Страница - 6

3. М. О. Ауэзов о литературе и искусстве как особых формах отражения реальности

Исследования художественных явлений под углом зрения отра­жения в них социальной действительности лежали в основе мето­дологических принципов М. О. Ауэзова.

Рассматривая гносеологический аспект искусства, надо заме­тить, что художественное, как и вообще духовное, развитие чело­вечества основано на экономическом развитии, хотя их взаимоот­ношения отнюдь не сводятся к простой зависимости искусства от экономической основы. Тем не менее, если само материальное производство не брать в его специфической исторической форме, то невозможно понять характерные особенности соответствующего духовного производства и взаимодействия обоих. Отсюда возни­кает необходимость социально-исторического подхода к явлениям искусства. Другим важным положением является взаимодействие литературоведения с другими общественными науками, использо­вание им достижений социологии, социальной психологии, филосо­фии, эстетики, исторической науки и т. д. Не случайно, мыслители прошлого широко использовали литературный материал в трудах сугубо экономических, социологических, философских. Обращение их к искусству при исследовании закономерностей развития обще­ства диктовалось прежде всего стремлением воссоздать жизнедея­тельность общества во всей полноте, вскрыть, наряду с другими, психологические причины возникновения тех или иных процессов в общественном сознании, зарождения или угасания тех или иных тенденций в сфере духовного производства.

Используя познавательные возможности искусства для углуб­ленного изучения общества, они всегда учитывали его специфику как особой разновидности общественного сознания и идеологиче­ской деятельности, особой художественно-образной формы позна­ния жизни, художественно-духовное освоение мира.

Одна из основных особенностей деятельности человека, кото­рая качественно отличает его от животного, состоит в ее сознатель­ности. Именно сознательное действие человека на основе целена­правленного отражения объективных закономерностей, взаимоза­висимости и взаимодействия лежит в основе творчества. Особен­ности труда художника, духовно-практический характер художе­ственно-творческого процесса создают иллюзию его независимости от отражаемой жизни. Художник преобразует действительность не реально, практически, а воссоздает ее идеально, в художест­венных образах.

Познание — это процесс, требующий активности познающего, а не простой зеркально-мертвый акт, постижение явлений в дина­мике развития, в борьбе противоположностей, во всей их диалек­тической противоречивой сущности. Ибо отражение природы в мысли человека надо понимать не «мертво», не «абстрактно», не без движения, не без противоречий, а в вечном процессе движения, возникновения противоречий и разрешения их.

М. Ауэзов не только доказал своими романами, пьесами, пове­стями. что искусство есть особая форма отражения действительно­сти, но внес свое понимание в разработку вопроса.

Познавательная функция искусства и литературы раскрывает­ся теми социальными группами, которые на данном историческом этапе участвуют в ведущих процессах развития действительности. Чем непосредственнее может наблюдать художник новое в жизни, и не только наблюдать, а ежедневно во всей жизни ощущать при­косновение, тем более создаются предпосылки к художественным открытиям, к постижению искусством действительности и ее рево­люционном развитии, в ее объективной сущности. Поэтому, по глу­бокому убеждению М. О. Ауэзова, «искусство должно измениться, чтобы рассказать верно об изменившемся мире».

Эта диалектика взаимодействия, когда жизнь «превращается» в искусство благодаря художнику, а искусство «становится» жизнью благодаря народу, определяет процессы развития как художника, так и народа, в равной степени обращая их к жизни.

Человек творит и действует в системе исторически сложивших­ся общественных отношений, которые формируют его сознание. Кочевой образ жизни с его специфическим способом материально­го производства наложил свой отпечаток и на общественные отно­шения. В работе К. Маркса «Формы, предшествующие капитали­стическому производству» приведена интересная и глубокая мысль относительно специфики форм общественных отношений в усло­виях кочевого скотоводства: «У кочевых пастушеских племен община фактически воедина; это общество совместно путешест­вующих людей, караван, орда, и формы субординации развивают­ся здесь из условий этого образа жизни».

Данному общественно-экономическому укладу жизни была свойственна своя идеология, содержащая в себе определенные понятия морали, права, религии, внешней и внутренней политики. В свою очередь, эти общественные и этические идеалы составили содержание специфической формы эстетического идеала, выразив­шего народное понимание прекрасного. Патриархально-феодаль­ные отношения в казахском кочевом обществе накладывали отпе­чаток на сознание народа и его лучших представителей.

Общественная среда формирует художника, определяя в конеч­ном счете возможности его развития, регулирует его поведение. Однако художник не только изменяется под влиянием обстоя­тельств, но может изменять сами обстоятельства, преобразовывать действительность.

Художественное произведение, которое является результатом слияния объективного с субъективным, полноценно только при условии глубокого отражения жизни, которое остается прямым и косвенным отражением богатой творческой личности художника, способного возвыситься до проникновения в истинный человече­ский смысл окружающей среды. Художник является исходным пунктом создаваемого произведения не потому, что стоит выше действительности или не зависит от нее, а потому, что он порож­дение своего общества и выразитель его проблем и противоречий.

В научных трудах М. О. Ауэзова постоянно присутствует мысль о том, что художник стремится показать жизнь не только такой, какая она есть, но и вызвать раздумья о ней, указать, какой она должна быть. Следовательно, его произведения всегда «ведут» с человеком диалог о смысле жизни, помогают ему проникнуть в смысл бытия, влияют на формирование его мировоззрения. Тако­ва, по нашему мнению, философская основа его произведений. Действительно, чем прогрессивнее мировоззрение художника, тем больше мы ждем от его творчества подлинно философских по своему характеру и значению художественных образов.

Важнейшей специфической особенностью искусства является отражение действительности в форме художественных образов. Поэтому художественное познание научно предметно, и его раз­витие носит диалектический характер.

Художественное обобщение человеком действительности подчиняется общим закономерностям познания. Сознание человека, наука, отражает сущность природы, т. е. дает нам объективную истину. Но оно же отражает все многообразие конкретного не непосредственно, целиком, а опосредованно — через отход, отвле­чение от несущественных признаков, свойств, сторон предметов. Результаты этого обобщения — суть сокращения, в которых чело­век схватывает, сообразно их общим свойствам, множество раз­личных чувственно воспринимаемых вещей.

Эстетика рассматривает художественный образ не как мертвый слепок с жизни, а как ее творческое воспроизведение в соответст­вии с природой и законами художественного творчества. Резец художника, по известному выражению Бальзака, выражает жизнь ручки, а гипсовая копия превращает руку в труп. Чтобы избежать такого мертвого отражения, М. О. Ауэзов призывает художников прибегать к отбору. Отобранный из жизни материал должен твор­чески переосмысливаться, формироваться силой воображения.

Художественный образ не просто изображает события, а рас­крывает природу явлений, включает в себя единство объективного и субъективного. При этом под объективным подразумевается все то, что идет непосредственно от действительности, под субъектив­ным — то, что вносится в образ творческой мыслью художника.

Материалом и поводом для создания художественных образов и обстоятельств могут служить, по мнению М. О. Ауэзова, самые неожиданные факты и впечатления окружающей жизни. Причем он считал, что для метода и жанра художника характерны не сов­падения между его героями и прототипами, а как раз напротив - несовпадения, отлет фантазии от жизни.

М. О. Ауэзов всегда выступал за правдивость в искусстве. Ее критерием он считал не искренность чувства саму по себе, так как творец образа может быть искренним и в своих заблуждениях, а его правдивость. Художественная правда — это правда самой жизни, выраженная средствами искусства. Требуя создания реали­стических произведений. М. О. Ауэзов уточняет само понятие реа­лизма: «Являясь наивысшей ступенью на пути художественного прогресса человечества, реализм одновременно должен рассматри­ваться в своем развитии. Ведь реализм существовал и в литерату ре прошлого,— уже в трагедиях Софокла есть свой реализм. Шекс­пировский реализм занял в литературе особое место. Реализм Пушкина и реализм Гоголя также отличаются друг от друга. Реа­лизм нашего времени тем более обладает присущими ему отличи­тельными чертами. Он сгущенно воспроизводит положительные и отрицательные явления нашей действительности и придает наибо­лее активный, боевой характер всей нашей литературе».

Верность жизни — основа реалистического образа, но образ обладает и относительной самостоятельностью, у него есть свои собственные закономерности, есть нечто вроде собственной орга нической жизни, которая выражается в его способности раскры­вать внутреннюю правду жизни безотносительно к внешним фор­мам ее выражения. М. О. Ауэзов в романе «Путь Абая» не только глубоко обобщил зафиксированные историей деяния Кунанбая, но и привнес свое, художественно-обобщенное (например, эпизод, когда Кунанбай пытался задушить своего внука Амира, осмелив­шегося нарушить закон шариата). Будучи вымышлен художни­ком, он в определенной мере отражает внутренний мир Кунанбая и не противоречит логике его исторического прототипа. Образы романа не стали от этого беднее, правда жизни не потускнела от вымысла, а напротив, выявилась более ярко.

М. О. Ауэзов показал, что процесс мировоззренческого разви­тия художника предполагает вместе с тем и развитие его социаль­ного опыта, обогащение знаний о мире, глубокое проникновение в ход социальной истории, осмысление тенденций, определяющих внутренние противоречия в историческом процессе. Социальная детерминация в этом случае с необходимостью переходит из внеш­ней (объективной) во внутреннюю (субъективную), преломляется в сознании художника, определяя содержание его целеполагающей деятельности, выбора путей и направленности в творческом поис­ке. М. О. Ауэзов выступал против тех литераторов, которые стави­ли «средних героев в разряд главных», а также тех, которые хотели в одном романе видеть массу событий, охватывающих все сферы человеческой деятельности.

«...Взяв среднего человека,— писал М. Ауэзов,— на словах приукрасив его всяческими положительными качествами, мы счи­таем, что создали «образ настоящего героя нашей эпохи». На самом деле вместо правдивого жизненного изображения героя мы даем лишь его идеализированную тень». И далее: «человек не ста­нет большим, будучи повернутым к читателю одной стороной свое­го характера, для этого нужно показать его многогранно. На сред­них людях не построишь большого произведения».

Общим недостатком многих произведений, написанных на актуальные современные темы, по мнению М. О. Ауэзова, является неудачная и неполная обрисовка типических черт человека. Глав­ную причину этого он видит в том, что, «изображая чувства и мысли современных людей в основном правдиво и точно, авторы вдруг в отдельных моментах изменяют и жизненной, и художест­венной правде. Вступает в силу надуманный натурализм, все при­обретает черты схематизма». Ведь героями произведений долж­ны быть нс социальные маски, а живые люди, которые только и впечатляют читателя, прочно входят в мир его духовной жизни. Проблему героя, по его убеждению, можно решить лишь в связи с проблемой личности и общества.

Выступая против созерцательного отношения к литературе, когда «писатель пописывает, а читатель почитывает», он ценил тех литераторов, которые активно вмешиваются в жизнь своими произ­ведениями, своевременно и страстно откликаются на важнейшие события и всем своим творчеством содействуют просвещению и воспитанию народа.

Известно, что познание возникает как результат практического взаимоотношения субъекта (общественного человека) и находя­щегося вне его объекта. Причем активным началом в этом взаимо­действии выступает субъект. Воздействуя на объект, он распола­гает определенным средствами: орудиями, опытом и знаниями, т. е. имеет определенные идеи. Если идею лишить творческого начала, выраженного в стремлении создать образ будущего, идеального объекта, то практическая деятельность становится бес­перспективной и теряет свое основное назначение. Именно потому ученые, агрономы, педагоги, инженеры, врачи, хорошо знающие свое дело, но ограниченные в своем отношении к жизни, лишены и того главного творческого начала, которое делает человека соз­нательным и активным деятелем истории.

Критически мыслящий М. О. Ауэзов не противопоставляет людей природе и истории, ибо история не делает ничего, не обла­дает никаким необходимым богатством, она не сражается ни в ка­ких битвах. Не история, а именно человек действительный, жи­вой — вот кто делает все это, всем обладает и за все борется. Че­ловек сам является основой своего материального, как и всякого иного осуществляемого им производства. Поэтому все те обстоя­тельства, которые воздействуют на человека, этого субъекта производства, модифицируют в большей или меньшей степени все его функции и виды деятельности.

М. О. Ауэзов также отдает приоритет в истории человеку, «ох­ватывающему мудрым, понимающим взглядом свою эпоху во всех ее противоречиях ... человек, устремленный в будущее ... человек, не только счастливый нашим сегодняшним днем, но и глубоко чув­ствующий недостатки, мешающие нашему движению вперед связывает звенья истории».

Выступая на Ташкентской конференции писателей стран Азии и Африки, М. О. Ауэзов противопоставил индивидуализму в искус­стве гуманизм, патриотизм, интернационализм. Он говорил о необ­ходимости критического исторического отбора, отсеивания всего чуждого народному пониманию, вкусу, психологии, ратовал за утверждение передового и прогрессивного.

Идеалистической эстетике и критике он противопоставлял диалектико-материалистические концепции. Имея в виду, что эстетические принципы развиваются не только в трактатах фило­софов, но и в литературе об искусстве. М. О. Ауэзов рассматривал литературно-художественную критику как неотрывную часть художественного творчества. «Картина развития казахской лите­ратуры,— писал он,— была бы неполной, если бы не упомянули... наших критиков, которые росли вместе с литературой, плечом к плечу с ее творцами».

М. О. Ауэзов во избежание мировоззренческой неразборчивости считал необходимым постоянно учиться мастерству у великих ху­дожников классической литературы. Прогрессивные деятели национальных литератур, «следуя традициям русского реализма, рассматривали искусство как акт общественной борьбы. Их твор­чество одухотворялось идеей служения народу. Оно было прони­зано гневным пафосом осуждения в литературе и в общественной жизни всего отсталого, реакционного, косного».

Уже первыми художественными произведениями М. О. Ауэзов включился в литературные искания своей эпохи. Художник выра­жает в произведении всю полноту своей духовной жизни, и в этом смысле его творчество всегда является «самовыражением».

Понимание законов общественного развития позволяло М. О. Ауэзову верно и продуктивно направить свой поиск, обратив его к тем плодотворным источникам самообновления человечества, которые только и могли дать его художественному мышлению не­обходимый питательный материал. Таким плодотворным источни­ком художественного мышления для него было исследование творчества и жизни Абая Кунанбаева. Роман-эпопея «Путь Абая» в типических чертах и ярких образах раскрывает сущность дейст­вительности многогранных сторон жизни и быта казахского наро­да второй половины XIX в. Об этом романе можно сказать, конеч­но, только применительно к казахскому кочевому обществу, то же, что и говорил Ф. Энгельс по поводу творчества Бальзака: из его романов «узнал больше... чем из книг всех специалистов — исто- рнков, экономистов, статистиков этого периода вместе взятых».

Роман «Путь Абая», в котором впервые в советской литературе разрабатывалась тема выбора исторического пути для народа, стремящегося освободиться от колониального гнета,— произведе­ние высокореалистическое. Сама жизнь стала основой реалисти­ческой мощи образов, идей. В романе в широком социально-эконо­мическом разрезе полно и всеобъемлюще даны картины современ­ной казахской действительности. «Никто в истории казахского на­рода,— писал М. О. Ауэзов,— так напряженно, многосторонне, ответственно не мыслил о судьбе труженика, «о кровавых ранах общества», о его будущем, как Абай». Он поднялся до той высо­ты, был тем талантливым поэтом, который должен был выражать не частное и случайное, но общее и необходимое.

Итогом работы над романом-эпопеей «Путь Абая» стал мону­ментальный образ поэта-мыслителя. «Его стихи, поэмы, назида­ния,— писал М. О. Ауэзов,— смело можно назвать энциклопедией жизни современного ему общества во всех слоях, возрастах, состоя­ниях. Читая Абая, можно составить ясное, разностороннее и точное представление о социально-экономическом, правовом, семейном и общественном, а также культурно-историческом, моральном со­стоянии казахского общества.

Сделав поэзию Абая главным документом своего исторического повествования, М. О. Ауэзов впервые в советской литературе по­казал поэзию как одну из мощных движущих сил общественного развития, тем самым обогатив представление об общественной значимости искусства.

Литература, являющаяся, по определению Горького, «челове­коведением», должна по-своему отражать существенные приметы состояния общества. Исходя из этого, М. О. Ауэзов ставил такие вопросы: каковы возможности участия литературоведения в иссле­довании процесса формирования сознания человека в определен­ных социальных условиях? Можно ли, изучая историю литерату­ры, анализируя творчество писателя или отдельное его произведе­ние, сделать научно обоснованные выводы о тех или иных аспек­тах жизнедеятельности общества, его эволюции, о тех изменениях во внутреннем мире человека, которые совершаются под влиянием действительности?

Ответ на эти вопросы вытекает из основных положений диалек­тико-материалистического понимания истории: общественное соз­нание есть отражение общественного бытия. Сознание никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием, а бытие лю­дей есть реальный процесс их жизни.

Искусство, литература как формы общественного сознания также отражают бытие, реальные процессы в жизни людей. Осно­ву специфики искусства и литературы, отличающей их от других форм общественного сознания, составляет, как известно, то, что она отражает бытие в художественных образах. Соответственно этому отражается и движение общественного сознания, т. е. изме­няющиеся вместе с материальным производством и материальным общением мышление людей, их отношение к природе и обществу. Именно этим и определяется их познавательное значение.

Познавательная роль искусства и литературы является глав­ной, а сама их специфика — художественное отражение действи­тельности — служит углубленному познанию и освоению окру­жающего мира. Человек — основной объект художественного познания. Искусство, литература по своей природе направлены на постижение человеческой личности во всей ее многогранности и многомерности.

Для М. О. Ауэзова, после завершения книги «Путь Абая», глав­ным объектом художественного познания был герой современно­сти.

Отражение времени всегда было одной из важнейших задач литературы. М. О. Ауэзов понимал современность в творчестве как отражение построения нового строя в нашей стране.

По его глубокому убеждению, что бы ни отражал художник, куда бы ни обращал он свой взгляд—в прошлое, настоящее или будущее, современность — его ориентир, помогающий в отборе материала и в идейном осмыслении, в поисках средств вырази­тельности. И если в прошлые эпохи передовые художники откли­кались на требования времени стихийно, интуитивно, считал М. О. Ауэзов, то в основе стремления к современности наших художников должно лежать осознанное творческое веление.

Обращение к теме современности дает возможность художни­ку познавать жизнь прежде всего в процессе личных наблюдений, явлений действительности, в процессе активного участия в обще­ственных преобразованиях. Чтобы эти наблюдения были плодот­ворными, необходимо непосредственное, тесное и активное участие я жизни, важное для всякого познания действительности и имею­щее особое значение для художественного понимания.

При непосредственных встречах писателя с героями рождался роман Ауэзова «Племя младое». Прежде чем писать роман, писа­тель несколько лет общался с жителями региона. Подробно изу­чал жизнь чабанов, побывал почти на всех крупных предприятиях Чимкента, встречался с сельскими тружениками, интересовался изменениями в их быте, стремился разобраться в трудностях, по­мочь делом и советом.

В Доме-музее М. О. Ауэзова находятся материалы, связанные с работой над романом, в частности четыре записные книжки: 1 — Чимкент, октябрь 1960, 2 — Чаян, апрель 1961, 3 — из материалов о юге, 4 — 0 редакторе газеты, начинающем писателе. Судя по очеркам, писателя интересовали типы директора, чабана, район­ного интеллигента.

Общение с народом открывало писателю широкие возможности для совершенствования формы нового произведения, так как источ­ником не только содержания, но и формы в конечном счете являет­ся реальная действительность. М. О. Ауэзов осваивал все новые пласты жизни и прежде всего того главного, что определяет сущ­ность человека,— его дело, труд. Интерес к человеку труда и к той конкретной производственной среде, в которой он работает и жи­вет, ярко обнаруживается в романе «Племя младое». Воссоздавая образ современного героя как конкретного человека со всеми при­сущими ему индивидуальными свойствами, со своим жизнепони­манием, настроем чувств и т. д. и заставляя героя проявлять эту индивидуальность в определенных жизненных обстоятельствах и в определенную историческую эпоху, М. О. Ауэзов стремился отразить типичные черты социальной психологии и характерные особенности общественного сознания в целом. Это обусловлено и диалектикой человеческого познания вообще. Ибо отдельное не существует иначе, как в той связи, которая ведет к общему. Общее существует лишь в отдельном, через отдельное.

Герой М. О. Ауэзова — активный и заинтересованный участник совершающихся вокруг него событий. Ауэзов — художник и мыс­литель — ставил перед собой задачу не только отражать действи­тельность, но и вторгаться в нее, воздействовать на нее своими произведениями. В этом он видел роль литературы и искусства.

Рассматривая в единстве отражение и преобразование, на­слаждение и воспитание, М. Ауэзов был убежден в том, что есть и будут вечные, непреходящие ценности в искусстве. «Ника­кие ...«лунники», — писал М. О. Ауэзов,— не могут их зачеркнуть для нас, как нс может пытливая и торжествующая ныне научная мысль человека исчерпать собой все богатство его личности. «Я помню чудное мгновение...» не перестанет пленять, как не переста­нут пленять людей Земли детство, юность, любовь, природа, чело­век, к каким бы вершинам научных знаний мы не поднимались.

Вместе с человеком будущего войдет искусство и в наш завтраш­ний лдекоторые западные ученые эстетики того времени нередко противопоставляли художественное, основывающееся на иррацио­нальности, научному, техническому, протекающему по строгим законам логики. А поскольку наука и техника все более проникают в жизнь современного человека, то в связи с этим предсказыва­лись гибель и вырождение искусства, которое ассоциировалось с несовершенными формами интеллектуальной деятельности.

Полемизируя с этими представителями эстетики и искусства, ставившими вопрос «Зачем искусство в наш научно-технический век?», а также с участниками дискуссии, организованной в начале 60-x гг. Союзом писателей СССР, о судьбе современного искусст­ва, М. Ауэзов задавал более конкретный вопрос: «Как же быть с литературой в век космоса?». И его ответы содержат не только абстрактно-теоретические решения, но и конкретно-практические рекомендации: «Человека с высокоразвитым интеллектом — вот кого ждут сегодня читатели! И можно не сомневаться в том. что такой герой нужен сегодня и инженеру, увлеченному усовершенст­вованием счетных машин, и биологу, изучающему состояние пер­вых четвероногих путешественников в космос. Это черта времени. Если хотите — это требование времени». Ответственность же художника перед временем, активное отношение к жизни, ко всему происходящему вокруг него в мире, по мнению М. О. Ауэзова. де­лает его современным в высоком значении этого слова.

Как отмечалось многими мыслителями, искусство формирует не какие-либо профессиональные качества, а универсальную и под­линно человеческую способность, необходимую в любой профес­сии,— способность к творчеству. Вот почему так велика роль искус­ства в развитии интеллекта независимо от того, кому принадлежит этот интеллект: ученому, художнику или инженеру.

Познавательное в искусстве не отрывается от воспитательной и ценностной ориентации, художественная деятельность — от нравственно-психологической, идейно-эстетической, всей социаль­ной ориентации. Считая художественную литературу сложным, противоречивым общественным явлением, писатель в изучении литературных памятников выделял единственный путь — «систем­ную, научную, историческую основу, направленную на оконча­тельную ликвидацию концепции «единого потока». Как явствует из этого, М. О. Ауэзов рассматривает художественную литературу как одну из подсистем духовной культуры.

Отражение окружающего мира для М. Ауэзова означало вос­производство самого себя в этом мире, преломление мира через самого себя, когда духовный мир является по отношению к само­му себе.

Для М. Ауэзова — художника, мыслителя — было характерно стремление к широким обобщениям и анализу. Он умел поднять единичный факт человеческого существования до философского обобщения жизни в целом.

В художественном мышлении писателя М. О. Ауэзова прояви­лось все свойственное ему неповторимое своеобразие взгляда на мир, природу, человеческое общество, эстетических оценок жизни, его эмоциональной сферы и т. д. Однако художественное мышле­ние его не было абсолютно субъективным. Самобытно, неповтори­мо отражая мир, он в то же время нес в себе объективные основы и результаты познания действительности с точки зрения передовых общественных идеалов. Вот почему при всем различии индиви­дуального выражения мира объективная реальность, образно воспроизведенная большим художником, всегда исторически дос­товерна, соответствует закономерностям общественного развития.

«Неповторимость — непременное свойство подлинных произ­ведений искусства. И еще шире: каждая национальная литерату­ра имеет свой облик, свою специфику. Установление различия между явлениями — ключ к пониманию их своеобразия, — пишет Д. Ф. Марков,— Но различия не исключают общих черт. Диалек­тика здесь такова, что, как правило, именно наиболее яркие индивидуальности являются в то же время и наиболее яркими вы­разителями общего». Эти слова можно прямо отнести к такому художнику, как М. О. Ауэзов.

Личность многогранная и талантливая, М. Ауэзов был всегда открыт всему прогрессивному, новому.

Его главное призвание — служить людям, народу — опреде­ляло его жизненную позицию, заставляло вторгаться в жизнь, открывать и объяснять людям смысл происходящего, движение времени, способствовать духовному развитию человека, освоению духовного опыта эпохи.

Осмысление современной эпохи, познание жизни составляли важнейшую особенность творчества М. О. Ауэзова. Из этого исхо­дил он в своем творчестве художника, ученого.