Страница - 19

3. Коллективизация в Казахстане: последствия и итоги

Претворение в жизнь НЭПа дало свои плоды и в развитии сельского хозяйства республики. Дальнейшее развитие получило кооперативное движение. На 10 октября 1927 г. кооперация в Казахстане охватывала 23,1 % крестьянских хозяйств. К тому времени функционировали 1074 потребительских общества, в т. ч. в 312 аулах. Кроме того, казахские крестьяне объединились в 1072 коллективных хозяйства, в т. ч.: 101 — в коммуны, 77 — в артели, 294 — в товарищества по •совместной обработке земли (ТОЗы). В целом эффективностъ НЭПа, освобождение крестьян от помещичьего гнета и эксплуатации со стороны крупного капитала в 1920 г. обеспечили заметный подъем сельского хозяйства в масштабе всей страны. За 3—4 года был восстановлен зерновой и животноводческий потенциал.

И все же сельское хозяйство еще оставалось отсталым и раздробленным. Оно не обеспечивало потребности индустриализации страны. К тому же в конце 1927 г. наступил кризис хлебозаготовок. В стране было собрано на 45 млн. центнеров зерна меньше, чем в предыдущем, 1927 г. Сокращение государственных заготовок хлеба создавало угрозу планам промышленного строительства, осложнило экономическое положение, обостряло социальные конфликты и в городе, и в деревне.

Социально-экономическая и политическая обстановка к началу 1928 г. серьезно осложнилась и требовала к себе взвешенного подхода к решению назревших проблем, но сталинская группа, которая только что добилась большинства в политическом руководстве, не проявила государственной мудрости в решении социальных вопросов и особенно к крестьянству. На места последовали подписанные И. В. Сталиным директивы с угрозами, в первую очередь по адресу партийных руководителей с требованием «поднять на ноги партийные организации...», «усилить борьбу с кулацкой опасностью». Таким языком с партийными работниками и организациями ЦК не вел разговор со времен гражданской войны.

Репрессивный тон был задан поездкой Сталина по Сибири в январе-феврале 1928 г. Во время этой поездки были сняты с работы и подвергнуты наказаниям, вплоть до исключения из партии, многие десятки местных работников — за «мягкотелость», «примиренчество», «срастание» с кулаком и т. п. На Урале за январь-март 1928 г. были отстранены 1157 работников партийных, советских и судебных органов. Начались закрытие рынков, проведение обысков по крестьянским дворам, привлечение к суду владельцев не только спекулятивных хлебных запасов, но и весьма умеренных излишков в середняцких хозяйствах. Аресты в административном порядке и тюремные заключения по приговорам судов довершают картину произвола и насилия, чинимых в деревнях зимой и весной 1928 года.

Так началась сталинская силовая коллективизация по всей стране и в Казахстане. Вопрос о путях развития сельского хозяйства СССР обсуждался на XV съезде партии (2—19 декабря 1927 г.). Съезд взял курс на коллективизацию сельского хозяйства. Казахстан волею сталинского руководства был отнесен к той региональной группе, где коллективизацию необходимо было завершить весной 1932 года. В республике началась форсированная кампания во что бы то ни стало «перепрыгнуть» эту планку. Если в 1928 году- в Казахстане было коллективизировано 2% всех хозяйств, то уже на 1 апреля 1930 г. — 50%, а к октябрю 1931 г. — около 65% дворов.

27 августа 1928 г. правительство Казахстана приняло Декрет «О конфискации байских хозяйств». Было выделено 696 наиболее крупных баев, у них изъято 145 тыс. голов скота (в переводе на крупные). К сожалению, масштабы раскулачивания в Казахстане пока не поддаются точной оценке, т. к. выявленных архивных и иных материалов явно недостаточно. Однако ясно, что пагубная идея сверхфорсированной коллективизации обернулась трагедией всему крестьянству, особенно в Казахстане.

До сих пор в нашей исторической литературе трактуется как яркий пример помощи рабочего класса деревне, как факт, имевший большую политическую значимость, направление двадцатипятитысячников — посланцев Москвы, Ленинграда, Твери, Орехово-Зуева в деревню для проведения коллективизации, борьбы с кулачеством и байством. В Казахстан в 1930 г. их прибыло 1204 человека. Однако справедливость требует сказать, что этот мощный десант, нередко вооруженный револьверами, прибыл для осуществления силового давления на республику, на местные партийные и советские органы. Их направление в Казахстан с мандатом центра надо рассматривать как признак недоверия местным кадрам.

 Сильнейший удар по казахскому хозяйству нанесла политика насильственного перевода скотоводов-кочевников и полукочевников на оседлость, хотя кочевое хозяйство еще не исчерпало свой экономический потенциал и оставалось во многом целесообразной системой в условиях Казахстана. Тем не менее, силовая политика по оседанию, а вслед за оседанием — по вовлечению их в колхозы была проведена в кратчайшие сроки. К февралю 1932 г. в Казахстане 87% хозяйств колхозников и 51,8% единоличников полностью лишились своего скота. На 1 января 1933 г. край, считавшийся крупной базой животноводства на востоке страны, насчитывал всего 4,5 млн. голов скота против 40,5 млн. голов накануне коллективизации. Утратив скот, обитатели степи лишились традиционного для них мясо-молочного рациона питания.

Хлеб в ауле, в силу неурожая, также отсутствовал, а тот, что был, — выгребли по хлебозаготовкам. Покинуть зону бедствия без лошадей, верблюдов голодному кочевнику, преодолевая огромные расстояния в несколько сот, а то и тысяч километров, было невозможно. Для бесскотного казахского шаруа огромная степь из кормилицы превратилась в могилу.

Куда же девался скот? Собранный в огромнейших концентрациях на колхозно-товарных фермах и не имея возможности прокормиться, скот попросту погибал.

Силовая политика государства, приведшая к перегибам в колхозном строительстве, встретила яростное сопротивление крестьянства. В республике в это время имело место около 400 крестьянских волнений, которые в ряде случаев вылились в вооруженные конфликты. Наиболее крупные инциденты произошли на юге Казахстана в Сузакском районе, где в движении участвовало до пяти тысяч человек, в Семипалатинском округе, Балхашском районе Алма-Атинского и Иргизском районе Актюбинского округов. Все они подавлялись самым жестоким образом регулярными войсками.

Самым же страшным последствием преступной авантюры Сталина и Голощекина стал голод, разразившийся в Казахстане в 1931—1932 гг., о котором они знали по письмам с мест. О голоде Сталину писала группа политических ссыльных из Павлодара, лично Рыскулов, занимавший в то время должность зам. председателя Совнаркома РСФСР; о тяжелой ситуации в республике Голощекину написали видные общественные деятели Казахстана; Г. Мусрепов, М. Гатаулин, М. Давлетгалиев, Е. Алтынбеков, К. Куанышев («Письмо пяти»), Кроме того, известна официальная правительственная записка за подписью Председателя СНК Казахстана. У. Исаева (май 1932 г.), в которой давалась более или менее правдивая информация о голоде и массовых откочевках казахов за пределы республики. Однако своевременной реакции на трагедию народа не последовало.

По подсчетам историков-демографов, от голода погибло 2,3 млн. казахского населения (42%) и около 1 млн. человек откочевало за пределы Казахстана, в том числе в зарубежные страны; Китай, Афганистан, Иран, Монголию, Турцию.

И тем не менее, под влиянием общественного мнения работа по исправлению допущенных перегибов-началась. Были возвращены насильственно обобществленные скот и имущество. Вместо коммун были организованы сельхозартели. Государство оказывало техническую и финансовую помощь коллективным хозяйствам. В результате этих мер за годы второй пятилетки колхозы и совхозы значительно окрепли. К началу Великой Отечественной войны в республике было создано около 200 совхозов, число колхозов составило 6,9 тысячи.

Интенсивно шло освоение Голодной степи. Только в 1938 —1940 гг. было распахано и введено в оборот свыше 145 тыс. га новых орошаемых земель. На полях работало свыше 41 тыс. тракторов, 11,8 тыс. комбайнов, около 14 тыс. грузовых автомобилей. Сельскохозяйственная техника была сосредоточена в совхозах и МТС. Сложились стабильные кадры механизаторов. В республике трудились 4,6 тыс. агрономов, зоотехников и других специалистов.

В это же время в основном был завершен переход казахов от кочевого образа жизни к оседлому. Но тоталитарная система обрекла общество на долгие годы отсталости, лишила возможности выйти на дорогу общечеловеческой цивилизации.

4. Общественно-политическая и культурная жизнь в 20—30-х гг.

В 30-е годы Советская страна вступила во вторую пятилетку. Заводы и фабрики, колхозы и совхозы, вся земля были огосударствлены, установилась общественная собственность на средства производства. Принималось множество решений по ликвидации голода в кочевых и полукочевых районах Казахстана, Однако эти решения во многом оставались на бумаге, а меры по их преодолению проводились не всегда последовательно.

К тому же в общественно-политической жизни общества в 20—30-е годы появилась странная тенденция деления интеллектуальной силы общества на «правых» и «левых». Теоретическую базу этой надуманной идеи подводил Сталин. Выступая на четвертом совещании ЦК РКП (б) в 1923 году, он заявил: «Растет НЭП, возрождается буржуазия, растет национализм. Пережитки великорусского шовинизма толкают вперед национализм местный, существует влияние иностранных государств, поддерживающих всякий национализм. Борьба с этим врагом в республиках и областях представляет ту стадию, которую должны пройти наши коммунистические организации в национальных республиках. Другого пути нет».

Естественно, после такой проработки последовал поиск «правых» и «левых» уклонов, надуманные обвинения в национализме и национал-уклонизме коммунистов и других представителей интеллигенции. Данная кампания не обошла и Казахстан.

Идеологическая обстановка в республике особо накалилась к середине 20-х годов. Некоторые представители интеллигенции утверждали, что нельзя слепо копировать. Запад и примерять европейский опыт к национальным окраинам. Положение осложнилось с приходом в 1925 г. к руководству Казрайкома партии Ф. И. Голощекина, который после ознакомления с политико-экономической и социальной жизнью края пришел к выводу, что Великая Октябрьская социалистическая революция никакого влияния на Казахстан и его жизнь не оказала, поэтому здесь нужно провести «Малую Октябрьскую» релюцию. Этот ошибочный вывод получает поддержку Сталина. Воспользовавшись поддержкой Генсека, Голощекин еще сильнее «закручивает гайки». Упрекая одну часть местных национальных кадров в принадлежности в прошлом к движению алашординцев, а другую — в нерешительности разоблачения национал-уклонистов, он вел политику противопоставления кадров. Так, в среде руководящих работников появились штампы-ярлыки — «садвокасовщина», «ходжановщина», «мендешевщина», «рыскуловщина», «тогжановщина» и тому подобные.

Такая политическая игра понадобилась Голощекину для разобщения рядов казахской интеллигенции, чтобы легче было расправиться с каждым поодиночке или по группировкам. Основным поводом разжигания страстей среди национальной интеллигенции была излишне муссируемая история Алаш-Орды. Вокруг этой проблемы разгорелась дискуссия в печати. После окончания гражданской войны бывшие алашординцы в подавляющей массе активно включились в социалистическое строительство. Ряд лидеров Алаш-Орды оказался на ответственной советской работе, вошел в состав правительства. Тем не менее, недоверие к ним продолжалось, а некоторая часть коммунистов-казахов продолжала видеть в алашординцах вчерашних врагов Советской власти.

Деятельность бывших алашординцев, отстаивавших идеи национальной независимости, укрепления самостоятельных начал казахской автономии, развивавших идеи просвещения народа, встречалась в штыки посланцами центра и их единомышленниками из коренных народов, видевших в этом проявлений чистейший национализм. В 1922 г. большинство бывших алашординцев было изгнано из высших государственных органов, ибо по решеню Кирбюро РКП (б) об избирательной кампании в советские органы предусматривалось отбирать людей «по социальному положению» — преимущественно рабочих и беднейших крестьян. Интеллигентов вводить только при проверенной преданности и деловитости, не допуская бывших алашординцев и имевших с ними связи.

В 1928 г. в связи с проведением в республике конфискации байства параллельно началась кампания по «раскрытию» контрреволюционных организаций, якобы мешавших успешному проведению коллективизации и конфискации байства. Некоторые партийно-советские работники (С. Садвокасов, С. Ходжанов, С. Сейфуллин, Г. Мусрепов, Н. Нурмаков и др.) выразили недовольство политикой Голощеки-на. К этому времени круто меняется обстановка в центре. Троцкий и Зиновьев, в какой-то мере проявившие понимание оппозиции национальной интеллигенции Казахстана, исключаются из ВКП(б), усиливается диктатура Сталина.

Аналогичные процессы протекают в Казахстане, крепнет вождизм казахстанского «генсека». На VI Всеказахской партийной конференции (15 — 23 ноября 1927 г.) в своем пространном докладе, всячески «разоблачая» тех., кто имеет иную точку зрения на проводимые в республике мероприятия, Голощекин заключает: «Пусть попробуют выступить «вожди» любых групп против крайкома, они все будут смяты в течение недельки» (VI Всеказахская конференция ВКП (б). 15 — 23 ноября 1927 г. Стенографический отчет. С. 137).

Вскоре Голощекин от угроз перешел к репрессиям. Первыми жертвами беззакония и произвола стали известные казахские ученые и писатели: А. Байтурсынов, А. Букейханов, М. Дулатов, М. Жумабаев, Ж. Аймаутов, К. и Ж. Досмухамбетовы, М. Тынышпаев, К. Кемергеров, Ш. Кудайбердиев и др. Так началась первая волна репрессий в Казахстане. Под руководством самого Голощекина в 1929 г. было «вскрыто» — 31, в 1930 — 82, в 1931 — 80 «контрреволюционных бандитских организаций», арестовано 9906 человек, «состоявших» в этих организациях.

Волна репрессий охватила всю страну. Из партийно-советских деятелей Казахстана были арестованы как «враги народа» Л, Й. Мирзоян, У. Исаев, У. Кулумбетов, С. Мендешев, Н. Нурмаков, Т. Рыскулов, С. Ходжанов, О. Жан-досов, С. Ескараев, Т. Жургенов, из писателей и поэтов — С. Сейфуллин, Б. Майлйн, И. Джансугуров, Г. Токжанов, А. Коныратбаев, многие другие представители науки, культуры и искусства. Число арестованных в 1937 г. по Казахстану достигло 105 тыс. человек, из них 22 Тыс. были расстреляны (см. Кокишев Т… Казак зйялылары хакында Казахстан коммуниси. 1991, № 7, б. 60).

Если в середине 1937 г. в составе ЦК Компартии Казахстана было 85 членов, 35 кандидатов, 11 Членов ревкома (всего — 121 человек), то к концу этого же года осталось только 68 человек, т. е. было уничтожено более половины членов ЦК. Суровым наказаниям подвергались не только сами репрессированные, но и их семьи. Таким образом, к трагедии крестьянства прибавилась трагедия интеллигенции, став тем самым трагедией и несчастьем всего казахского народа.

В настоящее время в республике реабилитировано около 40 тыс. жертв сталинского террора. Возвращено народу доброе имя А. Байтурсынова, М. Жумабаева, Ж. Аймаутова, А. Букейханова, М. Дулатова, М. Тынышпаева, С. Асфендиарова и многих других деятелей Казахстана.

Общественно-политическая жизнь республики в 30-е годы продолжалась в условиях деформированного, казарменного социализма. 5 декабря 1936 года была принята новая Конституция СССР. В состав социалистической Федерации одиннадцати союзных республик входил и Казахстан, преобразованный из автономной республики в союзную. В марте 1937 г. Чрезвычайным X съездом Советов Казахстана принята Конституция Казахской ССР, но советские люди никогда по-настоящему не чувствовали себя истинными хозяевами своей жизни, своей собственности, своей страны, Демократические права и свободы, провозглашенные в этих конституциях, фактически были фикцией. Тоталитарная система делала свое дело, не обращая внимания на буквы Основного Закона страны.

В области культуры, как и в других отраслях народно-хозяйственного комплекса, происходили сложные противоречивые процессы. Одновременно шел процесс создания и истребления культуры. С одной стороны, велась высокими темпами ликвидация безграмотности, осуществлялось всеобщее начальное образование, открывались школы, строились вузы и средние специальные учебные заведения, формировались кадры национальной интеллигенции, закладывались основы казахской литературы, науки, искусства, появились свои школы живописи и т. д. С другой же стороны, террор не щадил никого я ничего. Буквально шло физическое и моральное истребление коренной национальной интеллигенции, вековечных обычаев я традиций казахского народа, что в значительной мере тормозило развитие и без того отставшего края.

За двадцать с лишним лет после победы Октября казахский народ прошел путь борьбы и созидания, трагедий и репрессий, испытывая державную политику центра, оказался на грани катастрофы и вырождения. Но, несмотря на все негативные воздействия, казахский народ вместе со всеми советскими людьми был готов принять на себя часть тяжелой ноши — надвигающейся большой войны и внести весомый вклад в дело Победы.

Таким образом, в 20 — 30-х гг. тоталитарный режим утвердился во всех сферах общественно-политической жизни. Его проявления в Казахстане приняли особенно уродливые формы, сопровождались трагическими событиями периода насильственной коллективизации и политических репрессий 1937 — 38гг. Социально-экономические преобразования в крае, предание Казахстану статуса союзной республики, успехи в области культурного строительства, народного образования и науки проходили под жестким идеологическим прессом тоталитарного режима. Все это предопределило дальнейшее развитие Казахстана в составе СССР.