Меню Закрыть

Описание средней орды Киргиз-Кайсаков — И. Г. Андреев

Название:Описание средней орды Киргиз-Кайсаков
Автор:И. Г. Андреев
Жанр:История
Издательство:
Год:1998
ISBN:
Язык книги:Русский
Скачать:
VK
Facebook
Telegram
WhatsApp
OK
Twitter

Перейти на страницу:

Страница - 10


ПИСЬМО ОДНОГО ГРАЖДАНИНА К ВЕРНОМУ СВОЕМУ ДРУГУ

Нашел я средство удовольствовать ваше любопытство, по вашей ко мне благосклоности, начертанием малых строк сего изъяснения, расположенного, по вашему желанию, не сомневаясь, впрочем, что вы довольное о [161] всем сведение, имеете. Но местное мое здесь пребывание, в рассуждении здешнего климата, думаю, нечто вы из повествований моих найти можете иногда полезное. Не поскучте, пожалуйте, сим моим откровением, ибо вы знаете, что не столько я искусен в истории, а особливо в минералогии и физических замечаниях и познаниях, а пишу к вам по дружески, как возможно просто, надеясь совершенно, что вы, по благоразумию своему, что иногда найдете недостаточного, взыскать с меня не можете, а сделаете в том дополнение сами. Сколько сведение мое постигает, то в средине XV века после Рождества Христова и во время в России царствования государя царя и великого князя Иоанна Васильевича Грозного, известно вам довольно из российской истории и летописей, по учинившимся от донских казаков бунтам, и которые разбойничали по Волге и в Астрахани, наводя многие беспокойства, к усмирению коих посланы были с Москвы войска. Оттоль бежал один атаман Ермолай Тимофеев с несколькими тысячами людей, и как оному не было где в России укрыться от гнева государева, решился обратить поход свой в древний Гиперборей, где, завоевав в 1585 г. Сибирское царство, победив хана Кучума, взяв у него столичный город Искер, принеся повинную государю и получа прощение, положил основание Сибири, где мы ныне счастливо и пребываем. О которой говорить считаю выше сил моих, а о местном моем пребывании изъясню вам ниже следующим.

Страна сия Азия именовалась из древности Гипербореем, а потом Восточною и Великою Тартариею, а ныне называется просто Сибирь. Местное мое пребывание есть полуденной страны в части принадлежащего прежде владению Зюнгорскому, при великой реке Иртыш, которая течение свое имеет от древних хинцов или Китайского государства чрез великое озеро Нор-Зайсан, и пресекает в 49° северной ширины камень гор Алтайских, при устье коих, в царствование великого государя императора Петра Первого, в 1721 г., построена крепость Устькаменогорская в север, к столичному бывшему городу в Сибири Искеру, коего не доезжая от Тобольска к Абалаку 3 верст на высоком холме, обнесенный тремя валами остаток виден. Он лежит от Тобольска в 24 верстах под 58° сев. шир.; впадает устьем [162] в великую реку Обь, ниже оного в 500 верст. Река же Обь, течение своей ведя вершинами из Алтайского камня, соединенными двумя реками, Биею и Катунею, впадает в Ледовитое море. Река же Иртыш открывается льдом весною обыкновенно не позже апреля 10-го, а покрывается не ранее 15-го ноября. Ныне же в Сибири, по взятии и по совершенном покорении обитающих народов, столицею Сибири город Тобольск, коему имя придано по впадающей реке Тоболу под самым городом. Место обитания моего крепость Семипалатная, которая, по заведении Иртышской линии, построена была в 1718 г., по правую сторону р. Иртыша, на весьма низком и горами песчаными поросшем сосновым лесом окруженном месте; закрыта от р. Иртыша многими островами и лесом, что и примечается, что по обыкновению ль тогдашних времен, или же обстоятельств каковых, в случае заведения линии для укрывательства от народов, лежащих к полудню, как-то зюнгорцев и Казачей орды, что ныне киргиз-кайсаки, чтоб оные дали свободное время на их построение; ибо вся линия в таких местах расположена была, и управляема была сначала воинскими чиновниками стоящих в ней войск, а с 1772 г. комендантом полковничья чина. И тако, существовав оная по 1776 г., сорок два года, восприяла перемену, как видно из обстоятельств, как оная лежала на весьма низком и кругом болотистом месте, от чего усиливались в людях многие и неизлечимые болезни. А сверх того в бытность в Сибири у командования корпусом и линиями генерал-поручиком Шпрингером назначена с 1764 г., к перестроению; а начата уже перестройка и заложена 1776 г., мая 18-го вверх по Иртышу, в 16 верстах, на месте, где находились семь чудских полат. О которых в Сибирском летописце значит, что посыланный из Тобольска в Китай сын боярский Байков в 1654 г., в своем путешествии написал, что жил в них один калмыцкий лама, и почитали их за монастырь. Который имел при себе бухарцев, кои пахали пашню и сеяли пшеницу, ячмень, просо и горох. В сих же полатах в сии времена найдены были разные письма, писанные на черной лощеной бумаге золотыми литерами, которые были от государя императора Петра Великого посланы для перевода к славному тогда бывшему французскому переводчику Флормонту, и оказались яко бы языка [163] древнего манжурского. Но во времена государыни Анны Иоанновны выправлены оные российскими обучившимися в Пекине переводчиками, что они были тангутского языка.

1778 г. заведена полумаяк казенная пильная и мучная мельница. В 1798 г. велено построить нижний казачий форштадт, а равно перенести слободку в верхний форштадт. 1784 г.заселена деревня Стеклянская. 1804 г. упразднен город и переведен в крепость Бийскую (От слов: “1778 г. заведена” до слова: “Бийскую”, позднейшая вставка на поле. [Прим. Г. П.]).

Заложена на высокой горе, коя высотою от горизонта воды 7° и 5' фут, по правую сторону течения реки Иртыша крепость четвероугольная с вытянутыми бастионами, полигон оной внутреннего заложения 200 сажен, укреплена по регуле фортификации рвом и бруствером, выкладенным дерном, а напоследок некоторые нужные места и диким камнем. Окружается с востока луговым местом, которое отстоит от крепости на 8 верст к реке Иртышу, некоторыми островами и займищами и пресекающими из оной несколько протоками, с полудня река Иртыш и за оным степь киргиз-кайсаков, чистое и открытое место, по которой в виду от города никакого лесу не видно, как только к стороне SW прилежат каменные горы Семейтау, отстояния до оных 40 верст; с западной - ровное и чистое место на три версты до урочища Спуска или же и Малого Борка, где с сей горы спуск на низкое луговое место; и сверху прилежит сосновый бор, отстоит в 5,6 и 7 верстах, в виду крепости, называемой Шульбинской, который начало своей имеет вверх по р. Иртышу, в 80 верстах от речки Шульбинки, впадающей с правой стороны в р. Иртыш. При устье которой и на линейной дороге с начала заведения линии бывал завод Шульбинский, заведенный известным в России заводчиком горных дел Акинфием Демидовым, который также заводил и Колыванские горные заводы, а потом поступил в казенное ведомство. Но сей завод уже лет с 30 как совсем упразднен, а ныне в оном видны некоторые следы рва и вала, и в плотине кладовых, выкладенных из дикого камня и два двора, в коих присмотрщики лесовые жительствуют;[164] ибо сии леса принадлежат ведомству горных заводов. Продолжаются же леса сии вниз по реке Иртышу даже до крепости Ямышевской, известной по соляному озеру Ямышу.

По наблюдению г. Гришова, крепость Семипалатная под 50° и 34 мин. северной широты, растояние от престольного града С.Петербурга 3595 верст 197 сажен; от смежных Тобольского наместничества, от города Омска Иртышскою линиею чрез крепости Железинскую и Ямышевскую 690 верст 3 саж.; Колыванской губернии по Колыванской линии до города и крепости Бийской, чрез крепость Устькаменогорскую, 591 верст 197 саж. Открыта сия крепость городом, по назначению колыванского губернатора Миллера, 1783 г., октября 19 числа. Внутреннего в оной строения: церковь каменная во имя Знамения Богоматери с двумя приделами, по правую Святых Антония и Феодосия, по левую великомученика Георгия; домов в оной казенных для гарнизона достаточно, а равно и партикулярных, по большей части воинских чинов, до 175; колодцев водяных 19; жителей, в рассуждении неравного состояния воинских команд, определить не можно, но обоего пола считается до 900 душ. Жители же города, как по большей части военные, торгов, ремесл особливых, тоже фабрик и заводов, никаких не имеют, чем бы было иметь пропитание, и ярманочного торга ни в которое время года не бывает. А состоит торг при сем городе при учрежденной пограничной таможне, который производится в меновной слободке, с 400 саж. от крепости построенной, с выходящими ташкенцами, бухарцами; а иногда выходят караванами из городов Китайского владения, как то: Аксуя, Кашкара и проч., и с киргиз-кайсаками. С российской же стороны купечество приезжают разных городов, а особливо из Казани, Тобольска, Тюмени, Тары, Курска и Оренбурга. И с российской товары отпускаются: сахар, выдры и бобры немецкие, кожи красные и черные, сукна, маржан, канцелярское семя, жемчуг, золото в литрах, и многие шелковые и ситцевые товары, воск, оловянная иосуда и медная, и всякой мелочи, железные котлы, таганы, капканы, чоты, ножи, топоры, чугунные чаши, и прочее. Напротив того получаются от ташкинцев и бухарцев разные шелковые материи как-то: ленты (?), канфы, фанзы, парчицы, бархаты, лянзы, канчи, бумажные [165] выбойки, бязи, дабы, занавески, разные халаты, бумага пряденая и хлопчатая, табак, пшено сарачинскоё, ягоды урюк, кышмыш; звери: барсы, юлбарсы, медведи, волки, лисицы, куницы, зайцы, как белые, так и степные серые, степные кошки. И от киргизцов лошади, рогатый скот, армяки, мерлушки, овчины, бараны, козлы и разный зверь: волки, лисицы, зайцы. И простирается не менее сей торг 300 000 рублей. Отвозятся сии товары в разные города, но по большей части в Ирбитскую и Макарьевскую ярмонки; тоже выменной от киргизцев скот продается большими партиями приезжающим саратовским, курским и екатеринбургским купцам, а тобольские за избытком отгоняют своими работными людьми. Жители же для пропитания своего никаких изделиев не имеют, кроме малой части варения мыла и выделки кож, а довольствуются в рассуждении климата скотоводством. Хлеб и прочие харчевые припасы получают покупкою привозной с р. Бурлы, из деревень верст за 300 с р. Оби, возят оный за 400 и 500 верст, а из ведомства Устькаменогорского за 100 и более. Покупается четверть оржаной муки не менее 3 рублей, пшеничная по 60 и по 70 к., круп яшных четверть по 5 р.; также привозится просо, горох, семя конопляное, и продается от 40 и 60 коп. пуд. Но что касается до земледелия, в ближайшем расстоянии сеется малым количеством пшеница, овес, ячмень, просо, горох, конопля, льны, озимая пшеница и рожь. Но в рассуждении песчаных и солонцоватых земель и великих жаров, не имея никогда благовременных рос и дождей, урожай бывает весьма недостаточен, о чем стараясь, домоводцы начинают уже пашни свои сдабривать по образу здешних древних жителей, окапывать рвами, делать плотины и пускать воду. Напоследок видя, как кажется, сии затейливые упражнения с таковыми трудами, не приносящими избытков за свое трудолюбие, решились при заведенной ниже крепости Семипалатной Стеклянской деревни, крестьянами отысканной за бором в отстоянии 30 верстном при урочище Бель Агач, на чистом оного увале разводить свои пашни с довольным избытком, что, видя и в крепости Семипалатной многие решились сию там пашню разводить. И время от времени так оная по вольности и удобности земли распространилась, что многие чиновники из гарнизона отставные, купечество, мещанство, казаки, многие татары, даже и киргиз-кайсаки из числа [166] верноподданных, застроя многие для спокойствия покои и дворы выстроивши, обзавелись своими пашнями и урожаем разных хлебов, а особливо разных родов пшеницы, до такой степени доведено, что в 1819 г. одним богатым купцом накуплено было несколько тысяч пудов, как видно, для отправления на судах по эху, что в части сей был великий неурожай в хлебе по 1 руб. вещей (?) пуд в год срока, а на наличные деньги по 85 и по 70 к. пуд, а сверх сего сколько оной вывозится за границу из всех мест киргиз-кайсаком, а по сему и причесть можно сию часть благословением божьим (От слов “напоследок, видя, как кажется, сии затейливые упражнения” до слов “благословением божьим” позднейшая вставка: тут же прибавлено: “По повелению главнокомандующего генерала Скалона заведена при оной крепости и выше от станца Озерного, а от крепости Семипалатной в 25 верстах, казенная мельница, и леса к оной отведены в 1779 году от Кабинета на 10 верстное в бор расстояние, выше оного полумаяка в 6 верстах, продолжающиеся вниз до станца Глуховского” [Прим. Г. П.]); А также старался некто о разведении пшена сарачинского посевом. Но случающиеся в здешнем климате в июле месяце великие по ночам иней приходить оной в зрелость препятствуют, а также пропадает от сего и гречуха. Не умолчу же внесть для примечания и сего, что пшену сарачинскому здесь мало времени, как оному обыкновенно должно иметь растение до зрелости шестимесячное, а в здешнем климате времени плодам есть, полагая ранний год апреля с 15-го сентября по 15-е, а по тому недостаточно; и великие уже приходят холоды, по чему не успевает. В прочем же, что принадлежит еще к описанию сему и сведению по частям, при сем описано. Земля большею частью поверхностию песчаная на грунте камня шиферного, и около бору при мокрых местах, называемых сограх, черная, но смешанная с песком же и солонцами; по степям же великая часть земель солонцоватых и ни к каковому употреблению неспособных; в лугах и займищах и островах голешники, смешанные с песками, но редко частию глинистая и иловатая, на коих бывают сенокосы; весьма бы оные употребить можно было под хлебопашество, ежели б было их довольно. Каменья, как и весь грунт в окружности, шиферного, а по тому же многие по реке голешники, и булыжник, и голыши, а также во множестве хрящеватых и хрупких (?), кои употреблять можно на жернова, между прочими хотя и находится точильной, но [167] весьма твердый, не весьма удобный, который помощью перекаления в огне употреблять на сие можно. Аспидной камень от речки Шульбинки вверх по р. Иртышу во множестве, который на разные поделки достают весьма способно и делают из него столешницы и для надгробных надписей, и доски для употребления арифметического. Известной весьма крепкий с поростьями кварцовыми род совершенный серого мрамора находится в 90 верстах вниз по реке Иртышу, на правой стороне реки Иртыш, между станцами Черемуховой Забоки и Грачевским, из коего выжигается известь весьма трудно, а также и достают оный из горы бурением и рвут порохом, которая доставляется вниз по р. Иртышу в крепость Омскую на построенных барках к казенному употреблению, а равно в крепости Ямышевскую и Железинскую. Белой камень мягкий из рода белой отверделой глины, из которого свободно можно выделывать инструментами всякие вещи, карнизную и штукатурную работу, лежит в горе прямо станца Белого камня в 5 верстах, а доставать можно из горы глыбами по изволению. Левкась по большей части собирается во множестве под сыпучими ярами возле р. Иртыша, который пережигается и составляет алебастр для работ штукатурных; доставляется вниз по реке на судах даже и в Тобольск. О прозрачных же каменях я здесь умолчу, ибо оные в каких местах находятся, в сочиненной мною истории на киргизкайсаков описаны. Но сказать также надобно, что находится, хотя не так много, но довольно, яшмы красной и зеленой и из рода порфиров разноцветных, каковые точно обрабатываются на казенных в заводе Локтевском фабриках, а по тому же трепел выше Озерного станца в горе. Глины белая во множестве в лежащих по р. Иртышу в ярах, употребляется на беление; красная, фиолетовая, желтая вохра также находится в ярах и горах во множестве; серая горшечная, из которой выделываются горшки, кирпичи и черепица, из коих наилучшая синеватая, в форп. Шульбинском; синяя находится в бору и лежит под сыпучим песком глубиною 9 фут, из коей ежели сделан будет какой сосуд, выходит весьма, по клейкости ее, чист, но как по обыкновению будет обварен, даст белый весьма цвет с черными пятнами, весьма видом изрядный, но, напротив, того, когда налит будет водою, несколько постояв, развалится и составит мягкую глину первобытного своего [168] существа. Воды в реке Иртыш белая, и как оная течение свое имеет по большей части по камню быстрое, чистая и здоровая, и всегда холодна; в колодцах чистые ключевые и весьма холодные, но минеральные к варению жестокие и упругие; ключи, коих во множестве истекает из под бору, из многих составляются небольшие речки равного с колодцами свойства, из числа коих в 2 верстах от города по текущей речке на чистом песке временно выбрасывает песок с водою на подобие фонтанов и никогда не потихают. В лежащих небольших озерах воды по большей части ключевые и кои грунт содержат каменистый. От крепости Старосемипалатной вниз в 2 верстах находится ключ, текущий из горы из самого бору, весьма достоин примечания; ибо оный вытекает как из печи и льется во множестве, так что составляется от него речка, в коем вода всегда чиста и прозрачна. Временем выходит в сие жерло рыба и, показався, обращается во внутренность же оного; глубина великая, и чтоб туда какой тягости опущено не было, стремлением текущей из него воды выбрасывает вон, по чему оный и прозван пречудным источником. В пределах сих находятся леса: сосновый Шульбинского бору, употребляется на разные домовые строения и постройку судов и барок, кои ходят вниз по р. Иртышу; коренья оного употребляются на плетение разных изделиев, высиживается смола и шишки, в марте месяце собираются в аптеку; березовой, коего весьма недостаточно; осина посредственно; ветла, тополь, осокарь островные деревья, употребляются как на домовое строение, лодки, дрова, а ветлу, по чистоте ее, употребляют по нужде и для резной работы; тальник речной и чернотал употребляются на обручи, вязья и загородки; черемуховое, коего достаточно, приносит ягод довольно, но временно, а обыкновенно чрез два в третий год, употребляется в пищу, кою высушивают и делают из нее муку; калиновое приносит ягоды, употребительные к пище; бузина, сие дерево во многие и различные пригодно лекарства, кто знает силу свойства его; терновое колючее с иглами; крушина великое множество приносит ягод, но не употребительных; шиповое, коего цвет употребляется для двоения воды, называемой розовою; также по степям, особливо за бором; черный шиповник, имеющий ягоды черные, а не так как обыкновенный, [169] имеющий красные; ягоды довольно употребительны для полевой птицы; малиновое весьма мало; смородиное черное, ягоды сего употребляют на варение конфектов и делается приятный напиток; жимолостное приносит изрядный цвет и ягоды, но не употребительны; боярышня приносит ягоды полевой птице в пищу; таволожник употребляется на трости и птичьи клетки; вересовое, растущее по каменным горам, приносит ягоды, употребительные на двоение водки, а дерево и хвои для курения в покоях и копчения мяса; гороховник весьма издает приятный вид, когда цветет; ибо оный цвет весьма густ и бывает разных цветов, алый, белый; но большею частию желтый, много стручья и мелкий горох, но многие хозяева погрешают, что не имеют знания сбирать его для продовольствия в зиму голубей и прочей птицы. Что принадлежит до овощей, употребляющихся в пищу и растущих в огородах, сии суть: арбузы, дыни, огурцы во множестве, коими снабжаются; отвозом и другие места, морковь, бруква, свекла, репа, бастарнак, петрушка, сельдерей, разные горохи, бобы, как русские и турецкие, лук репчатый, сеянец, чеснок, маис, шалфей, зоря, мак махровый и простой, табак вергинский и простой; цветы: рожи, васильки, шапочки,, ноготки, бархатцы, бальзамины, астры, фиалы, камвоилиус и проч. Имеют произрастение ягоды: клубника, костеника, ежевика, смородина черная, черемуха, боярышня, жимолостные, шиповные, калина, крушина и бузина. Земляные же растения: грибы белые, березовики, красные, осинники в бору, маслянники и рыжики, грибы на островах, по тому же грузды, но весьма бывают сухи и горьки, требуют многого мочения, шанпиньоны; хмель растет по займищам и островам во множестве; ибо рождается года через два и три, в урожайный год продается не более 40 и 50 коп. пуд, а иногда и по рублю. Полевые травы: степные места покрыты кипцом; и острецом, солонцеватые, песчаные и хрящеватые острецом и малою полынкой, а луговые низкие места, кои приносят сенокосы, пырей, черноголовник, белоголовник, крестовник, девясильник, шелковник, а при мокрых и низких местах кундрак и осока, дикие конопли, лебеда, полынь, хвощь, крапива, молосник, одолен, ветреница одномесячная, стародубка, боровой чай, чертополох, зверобой луговый и каменный, дикий шалфей, душица, [170] подорожник, ветреница, горлянка, богородская, перелой, воробьево семя, папоротник, брунец двух родов, воронец, плакун и при реках ир и камыш, и прочие неизвестные травы, коих употребление и пользы описывать как много и не мое дело, а ботаническое, оставляю. Теперь сказав я, сколько знал, о растениях, приступаю объясниться о животных и насекомых. О зверях: маралы в малом количестве в борах, козлы дикие и белка, называемая телеутка, самая наилучшая по всей Сибири; промышляется по борам ружейною стрельбою и продается против прочей белки весьма дороже; сайги по степям, кабаны по озерам и камышам; волки, лисицы, зайцы, барсуки, тарбазаны: домовые же: лошади, быки, коровы, овцы, козлы, свиньи разных родов, собаки и кошки; полевые птицы: лебеди, гуси, стерхи, журавли, аисты, драхвы или дудаки, утки разных родов, глухари, тетеревы, белые куропатки, куропатки серые, трепеты, ястребы, чеглоки, мышелов, орлы, коршуны, вороны, сороки, галки, степные зеленые воронки, ласточки, стрижки, воробьи, жаворонки, синички, пиголицы, петушки, горленки, кулики большие и малые; бекасы, авдошки, желны, дятла, ремезы, щеглы, соловьи, иволги, скворцы черные, розовые, полуночники, водяные воробьи, жуланы, зимушки, овсянки, мяснички, кокушки, фыны, бакланы, нетопыри; домовые: гуси, утки, индейки, куры, павлины и голуби. Рыбы: осетры, стерляди, таймени, нельма, щука, язи, окуни, подъязки, сороги, плотва, ерши, ельцы, налимы, караси, лени, нескозобы. Гады и насекомые находятся: змеи черные и серые, ужи большие и малые, кои детей выводят из яиц; ящерицы черные, серые, желтые и зеленые; лягушки тихие серые, зеленые, водяные белые и земляные черные; тарантулы большие и малые, о вреде коих физики довольно испытали, но в здешних местах вреда от них не бывает; плод приносят в яйце, кой за собою, как на нитке, волочат, и выходит из него невероятное множество, и поколь они малы, всех их носят на себе: ибо на оном, как на корпусе и ногах, сидит их великое множество, а когда уже выросши помещаться им будет не можно, с него сходят; слепни, пауты, строки комары, мошка, кобылки разных родов, букашки красные, и черные и пестрые, стрелки, бунчаки ночные, бабочки или метляки, земляные черви, мизгири, мухи, тараканы желтые многоплодные, [171] сверчки, блохи, клопы, осы и шершни, коих всех описать никто, думаю, не осмелится, а довольно нам известных и видимых без дальнего затруднения микроскопов. За всем сим полагаю примечание в рассуждении климата бывающим иногда непогодам и приключившимся чрезвычайностям воздушным. Ветры бывают жестокие и продолжительные, по большей части от SW, при коих бывают обыкновенно ненастные дожди, но сие случается редко; ибо великие жары, летом приносят великие громы и грады, а особливо в июле месяце; ночи холодные, но мало росы. Случаются также и землетрясения, а иногда с подземным стуком, кои по годам и числам в сочинении сем описаны. Болезни: по большей части весною и осенью, лихорадки жестокие и продолжительные, от которой опухоли и водяные приключаются; горячки гнилые с поносами, иногда кровавыми; чесотки, судороги, и ветреная, называемая сибирская язва, которые все господами медицинскими чинами по времени вылечиваются. И так, окончав сие, не наскучил ли вам, описывая всякой вздор и вами сведомый? Но потщусь впредь быть воздержаннее.

[ЛЕТОПИСЬ ПРИМЕЧАТЕЛЬНЫХ СОБЫТИЙ В СИБИРИ И КАЗАХСКОЙ СТЕПИ С 19 ЯНВАРЯ 1787 г. ПО 2 ДЕКАБРЯ 1788 г.]

Января 19-го числа случай додал быть в форпосте Шульбинском и видеть ахимбет-кирейской волости старшины Изгыркула Умирова мачеху, на которой халат тканый парчевый золотом персидской парчи, опушон кругом широко камчатским бобром. По объявлению их, достался мужу ее Умиру, от калмыцкого князя Амурсаная, выбежавшего в 1756 году, по причинении на китайской границе великих беспокойств в крепость Семипалатную, отколь препровожден в Тобольск (князь Амурсанай, будучи в Тобольске, умер, и по настоянию китайского трибунала, тело его, облитое воском, бальзамированное, отвезено в Кяхту, но им не отдано, а погребено на границе, на высокой сопке); ибо он им, Умиром, был укрыт от китайских войск, кои, дошед до Семипалатной, и по объявлении им, что его нет, они три недели стояли на острову, искав не точию сухим путем, но даже и по реке Иртышу, в чаянии том, что он [172] утонул. А напоследок и все зенгорские калмыки в 1759 году вышли в российское подданство с их князем. Род же Умирова не старшинский, а из простых киргизцов, а старшинское достоинство получил со времени укрытия князя Амурсаная от российских начальников. Марта 24-го числа получено из Ирбити привезенного казанским татарином Фейзуллою гранитуру 25 арш. по 1р. 25 коп. аршин; ложка разливная серебряная и 6 столовых, 161 золотник по 22 к., поднос и 6 чарок 88 1/2 золот. по 23 коп. Мая 1-го числа отбыл к зятю своему в Троицкую крепость, к майору Демидову, бывший комендант, полковник Титов. Он был предобрый человек, лет 70, напоследок был слеп и умер в 1790 году в Троицкой крепости.

Июня, 9-го командирован будучи до крепости Устькаменогорской, для измерения вернейшего дороги, куда ехавши по инструменту, снимал во всех местах ситуацию. И прибыв в Устькаменогорскую, сочинил от места до места специальные планы. А между тем, прибыли с Бухтармы князь, комендант Еристов и вояжир двора Его Императорского Величества, камер-юнкер Андрей Андреевич Мантейфель. Он был в Кяхте, на китайской границе, в Албазине и по реке Амуру, а в здешнем краю по всем заводам горным и даже до Нор-Зайсана, обратясь в Устькаменогорскую, где со мною обошелся весьма благосклонно. И доставлены ему от меня планы специальные, топографическое описание и гистория на киргиз-кайсаков. И оттоль в Семипалатную прибыли рекою Иртышем на лодках. 27-го числа была великая буря с громом и молниею, которою много повредило строения и отвалило бруствера крепости на 28 саж. 28-го числа после полудни граф поплыл рекою Иртышем на лодке, который писал ко мне уже из Перми о некоторых обстоятельствах. В 27-й день июня, в бывшем в Барнауле пожаре сгорело множество домов и казенная палата. Сентября 5-го отправлены в киргизскую степь унтер-штейгер Алексей Литвинов с бухарцем Аширом Зарыновым, верноподданным, где нашли в 50 верстах, на старинных калмыцких копях, в горе Аркалыке, серебряную и свинцовую руду, где находили выгарки; следовательно, оные туто и плавили. Октября 2-го дня было следующее небесное явление: с утра облачное небо и небольшой непостоянный ветер, а по [173] том во весь день ясно и тихо; но по полудни в 7-м часу в северной стороне с горизонта от млечного пути багровое небо, отделяясь в три части с белыми по нем полосами, средня часть повыше; белые столбы течение имели к западу и проходили, отделяясь, скоро один от другого, семь звезд, называемые лосем, который стоял выше сего явления, и потом красным заревом отходило к западу, к самому горизонту и продолжалось во всю ночь, так что и при восхождении солнца знаки сего видимы были. Ноября 12-го был я в форпосте Убинском инкогнитом, где Дусан-салтан с партиею своею до 200 человек казнили сиван-кирейской волости трех киргизов за смертное убийство, что описано в гистории киргизской обстоятельно. 21-го ноября, после умеренных морозов, великий туман; но напоследок усмотрено, что весь снег покрыт был чернотою, равно как бы из трубы сажею, черною пылью, что видя, приступя к рассмотрению, выдя за крепость и обшед довольное пространство чистого поля, заприметил, что весь снег покрыт был каковою черною пылью, и по освещении в полдни солнечном светил, как бы камедью был облит; почему, взяв фарфоровую чашку, начал сбирать сию черную пенку, коя на подобие яишной скорлупы лежала на снегу и поднималась. Набрав тую полну, принеся в покой, растаял, из чего вышла вода густая желтоватая, имеющая весьма смрадный и гнилой запах; по слитии которой осталась на дне чашки густота на подобие желтоватой глины, в коей блестящие видны были маленькие на подобие золота частицы со смрадным духом. Любопытствуя о сем, многих я вопрашивал старых людей, на что мне киргизцы ответствовали, что запомнят они, было на снегу такое же черное покрывало, и как они сие ставили ни за что, употребляли снег себе в пищу, а равно и скотам, от чего, де, были, как на людей, так и скота, великие болезни, а особливо чесотки, от чего многие умирали, как люди, и скот, чему уже более сорока лет. А по примечанию моему, с сего времени птицы, а особливо тетеревы, на лес не садились, и как обыкновенного своею пищею, отпрысками и шишками, не питались, и отлетели, так что их в сей части, где был сей туман, не было видно; ибо и на лесу, как все прутья, отпрыски и шишки, были сей матернею липкою покрыты. 26-го декабря с комендантом, полковником Генцигом [174]  ездил в Устькаменогорскую к генералу Юргенцу и бригадиру Аршеневскому в гости, где и пробыли по 3-е число января. Сей год хотя был умеренный, но великие жары приносили разные болезни; от чего умирало много людей. Вода, как весною и осенью, была велика; хлеба довольно, но ярового везде мало.

В начале сего 1788 года никаких достопамятных перемен не происходило, кроме, что открылась дороговизна в хлебе и харчевых припасах повсеместно. Но февраля 5-го, при восхождении солнца, вверх простиралися, на подобие столба огненного с великим заревом, по сторонам такие же отстветы, кои стояли до 7 1/2 часа, а потом до 10-го часу полуциркулярные отсветы, и пал куржак и изморозь, и во весь день было ясно. Апреля 10-го открылась льдом река Иртыш, но от великого запора, сделав наводнение, потопило меновную слободку и много вреда причинило строению и подмочило товаров. 17-го апреля при майоре Винклере пришли 6 рот Ширванского полка, из коих 4 пошли в Устькаменогорскую, а 2 остались в Семипалатной. В сем апреле месяце город Тобольск выгорел от пожара весь да 2000 домов и 17 церквей и собор, наместничный дом и губернское правление, а осталось только Пиляцкая улица и на горе в приходе Петра и Павла. 24-го мая освящена холодная церковь во имя знамения Богоматери, и 25-го освящен придел великомученика Георгия. Ноября 19-го от пресильной оспы с горячкою умер слуга Петр; в сем месяце померло у людей от оспы четверо ребят. Декабря 2-го проехал князь Еристов в Омскую с киргизским Черугей-салтаном. Жестокая в сем году оспа множество людей переморила, а особливо киргизцов, кои хотя от линии и отбегали в степи, но оная и там их постигла. Дожди во все лето были велики, даже с наводнениями. Урожай хлеба был доволен, так что и не запомнят, и по сухости прежних лет сеянные прежде ржи не всходили; а ныне в третий год оные, взошед, вознаградили, но яровые не таковы, и цена на хлеб довольно понизилась.

[ДНЕВНИК (25 ЯНВАРЯ 1789 г. 11 ИЮЛЯ 1795 г.)]

Января 25-го 1789 г., после полудня, в исходе 4-го часа, был на небе гром, который слышен был как в старой крепости и деревне Стеклянке, а у меня в деревне [175] на воздухе, как бы оное растворилось, и оттоль величайший огненный шар пустился на запад и искрами коснулся до земли, от чего удар был подобен пушечному, и звук эха уклонился на восток, а в запад с треском, равно как барабанным боем троекратно. В марте привезено мещанином Кузовлевым из Ирбитской ярмонки покупок: гранитуру 23 арш. По 1 р. 30 коп., полотна 1 штука 21 руб., сукна 8 арш. по 2 руб. 30 коп., демиткотона черного 7 арш., пестрого 4 арш., стамеду 8 арш., дымки 2 арш., флеру 3 арш., бахрамы 25 арш., лимонов 20, шпилек 200, шляпа черная 1, детских 2, сундук 1, масла 3 ф., свеч 2 ф., пряжки серебряные 2 р. 50 коп. шлифных запонок 12 пар, ягод 15 ф., пряничков 5ф., перцу 1 ф., сахару 1 пур. 19-го апреляв крепости Омской командующий Сибирским корпусом генерал-поручик Николай Гаврилович Огарев скончался; от роду ему было лет 60. Он прилежен был к церквам и строению оных, горячего нрава, но никому вредного зла не делал. На место его к командованию 3-го мая проехал из Устькаменогорской генерал-майор Густав Густавович Штрандман. Сей генерал в проезд свой по линии осматривал все форпосты и станцы, при коем был я, по всей Семипалатной дистанции, и кои все развалились и никакого почти строения, а в других местах ниже рогаток и надолоб, не было; ибо генерал Огарев за сие не принимался. По воспоследовавшему от него повелению во всех местах как солдатами и казаками началось исправление и вновь строение. Мая 29-го получена из Тобольска чрез купца Сыромятникова на образ знамения Богородицы серебряная деланная священником Васильем Микоревым весу 95 золотников. Июня 10-го прибыл в Шульбинский форпост подполковник горный Василий Сергеич Чулков, и при нем отправлено судно, строенное в Шулбе, с порфирным камнем ко двору в разных штуках и вещах. В начале июня месяца бездождие и великие жары причиною были во множестве белой и серой кобылки, а в огородах овощи разных родов похищали букашки пестрые и черные. 8-го числа пришел егерский батальон при подполковнике Буйносове и стоял под крепостью лагерем. 21-го числа ездил в Устькаменогорскую, где 26-го освящено заложение места каменной церкви, которую я закладывал во имя апостола Иоанна Богослова. 5-го июля егерский батальон [176] выступал из лагеря в Бийскую крепость. 16-го проехал из России в Барнаул полковник Бейдам и при нем майор; полковнику Бейдаму поручено два батальона мушкетерские Екатеринбургский и третий, и дана воля ездить в Киргизскую степь для различных физических примечаниев. А по сему сентября 13-го сотник казачий Телятников, обратно вышед из степи, сбирая каменья верст от Семипалатной за 200, а полковник Бейдам ушел с своею партиею степью на вершины реки Нуры и Ишима. 18-го проехал из Устькаменогорской генерал-майор Штрандман, коего я провожал до форпоста Долонского, и, получа от него повеление, закладывал и строил все форпосты и редуты по регуле фортификации. Ноября на 2-е число пал снег, и река Иртьш покрылась льдом непостоянно. 4-го приехал Гаврило Васильевич Борисов из Барнаула. В сие время на меновном дворе у ташкинца Меркурбана было собрание российских и киргизцов, были довольно угощаемы с музыкою, и был бег лошадей до 200; на мету ставлено было до 1000 рублей разных вещей, и борьба, кулачный бой и прочие забавы, так что ему сие составляло более 2000 рублей; при чем был и приехавший Ханхожа-салтан. А декабря 22-го выехал Ючи-салтан с сыном Ханхожи Янхожею для отправления его в Петербург. Все салтаны и старшины согласно испросили, чтоб я сего Янхожу препроводил до СанктПетербурга и обратился обратно, по великой их ко мне доверенности и знакомству, по чему принужден был 31-го числа декабря (на канун 1790 г.) выехать с ними из Семипалатной, в препровождении Ханхожи-салтана сына Адая, при котором в свите находились старый теленгут Микей и молодой Умир, и дядька его иль учитель из такшинцев Решитхан, и из ташкинцев же ахун Абдулла, с намерением быть мне с ними в Петербурге, как отец его и дядя просили генерала Штрандмана своими письмами, чтоб меня отправить. Приехав в Омскую благополучно 6-го числа, но генерал Штрандман, не взирая на все усильные их просьбы, отправил с ними капитана Густава Бриммера, по чему я и приехал в Семипалатную обратно 16-го числа. По полученному марта 6-го числаизвестию из Тобольска, по тщанию моему, тобольским купцом Русаковым куплен к здешней Семипалатинской церкви колокол в 62 пуда и заплачено 775 рублей. Марта [177] 7-го числа приехал в маленькую свою деревнишку, которая хотя составляла три двора, но, благодаря вышнего, показалась мне удовольственнее многошумного града, где все люди мятутся, суетятся, беспокоятся, опутанные разными клеветами, завистью и упоенные роскошью и пороками. С моим удовольствием взирал я на малую мою экономию, кою нашел в совершенном порядке, любуясь, впрочем, всем тем что благословил вышний без лихоимства и всякого неправедного прятяжания: время, в коем скоты, принося свои плоды, нарадоваться не могут своим малым детям; как коровы лижут своих телят, овцы блеют по ягнятам, скликая их, отлучившихся от матерей своих; козы питают резвых своих козлят, кои утешаются прыганьем; птицы, приуготовляясь к плодоприношению, радуясь теплонаступающему воздуху, понимаются и увеселяют свеими голосами, входя все по зимней стуже на теплый и свежий воздух по приталинам, коих с удовольствием обогревая солнце, дая оным пользоваться, что натура им предуставила и положила. По преклонении же всеобщего светила, радуясь, идут, бегут и летят все на покой, принося каждый голосом своим удовольствие, которое он получил. При всем вожделенном сем удовольствии к вящшему себя поощрению, чтоб, бывая всегда в маленькой сей пустыне, иметь наилучшее спокойствие, за нужное почел я построить себе дом не так велик, как городской, а имел бы покой. Заложил строение струбами марта 9-го числа, имев людей 6 человек наемных, употребя и собственных своих; ибо всякий хозяин, имея хотя в маленькой вотчине порядочного и веселого строения дом, охотнее всегда в нем и чаще бывает, а чрез то своими наблюдениями всего более приобресть может. Как уже довольно испытано, что лучше один хозяйский глаз, нежели многие работничьи руки сделать могут.

Марта 18-го прибыл в Семиполатную полковник Бейдам из Селенгинска, и при нем капитан Гаврила Андреич Лиленгрейн, который испросил у меня историю, писанную мною о киргиз-кайсаках, и брал разные от меня замечания. 19-го поехал в Омскую, а оттоль в Россию, быв в армии у светлейшего князя Потемкина; отколь Лиленгрейн выехал майором в Екатеринбургский батальон, стоящий в Селенгинске. А Бейдам, пожалован [178] будучи бригадиром, отъехал из России в армию, а потом в Англию, ибо он имел там знатное наследство. Он, будучи в форпосте Коряковском, сделал на колесах фуру из кож копченых, в которой можно было по сухому пути ездить и, разложа, в случае переправы употребить вместо большой лодки, в которой многократно в Корякове по реке Иртышу езжали. Из Ирбитской ярмонки посыланный капрал Калачев приехал, но все товары неумеренно были дороги: куплено Евангелие в церковь 280 рублей. Апреля 10-го поехал я в крепость Устькаменогорскую и повез с собою сына Петра, определенного уже в полк Иркутский. Дорога сея весьма была беспокойна: ибо чрезвычайно была вода велика, начала прибывать с 17-го по 27-е, возвысилась от горизонта на 13 футов. 5-го мая проехал в Иркутский полк полковник Николай Федорович Аршеневский. 14-го начал я строением в Семиполатной каменную гаубвахту. 20-го и 24-го был в Шульбе и оттоль на пароме плыл рекою, нашел на острове Малиновом несколько кустов, и, выкопав с землею, привезя в свою деревню, посадил в огороде, а также и в крепость коменданту Генцигу. В сие время полковник и комендант Генциг, обзаводя свой в Тенкатах хутор, начал строением. 6-го июля купец Федор Мельников, приехал из Корякова. Он объявил, что по всей линии, в рассуждении жаров и бездождия великие были болезни на людей, горячки и лихорадки, и называемая сибирская язва, от чего лошадей и скота много повалилось, а равно и людей необыкновенно умирало. По известиям достоверным, под крепостью Ямышевской, в станце Подстепном, казака Балина жена родила сына, который имел только тулово и правую ногу по колено, а рук и левой ноги не было, но в местах тех были знаки небольшие. Был плотен, как полугодовой; голос имел громкий. Отец же его, быв в совершенном здоровье, в третий день умер.


Перейти на страницу: