Страница - 29

О СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ УСЛОВИЙ

Создание условий для чего-то, для некоего социального явления заключается, во-первых, в совершенствовании уже имеющихся условий. Так, скажем, у народов, не имевших своей письменности, духовные традиции, культура, история народа, его опыт и мудрость передавались через легенды, сказки из уст в уста, изустно. Этому часто придавалась привлекательная форма — поэтическая, музыкальная и пр. Люди, специально посвящавшие себя такому занятию, благодаря своему таланту и памяти, пользовались всегда большим уважением в народе. И о них слагались легенды. Это есть пример совершенствования условий для передачи своего духовного, жизненного опыта, образования.

Но истинное создание условий — это, так сказать, высвобождение от них, переход к иному. Появление письменности, книгопечатания есть переходы к этим условиям в широком смысле образования. Что несет с собой компьютерный век информатики — это тема современных исследователей и философов, но уже ясно, что это также переход к совершенно новым условиям передачи духовного опыта.

Преодоление расстояний, передвижение в пространстве — одна из основных потребностей и условие взаимодействия людей, то есть существования общества. Условия этого передвижения все время совершенствовались и переходили в иное. Мореплавание и колесо — древнейшие условия — все время совершенствовались. Весло и мускулы заменялись лопастью и паром,… атомом. Колесо двигалось лошадью, мотором и движение облегчалось рельсами и пр. Затем произошел некоторый переход к новым условиям — воздухоплаванию — и стали совершенствоваться эти условия. Все ли это условия передвижения и осталось только совершенствование существующих или произойдет переход к принципиально новым?

Не исключено нечто вроде “плавания” по суше, “летания” на воде и “хождения” по воздуху. Создание абсолютно “гладких” материалов, очевидно, дает возможность для первого. Поезда на воздушной подушке — попытка перехода к новым условиям.

Создание условий для мореплавания — это совершенствование кораблестроения и т.д. Но истинное создание условий (передвижения) это высвобождение от них, это создание авиации, способной перелетать океан. Это полное освобождение от условий моря. Море есть препятствие, которое необходимо преодолеть, чтобы найти “другие берега”. Вначале надо адаптироваться, потом сделать своими условия, а затем освободиться от них, стать в этом смысле безусловным. Это достигается при помощи “иного”, перехода к иному (здесь воздухоплаванию). Такова, очевидно, общая закономерность социального развития. Прогресс есть освобождение от условий — свобода.

Вообще говоря, можно бесконечно совершенствовать некие условия без этого перехода к “иным” условиям, но это, очевидно, всегда тупиковый путь, чреватый различными катаклизмами и катастрофами.

Человечество использует огромное количество бумаги. Компьютеризация — переход к новым безбумажным условиям.

В пределе, который никогда недостижим, лежит тенденция перехода ко все новым и новым условиям достижения “безусловности”, исключения тех органических условий, присутствие которых заставило опять приспосабливаться и адаптироваться. То есть задача состоит в том, чтобы обходиться без каких-либо условий не ценой ущемления человека в чем-то, а путем нахождения более эффективного и менее разрушительного для природы способа удовлетворения человеческой потребности. Всякие условия преходящи. Они есть временное. Нельзя их делать целью и совершенствовать без конца, без перехода к новому, иному. Ведь зачем нам гидростанции и АЭС, если бы были другие совершенные источники энергии и т. д.

Почему мы с ностальгией смотрим на прошлое человечества, когда оно было сращено с природой? Потому что это безусловный идеал, но не опосредованный условиями человеческой жизни. Мы чрезвычайно далеко ушли от него, но еще чрезвычайно мало опосредовали, освободились от каких-либо условий и чрезвычайно далеко отстали от этого идеала, к которому идем. Совершенствуя условия, мы идем не теми путями. Необходимо создавать новые условия, но это невозможно без совершенствования уже имеющихся. Это стимулирует мысль для перехода в “иное”. Не зря К.Маркс писал: “Человечество ставит всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия решения имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления”.

… О БЫТЕ

Бытовые условия: если их нет, то приходится их создавать и, занимаясь этим постоянно, человек деградирует. А.Зиновьев в “Зияющих вершинах” пишет: “Имейте в виду, что человек, стоящий в очередях и раздражающийся из-за бытовых мелочей, деградирует в личностном отношении. В очередях открытий не делают. В очередях сознание чести и человеческой гордости не укрепляют”. Или В.Маяковский: “Любовная лодка разбилась о быт”. Бытовые условия, если их нет — явление деструктивное, негативное, если есть, но человек продолжает ими заниматься, и вся его деятельность направлена на это, то для него мало что меняется. Он по-прежнему деградирует. Хорошие бытовые условия креативны, когда они — предпосылка для другого, для развития человека, а не для воспроизводства самих себя.

Вся совокупность условий есть негативность. Чистое бытие есть ничто. Их соединение — становление.

Мужское и женское начала есть негативность (Инь и Янь — Свет и Тень — Чистое Бытие и Ничто). Их соединение есть становление новой жизни. Они — условия новой жизни — негативные. Креативность их возникает из соответствия предназначению, критерию развития человека.

Противоречивость в себе науки и таковая же религии, при соединении их вместе должная очевидно давать творческую силу, импульс к развитию, является креативным условием для Человека.

Соединение противоположностей науки и религии (их внутренних противоположностей) в любом сочетании дают покой как благо.

О МИФОТВОРЧЕСТВЕ...

Где и в чем выход? Каков тупик? В чем решение? Какова проблема?

Тупик в том, что я не вижу смысла в своей работе, не вижу у себя способности к этой работе, не вижу смысла во всякой деятельности, в жизни. Кто сможет указать его мне? Этот выход? Весь смысл в бессмыслице? В абсурде?

Смысл в твоем ребенке, скажут мне. Но это же не выход! Это уход в “дурную бесконечность”. Это уже проблема, которую надо решать. Решение всегда очевидно одно -это деятельность, работа. Но как к ним приступить по-настоящему, если не видеть выхода, не видеть “света в конце тоннеля”, быть в тупике.

Все вопросы, которые стояли раньше, были связаны с надеждой. Быть или не быть? То есть, стоит или не стоит? Надеяться или нет? Вот в чем был вопрос. Теперь “быть или не быть?” есть вопрос “жить или не жить”? Или как спрашивает Камю “стоит ли жизнь того, чтобы ее прожить?” И опять возврат к тому же — надеяться или нет? Допустим -да. На что? На то, что этот абсурд обернется меньшим для твоей дочери? Но абсурда не становится меньше, ибо если есть человек и есть миф, то отношения между ними есть абсурд. Так на что же надеяться? Надеяться на выход? Найти смысл, когда его нет? Очевидно, сгодится любой. Значит надо сотворить миф. Если уж миф утерян, то жизнь подтачивается. Она остается без панциря или без мотора. Миф есть условие жизнедеятельности. Миф есть смысл. Без смысла невозможно жить. Чтобы жить, необходим, хотя бы, миф о бессмысленной жизнедеятельности. Отсюда появляется надежда. Такой выход нашел А.Камю в мифе о Сизифе. О, последний спасительный миф! Удивление по поводу живучести мифа, мифологического сознания само достойно удивления. Ведь смерть мифа есть собственно смерть. И мы живем еще лишь настолько, насколько в нас еще трепыхается старый миф или насколько не приобрел силу новый. Миф, таким образом, не есть ни преднаучное или донаучное сознание, ни какое-либо другое. Он есть сознание жизнедеятельности человека. Он есть его модус, атрибут. Насколько мифологично мое сознание? Настолько, насколько я жизнедеятелен.

В этом смысле “Миф о Сизифе” есть perpetuum mobile для… Сизифа. Он обречен неустанно катить свой камень в гору. Это гениальный социальный “вечный двигатель”, возникший на “пределе”, когда бессмыслица и абсурд вот-вот должны были разрушить все. И Камю, вместе с создателем “Мифа о Сизифе” увидел этот метод и завел “вечный двигатель”, который работает по сию пору. Но происходит крушение старых мифов: Сизиф устал. Надо напомнить ему об абсурде, чтобы вновь завелся “вечный двигатель”, новый миф о себе.

Насколько я жизнедеятелен? Настолько, насколько моим сознанием руководит миф. Но если ты пришел к абсурду, к бессмыслице, создай из них миф, хотя бы временный, пока тебя не поглотит другой, если ты не Сизиф.

Насколько мифологично мое собственное сознание? Зачем столько злости в вопросе? Если меньше, чем Ваше, то я слабее Вас, и тогда, эта злость совершенно напрасна, и нет оснований сердиться на то, что я-де выше Вас. Если более, то опять напрасно, потому что в основе Вашей злости лежит опасение, что я считаю себя свободным от мифа и тем, якобы, ставлю себя выше. Если бы я был свободным от мифа, я бы не был.

Задавая этот вопрос, считают его убийственным,, поскольку предполагается загнать отвечающего в логическую ловушку. Если я утверждаю, что всякое сознание мифологично, то и мое, следовательно, тоже. Если так, то моя теория мифологична и, следовательно, неверна. Но здесь мы не продвинулись ни на йоту. Ловец попал в ловушку сам. Моя теория неверна в том случае, если верна посылка, то бишь “теория”. Это тот же парадокс брадобрея (“теория множеств”). Но дело совсем не в том, что если мое сознание мифологично, то моя теория неверна, поскольку миф не есть ложь или истина. Она есть смысл, которым живет человек. Поэтому, неверна моя теория может быть только в том случае, если только мое сознание не мифологично. Здесь действительно заключалось бы формально-логическое противоречие, из которого следует значение “ложь”. Теория была бы ложной.

О ЧЕСТНОСТИ

Честность. Какова ее роль в личности? Если мы согласны с А.В. Петровским, что наиболее полную характеристику индивида как личности мы получили бы, когда бы сумели зафиксировать существенные изменения, которые данный индивид произвел своей реальной деятельностью и общением с другими индивидами, то становится очевидным, что является одной из главных характеристик личности.

Когда человек обещает нам что-то и затем выполняет свое обещание, то он оправдывает наше ожидание и снимает напряжение в нашей потребностной сфере. То есть человек своей деятельностью производит в нас изменение и формирует в нас свою идеальную представленность, свою “личность”.

Следовательно, когда человек начинает лгать, то он теряет свою личностность не сразу. Возьмем простейший пример: индивид обещает нам, что будет ждать нас у памятника N в 7.40. Наступает назначенный час, но его нет. Это нас раздражает, то есть производит изменение в нас. Если же в следующий раз повторяется то же самое, то его слова перестают быть для нас значимыми и не создают напряжения в потребностной сфере, то есть не действуют на нас никак. Человек становится нам безразличен. Он теряет свою идеальную представленность в нас и перестает быть личностью. Ложь убивает в человеке личность.

Интересно было бы проследить, как возникает у человека потребность солгать, как она завладевает им, как трудно становится из нее выбраться и как деградирует личность, погрязшая во лжи.

Малая ложь возникает тогда, когда человек не хочет нарушать спокойствия своего или других. Может быть, человек не хочет портить впечатления о себе и хочет соответствовать ожиданиям других. Человек не хочет показаться смешным, хочет скрыть свою лень, нерешительность или другой свой недостаток. Он хочет оправдать себя, придумывая ложные причины своего промаха, и сам начинает верить им, чтобы не было разлада с собой, чтобы было легче, чтобы не возникало конфликтов, чтобы не менять своего привычного уклада жизни и сохранять уважение к себе, хоть временно, там будет видно!

Так ложь становится механизмом самозащиты. Одна ложь порождает другую. Но человек уже перестает отличать ложь от правды, и она становится у него не только защитой, но и оружием, с помощью которого он добивается выгод для себя. Она переходит в официальные документы и становится основой существования индивида. Он значится в одном месте, но там висит только его пиджак. Он должен быть в другом месте, но здесь его не видели. Человек становится неуловимым, безличным. Он нигде не нужен, но везде имеет выгоду. Правдой становятся только его пороки и те несчастья, которые принесла его безличная ложь. Сама жизнь его становится фиктивной.