Страница - 9

Главa 2

ЧИСЛЕННОСТЬ, СОСТАВ И РАЗМЕЩЕНИЕ РАБОЧИХ

§ 1. Источники пополнения

Источником рабочей силы промышленности Казахстана были казахские крестьяне (шаруа) - джатаки, батраки, бай- гуши, консы и разорившиеся русские крестьяне. С начала XIX в. имущественная и социальная дифференциация в ка­захском обществе углубилась: с одной стороны, богачи, владеющие большим количеством скота и огромными зе­мельными участками, материальными ценностями, с другой быстро растущее число разорившихся бедняков.

Казахские шаруа, ведущие самостоятельное хозяйство, разорялись вследствие усиления феодального гнета, присво­ения наиболее удобных общинных земель феодальной знанью. Немало способствовали разорению самостоятельного хозяй­ства рядовых членов общины стихийные бедствия - джуты, во время которых бедняки лишались последнего скота. Про­никновение товарно-денежных отношений в недра кочевого хозяйства постепенно разрушало его натуральные основы.

' Разложению хозяйства шаруа способствовали также тя­желые государственные и земские повинности: кибиточный, ясачный, плакатный или билетные сборы, подворная повин­ность (поставка перевозочных средств и лошадей для про­езжих чиновников), денежные сборы на содержание местной администрации, исправление дорог. Тяжелым бременем была ремонтная пошлина за пользование землей', которую пла­тило население Младшего и часть Среднего жузов. Ремонт­ ная пошлина, поступающая в доход Сибирского казачьего войска, составляла свыше 15 тыс.руб. в год с десятиверст­ной полосы.

По Уставу 1822 г., после установленного пятилетнего льготного срока, казахи должны были платить ясак ско­том - со ста голов одну (с верблюдов ясак не брали). Ясачный сбор сохранился в северных областях и в Семи­палатинской области до 1868 г.

Постоянная подать - кибиточный сбор в размере 1 руб.50 коп.— был введен царским правительством в Млад­шем жузе в 1837 г. Положение 1844 г. "Об управлении Оренбургскими казахами" также подтвердило прежний раз­мер кибиточного сбора в Младшем жузе. В одном из до­несений пограничной комиссии отмечалось; "Во время ки­биточного сбора стало ясно, что большинство из казахских бедняков не в состоянии платить кибиточный сбор"

 Несправедливость раскладки кибиточного сбора, одина­кового для бедных казахов и для богатых, владевших боль­шими стадами скота и земли, признавали даже представи­тели местной и центральной администрации, начиная от председателя Оренбургской пограничной комиссии и кончая управляющими Министерства иностранных дел.

В 1867 г. кибиточный сбор для Семиреченского и Сыр- дарьинской областей был установлен в сумме 2 руб. 75 коп. с кибитки. Временное положение об управлении Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областями 1868 г. установило кибиточный сбор по 3 руб. в год с кибитки. От кибиточного сбора освобождались потомки ханов Валия, Букея, Ширгазы, султанов Б. Айчувакова, Ахмеда, Арслана Джантюриных и др. В 1886 г. кибиточная подать составляла 4 руб. с кибитки и земский сбор - 1 руб. 50 коп.

Тяжелые налоги и злоупотребления, имевшие место во время сбора налогов со стороны аульных старшин, волостных управителей, дистанционных начальников и султанов-прави­телей, немало способствовали разорению, самостоятельных хозяйств рядовых членов общины.

При кочевом хозяйстве, учитывая дороговизну промыш­ленных товаров и тяжелые налоговые обложения, к категории бедняков можно отнести человека без скота, без лошади или с одной лошадью. Количество скота бедняков в переводе на взрослую лошадь (лошадь 1, рогатый скот 0,833, верблюд 2, бараны и козы 0,167) колебалось примерно от О до 5 единиц Конечно, такое бедняцкое маломощное хо­зяйство не могло обеспечить семью пищей, одеждой,обувью, и бедняк вынужден был искать дополнительную наемную ра­боту или вовсе отрываться от хозяйства, продавая свою рабочую силу.

По данным обследования В.Михайлова, состав бедняц­кого хозяйства по двум волостям Актюбинской области (Пресно-Горьковская волость - 1213 юибитковладельцев, Кушмурунская - 1136) в 1893 г. выглядел следующим образом: в Пресне-Горьковской волости 21,6% кибитко- владельцев имели от 1 до 5 гол. скота в переводе на взрос­лую лошадь или ничего не имели, в Кушмурунской волости 13,2% кибитковладельцев не имели лошадей, 61,2% - овец, 39,9% не имели коз, 46% населения имели от 1 до 5 единиц скота или ничего не имели.

По данным В.Остафьева, в 1895 г. в трех волостях Акмолинской области (Полуденской или Чагы-бабасановской, Пресне-Горьковской, Кушмурунской) безлошадные (23) и однолошадные (25) хозяйства составляли 48%. Большая часть "джатаков" и "байгушей" не могли вести самостоя­тельное хозяйство из-за отсутствия скота. Кочевое хозяй ство для них потеряло всякий смысл. "Нарубить дров, об­работать пашню, скосить сено, пасти скот, извозничать — всюду джатак. Вечно голодный, оборванный, не имеющий никакого пристанища, ни кибитки, ни зимовки, киргиз-джатак самый несчастный ...". Джатаки, байгуши составляли 25-33% казахского населения Петропавловского, Омского, Кокчетавского уездов Акмолинской области.

По данным экспедиции Щербины (1896 г.), в шести уездах северного и северо-восточного Казахстана безло­шадные крестьянские хозяйства составляли 6,6% всех ка­захских хозяйств. Увеличилось число бедняцких, маломощных крестьянских хозяйств. Так, хозяйства, имевшие (в пере­воде на лошадь) 1-5 гол. скота составляли в Усть-Каме- горском уезде 70,8%, Актюбинском— 69,75, Павлодарс­ком - 52,73, Кустанайском - 52,9, Атбасарском - 46,7, Омском - 44,13%. В Кокчетавском уезде в конце XIX в. бедняцкие хозяйства, имевшие до 5 гол. скота составляли 50,4%.

Часть джатаков, не занимавшаяся земледелием из-за отсутствия тягловой силы, инвентаря и земли, байгуши, батраки, не ведущие самостоятельного хозяйства, практи­чески не имели гарантии существования. В основном они и поставляли свободные рабочие руки для промышленности.

Имущественная и классовая дифференциация казахского населения шла быстрыми темпами в начале XX в. Изъятие земель под переселенческие участки ускорило процесс рас­слоения населения. В 1914 г. в Степном крае общий раз­мер отведенного участка под переселенческий фонд достигал 41 млн. десятин. По данным правительственной ревизии сенатора Палена в 1908 г., под переселенческие участки у киргизов и казахов отбирались обжитые площади, нрредко массивами в 10 тыс.десятин, готовые пашни, ирригацион­ные сооружения, сносились зимовки, мечети и др.

Ряды бедняков пополнялись за счет разорившегося се­редняцкого хозяйства. Середняцким хозяйством можно назвать хозяйство, имеющее кроме орудий труда, тягловую силу до 8 лошадей.

П.Г.Галузо на основе изучения архивных данных и при­влечения других источников, исследуя процесс расслоения населения на юге Казахстана, пришел к выводу, что из обследованных казахских хозяйств около 43% - бедняцкие, почти не имеющие средств существования в ауле, непре­менно нуждающиеся в сторонних заработках для своего про­питания. Значительная часть средних крестьянских хозяйств (с количеством скота от 3 до 8 единиц) также нуждались в сторонних заработках.

Е.Бекмаханов, рассматривая экономическую дифферен­циацию казахских хозяйств в зависимости от количества лошадей и посевных площадей, отметил, что "более 60% хозяйств в каждом уезде имели одну лошадь или не имели совсем".

По исследованиям Ф. Маликова, накануне Октябрьской революции в трех областях Казахстана (Актюбинской, Се­мипалатинской, Семиреченекой) 6% казахских хозяйств не имели скота, 12 - рабочего скота, 27 - коров, 43% - по­севов.

Свободные рабочие руки для промышленности составляли также русские крестьяне. На юге Казахстана в 1901 г. обедневшие крестьяне составляли 28, а в 1910 - 34,8%.

Процесс имущественной и классовой дифференциации, усилившийся в конце XIX - начале XX в. в аулах, селах и поселках Казахстана, был выражением развития капитали­стических отношений. Развитие капиталистических отношений усилило экспроприацию непосредственных производителей и создало экономические и социальные основы для возникновения свободных рук для промышленности. Условия найма рабочих в основном были капиталистическими, но сохраняли в дореформенный период и в период домонополистического капитализма архаические, докапиталистические черты. Пред­приниматели при найме рабочих использовали долговую ка­балу. Они и их доверенные во время_ч приисковой работы или в конце договорного срока для того, чтобы обеспечить про­мыслы дешевой рабочей силой на следующий год, заключали контракт с рабочими и давали им задатки натурой (в виде продуктов, промышленных товаров) или деньгами в размере 3-х месячной зарплаты. Контракт подтверждался волостным правлением. В найме рабочих немалую роль играли вербов­щики, которые до начала горнозаводской работы от имени предпринимателей заключали договоры с рабочими. Вербов­щиками обычно были баи, аульные старшины, волостные уп­равители, извлекшие из этого определенные выгоды, или доверенные промышленников.

В контрактах оговаривались размер жалованья и доволь­ствия, количество ежедневной выработки, продолжительность рабочего дня, свободные от работы дни, срок явки на прииск и др. На некоторых горнодобывающих промыслах в контракты вводилось обязательство иметь свою юрту. В конце каждого контракта имелся список рабочих, размер задатка. Наняв­шиеся на работу обязывались вести себя "исправно", сохра­нять к промышленнику и его доверенным почтительность, бесприкословно исполнять их "законные" требования.

По сведениям горного исправника Акмолинской и Семи­палатинской областей Шимкина, рабочий—должник, получавший задаток от промышленника преимущественно товаром, никогда не может выйти из зависимости от своего кредитора, потому что товары ему записываются по высоким ценам и он, про­работавши лето, на зиму остается с пустыми руками и, чтобы не умереть с голоду, готов брать у предпринимателя товары "по каким угодно ценам".          ^:

Правительство, исходя из интересов предпринимателей, всячески поддерживало, юридически узаконивало кабальные черты найма. Закон 1838 г. разрешал горнопромышленникам давать задать контрактным рабочим в размере "всей платы по договору" . Закон 1895 г. установил задаток в размере одной трети годовой наемной платы рабочего. Предприни­матели имели право нанимать рабочих "с круговой друг за друга порукою".

Местные власти - аульные старшины, баи, сельские ста­росты, волостные управители, городская полиция в угоду предпринимателям использовали всевозможные администра­тивные меры, вынуждающие рабочих послушно выполнять кабальные условия договора.

Господство кабальных условий найма рабочих объясня­ется социально-экономической отсталостью Казахстана и преобладанием купеческого капитала. При переходе от фео­дального способа производства, когда по словам К.Маркса "купец непосредственно подчиняет себе производство. Как не велико историческое значение последнего пути в качестве переходной ступени ... - все же этот путь сам по себе не ведет к перевороту в старом способе производства, так как ок скорее консервирует и удерживает его как свою пред­посылку".

Применение труда наемных работников в Казахстане свидетельствовало о разложении патриархально—феодального способа производства, зарождении и развитии капиталисти­ческого уклада. Во всех типах хозяйства дореволюционного Казахстана, по материалам первой Всеобщей переписи на­селения Российской империи 1897 г., число наемных работ ников с учетом наемных работников Змеиногорского округа Томской области колебалось от 69887 до 81670 чел., среднее число рабочих было 75778, в том числе в Семи­палатинской области — 12913—15779, Сырдарьинской (без г.Ташкента) - 15755-18114, Акмолинской - 12321­14261, Тургайской - 4973-5805, "внутренней орде" Ас­траханской области - 1334-1579, Семиреченской - 13691­16283, Мангышлакском уезде Закаспийской области - 1152—1257, Змеиногорском округе Томской губернии — 5040-5884, Уральской области - 2708-2708.

Большинство работников нанимались в хозяйства, рас­положенные в сельской местности. Об этом свидетельствует число работников сельской местности, подсчитанное на ос­нове материалов первой Всеобщей переписи населения Рос­сийской империи: Сырдарьинская область 15454, Семиреченекая 13174, Семипалатинская 11458, Акмолинская 8346, Тургайская 5235, Змеиногорский округ 5540.

Относительно большой концентрацией работников отли­чались города: Семипалатинск - 2031 чел., .Петропавловск — 1545, Верный - 1341, Аулие-Ата - 958, Акмолинск - 591, Павлодар - 547, Усть-Каменогорск - 507 чел.

Обедневшие крестьяне, джатаки в поисках лучшей зара­ботной платы уходили в казачьи станицы, в сибирские гу­бернии, в Оренбургский край, на Урал. В.И.Ленин подчер­кивал прогрессивность отходничества. Отход вырывает насе­ление из заброшенных, ртсталых, забытых историей захолустий и втягивает его в водоворот современной обществен­ной жизни. Он повышает грамотность населения и сознатель­ность его, прививает ему культурные привычки и потреб­ности' Отхожие промыслы преимущественно были развиты среди казахского населения. М.Красовский утверждал, что в среднем ежегодно отлучались из области "сибирских" казахов на заработки 1000 чел. Уход казахских шаруа их аула наносил удар по патриархальному укладу, способство­вал разложению патриархально-феодального способа произ­водства и являлся одним из признаков проникновения капи­талистических отношений в Казахстан.

Крестьяне-переселенцы также уходили на заработки в Оренбургскую, Самарскую и другие губернии. Так, в 1913 г. из Уральской области уходили на работы в Оренбургскую и Самарскую губернии 318 чел. Отходник зарабатывал около 15 руб. в месяц. В 1914 г. из Уральской области уходили на работы 242 семьи, зарабатывая в день 80 коп. - 1 руб. Основным источником формирования рабочих доре­волюционного Казахстана были казахские и русские крестьяне.