Страница - 3

Ермек в первое время с осторожностью, сдержанно относится к властно входящему в жизнь новому, не сразу осознает его смысл, содержание. Но внимательное отношение Щербакова и Мейрама к его труду, поощрение его мастерства, его новаторского почина, когда Ермек взялся за обучение молодых кадров, да и все, что видит он вокруг, помогает ему смелее общаться с товарищами по работе, освободиться от прежнего недоверия к людям, не принадлежащим к числу рабочих, как он говорит, «белым воротничкам». По совету управляющего трестом он организует из своих молодых кайловщиков бригаду, которая впоследствии становится ударной. Ермек всей душой осознает необходимость знаний и упорно учится, начиная с самых азов. Жажда знаний, тяга к новому помогает ему прославиться не только производственными победами, но и успехами в учебе.

«Среди ученых людей бывают и молодые, а поговорить с ними — покажутся старцами. Много знают: и о сегодняшнем дне, и о глубокой старине. Хоть я и провел всю свою жизнь в Караганде, а вот не знал, сколько тут лежит угля… Вы в Донбассе работали, а о здешних богатствах знали. Человек без науки до самой смерти остается ребенком. Вот что я понял и хорошо усвоил за шесть месяцев своего учения», — говорит Ермек. И не только он сам, но и члены его бригады работают с успехом. Старый шахтер болеет не только за свой участок, но и за все производство. Он неоднократно выступает со справедливой критикой, направленной против халатности, безответственности, против «охотников» дать государству поменьше, а получить побольше.

Расцвет трудового творчества старого рабочего автор объясняет ростом его политической сознательности, понимания того факта, что он работает ныне не для хозяев (англичан), а для себя, для своего производства, освобождением его от примитивного ручного способа добычи угля, наличием техники и механизации в шахте. Вот почему Ермек готов отдать свои силы, чтобы любимая им шахта стала самой лучшей. Вот почему малейшие неполадки в шахте приводят его в беспокойство. Своим отношением к учебе, к труду, к людям Ермек завоевывает любовь и уважение всего коллектива.

Вместе с увеличением добычи угля, расширением объема работы шахтеров расширяется и поле деятельности Ермека. Недавно только отвечавший лишь за себя, потом — за бригаду, Ермек должен отвечать уже за работу всей шахты — он утвержден ее начальником. Автор и дальше показывает Ермека в развитии, мы видим, как в труде формируются новые черты характера Ермека. Меняется его отношение к людям, расширяется кругозор.

Его подход к разным людям неодинаков. Это заметно и по его речи. Если он разговаривает со своими ровесниками, например, старым карагандинцем Ильей Григорьевичем, то его речь изобилует шутками, поговорками, которыми друзья безобидно задевают друг друга. Если же обращается Ермек к молодым, как Жа-набыл, Акым, то в его речи ощущается отцовская заботливость. При разговоре с молодыми он часто вспоминает прежнюю тяжелую жизнь шахтеров, примитивные орудия труда, калечившие рабочих, стремится научить молодежь дорожить завоеваниями Октября, крепче ценить свое счастье.

Из числа старых карагандинских рабочих, чьи образы любовно нарисованы автором, запоминаются и десятник Сейткали, со строгим, резким характером, но незлобливый и честный; Жуманияз -председатель профкома, бывший старый рабочий Экибастузских каменноугольных копен, по профессии крепильщик. Он обладает вспыльчивым характером, легко приходит в гнев и быстро остывает, а в хозяйственных делах отличается сноровкой и бережливостью.

Таким образом, в лице Ермека, Сейткали, Жуманияза, ставших в новых условиях хозяевами своей судьбы, писатель показывает новую жизнь сотен бывших наемных рабочих-казахов.

Образы рабочих, выходцев из среды крестьянства, получили свое художественное воплощение в лице таких персонажей романа, как Жанабыл, Жумабай, Бокай, Балжан и другие. Наиболее ярко обрисованы образы молодого рабочего Жанабыла и старого Жайлаубая. «Молодой джигит с зачесанными назад волосами, с черными блестящими глазами» Жанабыл приезжает в Караганду из колхоза по договору. Он ничем не напоминает забитого батрака старых времен. Мы видим в нем прямоту, горячность, словоохотливость, общительность, узнаем в нем одного из тех аульных джигитов, которые закалились в борьбе с баями и первыми вступили в колхозы. И на производстве он в каждый неполадке «готов был видеть происки классового врага». Всех, кто плохо работал, он сразу зачислял в кулацкие элементы. «Лодырь и халатный человек ничем не лучше кулака, — убежденно говорит он, — этих людей тоже надо ликвидировать». В подобном поведении недавнего батрака, «бойкого парня», открыто высказывающего свои мысли, Г.Мустафин тонко подметил и ограниченность его сознания, вестную примитивность в понимании классовой борьбы, поверхностное толкование партийных лозунгов, установок, проводимых в те годы по отношению к кулацким элементам. Это типичное и естественное явление в сознании вчерашних казахских бедняков, только что пробудившихся к общественной жизни. Однако пребывание в среде нового шахтерского коллектива и внимательное партийное отношение Щербакова и Мейрама к людям, воспитанию человека, помогают сообразительному Жанабылу осознать поверхностность своего понимания политических лозунгов.

С первого же дня приезда в Караганду Жанабыл завоевывает симпатии окружающих своим добросовестным отношением к работе, веселостью нрава. Рабочие отзываются о нем: «Из этого Жанабыла получится толк». Жанабыл учится грамоте, овладевает русским языком. Автор правильно и убедительно показывает, как ликвидация безграмотности, изучение русского языка способствовали росту самосознания Жанабыла и других рабочих. В результате упорной учебы они овладевают техникой шахтерского труда.

Жанабыл не только сам успешно трудится, но и по совету Сергея Петровича и Мейрама активно участвует в организованном комсомольцами отряде «легкой кавалерии», который впоследствии становится признанной передовой бригадой на шахте. Жанабыл приобретает популярность среди молодежи своими страстными, горячими выступлениями на собраниях и производственных совещаниях. Отстающие в работе начинают побаиваться его «острого язычка».

Когда Жанабыл возвращается в Караганду из Донбасса и Кузбасса, где он учился, уже полноценным мастером, специалистом своего дела — инженером, а затем приезжает из Москвы, окончив высшую партийную школу, то в этом наглядно виден рост героя романа. На примере Жанабыла автор показывает, как благодаря заботе государства из вчерашних неграмотных аульных скотоводов вырастают хозяйственные и партийные руководители. Мысленно сравнивая Жанабыла, только что приехавшего из колхоза на производство, и Жанабыла, окончившего высшую партийную школу, избранного секретарем горкома партии Караганды, читатель воочию видит духовное, политическое возмужание героя романа. Он уже не тот Жанабыл, который в молодости в каждой неполадке видел «про-иски классового врага», теперь у него выработался партийный, вдумчивый подход к окружающим явлениям. Он теперь не дает без нужды воли своему горячему характеру и острому языку, выработал для себя нормы поведения, «повзрослел».

Жанабыл вспоминает свой первый приход на шахту босиком, когда работать начинали молотком и кайлом, он радуется росту своей родной Караганды, ее мощным шахтам, изменениям, произошедшим в людях, которые вложили немало труда в создание угольного гиганта, и законно гордится тем, что в общем большом труде есть и его доля.

Участие в создании Караганды изменило духовный облик и таких аульных скотоводов, как Жумабай, Бокай, приехавших на строительство с одной только целью: «будем жить себе потихоньку, работать на промысле и растить наш скот». В заработке они видели только источник существования. Перемена, происходящая в этих людях и в их отношении к труду, к общественной собственности, друг к другу, во всем поведении, убедительно показана писателем. Так, например, в начале романа рассказывается, как только что приехавший на шахту рабочий Жумабай легко поддается уговору своего «напарника» — Кусеу-Кара, предложившего жульническим путем добиться увеличения заработка. Жу-мабаем руководили узкокорыстные интересы, обусловленные его прежней тяжелой жизнью, постоянной нуждой. Жумабай сначала не понимает, в чем преступность поведения Кусеу-Кара, стремящегося «дать государству поменьше, а получить побольше». Но скоро мы видим, как этот, вначале безвольный, лишенный самостоятельности, сильно занятый думами «о своей черной корове» простодушный Жумабай постепенно освобождается от вековых пут старого и у него появляются новые черты, новые духовные запросы.

Изменение психологии вчерашнего скотовода глубоко мотивировано в романе, показано, как в результате новых условий работы, жизни, получил он возможность многое осознать, понять сущность своего собственного труда, свою силу. Работая в шахтерском коллективе, сталкиваясь с различными машинами, Жумабай понемногу расстается с верой в нечистую силу, он уже не думает, что машину двигает шайтан. Хоть он и частенько еще повторяет свои привычные слова «воля божья», но уже отчетливо понимает, что все в жизни делается руками человека.

Все более приобщаясь к новой жизни, Жумабай начинает уже сожалеть о том, что «родился раньше многих, а остался позади». У него появляется новое желание: научиться управлять «хотя бы одной только машиной, а не только этим барабаном». С мягким, теплым юмором передает автор состояние старого рабочего, озадаченного тем, что для осуществления этого желания необходима грамота, а у него «ничего не лезет в голову… Стоит мне посмотреть на бумагу, как сразу слипаются глаза». Это совершенно новое в психологии старого рабочего противоречие, возникновение которого обусловлено развитием техники, необходимостью приобретения рабочими новых навыков, приемов.

Говоря об изображении рабочих в романе, следует отметить, что облик этих героев, их индивидуальные черты часто выступают и в изображении массовых сцен, к которым постоянно обращается Г.Мустафин.

Картины шахтерского труда, различные собрания, обсуждающие те или иные вопросы большой производственной и культурной жизни Караганды, например, обсуждение письма карагандинцев донбасцам, сцена проводов казахских рабочих на учебу в Донбасс, Кузбасс, празднование окончания строительства Кар-грэс, — все это органически связано с событиями личной жизни героев романа.

В каждой из массовых сцен мы различаем намеченные яркими штрихами отдельные фигуры, даже второстепенные действующие лица наделены своими индивидуальными особенностями. Характерный жест, выразительная реплика, яркая черточка внешнего портрета — и мы видим живого человека. Иногда эти отдельные фигуры в массовых сценах несут большую идейно-смысловую нагрузку.

Остается, например, в памяти рядовой рабочий — механик Колов, «белоголовый старик низенького роста», который, выступая на собрании, заявляет: «Ни на полмизинца не верю я басням, будто казахи могут только за скотом ходить». И в этой большой мысли, выраженной задушевными словами, раскрывается одна из основных идей романа.

Надолго запоминается и самолюбивый, обидчивый старик Маусынбай, едва не оказавшийся жертвой умышленно созданной вредителями аварии. Восемь суток он пробыл без пищи и жилища. Его «поседевшая борода свалялась, глаза потускнели, по лицу разлилась нездоровая желтизна. Черный шапан с отложным воротничком весь в грязи и дырах, ветхий треух еле держится на голове». Читая это, нельзя не испытать чувства ненависти к замаскировавшемуся врагу «начальнику отдела кадров» Рым-беку, который едва не стал виновником гибели старого честного рабочего. Вместе с тем читатель постигает своеобразные трудности работы советского аппарата в те годы, когда были случаи, что, скрывая свое истинное лицо, пробирались на руководящие посты классовые враги, чтобы вредить народу и государству.

Показывая своих героев-рабочих в многообразии жизненных связей, Г.Мустафин дает образы в движении, в развитии. Он умеет художественной деталью, ярким штрихом, характерным диалогом типизировать в образах рабочих новые черты.

Как видно из сказанного выше, Г.Мустафину удалось запечатлеть в художественных образах основные черты периода осуществления социалистической индустриализации в Казахстане, показать, как отразились события этого периода на судьбах людей.

Жизненность образов, созданных писателем, обусловлена их правдивостью, типичностью. За каждым из них мы видим породившую данный образ историческую действительность, определенную среду.

Но следует отметить, что не все фигуры в многочисленной галерее образов, созданных Мустафиным, выписаны с достаточной тщательностью, художественной полнотой. Нельзя не заметить поверхностности разработки отрицательных образов (буржуазные националисты Султан, Рымбек, Алибек, расхититель государственного добра Махмет и др.). Писатель с самого начала раскрывает их намерения, цели. Последующее изображение действий этих персонажей уже не добавляет ничего нового к ранее сказанному, все заранее понятно. Поэтому, хотя писатель и находит средства изображения, вызывающие отвращение, презрение к таким врагам, как Рымбек, все же образы эти не столь убедительны, реалистичны, как образы положительных героев.

В романе порою встречаются схематично написанные сцены, лишенные художественной выразительности. Иногда вместо живого показа автор только рассказывает, констатирует, информирует о жизненных фактах.

Роман Г.Мустафина написан в эпической манере, сочетающей в себе авторское повествование о жизни и людях и непосредственное изображение героев, их поступков и действий. Авторское повествование во многом знакомит нас с мыслями и чувствами персонажей, с мотивами их поведения, раскрывает отдельные стороны их отношения к жизни.

Однако в романе преобладает действие, непосредственное воспроизведение жизни героев. Если в авторском повествовании дается мотивировка поступков действующих лиц, характеристика обстановки, то в непосредственном воспроизведении действий героя уже наглядно раскрывается его характер. Возьмем такой пример: один из главных героев романа — Щербаков часто характеризуется другими персонажами, как «энергичный, умный, деловой человек», о нем говорят, что «он проницателен». В авторском тексте сообщается, что «Щербаков с первой же встречи понравился… спокойной уверенностью человека, вооруженного жизненным опытом» и т.д. А показ Щербакова в действии как бы подтверждает правильность подобных характеристик. Или другой пример. В поведении старого рабочего Байтена раскрывается безразличное, равнодушное отношение к работе шахты, к общему делу. Тут же автор объясняет причину этих поступков, в результате чего читатель воспринимает такое поведение Байтена, как проявление его «многолетней привычки», сложившейся еще в условиях труда на капиталистов. Это чередование авторского повествования и непосредственного изображения действий героев помогает писателю создать живые образы героев.

Г.Мустафин пользуется самыми разнообразными художественными приемами и изобразительными средствами. Мы находим в романе индивидуальный портрет и массовую сцену, штриховую беглую зарисовку и публицистические комментарии, пейзаж и лирическое отступление, меткое сравнение, метафору, точный эпитет, тонкую психологическую деталь.

Значительную роль в характеристике героев, в особенности в описании их чувств, играет портрет, передача выражения лица, глаз. Например, когда читатель встречается с Ардак, он видит, как «на ее свежем, белом лице, в черных смородиновых глазах сменялось выражение печали и радости: то тень ложится на лицо, то оно озарялось светом», замечает, как «ее алые губы чуть дрогнули, а лицо покрылось легким румянцем, блеснули ее карие глаза, полные какого-то затаенного тревожного чувства». Писатель тонко и красочно умеет передать состояние героини: «С лица девушки медленно сходила краска. Ноздри у нее вздрагивали, дыхание стало прерывистым». Давая диалог, показывая героя в общении с другими персонажами, автор не забывает подчеркнуть его внутреннее состояние, отразившееся на лице, в глазах. «Белое лицо приняло розовый оттенок, черные глаза… полуприкрыты длинными ресницами; вскинет ресницы — словно лучами согреет».

Знакомясь с Мейрамом, мы видим его «серые глубокие глаза, пристально разглядывающие лицо собеседника». Уже в этой детали внешнего портрета автор старается передать такие, например, черты героя, как пытливость, вдумчивое отношение к окружающему, к людям. Вместе с тем писатель следующей деталью подчеркивает силу характера героя: «его пристальный взгляд заставил Рымбека насторожиться», глаза Мейрама способны «вонзиться». По выражению лица героя иногда мы узнаем об его отношении к тем или иным явлениям жизни, к другим персонажам, замечаем смену настроений. «Мейрам говорил строго, в его лице не было обычной приветливости и доброжелательства» или, «читая бумагу, он испытывал такое чувство, будто разговаривал со множеством людей — то улыбался, то мрачнел, то впадал в раздумье».

Роман Мустафина богат тонкими наблюдениями над психологией действующих лиц.

Надолго, например, запоминается описание беспокойства, тревоги у притаившегося классового врага — «рабочего» Алибека — накануне его разоблачения. По выражению лица его, по учащенному дыханию легко было заметить, что он чем-то сильно встревожен. «Его маленькие, змеиные глаза налились кровью, зрачки расширились. Он вздрагивал при малейшем звуке — от потрескивания угля в печке, от шипения капли воды, упавшей из чайника на горячую плиту. Подумав, он встал, опустил на окне занавеску, а верхнюю его половину закрыл одеялом. Потом заложил дверь крючком… Он был страшен, ноздри его раздувались… глаза у него горели, как у бешеного волка». Или: «Жаппар тонко улыбнулся. На его лице появилось выражение скорее лукавства, чем серьезности. Он прикрылся шуткой… повел пальцем, глаза у него забегали, словно у мыши. Но уже через минуту его лицо приняло прежнее невозмутимое выражение: холодный взгляд, губы плотно сжаты». Все это — выразительные и содержательные детали внешнего портрета, при помощи которых писатель изображает состояние героя, его духовный облик.

Иногда писатель выделяет определяющую деталь во внешности героя. Так он подчеркивает, например, у Акыма и некоторых других шахтеров большую физическую силу.

С помощью характерной, яркой детали Г.Мустафин умеет в немногих словах раскрыть характер героя. Вот, например, некоторые детали описания внешности Махмета: «щеки у него мясистые, живот кругленький, масленые глаза», «начальника Махмет слушал, часто кивая головой и еще чаще произносил «конечно». Если бы Щербаков в эту минуту сказал: «Пузырь ты надутый», он и тогда бы произнес «конечно». Такие детали создают у читателя впечатление о Махмете, как о человеке не только отталкивающей внешности, по и внутренней, духовной ущербности.

Следует отметить, что в романе «Караганда» внешний облик персонажей характеризуется не сразу, а постепенно, по мере движения сюжета. Например, при первом появлении Сергея Петровича Щербакова отмечается, что он «человек богатырского сложения, его черные волосы слегка тронуты сединой», дальше мы видим его «голубые, глубоко посаженные глаза», «лоб широкий, выпуклый, подбородок крутой, сильные, мускулистые руки», узнаем, что он «широкоплечий, подтянутый, сдержанный, высокого роста, с широкой грудью». Затем: «в волосах его уже густо пробилась седина, хотя ему недавно минуло только сорок пять лет», «с неожиданной легкостью поднял со стула свое массивное тело», «лицо с крупными выразительными чертами, проницательный взор», «на лице и лбу прорезались морщины, но глаза смотрели молодо». Этот же художественный прием Мустафин использует и при создании портретов других персонажей романа, наделяя каждого из них индивидуальными, своеобразными внешними чертами.

Однако в стремлении подчеркивать во внешности героя какую-то определенную деталь писатель подчас теряет чувство меры, а это вредит правильному восприятию образа. Например, при характеристике Щербакова неоднократно отмечается массивность его телосложения: «человек богатырского сложения», «человек могучего телосложения», «сильные, мускулистые руки», «поднял со стула свое массивное тело», «выпрямил свое массивное тело» и т.д.

В обрисовке образов персонажей немало внимания уделено автором также детализации их рабочей и домашней обстановки, одежды и т.п. Чтобы подчеркнуть, например, скромность, простоту начальника треста Щербакова, автор описывает скромную обстановку, его жилья. Детализация одежды, описание быта шахтеров (например, картина комнаты Бокая) подчинены показу культурного роста рабочих.

Особую роль в обрисовке образов играет речевая характеристика: содержание речи героев, манера говорить, интонация. Именно в речи отражается внутренний душевный склад говорящего, его характер и образ мыслей. Поэтому передача живой человеческой речи во многом помогает раскрыть индивидуальность героя. Не случайно в романе большое место уделено диалогу, который является одним из основных приемов писателя в создании речевой характеристики образа, дающей возможность автору раскрыть характер героя, не прибегая к авторским пояснениям.

Вот диалог между одним из основных героев романа — Жана-былом и рабочими:

— Жанабыл! Слушай, Жанабыл! — не поднимая головы, окликнул его лежащий на спине человек с клочковатой бородой. — Сам-то ты где думаешь работать?

— Где же еще? На советской земле!

— Да чтоб ты долго прожил, говори толком.

— Если толком, — буду работать в механической мастерской.

— А где она, эта мастерская?

— Вон, около той трубы. Там работает этот грубиян Байтен. Вот и я потягаюсь с ним.

— А ты брось свои задиристые привычки, сынок, — посоветовал лежащий мужчина и приподнял голову. — Не задевай старых рабочих, знай добывай себе хлеб да помалкивай.

— Э, чем больше будешь нагибаться, тем скорей жизнь тебя пригнет, — ответил Жанабыл. — Не теряй бойкости ни в характере, ни в работе. Этот Байтен хвастается, что у него восемнадцатилетний стаж, а сам не знает, как взять рашпиль в руки. Я только два года был батраком. А спроси-ка у меня, как пасти овец, — скажу. Если два года проработаю в механической мастерской, покажу Байтену, на что я способен.

… Жанабыл сразу осадил черноусого:

— Вы, товарищ Дюсен, только и знаете, что давать советы, а сами предпочитаете сидеть в сторонке, поглаживая усы. Вы и в ауле этим делом занимались, когда я боролся с Куржиком. Нет, для кайла я еще молод. Рашпиль — тоже инструмент, товарищ с красивыми усами; он даст мне профессию. Думай, что говоришь. А я вот что скажу: тут ходит одна красавица, на нее кто-то заглядывается. А как взглянет красавица на пышные усы нашего красавца — еще неизвестно...

Здесь при помощи речевой характеристики Г.Мустафин раскрывает черты характера героя, отношение его к делу, миропонимание. В ответах Жанабыла раскрываются такие черты его характера, как активность, пылкость, горячность. Жанабылу чуждо безразличное отношение к окружающему; из его ответов чувствуется, что он не намерен только «добывать себе хлеб да помалкивать». Вместе с тем он немного хвастлив и излишне самоуверен. В итоге Жанабыл предстает, как человек вспыльчивый, горячий, насмешливый и вместе с тем самоуверенный, хвастливый.

Следует отметить и еще один момент. В приведенном примере писатель не только раскрыл отношение Жанабыла к Байтену, но и получил возможность продолжить разговор о другом герое — Байтене, ибо в ходе диалога у читателя возникает желание подробнее узнать о старом шахтере. Следовательно, диалог в романе служит одним из источников развития, нарастания действия, помогает поддерживать в читателе интерес к вновь вводимым в действие персонажам.

Немало внимания уделено индивидуализации речи. Так, для Щербакова, например, характерна манера выражать свои мысли четко, обстоятельно, что подчеркивает ясность мысли, целеустремленность. Говорит он спокойно, не повышая голоса, но собеседник чувствует силу его слов.

В начальных главах речь Ермека отличается односложностью, сдержанностью, что характеризует его как «неохотника до разговоров». Но по мере движения образа раскрываются любознательность Ермека, его любовь к шутке, живость и непосредственность. Активное участие в работе, общение с людьми меняют облик Ермека, что отражается и на его речи в следующих главах романа.

Широко показан Г.Мустафиным процесс обогащения языка рабочих новыми словами. Писатель наглядно показывает, как в трудовой практике, в процессе производственного общения, с введением новой техники обогащается язык рабочих.

Употребление рабочими новых слов, технических терминов писатель изображает как естественное и закономерное явление. «Производственные» слова входят в обиход, в живую практику речи потому, что они необходимы, связаны с новыми производственными процессами. Без них нельзя обойтись в трудовой практике. Они помогают лучше освоить производство. Поэтому обновление языка персонажей «Караганды» не кажется нам искусственным и надуманным. 

Взять, например, язык рабочего Жанабыла. В начале романа и в самом его поведении, и в речи чувствуются присущие некоторым аульным джигитам «крючковатость», стремление к поддразниванию собеседника. Производственная терминология еще чужда его лексикону, он еще не вошел в жизнь и работу шахты. Жанабыл пока с трудом выговаривает новые для него слова. Вместо «механика», «физика» он говорит «меканика», «пизика» и т.п. К концу романа герой выступает совершенно другим. Вместе с производственными навыками, приобретенными в механической мастерской, у него появились и новые мысли, он уже мечтает придумать изобретение для облегчения труда котельщиков, выполняющих очень трудную работу. Прежний скудный запас слов обогатился новыми производственными понятиями, выражениями.

Следует отметить, что в романе Г.Мустафина умело используется ритм речи героев, ее интонации для раскрытия духовного мира, характера того или иного действующего лица, показа настроения героя в данный момент. Приведем несколько примеров: «Говорит торопливо, спеша выложить все, что накоплено в душе», «с усилием произнес», «невесело ответил», «хмуро говорил», «горячился», «быстро подхватил», «испытующе спросил», «нетерпеливо воскликнул», «чуть сердясь, крикнул» и т.д. Так не только передаются оттенки звучания речи, но и создается характеристика настроения, внутренних переживаний, психологического склада героя (в данном случае Мейрама).

Такое же разнообразие определений мы встречаем и в характеристике речи Щербакова, который говорит: «внятно», «спокойно», «раздумчиво», «мягко», «серьезно», «искренне, без всякой обиды», «уверенно», «заботливо» и т.д. И в авторской речи, и в речи героев отсутствуют архаизмы и прочие элементы стилизации языка. Г.Мустафин хорошо знает литературный, народный язык, умеет к месту, точно употребить нужное слово, создать живую картину, надолго оставляющую след в памяти читателя.

Разнообразные оттенки в изображении внешности и душевных переживаний героев, как и в описаний процессов труда, картин природы и быта, требуют живописной выразительности слова. Стремление к такой выразительности слова, языка характерно для всего творчества Мустафина. Он часто прибегает к употреблению таких выразительных средств языка, как сравнения, метафоры, эпитеты, гиперболы, литота, синекдоха, олицетворения и другие. В употреблении этих художественных средств, в особенности сравнений, автор сохраняет их народный колорит. В них часто выступают специфические особенности художественного мышления казахского народа. Мы находим в романе много сравнений, метафор, которые связаны с прежним кочевым бытом казахов, скотоводческим хозяйством. Общеизвестно, что характер человека, его поведение, манера держаться и пр. часто сравнивались казахами с качествами, характерными для тех или иных животных. Например, о человеке с тихим, смирным характером говорили — «тихий, как овечка». В романе можно встретить такие выражения и сравнения, как: «с видом доверчивого, несмышленого верблюжонка» («жас ботадай монтыйған жүзін бузбастан»); «вел себя смирно, как сытый ягненок» («тойган тоқтыдай монтыйган»); «еще вчера была весела и задорна, словно резвящийся на лужайке козленок. А сегодня козленок вымок под дождем, съежился, сжался, шерсть взлохматилась» («жар басында ойнаған ак лақ, жаңбыр өтіп, ұйпалақ-уйпалақ боп бүріскен тәрізді»); «на угрюмого, неповоротливого верблюжонка был похож. А сейчас гляди — быстрый, сметливый, как лиса» («түйе мінезді Ерекеңдер, түлкідей ойнақы болыпты»); «подобно опытному чабану, узнающему своих овец среди сотен других, он с одного взгляда на бумагу определял, какая часть механизма нужна» (жүздеген қойды түстеп таныйтын зирек қойшы сияқты механизмнің қай бөлшегін болса да қағазға қарай қалғанда тани қояды») и т.д.

Также выделяется группа сравнений, взятых писателем из охотничьей жизни народа. Узкую тропинку, например, писатель сравнивает с заячьей стежкой: «Среди камней на улице вилась тропинка, узкая, как заячья стежка» («Қоянның жымы тәрізді иір-иір тар соқпаққа»). Ямы на поверхности скалы для взрыва динамитом напоминают «одинаковые луночки, похожие на гнезда стрижей» («қарлығаш ұясындай шурқ-шурқ тесіп тастаған»).

Привлекательность Ардак и неожиданное резкое ее движение поясняются путем сопоставления с повадкой изящного зверька -горностая: «И тут же нырнула в юрту, словно горностай в свою норку» («ақкітей сүңгіп кетті ұйіне»).

Мы взяли лишь несколько примеров, а их можно привести очень много. Употребление Г.Мустафиным сравнений и выражений, тесно связанных с народными понятиями, народных пословиц и поговорок свидетельствует о том, что писатель умело пользуется богатствами народного языка, народного творчества.

Следует отметить еще один момент, выраженный в «Караганде» гораздо полнее, чем в других произведениях Г.Мустафина. Изучение специфики шахтерского труда способствовало появлению на страницах романа не только новых слов, терминов, но и новых художественных выражений, сравнений, метафор и т.д. «Шахта не только источник угля, но и школа труда», — говорит, например, писатель. «Без учения ничего в жизни не увидишь, как в шахте без лампы». «Светло стало на душе Ермека, так светло, словно в ней загорелась шахтерская лампочка». «Стены были ровные, словно вырублены машиной». «Пол в этом штреке был гладкий, как асфальтированный тротуар».

Правда, на этом пути у писателя встречаются и неудачи, несоответствие сравнений тем предметам, которые они должны определять: «В печах всегда бурно кипела медь, словно варящийся в котле сыр» («мыс пеш кұртша бұркылдап кайнап жатыр»); "Был похож на коршуна, подстерегающего мышь у норы» («осы отырысы тышқан аңдыған улкен кара кұстын отырысы еді"). Наличие таких сравнений и однообразие их несколько нарушают пластичность художественного языка. Но это — частные погрешности. В целом точность, конкретность сравнений, эпитетов делают поэтические характеристики выразительными, ясными. Мы встречаем в романе немало удачных, метких выражений, афоризмов. Например: «Если ничего не накопишь смолоду, не достигнешь мудрости и в старости»; «Легкое — каждый может сделать, почетней — достигнуть трудного»; «Робостью не поборешь трудностей»; «Искры рассыпает только сильное пламя»; «Подлинная красота в характере, уме, деятельности» и т.д.

В языке романа «Караганда» широко отражены общественно-политическая и профессионально-производственная лексика и фразеология, родившиеся в годы пятилеток, в годы социалистического строительства.

Показ производства в романе Г.Мустафина по праву считается наиболее удавшейся частью произведения, где писатель покоряет богатейшим запасом жизненных впечатлений и свежестью наблюдений. Производство в романе не фон, а основа деятельности героев, через которую раскрывается и их духовный мир.

Как во многих лучших произведениях советской литературы, в «Караганде» основное внимание уделяется повседневной жизни труженика, а, следовательно, и его производственной деятельности. Писатель раскрывает своеобразие атмосферы большого угольного предприятия, вводит читателя в жизнь и быт коллектива шахтеров и других работников угольного фронта. Поэтому, естественно, профессионально-производственная лексика занимает в романе значительное место. Но в какой мере пользуется автор романа производственно-профессиональной лексикой, какие слова и термины берутся из ее состава, в каком содержании и в каких целях они применяются, какие приемы используются для введения их в ткань художественного произведения — это уже другой вопрос, который может рассматриваться в ряде проблем, касающихся языка и стиля писателя.

Роман «Караганда» Г.Мустафина свидетельствует о силе творческих возможностей казахских прозаиков в освоении темы героического труда рабочего класса. Создание полноценных в идейном и художественном отношении произведений, умно и талантливо рассказывающих о созидательном труде людей.