Страница - 10

Глава шестая

ВЕЛИКИЙ ШАМАН ШУМЕРА

Так я, сам того не ведая, по какому-то наитию посетил могилу великого святого Баба Тукли Шашлы-аса.

Появление на свет шумерских глиняных табличек в прошлом столетии взбудоражило всё человечество. С. Крамер, изучая клинописи, обнаружил первоисточники «начала начал» Библии; сравнение библейских сюжетов и персонажей проделано им блестяще. Его книга «История начинается в Шумере» имеет громадное значение для мировой культуры. Шумерская цивилизация на сегодняшний день — первая известная цивилизация, которая донесла до нас такое множество письменных документов.

С. Крамер рассматривает шумерские литературные произведения с точки зрения высокообразованного европейца.

Во вступительной статье к русскому изданию В. Афанасьева справедливо указывает на вторую идею книги Крамера: «Они, шумеры, были не только первыми, у них, хотя и под другими названиями и в других формах, было многое из того, что есть у нас».

То, что было у «черноголовых» (так они сами себя называли) шумеров, каким-то образом сохранились у нас — ногайцев, тюрков.

Это очень важно для тюркских народов, которые, несмотря на то, что создали замечательную культуру и сделали много для развития мировой цивилизации, оказались на задворках истории. Особенно это заметно в поздние века: всем, кому предоставлялась возможность оценивать путь развития мировой культуры, почему-то надо было занижать роль тюрков или вовсе выпускать их из поля зрения.

По-моему, это связано с тем, что падение тюркских государств, ослабление тюркских народов совпало с началом распространения «массовой культуры», с широкой интеграцией экономических и культурных достижений человечества; и вследствие экономической слабости и разложения тюркских государств культура их, оригинальная и самобытная, осталась невостребованной. При этом не учтено то, что народы, находившиеся на протяжении многих тысячелетий в центре общемировых событий, просто не могли быть оторваны от общего развития человечества.

Тюрки достигли больших высот и в материальной культуре, и в архитектуре, и в письменности, и в литературе, и в искусстве, и в медицине — во всех сферах человеческой деятельности. Они уникальны тем, что являются создателями мировых держав, где в основном использовались

сугубо тюркские принципы государственности, использовался ум и талант великих государственных деятелей тюркского мира.

Вот какие объяснения пытаются давать учёные.

Первое — это успех христианства в борьбе за мировое господство, второе — массовое распространение среди тюркских народов космополитической религии арабов (сами арабы не теряли своей самобытности благодаря тому, что все мусульмане должны были знать язык Корана).

Все крупнейшие мировые религии стремились обезличить тюрков, они не просто снижали их роль в истории человечества, а, по определению Л. Н. Гумилёва, подвергали их всяческому очернению прежде всего потому, что тюрки были верны своим древним традициям и представлениям о мироздании. Непохожесть этих представлений на другие и одновременно стойкость и верность тюрков одинаково пугала идеологов христианства и мусульманства. И тем, и другим тюрки представлялись безбожниками, варварами.

Весь мир отказывался от познаний тюрков, и только во второй половине двадцатого столетия новой эры, когда волна атеизма захлестнула мировые державы, для тюрков вспыхнул свет в конце тоннеля, в «начале начал», в самой колыбели человечества.

Шумериада тюрков находится в первой стадии. Если мы, малоизвестные миру ногайцы, можем на свой лад прочитать и объяснить оставленное ими загадочное наследство, три десятка больших и малых тюркских народов наверняка раскроют все тайны «черноголовых». На сегодняшний день нам ясно одно: что осталось у нас — есть у них.

Для человеческого духа время — относительное понятие. Для такого народа, как мой, оно вообще не существует. Для нас оно давно остановилось, как останавливается для долгожителя, которому мёртвые, несмотря на то, что они ушли из мира в разные годы, представляются в том возрасте, какими он их запомнил в жизни.

Для меня тоже сломались часы истории: события этого века равновелики событиям пятитысячелетней давности. Это чувство сильно обостряется при чтении шумерской литературы. Читая древние тексты, я ощущаю шумеров своими… Например, я понимаю, зачем Гильгамеш спустился в подземное царство: он совершил это, чтобы показать, что человеку необходимо не только обычное, доступное. Причина этого поступка труднообъяснима для обывателя двадцатого столетия.

Ещё раз обратимся к шумерским и вавилонским произведениям о царе-жреце Урука — Гильгамеше.

Тема заимствования вавилонянами содержания шумерских поэм до сих пор остается неразрешённой. С. Крамер глубоко интересовался этой проблемой и проделал замечательные исследования, провёл подробный анализ, сделал оригинальные сравнения, нашел тождества и различия, но к окончательному выводу так и не пришёл. Во всей его книге «История начинается в Шумере» рефреном звучит мысль о том, что полное понимание шумерской литературы за открывателями новых шумерских табличек, за будущими исследователями. Установил он одно: что несмотря на схожесть имен и происходящих событий, это две разные литературы, самостоятельные произведения.

Думаю, что краткий пересказ содержания вавилонского «Эпоса о Гильгамеше» по С. Крамеру будет интересен.

Начинается поэма кратким вступлением, в котором восхваляется сам Гильгамеш, царь Урука. Неугомонный воин, не знающий соперников и не умеющий обуздывать свои желания, угнетает граждан города. Особенно им досаждает его поистине раблезианская ненасытность по отношению к прекрасному полу. В отчаянии жители Урука начинают взывать к богам. Боги решают, что Гильгамеш тиранит и угнетает своих сограждан потому, что еще не нашёл среди людей себе равного. Они посылают на землю великую богиню-мать Аруру.

Аруру создает из глины могучего Энкиду. Обнажённый, обросший волосами, ничего не ведая о людских делах, Энкиду живёт среди диких обитателей равнины. Но именно Энкиду, скорее животному, нежели человеку, предстоит сломить неукротимую гордость Гильгамеша и смирить его разум.

Однако сначала необходимо «очеловечить» Энкиду, и эта миссия в основном выпадает на долю женщины. Из Урука приходит блудница и соблазняет Энкиду. В результате, утратив часть своей грубой силы, Энкиду значительно выигрывает в умственном и духовном отношении. Познав любовь женщины, он становится разумным существом, и дикие звери бегут от него.

Женщина терпеливо обучает его искусству есть, пить и одеваться так, как это делают люди.

И вот очеловеченный Энкиду готов встретиться с Гильгамешем, чтобы укротить его дерзкий и своевольный нрав. Сны предвещают Гильгамешу появление Энкиду. Похваляясь своей не­ограниченной властью в Уруке, Гильгамеш устраивает ночную оргию и приглашает на неё Энкиду.

Однако тот, проникшись отвращением к Гильгамешу из-за его излишеств, загораживает вход в дом, где должна состояться оргия, чтобы Гильгамеш не смог туда войти.

И вот два титана вступают в единоборство: горожанин Гильгамеш и житель равнины Энкиду.

Вначале, насколько можно понять, Энкиду берёт верх, но тут гнев Гильгамеша почему-то испаряется, и герои заключают друг друга в объятия. Из яростного сражения рождается их долгая и нерушимая дружба, которой суждено стать легендарной. Отныне два неразлучных друга будут вместе совершать самые удивительные подвиги.

Вскоре оказалось, что жизнь в Уруке не радует Энкиду. Излишества и развлечения превращают его в слабое, безвольное существо. Тогда Гильгамеш делится с ним своим смелым планом: он хочет добраться до далёкой страны кедрового леса, убить её стража, могучего Хуваву, срубить кедр и «стереть всё зло с лица земли».

Энкиду, который прежде свободно бродил по кедровому лесу, предупреждает Гильгамеша о подстерегающей его смертельной опасности. Однако Гильгамеш смеётся над его страхами. Он стремится возвысить свое имя и добыть бессмертную славу, вместо того чтобы влачить долгое, но серое существование.

Гильгамеш совещается со старейшинами Урука, получает поддержку от бога солнца Шамаша, покровителя всех странников, и заказывает мастерам Урука гигантское оружие для себя и для Энкиду. Закончив приготовления, они отправляются в путь. После утомительного путешествия герои входят в сказочно-прекрасный кедровый лес, убивают Хуваву и срубают кедр.

Одно приключение влечёт за собой другое. Едва успевают герои вернуться в Урук, как богиня любви и сладострастия Иштар влюбляется в красавца Гильгамеша. Суля ему всяческие блага, Иштар уговаривает Гильгамеша разделить её любовь. Но Гильгамеш уже не тот неукротимый, невоздержанный тиран, каким он был прежде. Он прекрасно знает, что у богини было множество возлюбленных и что она никому не была верна. Поэтому он смеётся над её предложением и отвергает любовь.

Разочарованная и жестоко оскорблённая Иштар просит бога неба Ану наслать на Урук небесного быка, чтобы тот убил Гильгамеша и уничтожил его город.

Сначала Ану отказывается, но, когда Иштар угрожает призвать мертвецов из подземного царства, тот уступает.

Небесный бык спускается на Урук и начинает сеять вокруг гибель и опустошение, истребляя сотни воинов. Гильгамеш и Энкиду вступают с ним в бой. Могучим объединённым натиском им удаётся убить чудовище.

И вот наши герои на вершине славы, весь Урук воспевает их подвиги.

Но судьба неумолима, она жестоко и внезапно кладёт конец их радости. За участие в убийстве Хувавы и небесного быка Энкиду приговорён богами к ранней смерти. Двенадцать дней длится его болезнь, а на тринадцатый он испускает дух на глазах своего друга Гильгамеша, сломленного горем и собственным бессилием перед лицом судьбы. С этого мгновения его не покидает тоскливая мысль о том, что рано или поздно ему уготован такой же конец, как и Энкиду, — неизбежная смерть...

Гильгамеша не утешают ни совершенные им подвиги, ни слава. Теперь его измученная душа жаждет более ощутимого — физического бессмертия. Надо искать и найти секрет вечной жизни.

Гильгамеш знает, что в прошлом лишь один человек достиг бессмертия — Утнапиштим, благочестивый и мудрый царь древнего Шураппака, одного из пяти царских городов, основанных до потопа.

(Кстати, холм, под которым погребён Шураппак, был раскопан немецкими и американскими археологами и там обнаружено немало глиняных табличек, относящихся к первой половине III тысячелетия до н. э.).

Гильгамеш решает любой ценой добраться до отдалённого жилища Утнапиштима. Быть может, этот герой, достигший бессмертия, откроет ему свою тайну? Он долго блуждает по горам и долинам, сражаясь с дикими зверями и страдая от голода. Он переплывает первозданный океан и «воды смерти». Наконец, усталый и обессиленный, он предстаёт перед Утнапиштимом. Некогда гордый правитель Урука превратился в бродягу, его грязное тело прикрыто лишь звериными шкурами… Гильгамеш просит Утнапиштима открыть ему тайну вечной жизни.

Однако ответ Утнапиштима далеко не утешителен. Царь Шуруппака подробно рассказывает Гильгамешу о беспощадном потопе, который боги ниспослали на землю, чтобы уничтожить на ней всё живое. Он сам неминуемо погиб бы, если бы не построил по совету бога мудрости, великого Эа, корабль, на котором можно было спастись. Что касается бессмертия, то оно даровано ему богами. Но найдётся ли хоть один бог, который захотел бы дать вечную жизнь Гильгамешу?

Услышав такие речи, наш герой приходит в отчаяние и решает вернуться в Урук. Но тут перед ним загорается слабый свет надежды. По настоянию своей жены, Утнапиштим рассказывает Гильгамешу, где добыть волшебную траву молодости. Она растёт на дне моря! И вот Гильгамеш погружается в бездну, срывает траву и спешит вернуться в Урук. Однако боги рассудили по-иному. Пока он купается, змея похищает у него драгоценную траву. Измученный и удручённый герой возвращается в Урук и ищет прибежища за могучими стенами, опоясывающими город…

В последней, двенадцатой табличке идёт дословный перевод поэмы «Гильгамеш, Энкиду и подземное царство», где Энкиду —не умерший, и где состояние души Гильгамеша не соответствуют предыдущему тексту. С. Крамер считает, что эта табличка «к эпосу не имеет прямого отношения».

Все сказания имеют более древнюю шумерскую основу. Сами шумерские тексты делятся на шесть сказаний:

1. Гильгамеш и страна живых (убийство Хувавы и срубание священного кедра);
2. Гильгамеш и небесный бык;
3. Потоп;
4. Смерть Гильгамеша;
5. Гильгамеш и Агга из Киша;
6. Гильгамеш, Энкиду и подземное царство.

В вавилонском эпосе двух эпизодов из вышеперечисленных нет, это «Смерть Гильгамеша» и «Гильгамеш и Агга из Киша». Все остальные есть, но в иной интерпретации, так что это даже трудно назвать заимствованием. Вавилоняне в своём эпосе показали главного героя в развитии, связали между собой самостоятельные шумерские сказания, объединили их одним сюжетом, изменив имена богов.

У многих вызывает недоумение включённая в эпос двенадцатая табличка. С. Крамер приводит любопытный факт из истории её расшифровки.

В вавилонском тексте плохо сохранилась первая часть этого повествования, учёный в процессе исследования убедился, что «вавилонские писцы перевели вторую часть шумерской поэмы дословно». Это оказалось бесценным открытием, ибо с помощью шумерского текста удалось восстановить многие слова, фразы и целые строки, недостающие в аккадском (вавилонском) варианте» [25, 202]. Обычно учёные в области расшифровки применяют более поздние языки, а тут произошло так, что древнейший помог разобраться в литературных памятниках, созданных тысячелетием позже.

К сказанному могу добавить, что шумеры когда-нибудь и нам помогут разобраться в наших тенгрианских тайнах.

С. Крамер подробно пересказал события, описанные в этой поэме, что очень ценно, так как она до сих пор не опубликована на русском языке.

Вкратце изложим пересказ шумеролога.

Во вступлении к поэме рассказывается о том, как шумеры представляли сотворение мира, подробно описывается борьба главного бога Энки с подземным властелином Куром. Затем начинается главное действие. На берегу реки Евфрат росло дерево «хулуппу» (похожее на иву), но однажды его затопило. Богиня Инанна спасает дерево и переносит в священный сад своего города Урук. Она за ним ухаживает и намеревается сделать из дерева ложе и кресло. Дерево выросло и, когда пришла пора его срубить, оказалось, что в корнях его поселилась «не поддающаяся заклинаниям змея», в кроне дерева живет птица Имдугут с птенцами, а в стволе устроила себе дом Лилит — демон в облике женщины.