Страница - 5

4. Этническая структура союзных республик

Национальный признак был главным среди других образующих союзные республики и автономные единицы. Это было особенностью устройства федеративного советского государства, обусловленной многонациональным его составом и характером национально-освобо­дительной борьбы в стране в начале XX века. Царская Россия была «тюрьмой народов». Ленинская модель учения о праве нации на само­определение не была сугубо абстрактной конструкцией гениального ума марксиста. В ней в определенной мере воспроизводились мотивы национальных движений, направленные против национального угне­тения и на возрождение.

В форме союзной республики самоопределились наиболее значи­тельные по компактности расселения и по ресурсам нации, имеющие потенциальные условия для социально-экономического, культурного и политического саморазвития в составе СССР. В момент образования союзных республик в каждой из них население составляло не меньше миллиона человек. По данным переписи 1979 года, с населением свы­ше 10 млн. человек было 4 союзных республики, от 2 до 10 млн. чело­век - 10 республик, и только в одной союзной республике проживало около 1,5 млн. человек.

Федеративное советское государство, провозглашенное в конце 1922 года, состояло из 4-х союзных республик. За последующие годы число их выросло почти в 4 раза, формирование системы союзных республик в основном приходится на период с 20-х годов до середины 1930 года. Если не считать единичные случаи, каких-либо изменений в их численности и структуре в дальнейшем не произошло. В отде­льных национальных регионах и в литературе не раз поднимались вопросы о необходимости пересмотра критериев, которым должны отвечать союзные республики, и о переводе в их ряды, в частности, Татарской АССР, Башкирской АССР. Эти вопросы так и остались на уровне постановки и обсуждений. К середине 80-х годов в СССР вхо­дило 53 национально-территориальных образования разного уровня, из них 15 являлись союзными республиками.

В контексте определения природы и особенностей союзной респуб­лики как высшей национальной формы советской государственности представляют значительный интерес история и мотивы ее образова­ния и реорганизации. Был случай, когда в состав «большой» федера­ции - СССР - входила «малая» федерация - Закавказская Советская федерация социалистических республик (ЗСФСР). Последняя была создана в 1922 году, расформирована в 1936 году. На ее базе воз­никли три союзные республики (Грузинская ССР, Армянская ССР, Азербайджанская ССР).

По основаниям, способам и времени образования союзные рес­публики можно подразделить на несколько групп: одни из них были провозглашены в первые годы революции - в 1917- 1920 годах, другие возникли в процессе советского строительства путем преобразования автономных республик в союзные, а третьи - в результате присоединения к СССР отдельных территорий с государственными образова­ниями. Наибольшее распространение получило преобразование ав­тономных республик в союзные. Таких случаев в истории советского государства было шесть. Мотивы и основания были разные.

Таджикская ССР была образована в 1929 году. До этого она вхо­дила в качестве автономной республики в состав Узбекской ССР. В решении Президиума ЦИК СССР от 12 июня 1929 года, обсуждавше­го ходатайство партийных и советских органов Таджикской АССР о преобразовании ее в союзную республику, было записано: «Принимая во внимание, что Таджикская АССР по своему экономическому, наци­ональному и географическому признакам является совершенно обо­собленной от Узбекской ССР, считать своевременным в целях более успешного культурного развития Таджикистана постановку вопроса о выделении Таджикской ССР и о вхождении ее в Союз ССР как само­стоятельной союзной республики». В этом официальном документе заслуживают внимания два обстоятельства, послужившие как бы основанием для преобразования автономной республики в союзную. Первое - это то, что Таджикская АССР, несмотря на пятилетнее пре­бывание в составе Узбекской ССР, так и оставалась в экономическом, национальном и географическом планах совершенно обособленной от Узбекской ССР единицей. Причину такого положения следует искать в историческом прошлом узбекского и таджикского народов. На про­тяжении многих десятилетий они находились под жестоким гнетом колониальной политики царизма и связанных с ним местных феодаль­ных властей в Бухарском эмирате и Туркестанском губернаторстве, проводивших принцип «разделяй и властвуй». Взаимоотношения двух соседних и близких народов в достаточной мере были обостре­ны. Советской власти не удалось развязать этот тугой узел взаимных конфликтов. В качестве основной цели реорганизации также указана необходимость «успешного культурного развития Таджикистана». Эта формулировка в свое время вызвала в литературе ряд толкований. Несколько преувеличенное объяснение давала Т.П. Литвинова. Она писала, что «советская национальная государственность на Востоке в тот конкретный период была призвана сыграть историческую роль в процессе ускоренного развития ранее отсталых народов и подтягива­ния их до уровня передовых». Да, такая задача ставилась, и она была подчинена политике «социализации» регионов.

Массовое преобразование автономных республик в союзные про­изошло в 1936 году. Оно было связано, как тогда утверждалось, с побе­дой социализма и значительными качественными сдвигами и достиже­ниями в развитии советского общества вообще, отдельных советских республик в частности. В центральные органы СССР поступало нема­ло предложений и ходатайств местных организаций и отдельных лиц о преобразовании ряда автономных республик в союзные. В некоторых из них предлагалось установить правило, согласно которому каждая автономная республика по достижении определенного уровня соци­ально-экономического и культурного развития могла претендовать на преобразование ее в союзную республику. Академик И.П. Трайнин, входивший в состав комиссии по рассмотрению предложений, по этому поводу писал: «Были предложения, чтобы автономные респуб­лики по достижении ими соответствующего уровня хозяйственного и культурного развития были преобразованы в союзные республики».Однако эти предложения, по его словам, поскольку выдвигались вне связи с другими важными факторами, при обсуждении были найдены необоснованными. Учитывалось географическое положение, обеспе­чивающее потенциальную возможность отделения будущих союзных республик, что предусмотрено Конституцией СССР.

Начиная с конца 50-х годов нередки были высказывания о том, что союзные и автономные республики как государственные формы национального самоуправления уже теряют или даже потеряли свою «привлекательность».

Сторонники такого взгляда указывали на два обстоятельства: на растущий процесс интернационализации всех сфер общественной жизни, в том числе и в области национально-государственных отно­шений, и на рост «отходничества» коренных национальностей из сво­их республик, что якобы свидетельствовало о безразличном отноше­нии многих из них к своей исторической Родине. Такое суждение при ближайшем рассмотрении оказывалось несостоятельным. Основные этнические массивы коренных национальностей союзных республик проживали в границах своих республик.

Причем, по данным переписи 1979 года, они по численности со­ставляли не менее одного миллиона человек. В 12 союзных республи­ках их число превышало 2 миллиона человек. Закономерный процесс «коренизации» в союзных республиках все больше усиливался, как и стремление народов к государственному самоуправлению. Они связы­вали свои мечты о цивилизованной национальной жизни с государс­твенным самоопределением - это во-первых. Во-вторых, нельзя было не учитывать тот факт, что субъекты советской федерации обладали более широкими организационно-политическими правовыми возмож­ностями для национального обновления и прогресса.

Что касается так называемого «отходничества» коренных нацио­нальностей из своих республик, связанного якобы с падением их инте­реса к своей национальной государственности, то этого в реальности не происходило. Действительно, в 5 республиках за 1959 - 1979 годы произошло незначительное уменьшение процентной доли лиц корен­ной национальности, проживающих в пределах своих республик. Но это вовсе не объяснялось каким-то устойчивым и развивающимся яв­лением «отлива» или «отходничества» коренных национальностей из своих республик. Это было обычной миграцией и перемещением насе­ления в процессе освоения новых экономических районов и ресурсов.

Характерно то, что при некотором колебании абсолютное боль­шинство лиц коренных национальностей проживало в пределах своих республик. В большинстве союзных республик доля представителей коренных национальностей, проживающих в пределах своих респуб­лик, постоянно росла. В ряде случаев это было связано с обеспечением трудовыми ресурсами новых районов освоения. Так, в связи с расши­рением и развитием нефтедобывающей промышленности в Западной части Казахстана в 60-70 годы часть казахских семей переселилась из соседней Туркменской ССР. Точно так же в годы освоения новых пус­тынных территорий под хлопок в Узбекской ССР наблюдался прилив узбекских семей из соседних республик.

Территориально-этническая компактность коренных нацио­нальностей была особенно характерна для союзных республик (среди всех форм национальных образований). В абсолютном большинстве союзных республик (в 13 из 15) представители коренных националь­ностей составляли 80% и выше от их общего числа по стране в целом.

Рассмотрим теперь проблему с другой стороны - с точки зрения удельного веса коренных национальностей в союзных республиках в со­ставе их населения. Одним из основных признаков союзной республики принято было считать наличие в ее структуре населения не менее поло­вины жителей коренной национальности. Этот критерий соблюдался в момент образования союзной республики. Некоторое «отступление» от этой «нормы» наблюдалось лишь в отдельные периоды в отдельных со­юзных республиках в связи с их комплексным народнохозяйственным развитием, вызвавшим значительное перемещение и приток населения.

В шести союзных республиках за 1959 - 1979 годы удельный вес представителей коренной национальности несколько снизился (см. таблицу 2). Такое положение создалось не в результате «отходничест­ва», а в основном в связи с неправильным планированием перемещения рабочей силы, что, однако, совершенно не повлияло на их «компактное большинство» в республиках.

Таблица 2

Удельный вес коренных национальностей в союзных республиках

Союзная республика	Удельный вес коренной национальности			Рост в 1979 г. по сравнению с 1959 г.
	1959	1970	1979
1	2	3	4	5
РСФСР	83,3	82,8	82,6	-0,7
Украинская	75,8	74,9	73,6	-3,2
Белорусская	81,1	81,0	79,4	-1,7
Узбекская	62,2	65,5	68,7	6,5
Казахская	30,0	32,6	36,0	6,0
Грузинская	64,3	66,8	68,8	4,5
Азербайджанская	67,5	73,8	78,1	10,6
Литовская	79,3	80,1	80,0	0,7
Молдавская	65,4	64,6	63,9	-1,5
Латвийская	62,0	56,8	53,7	-8,3
Киргизская	40,5	43,8	47,9	7,4
Таджикская	53,1	56,2	58,7	5,7
Армянская	88,0	88,6	89,7	1,7
Туркменская	60,9	65,6	68,4	7,5
Эстонская	74,6	68,2	64,7	-9,9

Наиболее заметным этот процесс был в Латвии и Эстонии, где в период между переписями 1959 и 1979 годов удельный вес коренных национальностей упал на 8,3 и 9,9%, хотя они продолжали составлять более половины населения. Опасение, что при сохранении этой тен­денции в ближайшем будущем они окажутся в своих республиках в меньшинстве, вызвало острую реакцию местного населения.

Только в двух союзных республиках - в Казахской ССР и Кир­гизской ССР - коренные национальности, по данным переписи 1979 года, составили меньше половины населения - соответственно 36,0 и 47,9%. Это явление носило временный характер. В последние три де­сятилетия наблюдается тенденция роста в них процента коренной на­циональности. Так, в Казахской ССР происходит стабильный процесс увеличения ее удельного веса. В 1959 и 1979 годах казахи составляли соответственно 30% и 36%. К началу 1989 года удельный вес возрос до 40%, а к середине 1996 года они составили уже 46%.

Растет и численность киргизов. Скоропалительные выводы с по­литической подоплекой о приближении «критического минимума в численности коренной национальности в некоторых союзных респуб­ликах» оказались несостоятельными.

Если рассматривать этническую структуру населения и ее измене­ние в союзных республиках в принципиальном плане, то увеличение или уменьшение удельного веса коренных национальностей в них, на первый взгляд, являлось вполне логичным процессом в условиях развития единого народнохозяйственного комплекса и интернацио­нализации всех сторон жизни общества, в том числе и сферы нацио­нальных отношений. Этот процесс, стань он устойчивым, мог вызвать ряд осложнений. Нарушился бы принцип компактного проживания коренной национальности, что привело бы к уменьшению ее предста­вительства в органах власти и управления в республике. Нарушился бы главный критерий - этнический признак, характеризующий рес­публику как национальную форму государственности. Само по себе увеличение или снижение в определенных пределах удельного веса коренной национальности в республике не влияет на суть процессов развития самих наций и их всемерного сближения с другими нациями, регионами. Однако нарастающее уменьшение доли коренного населе­ния, если оно тем более переходит порог минимума, может создать организационные трудности и даже осложнения.

В то же время анализ развития этнической структуры союзных республик не давал оснований для практической постановки вопроса о постепенном «затухании» национальной государственности в форме союзной республики. Выхватывать какой-то узкий участок в истории развития союзных республик и на этом основании строить обобще­ния, касающиеся перспективы их развития как форм национальной государственности, теоретически и методологически неверно.

В контексте сказанного опыт преобразования Карело-Финской союзной республики в автономную представляет известный интерес. Вопрос о преобразовании был поставлен самим ходом развития этой республики, где удельный вес коренной национальности опустил­ся ниже «порога», допустимого в союзной республике. Причем этот процесс оказался устойчивым и длительным. Этот фактор послужил одной из главных причин преобразования союзной республики в авто­номную. Решение сессии Верховного Совета СССР (1956 г.) о преобра­зовании Карело-Финской союзной республики в автономную гласило: «Принять во внимание пожелание трудящихся Карело-Финской ССР и, учитывая национальный состав населения, общность экономики, тесные хозяйственные и культурные связи этой союзной республики с РСФСР... удовлетворить просьбу Верховного Совета Карело-Фин­ской ССР о преобразовании ее в Карельскую АССР». Комментируя это решение Верховного Совета СССР, газета «Правда» писала, что национальный состав Карело-Финской ССР за годы ее развития сильно изменился и удельный вес коренного населения значительно сократился: карелы, финны и вепсы составляют теперь лишь около 1/4 всего населения республики, а остальную часть составляют в ос­новном русские. В результате этого национальная форма республики в виде союзной республики перестала соответствовать национальному составу населения.

В литературе 60 - 70 годов заметное распространение получил взгляд, что в социально-этнической сути власти в союзной республике произошли коренные изменения и она из государственности опреде­ленной нации, давшей ей свое имя, превратилась в государственность всех наций, живущих на ее территории. Здесь налицо недопустимый метод противопоставления государственности коренной нации влас­ти всего народа республики. По мнению авторов этой идеи, если, например, раньше Украинская Советская республика считалась госу­дарственностью украинского народа, то в какой-то период она должна была стать государственностью всех народов этого региона. Точно так же Казахская ССР не могла именоваться государственностью ка­захского народа и т. д. Более полно эту «ликвидаторскую» позицию выразила Г.И. Литвинова, автор ряда исследований по национально­государственному строительству. В одной из работ, опубликованных в середине 70-х годов, она выступила против А. В. Радвогина и других, считавших национальную государственность политической властью самоопределившейся нации. По ее утверждению, национальная го­сударственность в СССР потеряла свою «национальность» и превра­тилась в государственность «всего многонационального населения, проживающего на территории той или иной союзной республики либо автономной республики». В качестве доводов она приводи т следую­щее: а) согласно Конституции государственная власть принадлежит всем трудящимся, независимо от их национальной принадлежности; б) нет ни одной советской республики, «которую можно было бы на­звать целиком однородной по национальному составу»; в) «при опре­делении национальной государственности как политической власти только коренной нации (народности) пришлось бы считать, что в ряде республик, особенно автономных, политическая власть сейчас при­надлежит меньшинству населения». В подтверждение своей мысли она делала ссылку на итоги переписи населения 1970 года, по которой коренные жители составляли: в Казахской ССР - 32%, в Киргизской ССР - 44%, а в некоторых других «незначительное большинство», например, в Латвийской ССР и Таджикской ССР - около 57%. Но словам автора, «самый высокий удельный вес коренного населения имеет Армения - 88,6%, но и здесь процент инонационального на­селения достаточно велик». Высказывания подобного рода можно встретить и у других авторов.

Эти взгляды имели далеко идущие политические цели - ори­ентированы на отмену системы республик и на еще большее усиление централизации власти. Они были, как представляется нам, не только ошибочными в своей концептуальной части, но и опасными для об­щественного строя. Основной недостаток подобных умозаключений -смешение разных, но взаимосвязанных вопросов и понятий: вопроса о политическом самоопределении наций в автономию с вопросом об интернациональной природе советской национальной государствен­ности, понятия политической власти народа с государственностью, образованной на базе самоопределения нации. Хотели этого авторы или нет, но получилось противопоставление этих понятий друг другу и поглощение одного другим. На самом деле интернационализм - это не приобретенное свойство советской национальной государственности на каком-то этапе своего развития, с появлением которою само­определившаяся нация как таковая теряет свое значение. Он задан в основе национальных автономий, входит в их суть изначально. Власть в общегосударственных границах нс противостоит государственности определенной нации, в рамках которой она самоопределилась. Наобо­рот, они расчленены в едином, являются признаками разного уровня в единой целостности. Политика самоопределения народов проводилась на базе и в рамках Советской власти - единой и общей государствен­ности. Это заложено в идеях Ленина о том, что «советская республика объединяет трудящихся всех наций и отстаивает интересы трудя­щихся без различия наций». В этом смысле и союзная, и автономная республики, будучи национально-территориальными образованиями определенных самоопределяющихся наций, народностей, в то же вре­мя олицетворяют политическую власть всех живущих в них народов. Когда мы говорили, что СССР есть Родина и государственность всех национальностей, его населяющих, то при этом выделяли политичес­кие границы национального бытия и суверенитета. А национальная государственность служит указанием на политико-организационную структуру определенной нации, получившую конституционное офор­мление. Правы те авторы, которые отмечали, что в периоды создания она рассматривалась «как проявление определенной самостоятельнос­ти национального образования по отношению к центральной власти государства, в составе которого оно находилось».

Время от времени в литературе, и особенно часто идеологическими работниками в республиках, поднимался вопрос о понятии «коренной национальности» - об отказе от него или о широком его толковании с включением в данное понятие представителей всех национальных групп, постоянно проживающих на территории национального реги­она. Это делалось из политико-практических соображений: стереть границы между национальностями и не «возиться» больше с пробле­мами отдельных из них, в особенности отстающих в своем развитии. Далеко идущий замысел заключался в постепенном отрицании самого национально-территориального образования и федеративного уст­ройства страны в целом. И действительно, если нет коренной нации, которая являлась бы носительницей самоуправляющейся республики как национальной, то, разумеется, само существование этой республи­ки как таковой ставится под сомнение. «Теоретическая» база, согласно которой национальная государственность в СССР якобы уже исчерпа­ла свои внутренние возможности или близка к этому, была негативна по своей направленности и последствиям. Поддержанная властями политическая тенденция умаления роли и места национальных форм государственности была одним из негативных фактов, приведших впоследс твии к распаду Союза ССР.

Стремление некоторых «исследователей» исключить вообще из употребления понятия «коренная нация», «коренная национальность» по отношению к народам СССР есть не что иное, как служение им­перскому идеалу. Эти понятия-термины прочно вошли в социально­политическую историю народов планеты. Они достаточно часто при­менялись и в советское время. В обращении Президиума ЦИК СССР к народностям Советского Востока от 13 февраля 1925 года было сказа­но: «...Советская власть призывает коренное население национальных республик и областей...».

Понятие «коренные народы» часто встречается во многих партий­ных и государственных официальных документах прошлых лет. о нем упоминается и в Проекте платформы КПСС по национальному вопро­су, опубликованном 17 августа 1989 года.

Понятие «коренная нация» обозначает, что предки данного этноса жили и живут на этой территории с незапамятных времен и являются первыми переселенцами по данным письменных источников и па­мятников материальной культуры. Современный его смысл передает естественно-историческую преемственность между нацией, живущей сегодня, и племенами, населявшими эту территорию в далеком про­шлом. Оно не является абстрактно значимым. С ним связаны особые права этих народов на своей исконной территории. К народам, жив­шим здесь в далеком прошлом, но не проживающим сегодня, поня тие «коренная национальность» в строго научном смысле неприменимо. Нельзя путать его с такими терминами, как «основной житель», основ­ные национальности», указывающими больше на продолжительность обживания ими этих мест, а также на их численность. Понятие «ко­ренная нация» означает, что данная территория является эпицентром для всей этнической общности.

Союзная и автономная республики, взятые как формы советской национальной государственности, в социально-политическом плане суть образования второго порядка, т. е. надстроечные конструкции, возвышающиеся на базе Советской власти и одновременно находя­щиеся внутри нее и в ее рамках. Это означает, во-первых, что нельзя отделить национальную государственность от политической органи­зации Советов, а во-вторых, нельзя отождествлять в организационно­политическом плане Советы и национальные автономии, ибо первые составляют систему и основу всей политической власти независимо от регионов и административно-управленческих делений, а вторые представляют формы ее организации на уровне самоопределения и самоуправления конкретных наций, изъявивших на то свою волю.

Советская национальная государственность как политико-властная организация определенной нации в рамках федеративного государства не могла оставаться незыблемой структурой. На каком-то рубеже истории должна была уступить место более совершенной организации. Так дума­ли мы, не допускавшие и мысли о преждевременном разрушении «власти народа». Даже ставили вопрос о том, что произойдет раньше, отмирание советского государства, а потом национальной государственности или наоборот. Допускали и одновременное отмирание. Крайними были взгляды, согласно которым естественное якобы отмирание советских автономных территорий, в том числе союзных республик, уже началось, и недалеко то время, когда их можно будет вычеркнуть из Конституции. При этом их авторы ссылались и на многонациональный состав населе­ния в национальных автономиях как на фактор их «денационализации».

Вопрос о том, в каком направлении пойдет развитие республик, где коренные жители составляют около половины или того меньше в составе населения, являлся проблематичным. Тут нужен был глубо­кий анализ динамики и тенденций движения этнической структуры, определение критического минимума численности коренной нацио­нальности, за которым с необходимостью следуют организационные преобразования. Один из видных советских специалистов по нацио­нальным вопросам И.П. Цамерян еще в конце 60-х годов подверг крити­ке положение о «безнациональной» национальной государственности: «Пропаганда взглядов о «денационализации», «затухании» нацио­нальной государственности, о ликвидации в ближайшей перспективе национальных республик и автономий не может не вызвать оживле­ния и усиления пережитков местного национализма. По существу этот взгляд, какие бы благие намерения ни были у его авторов, является проявлением пережитков великодержавного шовинизма».

Эти ошибки и перекосы в теоретической мысли не могли не вли­ять отрицательно на практику национально-государственного стро­ительства в республиках и автономиях. Тогда была надежда, что по мере развития Союза ССР в целом и укрепления самостоятельности союзных республик, его составляющих, произойдут и существенные изменения в содержании и в политико-правовом статусе советской национальной государственности. Вместе с тем в течение довольно длительного времени советские республики оставались структурны­ми формами национальной государственности.

Среди задач и соответствующих им функций, выполняемых союз­ными республиками, имелись особые, специфические, непосредственно связанные с национальными отношениями. Это развитие националь­ной жизни и межнациональных отношений в соответствии с идеалами советского социализма, содействие дальнейшему сближению наций и народностей, укрепление государственного единства. Советская наци­онально-государственная система глубоко отражала эти задачи, и в то же время признавалась необходимость радикальных преобразований в системе федеративных отношений, чтобы продлить жизнеспособность политической структуры Советской власти. Сторонники националь­ных республик считали, что внутренний потенциал союзных респуб­лик будет исчерпан не раньше того, как национальное в содержании деятельности советского государства перерастет в общенационал ыюе и решение национальных задач может быть удовлетворено необяза­тельно на уровне национальной государственности.

Как можно скорее убрать с социалистического пути и искоренить все «национальное», денационализировать национальное входило в страте­гический план Коммунистической партии и Советского государства. Усилия официальной пропаганды и идеологии были направлены на вдалбливание в сознание националов тезиса о том, что ин тернациона­лизация национальной жизни и внутренних структур союзных и авто­номных республик является неизбежной и на этой основе закономерно происходит убывание в них национального. Это не могло не породить на местах, в республиках, в определенной мере национальный нигилизм, что соответствовало задачам имперской политики.

Специфически этническое в экономике, быту, образе жизни, тради­циях и обычаях, в культуре и психологии национальностей существенно изменилось за годы Советской власти, кое-где и радикально. Однако вы­разить это изменение через понятие «убывание национального» было бы неправомерным. Не национальное при этом убывало. Оно, может быть, даже увеличилось в количественно-качественном отношении и приоб­рело другие формы. Резкий контраст и видимые различия между ранее отсталыми и передовыми, нецивилизованными и цивилизованными на­циями, характерные для послереволюционных лет, в дальнейшем, в ходе осуществления национальной политики, стали намного меньше. Тезис об убывании национального в жизненных циклах союзных и автономных республик - это был легкий путь, чтобы отмахнуться от национальных проблем, путь ошибочный с отрицальными и опасными последствиями. Прогресс и рост самосознания наций, миграционные этнотрансформа- ционные процессы, отсутствие или недостаточность механизма, обес­печивающего гармонию интересов центра и национальных регионов, культурно-языковое неравновесие формировали и выдвигали новые и новые проблемы в сфере национальных и межнациональных отношений. В процессе решения одних на очередном витке развития национальной жизни появлялись новые. В этом плане национальное или специфически этническое не исчерпывает себя, наоборот, пока существует нация, наци­ональное воспроизводит себя на новом уровне на каждом витке развития, все больше и больше обогащаясь общечеловеческими ценностями Этот объективный процесс во многом сознательно игнорировался.