Страница - 16

И Салыкбай приказал:

— Взять на мушку каждого всадника. Джашпара я беру на себя. Стрелять по моему сигналу.

Да, это был небольшой отряд Тныштыкбаева. Всадники покинули Когашик рано утром и по заметенной пургой, едва заметной дороге, петляющей меж пригорков, направились в Сузак. Они проехали Куйген-рабат, когда-то служивший для купцов перевалочной базой, небольшую низину. Потом показались заваленные сугробами домики караван-сарая. что в Балыкчах. Здесь у Ташмат-аки Джашпар решил сделать кратковременную остановку.

Перед самым входом в ущелье Джашпару показалось, что где-то рядом заржала лошадь. Он насторожился, остановил отряд. Впереди, на белом поле, темными силуэтами маячили верховые. Джашпар различал их одежду, высокие сапоги, какие носили здесь, как правило, жители Бетпак-Далы, тонкие стволы ружей. «Неужели Султаибек взял Сузак и идет в сторону Туркестана?»— мелькнула тревожная мысль.

Через минуту у Тныштыкбаева не оставалось сомнения, что его отряд вышел на бандитов. Нужно было что-то предпринять. По команде Джашпара бойцы спешились, заняли круговую оборону. Со стороны ущелья уже во во весь опор неслись бандиты. Салыкбай, разгоряченный скачкой, кричал:

— Брать только живым!

«Это, наверно, ко мне относится,— подумал Джашпар,

— Нет, не выйдет, сволочи. Не выйдет! Большевики в плене сдаются!»

Над головой засвистели пули. Придерживая коня, Джашпар медленно поднял маузер, сделал несколько выстрелов. Два всадника рухнули наземь. По команде открыли огонь бойцы. Среди бандитов наступило замешательство. Некоторые из них падали замертво, были ранены, другие, стреляя на ходу, с разных сторон приближались к высотке, на которой занял оборону маленький отряд Тныштыкбаева, Быстро оценив обстановку, Джашпар на клочке бумаги набросал записку Абрамуку: «В Балыкчах наткнулись на бандитов, ведем неравный бой. Двое сузакцев, что были со мной, перешли на сторону врага. У нас трое убиты. Есть раненые. В Сузаке, наверно, бандиты. Бьемся до последнего».

Тныштыкбаев подозвал Абдуллу Агаева, которого знал давно как преданного Советской власти работника и отличного наездника, вручил ему записку.

— Скачи в Туркестан, в ОГПУ. Живым не сдавайся!

После того как связной ускакал, Джашпар продолжал

отстреливаться от наседавших бандитов. Метким выстрелом сразил одного из них, под вторым упал раненый конь. Тныштыкбаев вскочил на лошадь, бросился к оставшимся и живых двум товарищам, но, не доехав до них, вместе с конем упал. Легко раненный острым камнем, он, превозмогая сильную боль во всем теле, приподнялся, отполз в сторону и, присев, сделал еще несколько выстрелов. Две пули попали в цель. Две другие пролетели мимо. Джашпар почувствовал, что теряет сознание. На какой-то миг вспомнил Абрамука, Абдуллу Агаева, скакавшего в Туркестан, и впал в беспямятсво. Не знал, сколько длилось оно. Когда очнулся, увидел, что лежит возле серого валуна, а рядом стоит, играя камчой, Салыкбай.

— Живой, собака!—сказал бандит и сплюнул на снег сгусток крови.— Стреляешь неплохо. Но меня, Салыкбая, большевистская пуля не берет.

Помолчал немного, спросил:

— Ты мусульманин? Признаешь бога?

С трудом разомкнув побелевшие губы, Тныштыкбаев ответил:

— Нет, бога не признаю! Я большевик, чекист...

Салыкбай что-то крикнул, и два бандита подхватили

Джашпара под руки, поволокли к дороге. Там они привязали чекиста арканом к хвосту лошади и поволокли его в сторону гробницы «Святой Балыкчи». Ярко-красная полоса прорезала белоснежную скатерть степи, отмечая последний путь Джашпара Тныштыкбаева.

Вскоре остановились. Салыкбай стоял над умиравшим Джашпаром, вел допрос.

— Зачем ездил в Туркестан? Что готовится против нас? Говори правду!

И бил чекиста камчой по ранам, по рукам и ногам, пинал его сапогами, целя в голову.

Чувствуя, что уходят последние силы, Джашпар неимоверным усилием воли заставил себя приподняться. С трудом раскрыл залитые кровью глаза и плюнул в лицо Са-лыкбая.

— Вы, баи и прихвостни байские! Народ не пойдет за вами! Сегодня умру я, но завтра придет конец вам всем. Народ, большевики победят!

Джашпара зверски добили здесь же, на «святой» могиле. Остывшее тело оттащили подальше в степь, забросали снегом.

...О схватке в ущелье Балыкчи Салыкбай сообщил Султанбеку с посланным в Сузак гонцом. Несколько часов спустя тот привез ответ. Хан приказывал Салыкбаю с. имеющимися силами двигаться на Когашик, в сторону Туркестана, а их место в Балыкчах должен занять усиленный отряд во главе с Бильбеком Урпековым...

* * *

— Да, да, Иван Иринархович, — говорил сидевшему напротив у стола плотному, уже немолодому человеку, Ананий Моисеевич Журавлев.— Медлить нельзя. Надо выступать!

С улыбкой Ананий Моисеевич подошел к Никитенко, положил ему руку на плечо.

— И еще, скажу прямо, знаем тебя, Ваня. Знаем—не подведешь!

Журалев говорил правду. Он и другие работники ОГПУ хорошо знали Ивана Иринарховича Никитенко. Вернувшись с мировой войны, он не выпустил из рук оружия: еще много врагов оставалось у Советской республики. Никитенко прошел суровую школу гражданской войны. С винтовкой в руках ходил в атаки против белоказаков в Верном, бил банды Анненкова, в двадцать девятом громил басмачей в Бостандыке. И вот — новое задание. ...На пeрроне в Туркестане Никитенко встретил Абрамук. Секретарь Туркестанского райкома партии приглашал их к себе. Когда они вошли в его кабинет, там уже сидели все члены бюро. Секретарь представил им немолодого казаха.

— Знакомьтесь, товарищи. Это лесничий Кокубас, секретарь партячейки. Ему удалось прорваться из Сузака в Туркестан. Послушаем его.

Из дому я вышел на рассвете,— сказал Кокубас.— Оседлал коня и поехал по делам службы. На выезде из Сузака услышал отдаленный глухой топот. Остановился, Прислушался. Топот нарастал. Мне вначале показалось, что это пастухи гонят большой косяк лошадей. Но вскоре и увидел, примерно в километре от кишлака, у небольшого пригорка, всадников. Они остановились, вокруг стало на редкость тихо. Вдруг послышался протяжный свист. Он летел из Сузака. В ответ тоже засвистели. И тут я заметил верхового, быстро скакавшего по окраине кишлака в сторону конников. Я напряг зрение и опознал вначале гнедого кони, потом его хозяина. Это был заготовитель кожсырья Рустамбек Джабаев. Когда он стал приближаться, навстречу выехали двое. Не слезая с лошадей, они о чем-то посовещались. Затем один из подъехавших, одетый в белый халат, позднее я узнал, что это был бай Султанбек, взмахнул камчой. Следом за ним двинулись остальные. Тут только я сообразил, что это банда. Повернув коня, поскакал к себе домой.

...В Сузак бандиты ворвались с яростным криком, стрельбой. Вскоре в центре начались пожары: горели здании райкома партии и райисполкома. Чуть позднее вспыхнули дома партийных и советских работников, руководителей союза «Кошчи». Бандиты метались из стороны в сторону, рубили вывески, срывали лозунги, стреляли в окна домов, в воздух, создавая неумолчный гул боя, сея панику. Кто-то из них выволок на дымящееся крыльцо двух избитых, в изорванной в клочья одежде немолодых казахов. Зто были местные коммунисты, прошедшие пламя гражданской войны. Застигнутые врасплох, они мужественно сопротивлялись, но не сумели противостоять чуть ли не Десятку вооруженных бандитов. Минуту спустя вокруг их бездыханных тел расползлась по снегу алая лужа крови. В поисках спасения из домов выскакивали старики, дети, Женщины, девушки, но всех их настигали пули.

Группа местных активистов вступила в неравную хватку с полусотней бандитов. Уполномоченный округа но проведению коллективизации Шиявцев вскочил на коня, попытался прорваться через огненное кольцо, чтобы Сообщить о случившемся. И уже было достиг цели. Но бросившиеся в погоню бандиты за окраиной аула подстрелили его, приволокли на аркане к догорающему зданию райисполкома. Повсюду виднелись трупы убитых бандитами людей. Неподалеку от школы лежал с разрубленной головой председатель райисполкома Даулен Канлыбаев, который, как рассказывали позднее очевидцы, отстреливался до последнего патрона. Рядом с ним уткнулся в красный от крови снег нарсудья Темирбаев.

Еще до гибели Кзнлыбаева другая группа бандитов бросилась к дому, в котором жил секретарь райкома партии Джунисбеков. Проснувшись от шума и стрельбы, Джунисбеков выскочил во двор, где лицом к лицу встретился с военным делопроизводителем райисполкома Батырбеком Увидев его среди врагов, секретарь райкома сказал:

— Среди нас работал, гад! Плохо мы знали тебя, Не разглядели вовремя...

Батырбек крикнул:

— Это и есть главный большевик. Убейте его!

В ту же секунду раздались выстрелы. На упавшего, но

еще живого Джунисбекова кинулись бандиты.

Председатель Сузакского сельского Совета Оспан Джусупов был избит до потери сознания. Его вытащили из квартиры на проезжую часть улицы, плевали в лицо, пинали ногами, затем бросили вместе с другими, кто еще подавал признаки жизни, в сарай и закрыли на замок...

— Я видел,— продолжал Кокубас,— как в дом известного в Сузаке бая Таштанбека, где хан Султанбек разместил свой штаб, зашел мулла Муса-Али. Вместе с ним были сын бывшего старшины Бабахан, торговец Кульдан, другие местные богатеи. Вскоре они вышли вместе с Султанбеком и направились к зданию райкома партии. Дома уже не было. На его месте пылал огромный костер, в который бандиты бросали трупы убитых.

Самодовольно потирая руки, Султанбек резко повернулся к Асадулле, стоявшему рядом, спросил:

— А где тот, что задержали перед Сузаком?

— В сарае он, — отозвался знахарь. — Привести?

— Веди!

Асадулла отдал распоряжение.

Через несколько минут перед ханом в изорванной одежде, с обезображенным до неузнаваемости лицом, предста) Акберды. Тот самый, который информировал Тныштыкбаева о подозрительных действиях баев и мулл двенадцатого аула... Акберды, выехав из Сузака, в дороге от встречных путников узнал о сборище в районе колодца Сарт-Саурба.

С этим известием он попытался пробраться в Туркестан кружным путем, но, наткнувшись на выставленный Султанбеком разъезд, вернулся в Сузак и в полночь был схвачен. Допрошенный табибом в присутствии «военного делопроизводителя», Акберды так ничего и не сказал, за что был избит до полусмерти. И вот снова допрос.

— Ну, как?— с издевкой спросил Султанбек.— Будешь говорить, где гепеушники, другие кафиры-большевики? Молчишь! К дувалу его! Потом—сюда, в огонь! Пусть горит на радость всевышнему аллаху нашему...

Кровавая расправа продолжалась и вечером, когда потный, разгоряченный вином Султанбек пожирал бесбармак. Костры не гасли и ночью.

Свой печальный рассказ Кокубас закончил словами:

— Мне и еще двум землякам удалось незаметно выбраться за пределы кишлака. В небольшой низине остановились. Я знал, что еще днем Султанбек послал группу бандитов на Балыкчи, чтобы перекрыть дорогу. Решили так: я еду через Каратау в Туркестан, а два товарища пробираются к Яны-Кургану. В степи бандиты заметили меня, бросились догонять. Но я был уже далеко и ушел от погони.

После того как Кокубас сел на предложенный ему стул, слово взял Петр Николаевич Абрамук. Ознакомив членов бюро с запиской Тныштыкбаева, сказал:

— Мы только что получили эту записку. Ее передал посланный Джашпаром наш сотрудник Абдулла Агаев. ясно, что небольшой отряд, направленный в Сузак для оказания помощи, не достиг цели и, возможно, все бойцы погибли.

— Откуда пришла банда?—спросил секретарь райкома.

— По нашим данным, это одна из групп, сколоченных Султанбеком,— ответил Абрамук.

— А что с отрядом, посланным на Ачисай одновременно с группой Тныштыкбаева?

— Он благополучно прибыл на рудник. Вместе с дружиной, созданной на месте, бойцы контролируют Турланские ворота, через которые бандиты могут прорваться к руднику.

Зазвонил телефон. Секретарь поднял трубку. Время от времени он говорил: «Да-да...Куда? Понятно». Из его peплик присутствующие не могли понять, о чем идет речь. Повесив, наконец, трубку, секретарь сказал:

— Из Яны-Курганского ОГПУ Батюков звонил. По норду событий в Сузаке. Сообщил, что бежавшие от расправы земляки Кокубаса Тастыбаева прибыли на железнодорожный телеграф станции Яны-Курган, где по их требованию телеграфист Сикирчан отправил две телеграммки окрисполкому в Чимкент и в адрес Туркестанского РИКа. Узнав об этом, Батюков пригласил их к себе, и они сообщили о налете на Сузак банды Султанбекова. Об этом нам только что поведал Кокубас.

После подробного обсуждения сложившейся обстановки 11 февраля из Туркестана были направлены два коммунистических отряда. Один из них, сформированный по решению окружкома партии в Чимкенте, прибыл в Туркестан во время заседания бюро райкома. Командовал отрядом коммунист Исаев, активный участник гражданской войны. Командиром второго отряда был назначен ответственный сотрудник окротдела ОГПУ Иван Иринархович Никитенко. Этот отряд направлялся в Чулак-Кургаи, где, по полученным сведениям, также появились бандиты Султанбек.

— Ну что ж, Иван Иринархович, как говорят казахи: «Жол болсын! Счастливого пути тебе!»— напутствовал Абрамук Никитенко после того, как кончилось заседание бюро.— Встретимся, как договорились, в Сузаке. Мы тоже вскоре отправляемся.

Подав команду отряду, Никитенко ловко вскочил в седло и, махнув Петру Николаевичу на прощание рукой, выехал со двора. Застоявшиеся кони с места взяли в карьер и унесли вооруженных бойцов в бескрайнюю, припорошенную снегом степь.

После отъезда Никитенко в кабинет к Абрамуку зашли прибывший накануне Журавлев и командир коммунистического отряда Исаев. Тусклый свет керосиновой лампы слабо освещал их строгие, сосредоточенные лица. Прохаживаясь по кабинету из угла в угол, Ананий Моисеевич долго молчал, затем, остановившись перед сидевшим у стола Исаевым, спросил:

— Как у вас, товарищ Исаев, все готово?

— Думаю, да. Люди знают, на что идут, проверены, Многих не знаю, конечно. Но костяк здоровый, надежный, - Журавлев посмотрел на часы.

— Сейчас семь. Через полчаса выступайте. С вами едет Петр Николаевич Абрамук. Обстановку он знает, будет заниматься оперативной частью. Все согласовывайте с ним.

Отряд чимкентцев во главе с Исаевым и Абрамуком оставил Туркестан. Ему предстояло разгромить основные силы Султанбека и утром занять Сузак...

Ехали молча. Исаев и Абрамук, трусившие впереди, тихо переговаривались между собой.

- Хороший хлопец был Джашпар,— рассказывал Исаеву Петр Николаевич.—Настоящий чекист. Любили мы его.

Помолчали. Исаев спросил:

- До Когашика сколько отсюда?

Верст шестьдесят осталось. Пора разведку организовать. Люди подобраны. Семь человек. Коммунисты. Старшим, думаю, Клокова назначить.

Федора Васильевича Клокова Исаев знал хорошо. Много рассказывали о нем и в окружкоме партии, когда формировался отряд. Из рабочих, коммунист ленинского призыва Был военным инструктором в губернском наробразе, затем возглавил школу. Человек исполнительный, преданный партии, народу.

Вскоре разведчики во главе с Клоковым, с подобранным Туркестане проводником, ушли вперед. Отряд двигался следом. Вглядываясь в бесконечную даль, Исаев почему-то вспомнил беседу с секретарем окружкома Кулсартовым, направлявшим его на задание.

- Действуй смело, решительно. Опирайся на массы, на трудящихся. В них — наша сила,— говорил на прощание Кулсартов.— Но на рожон не лезь. Береги людей...

Время перевалило за полдень, когда вернулись высланные вперед разведчики.

В Когашике никого нет,—доложил Клоков.— Но свежие следы говорят о том, что в сторону Сузака недавно ушла группа всадников...

После того как бойцы вступили в Когашик и расположились на короткий отдых, Абрамук встретился с разведчиком Урайхановым, направленным сюда из Туркестана. Он проинформировал Петра Николаевича, что до прибытия отряда здесь, в Когашике, находилась группа бандитов во главе с Салыкбаем. Из бесед с жителями, чайханщиком удалось узнать о намерении хана Султанбека разгромить отряды красных по дороге на Туркестан и уже в пятницу,заняв город, читать молитву в мавзолее.

Позавчера, — рассказывал Урайханов, — в чайхане ночевал старик узбек из Сузака по имени Муса-Али, который утром уехал в Туркестан.

Узнав об этом, Абрамук тотчас послал в Туркестан бойца с приказом задержать Мусу-Али. Он был арестован около хильвата — темницы, куда обычно собираются прибывшие к мавзолею паломники. На допросе показал, что намеревался побеседовать в хильвате с прибившими туда мусульманами, сообщить им, что, бай Султанбек стал ханом занял Сузак, а в пятницу прибудет в Туркестан. Все мусульмане должны встретить его с почестями, приготовить богатые подарки.

Разведчики, посланные к Джамантасу, бандитов в село не застали, но обнаружили их следы: еще тлевшие в потухших кострах головешки. Туда, к Джамантасу, и двинулся утром отряд. Вскоре стало известно, что километрах в двенадцати от села, в урочище Балыкчи, расположились основные силы Султанбека.

Второй коммунистический отряд, направленный в Чулак-Курган, должен был очистить кишлак от бандитов. Задача оказалась не из легких. В отряде Никитенко насчитывалось всего 23 человека. Его нужно было пополнить счет местного населения. В Ачисае коммунисты и активисты-горняки горячо откликнулись на призыв окружной парторганизации, стали добровольно вступать в отряд Нашлось оружие, лошади.

Из Ачисая выступили с песней. Бойцы рвались в бой. На коротких привалах Никитенко рассказывал им о cоздавшейся обстановке, доводил поставленную задачу. Отряд должен был подойти к Сузаку и встретиться с бойцами Исаева. В ауле Турлан отряд Никитенко вступил в бой с небольшой бандой, которую Султанбек оставил здесь. Вначале мятежники оказывали отчаянное сопротивление и даже попытались атаковать комотрядников. Но, потеряв несколько человек убитыми, отступили. Не задерживаясь в ауле, отряд двинулся дальше и на рассвете атаковал засевших в Чулак-Кургане бандитов. Вечером, когда кишлак был полностью очищен, Никитенко направил докладную записку прибывшему в Туркестан Журавлеву, возглавлявшему всю операцию.

Утром следующего дня Никитенко, посоветовавшись своим помощником ачисайцем Якуниным и Шакиром Балтабаевым, представителем Туркестанского райкома партии, повел отряд на Сузак. Путь был не из легких. Начавшаяся пурга заносила сугробами дорогу, комотрядники могли заблудиться. Но проводник, аптекарь, живший давно в этих местах, точно указывал дорогу. Вечером добрались до урочища Мардан-Тал, расположились в небольшом поселке Отсюда Иван Иринархович направил в Сузак для выяснения обстановки разведчиков.

На задание были посланы опытный боец и один парень, работавший помощником у здешнего мельника. С мешком муки, якобы предназначенной для сузакского жителя, они уехали. Ночью благополучно возвратились и доложили, что Султанбек, оставив большую группу своих людей, с основными силами ушел в сторону Балыкчи, «Значит,—подумал Никитенко, — метит все-таки на Туркестан пойти. Надо этому помешать!»

«Ночью идем на Сузак. Самозванный хан двинулся на Балыкчи, очевидно, держит курс на Туркестан, — писал Никитенко в докладной на имя Журавлева. — В отряд прибывают новые люди. Не хватает оружия».

Отряд, как и раньше, двигался по бездорожью. В темноте дозор отряда не заметил бандитов, притаившихся за домами, и те подняли шум. Никитенко, рассчитывавший на внезапность, вынужден был отдать приказ на открытие огня. После короткого боя отряд занял Сузак.

* * *

Пробыв в Сузаке трое суток и оставив для прикрытия небольшие группы, которые были разгромлены отрядом Никитенко, Султанбек с отрядом, насчитывающим не менее тысячи всадников, ушел на Балыкчи. Вернувшаяся на Таш-сарая разведка донесла хану: «Со стороны Туркеста на движутся войска неверных». Султанбек потерял покой. Не поделившись печальными известями с приближенными, он сидел у сандала в чайхане Ташмет-ака и долго размышлял, как поступить дальше. Вошедший в комнату табиб Асадулла, заметив на лице хана тревогу, осторожно спросил:

— Что приуныли, ардакты хан?

— Как дальше действовать будем, Асаке? Слышал, что рассказывал мне Салыкбай, который прикончил молодого чекиста Тныштыкбаева в Когашике, потом, узнав, что красные подходят, удрал к нам. Вот и думаю: идти нам дальше на Туркестан или?..

— Насчет неверных слышал и я, —заметил Асадулла.

— Давай сделаем так, — решил Султанбек. —Мне донесли, что в Сузаке находится маленькая группа чекистов. Их мы разобьем. Отзовем туда и Мадияра из Чулака, других верных людей. Основные силы соберем в Сузаке. Превратим его в крепость. В районе Балыкчи оставим до четырехсот человек во главе с начальником передового поста в Таш-сарае.

Их беседу прервал взволнованный голос Оспанбека.

— Красные подходят к сараю, что делать?

— Что делать? — переспросил Султанбек, его лицо налилось гневом. — Бить их надо! Созывай людей, табиб!

В ходе боя с отрядом Исаева хан определил, что красных было не так уж много, но дрались они упорно, с каким-то ожесточением. Их меткие выстрелы сражали бакдитов наповал. Заняв выгодную позицию, бойцы Исаева вели прицельный огонь, расстреливая почти в упор метавшихся взад и вперед всадников.

Ночью Султанбек дал людям немного передохнуть а утром повел их в атаку на красных. Но тех на прежних позициях не оказалось. Тогда Султанбек разбил свой от ряд на группы, начал поиск. И снова завязался бой уже несколько в стороне. Пока шла перестрелка, Султанбек встретился с табибом, который сообщил ему о новых разведданных, полученных от своих людей: к красным подходит подкрепление.

— Может, действительно уйти в Сузак? — спросил Асадулла.

— Так и сделаем, — согласился Султанбек. — Оставим здесь человек четыреста во главе с Абильбеком, Пусть сдерживают неверных, бьют до последнего патрона. Мы же уйдем в Сузак, там укрепимся... Посмотрим, кто кого! Посмотрим!

Позднее, на следствии, Асадулла говорил, что Султан беком еще в чайхане Ташмет-ака овладел страх. Тогда он еще не знал, что к отряду Исаева присоединились бойцы, присланные из Кзыл-Орды. В Сузаке Султанбек не встретил сопротивления, так как отряд Никитенко еще раньше покинул кишлак. Это еще больше расстроило хана.

...В районе между Балыкчами, Таш-сараем и Джамантасом продолжались упорные бои. В одном из них pанимо Исаева. Наскоро перевязав рану, он продолжал командовать бойцами.

Кзыл-Ординский отряд возглавлял Поляков. Вместе с ним Абрамук и Исаев перегруппировали силы и на еле дующий день совершили внезапный бросок на позиции бандитов. Этим боем руководил Абрамук, так как тяжелоранный Исаев потерял много крови и был отправлен в Туркестан, а затем госпитализирован в Ташкенте.

В последующие дни бои шли с небольшими перерывами Захваченные в плен рассказывали о подавленном настроении и группах, руководимых Урпековым, о недоверии в Султанбеку, который обещал мятежникам привольную жизнь. Бойцы отряда, в основном чимкентцы и кзылординвы, продолжали теснить бандитов. Петр Николаевич на поле боя с радостью встречал молодых одетых в красноармейскую форму младших командиров. Это были посланцы Ташкентского пехотного училища имени В.И.Ленина. Подразделением курсантов командовал стройный с обветренным мужественным лицом коммунист Малышев.

После короткого совещания, проведенного Абрамуком, Малышевым, Поляковым и политкомиссаром Султановым, объединенный отряд пошел в наступление и, смяв отступавшие за святое место Жылтырак-ата группы Абильбека, взял курс на Сузак.

В пути Петр Николаевич рассказал Малышеву о последних боях, о мужестве комотрядника Андреева, об активном участнике гражданской войны Андрее Леонтьеве, боевом чоновце, храбром вожаке Чимкентской милиции Иване Трегубове, комиссаре Ефиме Захарове, бывшем политработнике латыше А. А. Ауезене...

Настоящие солдаты партии и революции,— закончил свой рассказ Абрамук. — Все они пали смертью храбрых в эти трудные дни.

Жалко товарищей,— согласился Малышев. — Но что поделаешь. Борьба идет не на жизнь, а на смерть.

Комотрядники без выстрела прошли ущелье Балыкчи, преодолели Кыз-Токкен, Сувиндыкский перевал, выехали на равнину. Уже виднелись отдельные дома, темная пелена дыма, стлавшаяся над древним Сузаком. На сопке Актюбе по приказу Абрамука было установлено орудие. Расчет изготовился к открытию огня, а отряд двинулся к Сузаку. Его сопровождал житель кишлака Жакуп Искаков.

Артиллеристы открыли огонь, когда бойцы были в километре от кишлака. Два снаряда со свистом пронеслись над домами, разорвались в центре Сузака. Малышев пустил в небо красную ракету, громко скомандовал:

В атаку — вперед!

Рассредоточившись, бойцы и курсанты с криком «ура!» воровались на улицы Сузака, вступили в бой с подготовившимися к отпору бандитами. Взводы объединенного отряда захватывали одну позицию за другой. Султанбек пришел в ярость.

— Ни шагу назад! Вера аллаха с нами! — истерически кричал он.— Бей неверных!

Двух бандитов, повернувших вспять» Султанбек пристрелил сам. Остальные, чувствуя обреченность, бросились навстречу шквальному огню и были сражены пулями Султанбек обернулся, чтобы приказать стоявшему рядом Асадулле поехать на левый фланг, привести с собой верных людей. Но того и след простыл. Как выяснилось позднее, Асадулла, увидев приближающихся красных бойцов поспешил скрыться.

— У, шайтан!— процедил сквозь зубы Султанбек.

Через Арыстанбека он передал Сагындыку, Мурзахмету, другим приближенным, чтобы те отходили к сараю Дала-базару, стоявшему неподалеку от Сузака. Засев там бандиты еще долго отстреливались.

Окружив сарай Дала-базар, бойцы объединенного отряда вели непрерывный огонь. Через некоторое время они ворвались в Дала-базар, усеянный трупами мятежников. Отстреливались те, кто еще мог держать в руках оружие. Mногие бросали винтовки, топоры на землю и с поднятыми руками пятились к стенам. Подтянутый к входу в сарай пулемет короткой очередью прошил сопротивляющуюся небольшую группу бандитов. И когда, сраженный пулями, упал высокий широкоплечий в белом халате пожилой человек, лежавшей рядом с Абрамуком боец Жакуп радостно воскликнул:

— Вот он, Султанбек! Пришел конец и этому зверю...

* * *

На привокзальной площади в Туркестане высится обелиск. Под ним покоятся воины, чекисты, павшие в борьбе бандитами Султанбека. О жарких схватках напоминает с памятник, установленный в центре совхоза «Сузакский». На нем рядом с изображением красноармейского шлема высечена надпись: «Группе партийных, советских и комсомольских работников, павших в борьбе с врагами Советской власти в феврале 1930 года».

В Чимкенте, в центре города, в парке культуры и отдыха, окруженный со всех сторон живыми цветами, днем и ночью горит вечный огонь. В братской могиле захоронены Клоков Федор Васильевич, Григоренко Александр Георгевич, Леонтьев Андрей Владимирович, Ауезен Август Андреевич, Андреев Сергей Федорович, Тригубов Иван Иван нович, Захаров Ефим Алексеевич.

Память героев нетленна!