Страница - 13

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

НЕБЕСНАЯ ПРИЧЁСКА

В шумерских текстах я не раз обращал внимание на описание шумеров как «черноголовых». В этой характеристике ничего необыкновенного нет: чему удивляться, если большая часть человечества состоит из черноголовых людей. Знакомясь с ногайским фольклором с юношеских лет, я не мог понять, почему при характеристике богатырей огромное значение придается их головам, их айдару (коса на макушке), кекелю (чуб, хохолок). Почему не бороде, не усам? Зачем вместе с богатырским телосложением обязательно даётся характеристика прическе?!

Когда я стал разбираться в имени великого святого Баба Тукли Шашлы-аса, его характеристика как волосатого меня заставила задуматься над тем, что в этом заключается нечто реликтовое,

имеющее большое значение для древних людей. Оказывается, длинные волосы носили многие шумеры, а не только Энкиду из сказаний. На одной археологической находке из Адаба изображены мужчины с длинными косами до пояса [33, 73]. Отсюда их «черноголовость». И я хочу к этому культовому явлению, характерному для дроевнейшего человечества, подойти шире.

Как уже было сказано, в ногайском фольклоре, а точнее, в эпических песнях, косам, чубам, айдарам придаётся большое значение. Об этом говорит одна из популярнейших песен ногайцев «Карайдар и Кызыл-Гуль»: имя главного героя Карайдар означает Черночубый. В песне «Адиль- Солтан» главный герой тоже характеризуется, как «явырын япкан кара айдар» (плечи, покрытые чёрным айдаром). В другой эпической песне «Шора-батыр» тоже есть примечательный эпизод, касающийся данной характеристики:

Казаннынъ саф орамын оьткенде,

Сарайдынъ карсы алдына келгенде,

Астындагы Карагери суьринди,

Басындагы сувсар боьркин туьсирди, Каркырадай кара айдары коьринди, Ай бетли ала коькке атылды.

Когда драгоценную улицу Казани переходил,

Когда перед дворцом проезжал, Конь его Карагер споткнулся, С головы шлем упал на землю, На всю спину чёрный айдар распустился, Луноподобное его (Шоры) лицо вверх взметнулось.

В адыгских преданиях у Султана Хан-гирея владетель города Азова описывается, как «волосатый ногаец». Одно из подразделений знаменитого рода Конгырат называется Узын-Айдар, т. е. Длинный Чуб.

До принятия мусульманства ногайцы отличались от своего окружения причёсками: ношением хохолков, айдаров. Дело в том, что мусульмане обязаны были брить голову наголо, однако ногайцы долго придерживались своих этнических традиций. Одним из пережитков этого обычая вплоть до последнего времени является сохранение первого волоса кекеля (этимология этого слова исходит из двух слов: кок — небо, макушка и ял — грива, чёлка).

Об этом подробно пишет С. Г. Гаджиева в монографии «Материальная культура ногайцев в XIX — начале ХХ века». Хочу сразу отметить, что исследовательница собрала отличный полевой материал о материальной культуре ногаев. (Но есть крупный недостаток в этой монографии — это сомнительные выводы. С. Г. Гаджиева явно находилась под гипнозом существующей в стране идеологии и постаралсь самобытную культуру ногаев растворить среди соседствующих с ногаями народов. Даже типичной одежде тюрков: бешметам, шубам, кожаным одеждам, войлочным носкам, наконец, сапогам — она попыталась придать кавказское происхождение.)

Вот цитата, касающаяся предмета начатого разговора: «Детям брили головы, начиная с одного - двух лет, но до 7 лет на макушке оставляли пучок волос — айдар, кекел. Его не заплетали. Чтобы первый раз побрить голову мальчика, мать приносила его своему близкому родственнику (дяде), который совершал этот обряд (если сам не умел, то поручал бритьё другому) и одаривал чем- нибудь, чаще всего скотом. Обряд первого бритья сопровождался угощением…Оставление волос на макушке, видимо, является древней традицией ногайцев, распространявшейся на мужчин всех возрастов. Рубрук, в частности, отмечал этот обычай у предков ногайцев — кипчаков. Он писал, что они бреют «лоб до макушки, на которой оставляют пучок волос, спускающихся до бровей. — Возможно, — заключает С. Г. Гаджиева, — этот сохранившийся в детских причёсках пережиток прошлого уходит своими корнями в обычай кочевников носить косы, на что также указывает Рубрук. Косы, спущенные на спину, изображены и на половецких памятниках — каменных изваяниях» [34, 72].

Здесь надо обязательно добавить, что первый волос сохранялся в семье.

Моя чёлка тоже долго лежала у нас дома, о чём я написал в повести «Куржун, в котором спрятано детство» (Черкесск, 1975). Происхождение этого обычая трудно разгадать, но возможно, что как обычай-оберег он существовал с незапамятных времён. Выражение «не дать с головы волосинке упасть» и рассказы о колдунах, которые для наведения порчи крадут волосинку человека, говорят о значительной функции волос. Есть фольклорные сведения о том, что ногайцы у заклятых врагов не только срезали голову, но и снимали с неё скальп. Подобный обычай

существовал у древних скифов [35] и у гуннов, да и у многих европейских и американских народов. Сведения о шубах, сшитых из скальпов (волос) врагов, имеются в нартских сказаниях карачаевцев и балкарцев и в ногайских преданиях. Слово «месть» у ногайцев, как и у каракалпаков и казахов, имеет несколько синонимов: оьш алу, кан алу (букв. кровь взять) и кек алу, последнее выражение, как мне кажется, характеризует скальпирование, в значении: взять макушку.

Каракалпакский учёный Даулен Айтмуратов посвятил целую книгу тюркским этнонимам: каракалпак, чёрные клобуки, черкес, башкурт, кыргыз, уйгур, тюрк, печенег, сак, массагет, скиф, ногай. Во всех объяснениях он находит единственное значение: чёрная прядь волос, коса, чёрный волос. Что же такого необыкновенного в этой характеристике, почему многие народы называли себя черноволосыми? Даулен Айтмуратов не упускает из внимания и шумеров, которые сами себя в литературных источниках называют «черноголовым народом» [35, 72]. В связи с этим он приводит несколько цитат с этим эпитетом. Вот пример из поэмы «Энки и мироздание»:

Он направил плуг и ярмо, Великий властитель Энки. Провёл священные борозды, Заставил зерно произрастать на вечном поле…

Энки присоединил амбар к амбару, Вместе с Энлилем он умножил изобилие, Повелительницу, которая… источник силы народа, Несокрушимую опору страны «черноголовых», Силу всего сущего, богиню Ашнан, Энки сделал хранительницей (зерна) [35, 73].

Д.Айтмуратов, приводя множество примеров, характеризующих тюркские народы по волосам на голове, к сожалению, не находит первопричину. Сквозь призму столетий трудно найти объяснение, но кое-какие интересные элементы в этом направлении имеются в его капитальном сочинении. В тщательно отобранном материале Д. Айтмуратова приведены замечательные наблюдения о том, что в древности почти у всех известных тюркских народов отличительным этническим признаком было ношение айдаров, кос, чубов. Это подтверждается и археологическими находками, изображениями каменных скульптур, древними наскальными рисунками. Д. Айтмуратов, рассказывая о народах-косоносцах, объединил огромную территорию, охватывающую Центральную Азию, Юго-Восток Европы, Месопотамию в Передней Азии, а во временном отношении связал историю шумеров пятитысячелетней давности, последовательно перебирая историю саков, массагетов, скифов, гуннов, авар, булгар, уйгур, хазар, печенегов и кипчаков с историей современных каракалпаков, киргизов, башкир, ногаев и других тюркских народов Евразии.

Приведу лишь несколько выдержек из сочинения каракалпакского учёного, сохраняя сведения об источниках: «Но самым ценным сообщением является сообщение древнегреческого историка Диодора Сицилийского (I в. до н. э.): «Саки и Массагеты принадлежали к великому скифскому народу и имена свои получили от знаменитых царей, над ними властвовавших» [36, 25]. А цари эти, на наш взгляд, в свою очередь имена или титулы свои получили по своим причёскам или по другим признакам, потому что, как выше было указано, акад. В. М. Жирмунский пишет, что в тюркском героическом эпосе сказочные богатыри носят «золотую косу до пояса» или «золотой хохол» — алтын айдар (косичку или чуб — признак его чудесного или царственного происхождения) [1, 247].

Надо заметить, что сына так называемого праотца тюрков Яфета (сына библейского Ноя — И. К.) также называли Тюрком [37; 35, 579, 870—871]. По версии Д. Айтмуратова этноним тюрк сводится к значению дурре (бич, плеть, коса — И. К.).

Когда у А. Гафурова [38; 131, 134, 139] мы читаем толкование терминов-титулов «хайдар» — лев и «султан» — наместник халифа в области светского управления мусульманским государством (или звание мелких золотоордынских и казахских князьков) — нам вспоминается тюркское слово айдар (хохол, коса), о котором писал В. М. Жирмунский, и туркменское гулпак, кроме значения «хохол, коса», имеющее значение «султан» (на кукурузном початке; гулпак чыкармак — выбрасывать султан). Вспомните также титул калпак (ранее этимология этого слова была сведена к значению гулпак — коса. — И. К.).

На наш взгляд, вышеприведенные строчки из труда академика Жирмунского являются серьёзным подтверждением нашего мнения о происхождении тюркских этнонимов по причёске, носимой их древними и древнейшими военачальниками.

Хотя приведение многих этнонимов из разных эпох к одному и тому же значению вызывает сомнение, исследования Д. Айтмуратова трудно опровергнуть. Тюрки всех эпох носили косы, айдары, хохлы. Имена, титулы, клички тоже давались сообразно этому признаку. Эти устои несли отголоски древних верований, чему у любого тюркского народа есть множество подтверждений. Волосы обладали силой, чудесным действием, связью с небом. Нет сомнений, что вера в это была всеобщей традицией.

Есть много свидетельств о её существовании у соседствовавших с тюрками народов (славян, народов Китая, Японии, Тибета). Возможно, что ношение высоких головных уборов всеми правителями древнего мира имеет одну основу, но почему-то дольше, чем у остальных народов, эта традиция почти в первозданном виде сохранилась у тюрков.

Ногаи, как самостоятельный этнос, позже многих тюрков обозначились на исторической арене. В наших героических песнях, рассказывающих о событиях позднего средневековья, ханы носят особые причёски и характеризуются как «кызыл шашбау байлаган ханлар» — «ханы, перевязанные красной лентой, бечёвкой для волос». Эта их особенность подчеркивается во всех главных эпических песнях («Эдиге», «Орак и Мамай», «Амет, сын Айсыла»), в которых ногайские богатыри охотятся за ханскими головами. Хотя у самих богатырей есть айдары, косы, они всё равно охотятся за головами ханов как за особой ценностью.

Наличие айдаров у богатырей подтверждает фольклорный материал. В журнале «Половецкая луна» (1995, № 1) я опубликовал иллюстрацию из книги Павлова: портрет воина-ногайца, участника Отечественной войны 1812 года. Это всадник на вздыбленном коне с обнажённой головой и свисающим с неё айдаром.

Украинец назвал бы айдар оселедцем, исторически это одно и то же. Древняя история украинцев так сильно переплетена с историей печенегов, кипчаков, ногаев и других тюркских народов, что они дольше остальных сохранили странный обычай носить оселедец, за что даже получили прозвище: хохлы. Кстати, это прозвище полностью тождественно с ногайским словом кекел (макушка — грива), многие ученые слово хохол переводят как кок-о(у)л — т. е. «сын неба»...

Нам сейчас трудно судить о том, были ли причёски простого люда идентичны причёскам правителей. Возможно, имелись различия. Тем более, что обнажённую голову хана не всякий мог увидеть, т. к. почему-то вся сила его власти была в волосах.

Вернёмся к изысканиям Д. Айтмуратова. Почти столетие учёные ломают голову над сообщениями древних историков о скифах и «царских скифах».

Каракалпакский учёный, расшифровывая значение этнонима «скиф», делает любопытное предположение по этому поводу. «Название «царские скифы» Геродота, — пишет он, — которое И. М. Дьяконов переводит как «скифское царство», т. е. скифское государство, может быть, означает народ с царской причёской?» [35, 195]¹.

В другом месте Д. Айтмуратов приводит перевод древнетюркского рунического текста из книги С. Е. Маолова «Памятники древнетюркской письменности»:

Билге каган говорит: Уьзе туьрк таьнгриси туьрк ыдук йири субы анча тимис: туьрк будун йок болмазун, тийин, будун болчун, тийин, каным Илтаьрис каганынъ оьгим Илбилге катунынъ таьнгри тоьпесинте тутып йоьгаьру коьтуьрмис аьринч.

(Но) вверху Небо тюрков и священная Земля и Вода тюрков (т. е. Родина) так сказали: «Да не погибнет, говоря, народ тюркский, народом пусть будет», — так говорили». «Небо (так переводится бог Тангри — И. К.), взяв за темя, отца моего Ильтерес-кагана и мать мою, Ильбильге-катун, подняли их (возвысили) над народом.

У нас вызывает любопытство значение слов «таьнгри тоьпесинте тутып» — «небо, взяв за темя».

«Здесь, кажется, — рассуждает Д. Айтмуратов, — Небо (священная земля-вода) взяло Ильтерес- кагана не за макушку, темя и подняло, потому что не за что взяться, чтобы поднять. Нам кажется, небо взяло его за хохол, за волосы, косы. Вероятно, в слово со значением хохол, волос, коса вложен какой-то священный смысл, поверие. Поэтому Билге-каган не хочет прямо выражаться и заменяет слово «хохол», «волос», «коса» словом «макушка», «темя». Потому что мы знаем из исторических источников, что шаманы-жрецы «запретили называть имена, чтобы не привлекать к их носителям внимания злых духов. — И тут учёный ссылается на сообщения европейцев Плано Карпини и Гильома Рубрука: — Шаманы-жрецы ропщут на монгольского Мангу-хана, так как никогда никакой хан не посягал на то, чтобы открывать их тайны (тайны религии)» [35, 143].

Тюрки-болгары тоже носили пучки длинных волос на голове, но они их не скрывали так тщательно, как восточные тюрки, и этот их обычай переняли даже «византийские щёголи и называли свои прически «гуннскими»[35, 117]¹. Византийские источники также сообщают о ношении на бритой голове локона князем Святославом Тмутораканским. Как уже говорилось, таких свидетельств о ношении кос в древности множество, и то, что с этим обычаем ревностно боролись представители религиозных служителей мусульманства, христианства, вероисповеданий Китая, говорит о том, что это было не только этническим признаком, а было связано с мощной древней религией, которую, в первую очередь, исповедовали тюрки и монголы.

Определённую ценность для моего исследования представляет приведенная Д. Айтмуратовым цитата из труда М. В. Крюкова «Об этнической картине мира в древнекитайских памятниках II—I тысячелетий до н. э.». М. В. Крюков — один из первых советских исследователей, признавший этот отличительный этнический признак древних тюрков. Он пишет: «В группе названий племен северных (т. е. центрально-азиатских, возможно, и среднеазиатских — Д. А.) мы встречаем изображение человека, однако, совершенно иного типа. Здесь это не самостоятельный элемент иероглифа, а нерасчленимый пиктографический знак, изображающий человека с той или иной особенностью одежды или причёски. Таков иероглиф «Си» — человек с волосами, заплетёнными в косу, и «Мей» — человек с шапкой распущенных волос, и др. Древние придавали исключительно большое значение этим внешним признакам этнической принадлежности.» [35, 71].

Тут же Д. Айтмуратов отмечает: «В книге «Этногенез народов Cевера» отмечено название народа «Хи» или «Си» (кумохи). Монголог Шмидт указывает на то, что в северо-китайском говоре гортанные звуки «к-х» южного произношения заменяются шипящими звуками «с-ш».( Так, северное Ся (имя династии) равно южному Хя… Поэтому южное Хунну или Хюнну равно северному Сунну или Сюнну. К. А. Иностранцев добавляет, что ) ...по закономерности языка, указанному Шмидтом, Суту равно Куту» [35, 71]¹.

Крупнейший исследователь истории Китая М. В. Воробьёв в книге «Чжурджени и государство Цзинь» не раз упоминает о народе ки, игравшем не последнюю роль в истории государства Цзинь (Кинь). Ки характеризуется как народ собирательный, состоящий из многих разных племён, «родственный киданям» и ведущий кочевой образ жизни.

Если мы сделаем выборку из всего приведённого материала, то видим, что ки — иероглиф, изображающий человека с волосами, заплетёнными в косу, ногайское кие — хозяин святыни, шумерский бог Ки, герой исторических песен волосатый Энкиду, персонаж ногайского фольклора святой Баба Тукли Шашлы-ас (Шерстяной-Волосатый) выстраиваются в один порядок. Сюда обязательно надо прибавить тюркское название человека киши (ши — окончание, характеризующее принадлежность), ногайское киси, в рассматриваемом аспекте означающее Божественное создание.

И теперь, в связи с таким построением нетрудно понять первую часть загадочных тюркских этнонимов, таких как кипчак, киян, кият (род Чингисхана), кимак, кидань (ног. китай), кара-кидань (ног. кара-китай) и др. Во всех этих этнонимах есть очевидное совпадение КИ, означающее Божественный или Божественное создание; возможно, что это слово было устоявшимся в значении просто Человек, которого все тюрки называли Киши.