Страница - 32

- Кто это?

- Райхан, бригадир чабанов.

- Под седлом у ней как будто неплохой скакун?

- Акбести,- охотно сообщил Болат.- Когда-то принадлежал баю Жексену. Слыхал, наверное, о таком?

- Слыхал.- Жексен скосил глаза на чабана, который, откинув голову, улыбаясь, любовался бегом скакуна.- А говорили, что хозяин ему теперь Есим,- продолжал старик.

- Он в Алма-Ату с директором уехал. Там у них большое совещание животноводов. Обеими бригадами сейчас Райхан заправляет. Баба она умная...

- Вот как?

Жексен заковылял прочь и, пока не исчез за бугром, все оглядывался на Акбести.

7

Ночью в кошаре Райхан собрались все чабаны. При свете фонаря они сгрудились вокруг натужно стонущей овцы немецкой породы. Болат, нагнувшись, осмотрел первого ягненка. На земле валялся красный мокрый комок мяса. Старик огорченно крякнул, схватился за воротник. Перед его глазами появился ухмыляющийся незнакомец: «Я отрежу себе нос, если твои «овцы» не принесут щенят...»

Болат в сердцах пинком отбросил ягненка к овце. Чабаны, переговариваясь между собой, потянулись к выходу.

В это время в кошару вбежали запыхавшиеся Райхан и зоотехник.

- Ну что? Окотилась?

Болат обиженно глянул на нее, сердито буркнул:

- Незачем было людей обманывать.

- А в чем дело?- Она недоуменно оглядела хмурые лица чабанов.

Никто не произнес ни слова. Все молча отводили взгляды.

- Ата, вы можете объяснить, что тут происходит?

- Могу. Ощенилась твоя «овца». Иди ухаживай за ней сама!- ответил старик и зашагал прочь.

Райхан требовательно окликнула его, и старик нехотя остановился.

Зоотехник вынул из кармана книжку, развернул, показал ему фотографии.

- Ягненок этой породы появляется на свет голым... Вот он через десять дней. Похож он на щенка? А вот через месяц. Чем отличается он от ягнят казахских овец? Что молчите?..

Райхан, сердито выговаривая чабанам, взяла ягненка на руки, укутала полой халата и прошла в глубину кошары. Еще два ягненка, дрожа от холода, валялись в последе. Их поднял зоотехник, обернул в мешковину, объясняя чабанам, что новорож­денные этой породы плохо переносят холод. Вошли в дом, положили ягнят на пол. Через некоторое время они отогрелись в тепле, задвигались, пытаясь подняться. Один из них встал и, шатаясь на непос­лушных ножках, заблеял звонким, прерывающимся голосом. Взгляд Болата потеплел. Он постоял, посмотрел, потом молча повернулся и вышел из дома. Вернулся он еще с одним ягненком на руках. Чабаны встретили его улыбками и один за другим потянулись к выходу. Вскоре в доме лежало уже два десятка ягнят.

Райхан отдала Болату последние распоряжения и поскакала в кошару Есима. В этой отаре окот еще не начался, но, как она уже убедилась, надо было подготовить к нему чабанов.

В полночь, когда они вдвоем с Исой бродили среди овец, собаки внезапно залились яростным лаем. Райхан и Иса вышли наружу. Около сарая, где стоял Акбести, мелькнули темные фигуры нескольких всадников. Иса,

не сказав ни слова, мгновенно бросился им наперерез, а Райхан, обогнув дувал, побежала к сараю.

- Эй, кто вы такие?- закричал на бегу Иса.

Всадники придержали коней и, дождавшись Ису, быстро окружали его. Аскар схватился было с ним, но тут же отлетел под ноги лошадей. Еще двоих разбросал юноша в стороны. Но силы были неравны. Асан и конокрад одновременно схватили Ису с двух сторон, повалили и, жестоко избивая, стали вязать ему руки и ноги. Райхан тем временем вывела из сарая Акбести, вскочила на него и бросилась в степь.

- Ушла!- закричал Аскар.- Скорее по коням!..

Все восемь всадников пустились вдогон. Мелькали рвы, камни, овражки... Акбести несся, как ветер, Преследователи рвали поводья, неистово стегали коней, пытаясь хотя бы не отставать от Райхан. Видя, что еще немного, и она скроется за холмами, Аскар сорвал с плеча винтовку. Грохнул выстрел...

Алма-атинское совещание шло к концу. На трибуну поднялся седой русский профессор.

- Одним из передовых в Казахстане является Узакский племсовхоз,- говорил он мягким баритоном.- В этом совхозе выращивают овец породы прекос, ортембер и дегерезская. Животноводы совхоза доказали, что эти породы можно успешно разводить в степных условиях нашего края. Сегодня здесь присутствуют представители племсовхоза.

Под громкие аплодисменты присутствующих Андреев заставил Есима подняться. Смущенно улыбаясь, Есим встал и тут же поспешно сел на свое место.

- Падеж овец в совхозе доведен до минимума. Сейчас период окота, и мы можем рассчитывать, что работники этого хозяйства достигнут отличных результатов.

Снова раздались аплодисменты. А Есим сидел, сгорбившись под взглядами многих людей, и лицо его медленно заливала краска. Андреев с улыбкой наблю­дал за ним.

После совещания Андреева и Есима принял секретарь крайкома. Как только они вошли в кабинет, он поднялся из-за стола и приветливо пожал им руки. А потом стал подробно расспрашивать о работе, о планах на будущее.

- Окот - испытание не только для чабанов. Ответст­венность на вас ложится большая. У чабанов надо развивать чувство бережного отношения к общест­венному скоту. У вас ведь принято обязательство получить от каждых ста овцематок по сто пять ягнят?

— Да.

- Хорошо. Вот что вы сделайте: если число ягнят от ста овцематок превысит сто пять, сверхплановых ягнят отдайте чабанам. Только самым лучшим, ударникам. Пусть обзаводятся личным скотом. Нельзя упускать из виду повышение материального благо­состояния животноводов.

- Вот это настоящий руководитель!- сказал Есим, когда они уже выходили на улицу.

- Да. Оказывается, мы еще многого не додумали,- заметил Андреев.- Надо спешить, Есим.

Аскар выстрелил еще раз и снова промахнулся. Впереди показалась кошара, и Райхан попыталась придержать коня, но Акбести, привыкший к дальней байге, не послушался. На полном скаку он сделал два круга вокруг кошары. Преследователи приближались. Недолго думая, Райхан направила коня прямо на кошару. Акбести перемахнул через высокий дувал и закружил по широкому двору. Райхан скатилась с седла, быстро завела коня в сарай, заперла за ним дверь и побежала к себе за винтовкой.

Всадники были уже у кошары. Перебегая с места на место, почти не целясь, Райхан несколько раз выстрелила. Ответные выстрелы загнали, по домам выбежавших было на помощь чабанов. В одном из всадников Райхан с ужасом узнала Аскара. Этот не

знает пощады... Пересчитала патроны: их оставалось всего три. Бессильно прислонилась она к дувалу, лихорадочно обдумывая, что делать дальше. Вдруг сзади кто-то обхватил ее плечи. Она громко вскрикнула, оглянулась. Это был Есим, и, только теперь почувствовав страх, она бросилась к нему в объятия. Есим забрал у нее винтовку и патроны и приказал бежать в дом. Сарай, в котором находился Акбести, оставался без защиты, и Райхан рванулась было к скакуну, но Есим успел перехватить ее, втолкнул в дом и быстро забаррикадировал двери. Тотчас по ним забарабанили пули. Стекла в окне разлетелись вдребезги. Пуля пробила уголок портрета Ленина на стене. Райхан выхватила из-под подушки свой наган и потушила лампу. Во дворе слышались окрики Аскара, чьи-то ругательства. Потом все стихло. Есим подбежал к окну и увидел, что из сарая выводят Акбести. Двумя меткими выстрелами Есим уложил двоих. От пули, пущенной Райхан, упал Асан... Остальные поспешно скрылись за углом.

Есим и Райхан бросились к сараю: он был пуст. Обессиленная Райхан села на землю и горько расплакалась. Подошли чабаны. Троих Есим отправил в город - сообщить в милицию о нападении банды. А Райхан все еще сидела на земле.

- Есим, ты видел? Они были готовы жизнь отдать за своего Акбести.

- Нет, Райхан, это был не их конь, не Жексена, он краденый,- ответил Есим.

И он рассказал Райхан историю Акбести... Это случилось пять лет назад, когда Есим пас овец Жексена. В тот день он стоял на вершине кургана, наблюдая за овцами, рассыпавшимися по склонам. Стороной медленно проходил огромный пасущийся табун. По другую сторону кургана паслись лошади Жексена. Сам бай и Аскар находились невдалеке. С Аскаром, любившим охотиться, как всегда, были гончие. На них

набрел, отбившись от табуна, небольшой косяк, возглавляемый белым жеребцом туркменской породы. Жеребята в этом косяке были не казахской породы. Аскару очень понравился длинноногий, весь в отца, белый жеребенок. Аскар увязался за косяком, умоляя Есима поймать ему жеребенка. Попросил его об этом и Жексен, а когда он отказался, пригрозил увольнением. Куда денешься от бая,- Есим поймал жеребенка. Асан привел из аула другого белого стригунка, втроем они увели его в овражек и там в зарослях ударом по голове свалили на землю. Ножами перерезали ему горло. А чтобы хозяева не догадались о подмене, Жексен вырезал из крупа жеребенка большой кусок мяса и тут же скормил собакам. Гончие принялись рвать окровавленную тушу. Наверное, табунщики потом нашли остатки белого стригунка и решили, что его задрали волки. А из украденного жеребенка вырос Акбести... Табун, оказывается, принадлежал совхозу «Дегерезский»...

- Вот оно что!- воскликнула Райхан, когда Есим кончил рассказ.- Выходит, Акбести - наш, совхозный?!

- Наш. Весь скот Жексена - наш. Он и собрал-то его, грабя таких, как мы с тобой,- Есим затянулся, заткнул за пояс наган, вскинул за плечо винтовку.- Дважды теряли мы Акбести. Теперь уж я не успокоюсь, пока не верну его совсем.

Райхан поднялась на ноги, коснулась рукой его широкого плеча.

- Помнишь, когда мы были маленькими оборвышами, мы всегда мечтали подняться на нашу гору за аулом,- проговорила она, волнуясь.- Гора наша высока, но мы доберемся до вершины, как бы враги ни пытались нам помешать.- Райхан придвинулась к нему вплотную и смотрела в глаза так нежно, как в то далекое утро, когда он однажды разбудил ее в кошаре Жексена.- Я буду ждать тебя,- тихо добавила она.

И опять Есим улыбнулся ей робко и растерянно, но пожатие его руки было порывистым, крепким.

Есим спешился у красного кирпичного здания. В просторном городском кабинете он долго беседовал с полным мужчиной в военной форме.

В тот же день в городе появился бродяга. Здоро­венный парень в лохмотьях развязной походкой бродил по чайханам, заходил в мясные лавки, подолгу торчал у шумных пивнушек. Парень держался нагло и был неразборчив в знакомствах. Он быстро сошелся с хулиганами, ворами, спекулянтами и картежниками. Придирчивый глаз мог бы приметить, что он старается держаться поближе ко всем известному вору Майлыкаре.

Однажды он увязался за Майлыкарой и долго бродил за ним по базару. У одного из мелких ларьков он подслушал, как Майлыкара негромко бросил мяснику:

- Вечером жди новостей.

- Здесь?- справился мясник.

— Да.

В сумерках парень беззаботно прикорнул за ларьком.

Стояла тишина. Парень похрапывал. Лишь иногда приоткрыв сонные веки, он равнодушным взглядом окидывал улицу. В полночь к лавке подошли трое: мясник, Майлыкара и незнакомец с кобылой в поводу. Пошептавшись с вором, незнакомец передал поводья мяснику, и тот быстро увел лошадь.

Парень встал и незаметно последовал за Майлы­карой и его спутником. Свернув в темный переулок, они вошли в многолюдную чайхану. В темном углу, натянув кепку на глаза, сидел Аскар. Парень, проходя мимо, засмотрелся на него и невольно замедлил шаг. Тот поднял голову и, вскрикнув, вскочил на ноги.

- Есим?..

Парень отскочил назад к дверям, но Аскар успел схватить его за полу пиджака. Тогда Есим и сам обхватил Аскара и закричал:

- Держите его! Это бандит!

- Его держите!- завопил, в свою очередь, Аскар.- Он убежал из тюрьмы!.. Я выследил его.

Люди всполошились, окружили их. А они уже дрались, нанося друг другу тяжелые удары. Оба здо­ровые, крепкие, они устроили в чайхане настоящее побоище. Есиму удалось подсечь Аскара подножкой и резким ударом по голове свалить на пол. Но Аскар быстро вскочил на ноги.

- Где вор? Держите его, держите!- закричал он, опомнившись от удара.

Несколько мужчин, среди которых Есим узнал конокрада, окружили и поспешно вывели Аскара из чайханы. Есим оказался среди пьяных, возбужденных дракой людей. Он вырывался из их рук, кричал, грозился, но тщетно. В душной чайхане стоял невообразимый шум. Наконец подоспела милиция, и завсегдатаи чайханы сдали ей Есима, как «беглого каторжника».

Утром Есим снова сидел перед военным в том же кабинете. Лицо его было в синяках и ссадинах, одежда изорвана. Военный вызвал двух бойцов, познакомил с Есимом. Они внимательно выслушали его.

Через час три всадника выехали из города и углубились в горы. Невдалеке от небольшого аула, затерявшегося среди скал, они остановились у забро­шенной зимовки и, оставив в ней лошадей, медленно направились к аулу. Шли, рассматривая камни, отбивая молотками кусочки породы, собирая образцы в рюкзаки. Навстречу им из аула вышел седобородый старик, справился, кто они и зачем приехали.

- Мои русские спутники - геологи,- объяснил ему парень-казах.- Я их сопровождаю, но нам нужны проводники из местных жителей.

- Что они ищут здесь?

- Камни, какие-то металлы. Здесь собираются строить завод.

Старик привел их к высокой скале, показал на красные камни. Геологи застучали молотками. Подошли еще два местных жителя, принесли куски какой-то темной породы. Геологи рассматривали образцы с интересом. Всем троим хорошо заплатили.

Аскар, Жексен, конокрад и дервиш пробирались к дороге, ведущей в Китай. Кони под ними были крепкие, выносливые. Акбести конокрад вел в поводу.

В развалинах древнего сторожевого поста на горе беглецы решили отдохнуть. Жексен, хорошо знавший местность, показал своим спутникам на тропу, огибавшую крутую скалу.

• Там начинается дорога. За скалой она шире.

Акбести не опускал морду к траве, все время повора­чивая голову, глядел назад. Предусмотрительный Жексен попросил было заковать его в ксен - железные путы, но конокрад возразил:

• Скакун не терпит ксена. Перестанет пастись, ослабнет, а дорога предстоит трудная.
• Тогда не спускай с него глаз. Он, проклятый, кажется, привязался к своим кобылам. Уж очень беспокойно ведет себя.
• Никуда он не денется,- заметил конокрад,- От меня ни одному коню не удавалось ускользнуть.

Он стреножил Акбести волосяным чембуром, посторожил его немного и спокойно отправился спать. Его спутники уже постелили кошму у развалин стены. Конокрад захрапел сразу. Остальные долго ворочались. Последним смежил веки Жексен.

Акбести стал неуклюжими прыжками спускаться вниз. На крутом склоне он споткнулся о камень, еле удержался на ногах. От напряжения лопнул чембур, освободилась задняя нога, и конь, победно заржав, пошел быстрее.

От трубного голоса коня Жексен проснулся, выбежал из развалин и увидел Акбести, скакавшего уже

далеко внизу. Пронзительный вопль Жексена поднял всех на ноги, и бандиты бросились к лошадям.

Почуяв погоню, Акбести запрыгал изо всех сил. Он перебрался через груду камней, перемахнул через ров, продрался через густую полосу зарослей. Преследо­ватели приближались. Еще один прыжок, еще... Лопнул чембур и на передних ногах, и Акбести полетел вперед, словно птица. Аскар в ярости рванул из-за плеча винтовку.

- Лучше пристрелю, чем оставлять врагу!

Пуля просвистела мимо. Аскар спрыгнул с коня, положил ствол винтовки на камень, прицелился. Нажал спуск. Акбести взбрыкнул ногами, заржал, но не сбавил бега. Снова прогремел выстрел, эхо гулко прокатилось по горам, но Акбести уже успел перемахнуть через гребень горы. Впереди показался аул. Здесь все знали Акбести и тут же снарядили погоню. Тогда конь повернул в горы и, как и следовало ожидать, легко оторвался от погони. Но неожиданно на него выскочили два волка, и скакун снова бросился в сторону аула. Теперь, уже не останавливаясь, он понесся мимо зимовки вниз.

Через несколько минут в аул влетели Аскар и конокрад.

У зимовки звонко заржала кобыла Есима. Есим прислушался, махнул рукой своим товарищам, и они торопливо потянулись к зимовке. Снова заржала кобыла, ей откликнулась другая лошадь, и Есим сразу узнал голос Акбести. Он посмотрел в ту сторону, куда нетерпеливо глядела кобыла. Из-за камней показались острые уши, потом челка Акбести. Настороженно поглядывая на людей, жеребец кругами приближался к кобыле. Есим, ласково приговаривая, пошел ему навстречу. Конь осторожно обнюхал его и ткнулся мордой в полу халата, ища хлеба. Есим обнял его за шею и набросил узду. Перед глазами возник далекий жаркий день... У коновязи Райхан поит Акбести теплым, только

что надоенным молоком, а Ашим увлеченно рассказывает ей о скачках... Потом Аскар с камчой набросился на Есима, а Жексен ударил палкой Райхан...

- Пока не объявится хозяин, жеребец побудет у нас,- сказал Есим двум парням из аула, невесть как оказавшимся рядом.

Аскар еле дождался их возвращения.

- Уверены, что они геологи?- спрашивал он то у одного, то у другого парня.

- Геологи,- подтверждали они.- Собирают разные камни. Спросите аксакалов. Они узнали, что здесь собираются строить завод.

- Верно,- сказал один из стариков.- За образцы камней они нам заплатили хорошие деньги.

Конокрад, молча слушавший их, шепнул Аскару:

- Надо уходить. Подвох тут...

- Подожди,- остановил его Аскар.- Без Акбести я никуда не поеду.

Аскар и конокрад подъехали к зимовке, где остано­вились геологи. Один из русских стоял у тропы, Аскар заговорил с ним, представился хозяином белого жеребца.

- Конь у нас,- добродушно отозвался геолог,- в сарае стоит. Если он твой, то, конечно, заберешь. Зайди к начальнику нашему, скажи.

Аскар спешился, передал поводья конокраду и вошел в дом. Тот тоже спешился. В следующий миг под дулом нагана конокрад поднял руки вверх.

Вышли Есим и второй русский, втолкнули конокрада в дом, где Аскар лежал уже связанный. Оставив одного товарища для охраны, Есим с другим парнем поскакал в аул.

Первым их увидел дервиш. Он подскочил на месте и быстро юркнул в кибитку.

- Сюинши!..- запрыгал он перед Жексеном и стариками. Сорвал с головы рваную тюбетейку,- Аскар ведет Акбести. И еще одна новость...

В этот момент в юрту вошли Есим и «геолог».

8

Стоял солнечный день.

У кошары Есима Андреев знакомил представителя крайкома с чабанами. Среди оживленных веселых людей Райхан выглядела печальной, была непривычно молчалива.

Пригнал свою отару Иса. Ягнята у него были упитанные.

• На сто овцематок Иса получил сто пятнадцать ягнят,- сообщил Федор окружающим.- Один из лучших наших чабанов. Хотим послать на учебу „

Гость приветливо пожал руку молодому плечистому парню.

Подошел со своей отарой Болат.

• Единственный чабан, который не потерял ни одного ягненка,- представил его Федор гостю.- На сто овцематок получил сто тринадцать ягнят.

Раздался топот копыт. К. кошаре скакал Есим с Акбести в поводу. Люди зашумели, побежали ему на встречу. Есим спрыгнул с коня, поздоровался, с любопытством посмотрел на долгожданных ягнят, заулыбался. Райхан стояла рядом.

• Есим...

Он обернулся, все так же улыбаясь.

- Райхан, милая. Вот и выходим мы на свой перевал,- сказал он, волнуясь. Они обнялись. Губы Райхан коснулись его обветренной щеки.

Стороной два всадника увозили Жексена, Аскара и конокрада. Заржал Акбести, увидев приближающихся белых кобыл с белоснежными жеребятами. Болат снял с него уздечку, и жеребец поскакал навстречу своему маленькому табуну.

Иса гнал отару на холм. Поднялся на гребень, оглянулся назад на кошару, потрепал тонкорунную овцу по загривку, заговорил с ней, будто с человеком.

- Вот там,- он показал пальцем вниз,- остались пески, низина... А теперь мы поднимаемся наверх. На свои высоты, как говорит Райхан. Понравилось ей это слово. А как тебе, а? Наши степи, наверное, попросторнее, чем твоя Англия?..

Над степью стоял слитный, неумолчный весенний шум.

1935

ОХОТНИК С ОРЛОМ

Ранним осенним утром, когда дул холодный, сырой ветер, два охотника вышли из юрты и торопливо отвязали оседланных коней. Бекпол, пожилой человек с редкой проседью в бороде, проворно заткнул повод уздечки за пояс и совсем занес было ногу в стремя, как вдруг услышал позади тревожное фырканье коня. Бекпол мгновенно обернулся и увидел всадника, стремительно мчавшегося с ближайшего холма. За плечами у всадника покачивалось ружье. В сырой предрассветной мгле трудно было узнать едущего.

- Кто это может быть?- не глядя на своего спутника, недоуменно спросил Бекпол.

Товарищ Бекпола Жанибек, высокий мужчина с горным загаром на лице и руках, в свою очередь изумился:

- Кого же это несет к нам в такую рань?

Бекпол молча нахмурил брови. По всему было видно, что неожиданное появление всадника в такую раннюю пору не только удивило, но и встревожило его.

- Да ведь это же Оспанкул, бригадир конезавода. Куда же он мчится чуть свет?!- воскликнул Бекпол, разглядев приблизившегося верхового.

Мирно дремавший до сей поры на руке Бекпола могучий охотничий орел, видимо опьяненный после тесной и душной юрты свежим и терпким осенним воздухом, вдруг встрепенулся и распростер свои

огромные синевато-стальные крылья. От шумного взмаха крыл на птице затрепетало золотое оперение, как трепещет и шуршит сухой камыш, потревоженный порывистым степным ветром. Гнедой конь Бекпола насторожился, всхрапнул и, злобно закусив удила, покосился в сторону птицы своим огненным глазом. Кзылбалак (так звали охотничью птицу) встряхивался с такой силой, что испуганные кони шарахались в сторону и даже людей брала тревожная оторопь. Бекпол, видавший на своем веку немало сильных, проворных, зорких и хищных на охоте птиц, особенно дорожил этим орлом и потому иногда, может быть, не в меру бахвалясь, говорил: «Перья моего орла радуют глаз и шумят, как атласный халат красавицы».

Жанибек со своим орлом на руке сидел на корточках. Его Каракер все пытался сбить лапой со своей головы кожаную шапочку, которая была надета на птицу хозяином перед охотой. Это был молодой орел, еще не совсем усвоивший навыки охотничьей птицы. Беспокойный, шальной, он волновался, стараясь освободиться от непривычного, стесняющего его головного убора. Птице хотелось видеть окрестный мир своими острыми, проницательными глазами.

- Не позволяй ему сбивать шапку,- приказал Бекпол молодому охотнику.- Этак дашь ему волю - отобьется птица от рук, и хорошего на охоте от нее тогда не жди.

Так переговариваясь между собой и не спуская глаз с беспокойных своих птиц, охотники не заметили, как всадник подъехал вплотную. И только когда до их слуха донеслись отчетливое позвякиванье стремян и дробный топот конских копыт, они обернулись, и Жанибек воскликнул:

- Да это Лыска! Ее, наверно, тренируют для октябрьской байги.

- Это не конь, а пылающий костер!- восхищенный стремительным, плавным бегом лошади, сказал Бекпол.

Под всадником легко и изящно танцевала сдерживаемая поводьями тонконогая лошадь. С лунообразной светлой лысиной на темном лбу, с большими сияющими, глазами, конь был как-то особенно, женственно красив, и недаром охотники так восторженно заглядывались на него, что не сразу заметили хмурое лицо сидящего в седле Оспанкула.

- Ты куда это, милый? Все ли у тебя в табуне благополучно?- тревожно спросил наконец Бекпол, приглядевшись к Оспанкулу.

На посеревшем, измятом лице бригадира можно было заметить следы усталости и бессонницы. Отдышавшись, Оспанкул начал было свой рассказ, не слезая с коня, но разгоряченная длительным путем и стремительным бегом лошадь не могла успокоиться: она нетерпеливо перебирала упругими, точеными ногами и мешала всаднику говорить.

- Ты слезь,- посоветовал ему Жанибек.

И всадник, спешившись, продолжал свой рассказ. Впрочем, он был краток.

В эту ночь на холмах и в ложбинах урочища Сарым- сакты, как виднелось отсюда, пасся один из табунов конезавода. Это был табун бригады Оспанкула. Долгая осенняя ночь была непогожей, аспидно-черной и ветреной. Тяжелые, плотные тучи закрывали небо. Неожиданно в глухую полночь табун был встревожен пронзительным ржаньем. Потом раздались странный гул, крики и свист. Лошади, словно окруженные волчьей стаей, бросились врассыпную. Заметались из стороны в сторону растерянные пастухи. Но в этой ненастной, непроглядной ночной мгле им не удалось собрать мгновенно рассеявшийся в степных просторах табун. Только на рассвете, после долгих усилий, Оспанкул собрал разбежавшихся лошадей и, пересчитав их, обнаружил пропажу девяти отборных коней. По словам табунщиков, лошади были напуганы не зверем, а человеком, и притом человеком чужим.

По всем признакам, пропавшие кони попали в руки конокрадов. Разослав табунщиков на поиски лошадей, Оспанкул сам наметом ринулся в пограничную комендатуру за помощью.

По пути он решил предупредить колхозных охотников, которые проводили целые дни в этих безлюдных пограничных горах. Заканчивая свой рассказ, Оспанкул обратился к Бекполу:

- Беке, ты не раз выслеживал и ловил не только четвероногих хищников, но и более изворотливых, хитрых врагов. Это будет новое испытание твоей охотничьей сноровки. Ты понимаешь, пропали лучшие лошади! Пропали три коня, которых я готовил к октябрьской байге. Садись же, Беке, скорей на своего верного коня, бери свою зоркую птицу и обшарь весь Керге-Тас,- указал Оспанкул на мягко синеющие вершины высоких гор.

- Видишь ли,- сказал после некоторого раздумья Бекпол,- если лошади угнаны, то воры, надо думать, находятся на той стороне... Положим, они не смогли еще добраться до границы. Днем они не пойдут. Стало быть, будут ждать следующей ночи.

- Ты прав. Так думаем и мы,- сказал Оспанкул.- При самой бешеной скачке они достигнут границы лишь на рассвете. А разве наши пропустят их? Разве пограничники дремлют?

- Ясно, не будут дремать,- заметил Бекпол.- Но конокрады, по-моему, на день спрячутся в горах Сарым- сакты. Поэтому тебе, пожалуй, следовало бы пошарить их там, у себя.

Подумав, Бекпол собрал в левую руку поводья, а правую, на которой держал своего орла, положил на луку и легко взметнулся в седло. Тронув своего коня, он обернулся к Оспанкулу и, указывая на синеющие справа угрюмые скалы, бросил:

- Так ты скачи в комендатуру, а мы выедем на Ожар. Это не совсем понравилось Оспанкулу. Решение

Бекпола ехать на Ожар, а не на Керге-Тас он истолковал как отказ помочь в поисках. Мрачные, почти непроходимые ущелья и горные дебри Керге-Таса были доступны только одному Бекполу. Там он знал каждую чуть приметную звериную тропу, знал каждый камень, знал древний суровый облик этих гор. И потому Оспанкул решил настаивать на поездке охотника именно в эти горы.

- Беке, я пришел к тебе за помощью. Неужели тебе твои лисицы дороже лучших коней?- не скрывая обиды и огорчения, с несвойственным для него раздра­жением сказал Оспанкул.

Не желая еще больше раздражать взволнованного товарища, Бекпол от ответа уклонился, но своего решения не изменил.

- На Керге-Тас отправились наши охотники с гончими собаками. И если воры там, они не уйдут,- сказал он кратко.

Оспанкул, зная охотников, о которых шла речь, с еще большим раздражением заметил:

- А ну их, этих зеленых гонцов! Они и гор-то не знают. Что они, со своими гончими на вершины поднимутся? Да и ночной тревоги они не слышали. Знаю я этих безусых охотников на лисиц!..- И Оспанкул презрительно усмехнулся.

Жанибек вскочил на коня и нетерпеливо ерзал в седле, прислушиваясь к не совсем дружелюбному разговору. По совести сказать, ему очень хотелось побывать на Ожаре. Последняя их охота на Керге-Тасе была не из удачных. Его Каракер, прежде ловивший ежедневно по лисице, за последние дни недопустимо мазал и не взял ни одной.

А на Ожаре, как слышал Жанибек, водятся лисицы, и до сих пор ни один охотник не побывал там. Эти места давно прельщали охотничью душу Жанибека. В обольстительных и ярких снах видел он несметное изобилие пышных лисиц, покорно распластавшихся

под стремительно падающим на распростертых крыльях Каракером.

Ах эти неповторимые, волнующие охотничьи сновидения! Ах эта древняя, всегда юная охотничья страсть! Как все это близко, дорого, знакомо Жанибеку! Он понимал, что для охоты прямой расчет ехать именно на Ожар. «Но как же быть с пропавшими лошадьми?»- задумался Жанибек, и рассудок начал медленно подавлять в нем буйно пылавшую страсть охотника. Вот почему он решительно заявил Бекполу:

- Отвечай прямо, Беке, или мы едем на охоту, или же отправляемся в погоню за конокрадами. Давай решим это скорее и не будем задерживать Оспанкула.

Помедлив с ответом, Бекпол наконец заявил Оспанкулу:

- Вот что, друг мой, поезжай-ка в комендатуру и скажи там Александру, что Бекпол не послушался тебя и уехал на Ожар. Ведь ты сам не нашел следов конокрадов? Следовательно, надо прежде всего разыскать эти следы. Поверь мне!- заключил Бекпол и тут же, пришпорив своего коня, крикнул Жанибеку:- За мной! Мы с тобой будем сегодня ловить не только лисиц.

Оспанкул долго с недоумением, смешанным с обидой и беспокойством, смотрел вслед удалявшимся всадникам. Мелкой, ровной рысцой уходили они туда, к далеким, окруженным мягкой голубоватой дымкой горам.

Поведение Бекпола показалось Оспанкулу стран­ным, тем более странным, что Оспанкул знал понаслышке о знаменитом колхознике-охотнике, встречи с которым всегда так старательно избегали нарушители границы. Бекпол слыл по всей степной округе верным помощником пограничного отряда. Это обстоятельство и привело Оспанкула к Бекполу. Но его поведение смутило и расстроило Оспанкула, и он, огорченный, направился дальше, к месту стоянки погранотряда. Изредка оглядываясь, он видел смутные

очертания двух удалявшихся в сторону Сарымсакты всадников, над плечами которых мерно покачивались и плыли неясные силуэты неподвижных птиц...