Страница - 7

Глава 2. М. СЕРАЛИН И ЖУРНАЛ «АЙКАП»

Основатель и редактор первого национального журнала в Казахстане

Пробуждение национального самосознания в казах­ском обществе приходится на начало XX в. Во многом оно связано с революционными событиями в России 1905—1907 гг. Это, однако, не означает, что одни только внешние факторы породили его. При такой трактовке оживление национальной жизни в Казахстане выглядело бы навязанным извне, искусственным, а, значит, непроч­ным.

Уже накануне первой российской революции в отдель­ных сферах жизни казахского общества начали форми­роваться новые явления, свидетельствующие о более глубоких внутренних изменениях, происходивших в его структуре. Особенностью этих изменений было то, что при сохранении господства патриархально-феодальных отношений в сфере духовной жизни казахского общества складывались условия, намного опередившие развитие экономических отношений. Такое положение создалось в результате неравномерности распространения влияния России и ее официальной политики на различные сферы общественной жизни казахов. Наибольшее влияние ока­зывала передовая Россия на общественную и духовную сферу казахского общества, особенно на его молодежь, в той или иной мере связанную с городской культурой и культурой русского населения. Более медленным и и затяжным было влияние России на экономическую жизнь степного региона.

Усиление в первую очередь политического влияния царского правительства на казахское общество, а также растущие контакты и связи казахского населения с рус­ским сделали необходимой ускоренную подготовку грамотных людей из среды местного населения, владею­щих русским языком. В этом были заинтересованы и местная знать, и царские наместники, но и те и другие исходили из своих узких, нередко противоположных, интересов. Так, царская администрация надеялась соз­дать касту чиновников из казахов, способных проводить их политику в крае, а местная знать больше пеклась о защите своих прав и привилегий с помощью тех же обра­зованных казахов.

В 80-х гг. XIX в. казахской степи появились первые по-европейски образованные казахи, а в начале 10-х гг. XX в. их было уже несколько десятков. В степи стали встречаться студенты-казахи, обучавшиеся в высших учебных заведениях Петербурга, Москвы, Казани, Вар­шавы, Юрьевска, Томска.

Значительно увеличилось число окончивших гимна­зии, русско-казахские училища, учительские курсы, воло­стные и аульные казахские школы с преподаванием русского языка и естественных дисциплин. При всем этом удельный вес грамотных, в особенности грамотных по-русски, в среде местного населения был незначителен.

Расширение европейского образования в конце XIX в., в особенности в начале XX в., было заметным явлением в жизни казахского общества и внесло определенные изменения в его интеллектуальную структуру.

Получившие уроки цивилизации и познавшие её благотворное влияние на народное состояние, и впитав­шие немало ценного из русской культуры, и зараженные просветительскими идеями, молодые казахи возвраща­лись в свои аулы одни после окончания учебных заведе­ний России, другие — после более или менее длительных контактов с русской, татарской и башкирской интелли­генцией и более передовым образом их жизни. Перед ни­ми стояла дилемма: либо приспособиться к степной, патриархальной и отсталой аульной жизни, раствориться в ней, занимая должности переводчиков, письмоводителя, канцеляристов, либо идти в народ, посвятить себя его интересам, попытаться вывести его из патриархальщины и косности, пробудить в нем стремление к преодолению своей отсталости. Многие из казахских молодых интелли­гентов выбрали второй путь.

На формирование национальной казахский интелли­генции влиял ряд социальных и общественно-политичес­ких факторов:

1. Оно совпало с революционными событиями в Рос­сии 1905—1907 гг., под мощным натиском которых цар­ский трон и царский авторитет сильно пошатнулись.
2. Основной ее образовательной базой были русские учебные заведения в метрополии и приграничных горо­дах, при ставках гражданских и военных губернаторов, правивших делами казахского края.
3. Формирование младонациональной казахское интеллигенции происходило на таком историческом эта­пе развития, когда казахское общество по своему поли­тическому и социально-экономическому положению уже превратилось в полностью контролируемую колониаль­ную окраину Русской империи.
4. Основной общественной средой, из которой вышли казахские интеллигенты и с которой они были органи­чески связаны, являлось отсталое кочевое и полукочевое скотоводческое общество с господством патриархально­феодальных отношений. По социальному составу интел­лигенция была разночинной: наряду с выходцами из зажиточной и средней части населения были и дети рядовых шаруа. В большинстве этих семей существовали прежде культ покорности царю и его политике, борьби за новые чины в системе местного управления под вла­стью царских наместников. Все эти факторы и обстоя­тельства наложили отпечаток на воззрения и обществен­но-политическую деятельность основной части казахской интеллигенции.

Особенно сильное влияние на идейную жизнь казах­ского общества оказала революция 1905-1907 гг. Она открыла глаза на Россию окраинным отсталым народам, которые увидели в России — Россию царскую и Рос­сию рабочих и крестьян, безжалостно эксплуатируемых и подавляемых царизмом. Именно после революции 1905—1907 гг. в России в патриотически настроенных кругах казахской интеллигенции заговорили о союзе и совместной борьбе русских и казахов против политики царского правительства в крае.

Революция 1905—1907 гг. имела решающее влияние па казахское общество и в другом плане. По своему характеру она была буржуазно-демократической и про­ходила под лозунгами борьбы за социальную справед­ливость, свободу, равенство, за лучшую жизнь, против феодально-монархической системы. Эти политические требования русских рабочих, разносившиеся по всей России, были источником и стимулом для формирова­ния местных программ общественного в национальных в национальных окраинах, в том числе и в Казахстане. Именно с русской революцией 1905—1907 гг. связано пробуждение национальной жизни в Казахстане, замет­ное оживление политической активности среди населе­ния.

На этом фоне создание печатного органа, способного донести до широкого круга населения мысли и взгляды младоказахской интеллигенции, а также служащего средствами мобилизации сил для решения назревших вопросов национальной жизни и ее развития, стало за­кономерной необходимостью, обусловленной с таким развитием казахского общества начала XX в.

Царское правительство и его наместники в Казах­стане противодействовали намерениям казахской интел­лигенции наладить издание национальных газет и жур­налов. Это противодействие особенно усилилось, когда царская администрация увидела ее связь с русской общественной жизнью, с ее передовыми деятелями, В этом правительство видело опасность для интересов дальнейшей колонизации края. Оживление националь­ной жизни в казахском обществе было для царизма нежелательным. С одной стороны, оно могло нарушить то «спокойствие и послушание», которое, по мнению царских чиновников, было характерно для основной массы местного населения, а с другой — могло усилить контакты между казахским и русским обществами и тем самым создать дополнительные трудности в борьбе с оппозицией официальной политики. Однако сознавая, что совсем избежать решения этого вопроса нельзя, то следует идти по линии издания приложений к некоторым губернским и областным ведомостям, издающимся в крае как официальные органы. В крайнем случае допус­калось издание газет на казахском языке по примеру прошлых лет. И в первом и во втором случаях прави­тельство осуществляло полный контроль над изданиями как государственными органами печати.

В конце XIX в. — начале XX в. на казахском языке издавались две газеты «Туркестан уалаятынын газет!» (1870—1881) и «Дала уалаятынын газет!» (1888—1902). Первая выходила в Ташкенте и была официальным органом Туркестанского генерал-губернаторства, а вто­рая издавалась в Омске степным генерал-губернаторством. В них в основном печатались распоряжения правительственных органов и материалы о проведена политики царизма в крае, в неофициальном отделе иногда давались материалы по истории, этнографии и литература Казахстана. Но и эти газеты, вопреки намерениям царского правительства, сыграли в целом положитель­ную роль в общественной жизни края.

После 1905 г. оживление идейной жизни казахского общества выразилось в попытках организовать ограни­ченные по составу совещания с приглашением влиятель­ных лиц из степной знати, а также основать неправи­тельственный печатный орган. Одно из таких совещаний состоялось 28 мая 1906 г. в Актюбинске, во время выбо­ров депутатов в I государственную думу, на котором был поставлен вопрос об издании на казахском языке журнала. Было вынесено решение о сборе средств на эти цели и назначен казначей С. Иманшалов. Однако издание журнала откладывалось из-за отсутствия базы и разногласий о месте пребывания редакции. В 1908 г. в Оренбурге, под руководством Смагула Иманшалова и Сералы Лапина, состоялось новое совещание с участием некоторых аксакалов, на котором было принято решение об издании казахской газеты на средства, пожертвован­ные населением. Подобно предыдущим попыткам и это начинание осталось нереализованным.

Такие совещания устраивались и в Петербурге груп­пой казахских членов Государственной думы и казах­ской интеллигенции в 1905—1907 гг. В них принимали участие и студенты-казахи, обучавшиеся в столице и Москве. В 1907 г. депутат Государственной думы Ш. Ко- шегулов договорился с татарским издательством в Пе­тербурге о выпуске казахского журнала «Серке». Однако первый же его номер показался цензуре неблагонадеж­ным и его издание было запрещено. В том же году в г. Троицке вышел первый номер «Киргизской газеты» (на казахском и русском языке), инициаторами которой были Ж. Андреев, Е. Исмаилов, X. Сосновский, Есму- хамедов и Иманбаев. Имеются некоторые сведения, что в числе инициаторов ее издания был и Мухамеджан Сералин. Эту газету постигла та же участь: первый ее номер был и последним.

Группа казахской молодежи пыталась наладить издание газеты «Дала» (Степь) в г. Томске, но и она вскоре была закрыта. Студенты-казахи медресе, обучав­шиеся в г. Уфе, выпустили несколько номеров рукопис­ного журнала «Садак». Такие попытки стали повсемест­ным явлением в Казахстане.

Создание национального печатного органа превра­тилось в начале XX в. в национальную проблему. Решать ее настойчиво взялась младонациональная интеллиген­ция, пытавшаяся перенести буржуазно-демократические лозунги в условия отсталого, патриархально-феодального казахского общества. Это движение, нашедшее ощутимую поддержку в демократических кругах и в кругах оппозиционных правительству партий и деятелей России, набрало силу, со временем стало влиятельным движением в обществе.

Правительство, позиции которого серьезно пошатну­лись в результате революционных выступлений русского рабочего класса и крестьянства в метрополии, вынуж­дено было пойти на «уступки» и дать официальное согласие на издание казахского печатного органа, но с усиленным цензорским надзором.

В конце 1910 г. правительство удовлетворило хода­тайство М. Сералина и дало разрешение на издание журнала. В нем было сказано: «Киргизу Кустанайского уезда Чубарской волости № 5 М. Сералину выдано разрешение на издание в г. Троицке под его ответствен­ность ежемесячного журнала «Эй-Кафь» по следующей программе: передовые статьи, заграничные вести, вопро­сы мусульманской жизни, хроника, фельетоны и стихот­ворения, библиография и научные статьи, смесь и пись­ма в редакцию.

10 января 1911 года в г. Троицке вышел первый в истории казахский национальный журнал «Айкап», 16 марта того же года увидел свет первый номер газеты «Казахстан», печатавшийся на казахском и русском языках. Со 2 февраля 1913 года в г. Оренбурге начала выходить газета «Казах». Накануне февральской рево­люции в г. Ташкенте стала издаваться газета «Алаш». Все эти издания имели различные идейные направления, в зависимости от позиции и взглядов их издателей.

В этих изданиях в полной мере отразились все про­тиворечия времени и общества, жизнь которого они отражали, революционный подъем событий 1905— 1907 гг. сменился наступлением реакции, которая в свою очередь подготавливала условия для нового этапа социальных потрясений. Царский манифест о новой демократии, борьба вокруг Государственной думы под­вели к началу первой мировой войны лозунги: «Война до победного конца!», «Храни царя и Отечество!» пере­межались с лозунгами «Долой царя!», «Хлеб и свободу народам!». Назревала революционная ситуация, направленная против священных устоев многовекового царского режима и социальной несправедливости, угне­тения человека человеком. Вместе с тем на этих изда­ниях отразилось и то особенное, что было характерно для самого казахского общества. Колониальное поло­жение края, политика жестокого подавления инакомыс­лия в крае в полной мере отражались на печатных органах. К тому же следует иметь в виду, что эти казах­ские периодические издания были основаны не полити-. ческими партиями, которых еще не было в казахском обществе, и не профессиональными организациями, мало­численной младонациональной интеллигенцией, форми­ровавшейся в большинстве своем на стыке двух куль­тур — русской и казахской.

Журнал «Айкап» был основан казахским учителем Мухамеджаном Сералиным, который был не только его организатором и издателем, но и его ведущим состави­телем — автором и идейным руководителем, редактором. Его историческая заслуга состоит в том, что он был первым, наладившим издание национального журнала демократического направления в Казахстане. Журнал «Айкап» стал окном в просвещенный мир.

Изданию журнала предшествовала значительная подготовительная работа: накопление средств, хлопоты о получении специального разрешения от официальных властей на это, подбор будущих авторов и переговоров с типографскими учреждениями и лицами, способны­ми участвовать в издании журнала и поддерживать его материально.

История издания журнала «Айкап» в литературе почти не освещена, не изучен и путь, по которому шел М. Сералин к его созданию, а вместе с тем этот этап его деятельности важен не только в познавательном, но и в научном плане, ибо мотивы и цели создания журнала не могли не отразиться на его содержании. Отсутствие данных и материалов явилось в прошлом основным препятствием в воссоздании истории журнала. Этот пробел в изучении деятельности и взглядов М. Сералина в периоды подготовки и издания журнала в определен­ной степени может быть теперь восполнен. В нашем распоряжении сегодня имеется ряд записей С. С. Ужги­на, посвященных общественно-политической биографии М. Сералина, охватывающей 1905—1917 гг., написанные в разные годы и с разной целью, но дополняющие друг друга. В них есть упоминание о том, что первоначально речь шла об издании русско-казахской газеты демокра­тического направления. Причем М. Сералин взялся редактировать казахскую часть, а журналист Ильин­ский — русскую часть газеты. Ильинский, по поручению своих коллег, повел успешные переговоры с казахскими баями С. Иманшаловым, К. Алдияровым и Клышбаевым, проявившими определенный интерес к решению нацио­нальных проблем, относительно материальной поддерж­ки новой газеты. Узнав об этом, М. Сералин запротесто­вал и заявил, что он не будет работать в газете, финан­сируемой этими баями, а, следовательно, выполнять их заказы. Выход М. Сералина из редакции будущей газеты предопределил неудачу плана ее издания.

Отказ М. Сералина сотрудничать с указанными пред­ставителями казахской крупной знати имел основания. В принципе он считал, что пожертвования со стороны казахской знати на издание национального печатного органа необходимы, такой возможностью обладали только они. Но пользоваться такой поддержкой со сто­роны указанных баев М. Сералин не мог. Против бая С. Иманшалова М. Сералин писал памфлеты и стихи об его бессердечии и произволе по отношению к беднякам, высмеивал его притязания на образованность. Эти мате­риалы в рукописях распространялись по аулам. Позже получил огласку случай утаивания С. Иманшаловым средств, собранных им с населения для издания нацио­нальной газеты.

Одиозной фигурой был и Кара Алдияров. По воспо­минаниям Толепбергена Сейткалиева, как только было получено известие в г. Троицке о февральской револю­ции 1917 г. и о низложении царя, в доме Жанши Сейдалина состоялось большое собрание местных казахских и в научном плане, ибо мотивы и цели создания журнала не могли не отразиться на его содержании. Отсутствие данных и материалов явилось в прошлом основным препятствием в воссоздании истории журнала. Этот пробел в изучении деятельности и взглядов М. Сералина в периоды подготовки и издания журнала в определен­ной степени может быть теперь восполнен. В нашем распоряжении сегодня имеется ряд записей С. С. Ужги­на, посвященных общественно-политической биографии М. Сералина, охватывающей 1905—1917 гг., написанные в разные годы и с разной целью, но дополняющие друг друга. В них есть упоминание о том, что первоначально речь шла об издании русско-казахской газеты демокра­тического направления. Причем М. Сералин взялся редактировать казахскую часть, а журналист Ильин­ский — русскую часть газеты. Ильинский, по поручению своих коллег, повел успешные переговоры с казахскими баями С. Иманшаловым, К. Алдияровым и Клышбаевым, проявившими определенный интерес к решению нацио­нальных проблем, относительно материальной поддерж­ки новой газеты. Узнав об этом, М. Сералин запротесто­вал и заявил, что он не будет работать в газете, финан­сируемой этими баями, а, следовательно, выполнять их заказы. Выход М. Сералина из редакции будущей газеты предопределил неудачу плана ее издания.

Отказ М. Сералина сотрудничать с указанными пред­ставителями казахской крупной знати имел основания. В принципе он считал, что пожертвования со стороны казахской знати на издание национального печатного органа необходимы, такой возможностью обладали только они. Но пользоваться такой поддержкой со сто­роны указанных баев М. Сералин не мог. Против бая С. Иманшалова М. Сералин писал памфлеты и стихи об его бессердечии и произволе по отношению к беднякам, высмеивал его притязания на образованность. Эти мате­риалы в рукописях распространялись по аулам. Позже получил огласку случай утаивания С. Иманшаловым Средств, собранных им с населения для издания нацио­нальной газеты.

Одиозной фигурой был и Кара Алдияров. По воспо­минаниям Толепбергена Сейткалиева, как только было получено известие в г. Троицке о февральской револю­ции 1917 г. и о низложении царя, в доме Жанши Сейда- лина состоялось большое собрание местных казахских интеллигентов с участием М. Сералина. В нем участво вал и известный казахский революционер Омар Досща нов, только что освобожденный из тюрьмы. Увидев К. Алдиярова среди присутствовавших, он набросился на него. Алдияров был одним из доносчиков на О. Досщанова при царе. М. Сералин, присутствовавший пр; этом инциденте, постарался не допустить дальнейшего осложнения ситуации. Неблаговидные дела Алдиярова ему были хорошо известны.

Сам факт, что М. Сералин с самого начала издание газеты или журнала не хотел связывать с крупным; баями, преследующими узкокорыстные классовые цели в национальном движении, говорит о его демократических взглядах, сориентированных на интересы народны масс, а не верхушек казахского патриархально-феодального общества.

Воспоминания С. Ужгина об истории подготовки издания журнала «Айкап» имеют достаточно достоверную основу. Но, как всякие мемуарные материалы, вое поминания С. Ужгина не свободны от субъективных привнесений. Однако в воспоминаниях всегда цены факты и детали исторических событий, наиболее емким источниками которых они являются. По рассказам С. Ужгина, «мысль об издании печатного органа в демократической направленностью возникла в г. Троицке бывшей Оренбургской губернии, среди татарско! буржуазно-демократической интеллигенции, во главе которой стоял Ганиев, приказчик либерального купца Яушева... Татарская буржуазно-демократическая интеллигенция нуждалась в рупоре, через который она могл; бы влиять на трудовые массы, и, прежде всего, на казахские массы, находившиеся под влиянием ислама i предрассудков отсталого кочевого быта. Таким рупором по мысли Ганиева, могла служить газета с демократическим направлением». В конце 1904 г. создалась благо приятная ситуация для реализации этого плана. Пора жение России в русско-японской войне еще больше усилило недовольство народных масс, в том числе и на окраинах империи. Ганиев в это время вел переговоры с казахским учителем Мухамеджаном Сералиным редактировании газеты. Предполагалось издавать газе­ту на двух языках — русском и казахском. М. Сералин должен был редактировать казахскую часть. Было также установлено, по словам С. Ужгина, что газета будет освещать жизнь и нужды «рядовой казахской массы и русских переселенцев». Хотя договоренность в принципе была достигнута, однако финансовые, произ­водственные и другие вопросы, связанные с изданием газеты и определением ее направления, задержали ее выпуск.

В 1906 г. М. Сералин вел переговоры с П. А. Зис- сером, редактором газеты «Зауралье», начавшей выхо­дить с мая в г. Троицке. Она издавалась на средства либеральной местной русской интеллигенции и счита­лась «крайне левого направления». П. А. Зиссер, свя­занный с местной социал-демократической организа­цией и знавший М. Сералина раньше, изъявил готов­ность освещать на страницах редактируемой газеты положение и интересы трудовых масс казахов и опуб­ликовать обращение М. Сералина к патриотически и демократически настроенной части казахского населения о материальной поддержке начинания, связанного с изданием национальной газеты. П.А. Зиссер не только поддержал идею М. Сералина об издании газеты, но и выступил ходатаем перед владельцем типографии, где печаталось «Зауралье», о приобретении арабского шрифта для целей нового издания. Но уже после дости­жения договоренности оренбургский губернатор распо­рядился закрыть газету «Зауралье» «за вредное направ­ление» и наложил запрет на приобретение типографией арабского шрифта. Почти в то же время был арестован и осужден на каторгу Юдин, редактор социал-демокра­тической газеты «Степь», издававшейся в г. Оренбурге, с которой также вел переписку М. Сералин по поводу своего плана об издании газеты.

«Отбывая второй год ссылки в Тюмени, бывшей Тобольской губернии,— пишет С. Ужгин,— летом 1909 г. я получил от редактора газеты «Троицкий вестник» предложение написать несколько статей по националь­ному и земельному вопросам в Казахстане, причем редактор закончил письмо припиской: „Мы снова затеваем издание печатного органа на киргизском языке — на этот раз популярного ежемесячника». По словам С. Ужгина, тогда он не понял, кого имел редактор ввиду под словом «мы». Несколько позже он узнал, что инициаторами этого дела были М. Сералин и Ганиев. Об этом М.. Сералин сам написал в письме С. Ужгину присланном ему через общего знакомого Селянкина «В письме М. Сералин делится своими мечтами об издании ежемесячного журнала и обстоятельно описывая разброд среди казахской интеллигенции, зажатой в тиски столыпинского режима».

Действия М. Сералина не остались не замеченными местной властью, охранявшей интересы царского режима в Казахстане, тем более, что его памфлеты и басни частью в переложении на русский язык С. Ужгина имевшие «неугодное правительству содержание», вызывали подозрения у властей относительно «благонадеа ности» М. Сералина, Кустанайская администрация указывает С. Ужгин, с одинаковым усердием охотилась за русскими и казахскйми литераторами, в числе которых видной фигурой был и Сералин. Однако прямых доказательств для его обвинения власти не имели.

Особый интерес представляет рассказ М.. Л. Страхо венко, записанный нами в Москве в 1978 г. Он длитель ное время работал репортером газеты социал-демокра тической организации «Степь» и лично знал многих революционеров-подпольщиков кустанайщины, оказы вавших помощь и поддержку М. Сералину во многих его начинаниях и делах. М. Сералину к 1911 г. удалось собрать вокруг себя несколько казахских интеллигентов с энтузиазмом воспринявших идею об издании казах ского журнала. С их помощью, а также с помощью татарских друзей и собственными усилиями, им был собраны необходимые средства для начала издания. Солидный взнос внес либерально настроенный троицкий купец Яушев, считавший себя в какой-то мере покрови телем дел Сералина.

Сложными были организационная и техническая сто рона издания журнала: поиск арабских шриф тов, наборщиков, бумаги, типографской базы. В решение многих из этих вопросов значительную помощь оказали М. Сералину старые друзья и товарищи — русские революционные социал-демократы Ф. Сыромолотов С. С. Ужгин, Зиссер, Юдин. Они помогли ему заключил договор с владельцем типографии «Энергия» Сосновским, в известной степени терпимо относившимся к делам и идеям либеральной русской и казахской интеллигенции. В результате многотрудных хлопот 10 января 1911 г. в г. Троицке вышел первый номер первого в истории Казахстана национального журнала «Айкап».

Сам М. Сералин об этом так писал в 1924 г.: «После 1905 г. появились некоторые проблески для изданий инородцев... Однако казахский народ из-за своей тем­ноты не мог воспользоваться результатами революции 1905 г. Известные татарские деятели с участием двух- трех казахских джигитов начали издавать в Петрограде журнал «Серке» на полуказахском и полутатарском языках. Этот журнал, увидевший свет во время царст­вования кровавого Николая, скоро был похоронен... В те мрачные времена, в 1911 г. в г. Троицке начал выходить казахский журнал «Айкап». Через некоторый период он издавался два раза в месяц».

В первом номере журнала М. Сералин рассматривал причины неудач прежних лет по налаживанию издания национального печатного органа. Одной из основных причин он считал несогласованность и отсутствие едино­го взгляда среди организаторов, а также нежелание людей, владеющих огромными средствами, выделить часть из них на издание национального журнала или газеты. «Мы постоянно упрекали друг друга в лени и глупости и от досады часто разводили руками. Увы-увы, к сожалению, ошибки нам не шли впрок»,— сетовал М. Сералин. Это дало и название журналу («Ай-кап» дословно — как жаль, возглас досады, сожаления, «Увы-увы»). Но тут же М. Сералин выражал надежду, что совместные усилия энтузиастов не дадут погибнуть этому слабому ростку и порукой тому является рост числа людей, думающих о судьбе родного народа.

Выход журнала сразу привлек внимание широкой общественности. В газете «Оренбургский край» по этому поводу вышла статья «Мусульманская печать», в кото­рой в благожелательном тоне характеризовалось это издание. «...Киргизский двухнедельный общественно-по­литический журнал «Айкап»,— писала газета,— пред­ставляет в высшей степени самобытное и по характеру и по типу издание. Редактором названного журнала является коренной степняк — киргиз М. Сералин... Пять дней в неделю он проводит у себя за работой в ауле, а на шестой приезжает в город для редакционной работы. Зная его за человека мелкого достатка, просто удив ляешься, как это можно осуществить солидный (до 4/5 листов) двухнедельник, имеющий небольшой тираж в 900—1200 экземпляров. Но это секрет только для тех, кто не постиг тайны того духовного родства, которое установилось среди киргизской интеллигенции, журна­лом и киргизской массы... Назвать этот журнал пред приятием, основанным на коммерческих началах, было бы тягчайшей ошибкой. Это удивительно выдержанный тип туземно-народного издания, являющегося лучших показателем успехов культурной работы прогрессивной киргизской мысли».

Журнал «Айкап» находился и издавался под строгимнадзором правительственных органов, еще больше уси­лившимся с начала первой мировой войны. Цензоры требовали от всех органов печати, особенно на окраинах империи, великодержавного «патриотизма» и пропаган­ды царской политики во внутренних и внешних делах Ьыл введен предварительный цензорский контроль на издания, по которому цензор просматривал все подго­товленные к публикации материалы и сигнальные гран­ки газет и журналов и давал разрешение на их размно­жение. При этом цензоры особенно бесцеремонно обра­щались с «инородческими» изданиями, в том числе с «Айкапом». Особым усердием отличался цензор жан­дармский полковник Кучин, надзиравший над «Айка- ком». Как свидетельствует С. Ужгин, он вычеркивал и снимал даже статьи, рассказывающие о несправедливых действиях землемеров в казахской степи при отводе ими земель в переселенческий фонд.    ,

Со второй половины 1915 г. журнал «Айкап» прекра­тил свое существование. Причину закрытия журнала X. Бекхожин связывает с публикацией на ее страницах статьи большевика Ф. Ф. Сыромолотова, осуждающей первую мировую войну. Это вызвало гнев властей и журнал был закрыт, а сам М. Сералин чуть было не у годил в ссылку в Сибирь.

В одной из статей, опубликованных в советский период, сам М. Сералин писал, что «с августа 1915 г. журнал перестал выходить из-за. недостатка средств». По-видимому, оба эти фактора сыграли роль в прекра­щении издания журнала.