Страница - 5

8. Орхоно-енисейские письменные памятники о тюрках

Культегин

(малая надпись)

Как Тенгри-теги
Болмуш-Турк Бильге-каган
я воссел в то время на каганский престол.
Внимайте до конца моей речи,
Вы все моя семья, мои огланы
А также вы, мои вассалы и мой народ,
Направо вы, шадапыты-беги,
Налево вы, тарханы, буюруки-беги,
Вы тридцать,
Вы беги и народы тогуз-огузов,
Слушайте хорошенько эту мою речь!
Внимайте ей усердно!
Впереди – на восток, вправо – на юг
Назад – на север,
Влево – на запад –
Повсюду народ покорно смотрит на меня.
Я силою навел порядок в народе.
От племенного союза, над которым царствует
В Утекенской черни Тюркский хан,
Не обладающий пресловутым лукавством,
Я ходил весьма далеко вперед на восток
До равнины Шандунгской,
Немного не дошел до моря,
Направо на юг я ходил до Токуз Эрсена,
Немного не дошел до Тибета,
Назад на запад, переправившись через реку Йенгу,
Я доходил до Темир Капыга.
Налево на север я доходил до страны Йер Байырку.
До стольких земель я привел всех в движение.

В Утекенской черни не было могущественной знати,
Так как там царит племенной союз.
Сделавшись каганом в этой стране,
Я заключил с китайским народом договор.
Народ китайский, который нам всегда доставляет золото,
серебро, крепкие напитки и шелк в столь большом количестве, всегда ведет сладкие речи и приносит роскошные дары.

***

Отличаясь сладкими речами и роскошными дарами они всегда привлекали к себе таким образом далеко живущие народы; поселившись же поблизости, эти народы знакомились там с южной мудростью.

Правда, хороших истинно разумных людей, добрых витязей (китайцы) не могли побудить к движению на юг, ибо их дурное влияние не распространялось на опытных лиц из вассалов и народа, у которого кто-нибудь впадал в ошибку. Так, как ты, о тюркский народ, дал соблазнить себя их сладкими речами и роскошными дарами, то многие погибли. Так, о тюркский народ, всегда ты терпел большие потери, когда стремился поселиться на юге в равнине, спустившись из густой черни. 

Лукавые люди всегда подстерегали тебя, говоря: «Далеко живущие ( китайцы) дают плохие подарки, близко живущие дают хорошие подарки». Неразумные люди из твоей среды ( и на этот раз) вняли тем речам, двинулись к ним и погибли в большом числе. Всякий раз, как ты туда идешь, о тюркский народ, ты становишься на краю гибели». 

Сборник трудов Орхонской экспедиции. С.-Пб., 1897. С. 37–39.

Культегин

( большая надпись)

Когда вверху возникло голубое небо,
А внизу темная земля,
То между обоими ими появились сыны человеческие.
Над сынами человеческими сел мой предок Бумынь-каган

Эстеми-каган, воссев, он поддержал племенной союз тюрок и правительственную власть и укреплял народы четырех углов. Он выступил с войском, покорил и усмирил народы четырех углов силою; он заставил головы склонить и колени согнуться.

Вперед вплоть до Кадырканской черни, назад до Темир-Капыга он расселил свой народ. Между этими двумя границами жили голубые тюрки, не имевшие правящих знатных родов долгое время. Он был мудрый каган, он был мужественный хан. Его подначальники были мудры, были мужественны, его беки и народ все были верны.

Поэтому он так долго поддерживал племенной союз и укреплял власть. Он умер. В качестве соболезнующих и оплакивающих пришли находящиеся впереди солнечного восхода племена бокли, китайцы, табстцы, парлулумы, киргизы, учь-куруканы, огуль-татары, китаи и татабийцы, – столькие народы стонали и плакали. Столь знаменитый каган был он.

После этого его младший брат стал ханом, его сыновья стали ханами. Так как впоследствии младшие братья были не таковы, как их старшие, а сыновья не таковы, как их отцы, то воцарились неразумные ханы, воцарились трусливые ханы; все их правители были неразумны, были трусливы, вследствие криводушия беков и их народа, вследствие подстрекательства и близкого соседства китайцев и благодаря их чародеям возникли смуты, младшие братья (княжеского рода) враждовали со старшими, беки и народ взаимно вредили друг другу, то тюркский народ расстроил свой существовавший племенной союз и истребил своих царствовавших ханов. Со своими сильными сыновьями они (тюрки), стали рабами и со своими чистыми дочерьми они стали рабами и они стали невольницами китайского народа; тюркские беки сложили с себя свои тюркские имена, звания, и, получив наподобие китайских беков китайские титулы, они подчинились китайскому хану. 

Пятьдесят лет они отдавали ему (душу и силу).

Вперед к солнечному восходу они доходили (с китайцами) до Бокли-кагана, назад они доходили до Темир-Капыга и отдали (в распоряжение) китайского хана свой племенной союз и власть (над собой). Но затем сказал весь простой тюркский народ следующее: «Я был народом, составлявшим племенной союз, где (теперь) мои племена славные?

Для кого мне добывать (новые племена)? Я был народом, управлявшимся (собственным) ханом, где (теперь) мой хан? Какому хану отдать мне свою душу и силу?» Так говоря, они стали врагами китайскому хану, и, став ему врагами, они откочевали (в свою прежнюю землю), надеясь там устроиться и собраться с силами. Тогда сказали китайцы: «Если они (тюрки) не думают (более) отдавать нам «душу и силу», то перебьем-ка-тюркский народ и воспитаем (для себя) их потомство и предприняли несколько походов, чтобы истребить их. (Тогда) сказали вверху Небо тюрок и связанная Земля и Вода тюрок следующее: «Да не погибнет тюркский народ!» 

Поэтому небо взяло моего отца Эльтерис-кагана, и мою мать Эль- бильге-хатунь, за тем и подняло их (высоко) к верху. Мой отец, каган выступил (первоначально) с двадцать семью витязями. Мой отец восстановил государство тюрков, усилил каганскую власть, усмирил врагов. Так мой отец-каган усилил правительственную власть и умер. Для моего отца-кагана поставили во главе Базь-кагана в качестве балбала. Стал каганом мой дядя. Когда мой дядя стал каганом, он привел в порядок тюркский народ, и повысил его (благосостояние). Бедных он сделал богатыми, малочисленных он сделал многочисленными. При восшествии моего дяди, я сам стал шадом тардушского народа. С моим дядей ханом мы ходили вперед до равнины Золотой реки, земли Шандунгской, назад до Темир-Капыга, перейдя Когмен мы доходили вплоть до страны киргизов. Всего мы предприняли тридцать пять походов, дали двадцать три сражения, упрочили (внутрен- ною связь) в племенном союзе, усилили ханскую власть, заставили колени согнуться, и головы склониться. Хан тургешей был мой тюрк, мой подданный; так как он по непониманию (своего блага) провинился перед нами (совершил преступление), то хан сам умер (был убит), его буюруки и беки все умерли, державший его сторону народ потер- пел неприятности. Чтобы (эта) страна («земля и вода»), находившаяся во власти наших предков, не была (не оставалась) без правителя мы устроили народ азов2, правителем поставили Барс-бега, мы ему дали здесь титул кагана, дали ему (в жены) мою младшую сестру, княжну. Он провинился (совершил преступление) (перед нами), (по- этому) каган умер, а его народ стал невольниками и рабами.

Чтобы страна (земля и вода) Когменская не оставалась без правителя, я устроил народ аз-киргизов (таким же образом):

Приехали, воевали. Вперед (к востоку) вплоть до земель, лежащих за чернью Кадырканской мы поселили (некоторое) число (покоренных) народов и привели их в порядок; назад (к западу) вплоть до Кенгу-Тармана мы поселили (некоторое) число тюркского народа и при- вели его в порядок. В то время (наши) рабы имели своих рабов, а (наши) невольницы (своих) невольниц, младшие братья не знали своих старших братьев, а сыновья не знали своих отцов.

Так мы увеличили и укрепили наш племенной союз и нашу правительственную власть.

Вы, беки и народ тюрок-огузов, внимайте!

Ты народ тюркский, которого (тогда) не давило небо (находящееся) вверху, а внизу не привлекла к себе земля (развил) твой племенной союз и твою власть!

Ты был покорным тюркским народом; покайся!

Против твоего прекрасного по своим свойствам и отношениям племенного союза, (прекрасного) благодаря возвышенному твоей верностью Бильге-кагану, ты совершил преступление, ты поступил (как) трус. Откуда явилась у тебя страсть к боям, (которая) и рассеяла тебя? Откуда у тебя воинственное (настроение), (которое и увлекло тебя). Ты, народ Утукенской черни, удалился: частью двинулся ты вперед (на восток), частью ты двинулся назад (на запад) и что ты нашел хорошего в тех землях, куда ты отправился , что твоя кровь текла там, как вода, что твои кости нагромоздились там, как горы, что твои сильные сыновья стали рабами, твои чистые дочери стали невольницами.

Вследствие твоего непонимания, вследствие твоей низости трусости мой дядя-каган умер. Во главе я поставил (в качестве) балбала киргизского кагана. (Но) небо, которое возвысило моего отца-кагана, и мою мать-хатун, говоря: «Да не погибнет имя и слава тюркского народа!»

Небо, дарующее племена, сказало ( и на этот раз): «Да не погибнет имя и слава тюркского народа!» Поэтому небо меня самого возвысило. Я стал не каганом над народом богатым имуществом и скотом, я стал каганом над жалким, низким народом, у которого внутри не было пищи, а снаружи одежды.

Сборник трудов Орхонской экспедиции. стр. 16–23.

Тоньюкок

Тоньюкок был одной из выдающихся личностей своего времени. Он родился на территории Китая, получил блестящее образование. Тоньюкок был верным соратником Эльтерис-кагана.

«Я, сам мудрый Тоньюкок, получил воспитание под влиянием культуры народа Табгач, (так как и весь) тюркский народ был в подчинении у государства Табгач.

Тюркский народ, не будучи со своим ханом, отделился от государства Табгач, сделался народом, имеющим своего хана; оставил своего хана, снова подчинился государству Табгач. Небо, пожалуй, так сказало: Я даю ( тебе) хана. Ты, оставив своего хана, подчинился другим. Из-за этого подчинения небо, можно думать, (тебя) поразило (умертвило). Тюркский народ ослабел (умер), обессилел, сошел на нет. В стране народа тюрков-сиров не осталось государственного организма. Оставшиеся независимыми среди деревьев и камней соединились и их составилось семьсот (человек). Две части из них были всадниками, а одна часть из них была пехотой. Тот, кто семьсот людей заставил последовать, старший из них был шад. Он сказал: «Приставайте ко мне». Я был к нему приставшим мудрый Тоньюкок. (Не) каганом ли (мне его) пожелать, говорил я (в сердце своем). Я думал: если (будущий хан) вообще знает, (что у него есть) и тощие быки, и жирные быки.

Но он не может (не способен, не знает) назвать (в отдельности, который) жирный бык (и который), тощий бык. Говоря (в сердце своем) я так думал затем: так как небо даровало мне знать, то несмотря на малые способности (хана) сам я захотел (его в качестве) хана ( захотел его ханом).

 (А хан): «С мудрым Тоньюкоком, в качестве байлабага таркана, я, Ильтерес, да буду каганом! Он много поразил на юге табгачей, на востоке (впереди) – киданей, на севере –огузов. Его товарищем по знанию и его товарищем по славе был я сам . Мы избрали место жительство Куз Чугая и Каракумы (Черные пески). Мы жили там, питаясь оленями и питаясь зайцами. Горло народа было сыто. Враги наши были кругом, как хищные птицы, мы были (для них) падалью. Так проникая, от огузов пришел лазутчик (шпион). Слова лазутчика таковы: «над народом тогуз-огузов воссел каган, говорят (соглядатай), он послал к табгачам Куны-Сенгуна, к киданям послал Тонгра Сема. Слова такие послал: тюркский народ в небольшом только количестве, (но) каган его – герой, а советник у него мудрый. Пока существуют эти два человека, то вас, табгачей, они убьют, – говорю я; на востоке киданей они убьют, – говорю я, – нас огузов тоже убьют, говорю я.

Табгачи – нападайте с юга, кидани – нападайте с востока, я нападу с севера. Да не распоряжается в земле тюрков-сиров (какой-то) властитель. Да уничтожим мы, насколько возможно, (этого) властителя, – говорю я.

Услышав эти слова, ночью не приходил мой сон, а днем я не имел покоя. После этого я обратился с просьбой к кагану, я так просил: табгачи, огузы, кидани, эти втроем, если соединятся, то мы (пожалуй) останемся как бы предоставленные самим себе. Тонкое сложить (в кучу) – легкое (дело); слабое разорвать – легкое (дело), но если тонкое сделаться толстым, то то, что может собрать (толстое это), будет герой. Если слабое сделается крепким, то кто может разорвать (крепкое это), будет герой. Мы должны прийти на восток к киданям, на юге к табгачам, на западе к западным (тюркам) и на севере к огузам, с двумя-тремя тысячами нашего войска. Может ли это быть? Так я просил (хана).

Мой каган соизволил выслушивать от меня самого, мудрого Тоньюкока, изложенную просьбу. Он сказал: «Ты по своей воле заставь следовать (войско). Против реки Кеконг провел (заставил сле- довать войско) к лесу Отюкен. По реке Тогле пришли огузы с рогатым, вьючным скотом. Войска их было шесть (три) тысяч, нас было две тысячи мы сразились. Небо оказало (нам) милость и мы рассеяли (их): они упали в реку. На пути преследования многие умерли. После этого огузы все вместе пришли. Услышав, что я привел тюркский народ в землю Отюкен и что я сам, мудрый Тоньюкок, избрал местом жительства землю Отюкен, пришли (к нам) южные народы, западные, северные и восточные народы.

Нас было две тысячи; мы были двумя (отрядами) войск. Тюркский народ и тюркский каган для (дальнейшего) обитания (завоевывая) не дошел до городов Шантунга и до морской реки. Своего кагана я спросил и двинул войско. Я довел (войско до городов) Шантунга и до морской реки. Они разрушили двадцать три города и остались на жительство на земле Усын-бундагу. Каган народа Табгач был нашим врагом. Каган (народа) «десять стрел» был нашим врагом. Но больше всего был нашим врагом киргизский сильный каган. Эти три кагана, рассудив, сказали: «Да пойдем мы (походом) на Алтунскую чернь. Так они рассудили и сказали: да отправимся мы в поход на восток против тюркского кагана. Если мы не пойдем против него, как бы то ни было, он нас (победит)». 

Каган его – герой, а советник его – мудрый, как бы то ни было, он, возможно, (окажется) победителем нас. Втроем мы объединимся и отправимся в поход и уничтожим его. Тюргешский каган сказал так: «Мой народ там будет», – сказал он. А тюркский народ (находился) в смятении, огузы же его, сказал он, находятся в рассеяньи. Услышав это его слово, ночью совсем сон мой не приходил, (а днем) я не находил покоя.

Тогда я задумал, будем воевать, – сказал я. Когда я услышал, что дорога на Кегман (только) одна и она завалена (снегом), я сказал: не годится, если идти этим путем. Я искал знатока той местности и на- шел человека из степных азов.

– «Моя родная земля – Аз, я ее знаю (там) есть одна остановка, если отправиться по реке Аны, то до ночлега там (останется) ход одной лошади», – сказал (он). Я сказал: «Если ехать той дорогой, то (это) возможно». Я задумался и моего кагана я просил. Я приказал двинуться войску, я сказал: садись на коней! Переправлясь через Ак Тэрмель, я приказал остановиться (тыловым) лагерем. Приказал сесть на лошадей. Я пробил дорогу сквозь снег, я взошел, ведя лошадь на поводу пешком, удерживаясь деревянными шестами. Передние люди протоптали снег.

С большим трудом спустились.

Малов С.Е.Памятники древнетюркской письменности.

Москва-Ленинград, 1951.