Страница - 20

Глава 6

ОГРАНИЧЕНИЯ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ

1. ПОНЯТИЕ ОГРАНИЧЕНИЙ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ

Проблема ограничений права собственности практически не разрабатывалась в советской и постсоветской цивилистической литературе. Основное внимание исследователи права собственности уделяли разработке его понятия, и, как будет показано ниже, в большинстве работ авторы только указывали на некоторые общие положения об ограничениях права собственности. Можно утверждать, что проблема ограничений права собственности является наименее разработанной из всех изложенных ранее в настоящей работе проблем права собственности и в теории гражданского права Казахстана и других постсоветских государств. Так, П. Павлов, затрагивая только вопросы ограничений прав на природные ресурсы, тем не менее делает общий вывод о том, что в законодательстве имеются лишь отдельные фрагменты, которые не связаны между собой и могут получить различное толкование. Неясно, какие ограничения устанавливаются в интересах общества, а какие — в интересах отдельных физических и юридических лиц. Отсутствуют перечни конкретных ограничений, либо неясно, в каком порядке они вводятся или как должны реализовываться.

Цивилистическая доктрина Казахстана содержит некоторые положения об ограничениях права собственности, которые не выделяются отдельно, а рассматриваются в контексте других тем. Это, например, относится к проблеме осуществления права собственности. Имеются также отдельные положения о пределах осуществления субъективных гражданских прав вообще. К таковым можно отнести известную работу В. П. Грибанова, который определил некоторые общие вопросы пределов осуществления субъективных гражданских прав. Непосредственно в Гражданском кодексе Республики Казахстан содержатся нормы о пределах существования субъективного права во времени, указание закона на то, что осуществление права не должно нарушать права и интересы других лиц, осуществление права в соответствии с его назначением и др. (ст. 10). Все это тем не менее имеет только косвенное отношение к вопросу об ограничениях права собственности.

Мы, в свою очередь, уже неоднократно затрагивали в настоящей работе проблему ограничений права собственности. Здесь важно, во-первых, определиться с предметом исследования: что, собственно, выступает ограничениями права собственности? Во-вторых, следует определить юридический характер указанных ограничений, их нормативный или договорный характер, виды и их действие, влияние ограничений на содержание права собственности. Поставленные задачи, несмотря на кажущуюся простоту, невозможно решить без констатации общих и исходных начал, связанных как с самим определением права собственности, так и с вопросом определения его содержания.

У. Маттеи в качестве общего принципа отмечает дифференцированный подход, практикуемый всеми правовыми системами, к отрицательному и положительному аспектам внешнего воздействия на собственность (каковыми, к примеру, будут соответственно устройство кладбища либо красивого сада). Как указывает автор, существует общий для всех правовых систем принцип, согласно которому собственнику вменяется в обязанность избегать такого использования принадлежащего ему имущества, которое имеет своим следствием причинение существенного и необоснованного вреда третьим лицам или всему обществу. Эта общая обязанность не является специфической частью права собственности, но столь глубоко укоренилась в системе частного права, что не может не учитываться при любой характеристике вещного права. Подобный принцип, считает У. Маттеи, зафиксирован в разных странах, и эти принципиальные установки имеют одинаковый смысл применительно к праву собственности: они устанавливают общий принцип юридической ответственности перед всеми членами общества, с особенно строгими ограничениями по отношению к тем видам деятельности, которые составляют типовые варианты землепользования. Эти нормы действуют также в качестве общей оговорки, защищающей имущество от негативного воздействия внешнего фактора, ясно указывая на коррелятивную по своей природе связь правомочий и обязанностей собственника.

Далее У. Маттеи говорит о двух доктринах, ограничивающих права собственника: 1) злоупотреблении субъективным правом, присущем цивилистической традиции и 2) критерии разумности, принятом в общем праве. Доктрину злоупотребления правом автор определяет как установление запрета на такое осуществление права, которое направлено исключительно на причинение вреда кому-то другому. Кроме того, У. Маттеи подчеркивает стремление цивилистов рассматривать собственника как абсолютно свободного в своих действиях, при условии, что ограничение его свободы не оговорено в прямой форме, оказывает соответствующее влияние на семантику и типологию кодифицированного гражданского законодательства. В частности, гражданские кодексы склонны включать ряд конкретных статей, детализирующих ограничения свободы собственника, которые были бы излишними при условии принятия на вооружение общего принципа разумности. Впоследствии У. Маттеи анализирует преимущественно ограничения права собственности на земельный участок, особенно касательно возможности собственника по его преобразованию.

А. В. Венедиктов, рассматривая законодательные определения права собственности, свидетельствует, что авторы большинства европейских кодификаций придавали большее значение «отрицательной стороне» легального определения собственности, указанию на то, что исключительное право собственника простирается настолько, насколько не установлено какое-либо ограничение. В другом месте, говоря уже непосредственно о неограниченности права собственности, автор отмечает, что «поскольку ее содержание (власти собственника. — С. С.) не сужено временно правами третьих лиц, она дает настолько полную власть над объектом, насколько подобная власть вообще может быть допущена в отношении его существующим правопорядком». В подтверждение этого тезиса автор в качестве аргумента приводит мнение Иеринга по поводу ограничений права собственности, который заключает, что «все частные права, если даже они имеют своей ближайшей целью только индивида, находятся под влиянием и связаны мыслью об обществе; нет ни одного права, о котором субъект мог бы сказать: я имею его исключительно для себя, я его господин… последовательно проведенное понятие права требует, чтобы общество меня не ограничивало».

Д. М. Генкин, разрабатывая и совершенствуя традиционный для советской цивилистики подход к определению правомочий собственника, указывает на их ограниченность. Он особо подчеркивает, что «в отношении личной собственности так называемое ограничение собственности является определением ее содержания». Несколько ранее автор отмечает про-изводность права личной собственности от социалистической собственности вообще, и поэтому при осуществлении своего права собственник не может противоречить общественным интересам. Подводя итог сказанному, Д. М. Генкин указывает, что «право собственности не может определяться признаком неограниченности. Пределы правомочий собственника устанавливаются законодательством».

Интересные наблюдения по поводу ограничительного регулирования сделаны С. А. Хохловым, который, анализируя основные положения нового Гражданского кодекса России, указывает на важное дополнение, касающееся знаменитой формулы, появившейся впервые в Законе СССР «О собственности в СССР». Она гласила, что количество и стоимость имущества, принадлежащего гражданам на праве собственности, не ограничивается (п. 3 ст. 7). Эта формула была затем воспроизведена в Законе «О собственности в РСФСР» (п. 2 ст. 10). Автор считает, что для своего времени она имела революционное значение, так как эта формула вводилась и в Закон «О собственности в СССР», и в Закон «О собственности в РСФСР» с целью коренным образом изменить то, что было принципиально иным в предшествующем законодательстве, где существовали прямо противоположные правила. В соответствии с ними можно было иметь только одну квартиру, только один дом, скот можно иметь в рамках установленных предельных норм. Эта формула сыграла свою роль. Но когда возник вопрос о ее воспроизведении в кодексе, вокруг этого, казалось бы, небольшого предложения разгорелись горячие споры. Этот вопрос, по мнению С. А. Хохлова, возник прежде всего в связи с тем, что предстояло иметь устойчивое законодательство о земле. Среди предложений по поводу центральных норм, которые должны быть закреплены в этом законодательстве о земле, предлагается включить норму о предельном размере земельных участков, которые могут находиться в собственности граждан или юридических лиц, т. е. о предельных размерах земельных участков, имеющихся в частной собственности. Поэтому в статье 213 ГК РФ в конечном счете появилась оговорка: «Количество и стоимость имущества, находящегося в собственности граждан и юридических лиц, не ограничиваются, за исключением случаев, когда такие ограничения установлены законом в целях, предусмотренных пунктом 2 статьи 1 настоящего Кодекса».

М. К. Сулейменов, полемизируя с предлагаемой некоторыми учеными конструкцией права собственности как исключительного «господства над вещью», отмечает неприемлемость ее по причине того, что право собственности, как и всякое право, ограничено законодательством в интересах общества. Например, законом могут быть установлены определенные ограничения в пользовании и распоряжении представляющей культурно-историческую ценность вещью. Во-вторых, право собственности — это не отношение человека к вещи (из чего следует — и не господство над ней), а общественное отношение по поводу данной вещи. Далее автором подчеркивается, что осуществление полномочий в отношении объектов права собственности должно происходить в порядке, установленном законом, а не по произволу. Это не означает, что владение, пользование и распоряжение должны следовать предписаниям закона. Законодатель намечает только границы, пределы осуществления права собственности. Такими ограничениями могут быть экологическая безопасность окружающей среды и общества, общественный интерес — использование земельного участка для прокладки железнодорожной ветки, телефонного кабеля и т. п. Кроме того, М. К. Сулейменов указывает на специфическое свойство права собственности — его ограниченность. Это свойство права собственности, по его мнению, проявляется в: а) обязанности собственника чего-либо не делать из того, что он мог бы по содержанию права собственности делать; б) обязанности терпеть что-либо, что не отвечает интересам собственника, но необходимо для интересов общества, общественных нужд. На этом основании М. К. Сулейменов отмечает несогласованность признаков права собственности: его «исключительность» и «ограниченность». Автор указывает на безграничность права собственности, потому что оно распространяется на вешь во всех направлениях, во всех отношениях. Законодателем устанавливаются ограничения из практических соображений. Осуществление собственником своих правомочий не должно нарушать прав и охраняемых законом интересов других лиц и государства (п. 4 ст. 188 ГК РК). В заключение М. К. Сулейменов отмечает, что ограничения в праве собственности никогда не предполагаются, они устанавливаются в силу договора или закона.

Сакаэ Вагацума и Тору Ариидзума применительно к гражданскому праву Японии указывают на основное положение по ограничениям права собственности. По их мнению, ограничения всегда лимитированы во времени и теоретически в определенный момент права собственника вновь восстанавливаются во всей полноте — так называемая эластичность права собственности. Авторы утверждают, что содержание права собственности состоит в свободном использовании, извлечении выгоды и распоряжении этим правом в пределах ограничений, установленных законодательством (ст. 206 ГК Японии). В связи с вопросом об ограничениях права собственности Сакаэ Вагацума и Тору Ариидзуми анализируют статью 29 Конституции Японии. Согласно пункту 1 этой статьи право собственности не должно нарушаться, а по пункту 2 содержание права собственности определяется законом, с тем чтобы оно не противоречило общественному благу. По мнению ученых, из содержания этой статьи ясно, что, с одной стороны, право собственности подвержено ограничениям, базирующимся на соображениях общественного блага, а с другой — данные ограничения установлены законом.

Л. И. Дембо выделяет некоторые ограничения правомочий собственника земельного участка для отдельных стран. Например, во Франции существует ограничение права распоряжения сданным в аренду участком, заключающееся в том, что земельный собственник по окончании срока аренды может при несогласии арендатора взять обратно арендованный участок только в том случае, если после этого земельный собственник сам будет вести на нем хозяйство; передать участок другому арендатору земельный собственник не может. Второе ограничение правомочий земельного собственника обусловлено предоставленным арендатору правом преимущественной покупки арендуемого земельного участка. Таким образом, заключает Л. И. Дембо, ограничения правомочий земельного собственника определяются тем, что арендатор по новым французским законам приобретает в отношении арендованной земли правомочия, которые выходят за пределы только права пользования. При этом на собственника возлагается обязанность обрабатывать землю. Во Франции действует правило, согласно которому если по истечении 5 лет обработка земли не осуществлялась, тогда к собственнику может быть предъявлено требование о передаче пользования земельным участком другому лицу.

Применительно к гражданскому законодательству Италии Л. И. Дембо указывает на возможность ограничений права земельной собственности в так называемом «публичном интересе». В Гражданском кодексе Италии имеется общая статья 845, в которой указывается, что «земельная собственность подчинена частным правилам для соблюдения целей публичных интересов в случаях, предусмотренных специальными законами и постановлениями. Эти ограничения касаются главным образом целей мелиорации, гидрологических, санитарных, а также лесонасаждения». Эти ограничения могут касаться и изъятия земель за ненадлежащее их использование или же неиспользование их совсем.

Интересны некоторые общие замечания по ограничениям права собственности в контексте определения его содержания, сделанные А. А. Рубановым. Автор отмечает, что один из компонентов элементарной теоретической модели права собственности, характерной для большинства европейских стран, составляют нормы, фиксирующие исходные правовые позиции субъекта права собственности в связи с возможным будущим вовлечением его в экономические отношения, касающиеся вещи. Эти нормы определяют, в каком порядке, что, как и в каких пределах может делать субъект права собственности в дальнейших социальных отношениях. Такие нормы описывают исходные правовые позиции субъекта права собственности, поэтому их можно именовать «позиционным компонентом» элементарной модели права собственности, которые определены всегда широко.

Далее А. А. Рубанов выделяет два направления развития цивилистической мысли по определению этих позиций. Первое — «вариантное» направление. Нормы права определяют исходные правовые позиции субъекта права собственности путем перечисления различных вариантов его поведения, касающегося вещи. Во втором случае закон и доктрина определяют эти позиции путем фиксации независимости субъекта права собственности от других субъектов гражданского права». Здесь же автор отмечает, что для советского гражданского права характерна вариантная модель.

Следует обратить внимание на очень интересный, на наш взгляд, момент. При «вариантном» определении содержания права собственности законодатель вынужден фиксировать различные способы реализации права собственности, во втором случае — содержание законодательных предписаний ограничивается указанием на то, что если правовые нормы не содержат запрета, собственник имеет право на совершение любых действий по отношению к вещи. Казахстанское гражданское законодательство представляет собой синтез указанных А. А. Рубановым вариантов: с одной стороны — определение перечня правомочий собственника (п. 2 ст. 188 ГК РК); с другой — собственник управомочивается на совершение любых действий с принадлежащей ему вещью (п. 3 ст. 188 ГК РК). Факт констатации и принятия одного из указанных вариантов существенным образом влияет на определение и характер ограничений права собственности. В первом случае основной принцип ограничений собственника будет таковым, что если собственнику не предоставлена законом возможность совершения определенных действий относительно вещи, то ему это запрещено (разрешительный вариант определения ограничений права собственности). Во втором случае принцип ограничений можно определить следующим образом: если собственнику не запрещено законом делать что-либо с вещью, ему предоставляется возможность совершить в отношении вещи те или иные действия (запретительный вариант определения ограничений права собственности). Нетрудно заметить, что если в первом случае ограничения будут иметь более общий характер и могут быть изложены в виде определенных правил поведения, то во втором ограничения принимают форму частных запретов, которые зависят от целого ряда обстоятельств (правовой режим вещи, правовое положение управомоченного лица и другие подобные обстоятельства).

В.С. Ем предлагает общее определение ограничений субъективных гражданских прав и указывает основные их характеристики. Пределы осуществления субъективных гражданских прав есть законодательно очерченные границы деятельности управомоченных лиц по реализации возможностей, составляющих содержание данных прав. В. С. Ем указывает, что любое гражданское право имеет ограничения: а) временные — законодательством устанавливаются сроки, в течение которых может быть осуществлено или защищено то или иное право; б) правилами о недопустимости или допустимости тех или иных способов осуществления; в) предоставлением управомоченным лицам строго определенных форм и средств защиты; г) запретами использования права для достижения социально вредных целей. Елавным средством установления пределов осуществления субъективных гражданских прав, считает автор, являются законодательные запреты на общественно вредные способы, средства и цели осуществления этих прав. Благодаря этим запретам становятся ясными социальное назначение, цели того или иного субъективного гражданского права. Применительно к случаям, когда социальное назначение и цели осуществления субъективных прав определяются конкретными запретами, принцип осуществления гражданских прав в соответствии с их социальным назначением является не чем иным, как специфической формой принципа законности осуществления прав и исполнения обязанностей.

П. Павлов, исследуя вопросы реализации права собственности на природные ресурсы и необходимость их включения в рыночный оборот, пишет, что в современных условиях права на природные ресурсы, в том числе и право собственности, должны существенно ограничиваться. Тем не менее, свидетельствует автор, до сих пор нет ясности в вопросе о том, какие ограничения должны быть установлены. По его мнению, законодатели нередко вводят ограничения исходя из идеологических представлений различных политических сил, причем эти представления бывают порой несовместимы с правовыми взглядами на эту проблему. Имеются и случаи, когда экономический оборот природных ресурсов осуществляется с явным нарушением публичных интересов.

Л. А. Морозова отмечает, что в конституциях многих стран установлены ограничения государством права частной собственности. На основании анализа действующего законодательства и судебной практики она сформулировала некоторые принципы такого ограничения: 1) принцип допустимости ограничения права частной собственности исключительно в интересах «общего блага», «общественного интереса»; 2) принцип справедливой компенсации государством собственнику имущественных потерь;

3) принцип законности в установлении ограничений — на основании и в пределах закона; 4) принцип равенства всех собственников перед лицом подобных ограничений, т. е. они должны устанавливаться не в отношении отдельных собственников, а путем общего правового регулирования;

5) принцип судебной защиты права частной собственности (судебного оспаривания изъятия государством имущества из частной собственности). Действующая российская Конституция, говорит Л. А. Морозова, устанавливает лишь два условия для ограничения частной или иной собственности или изъятия ее: 1) государственные интересы; 2) компенсация для собственника имущественных потерь. Она считает, что для защиты от произвола государственной власти этого явно недостаточно. Здесь отсутствуют такие гарантии, как допустимость отчуждения и ограничения прав собственности на основе закона и в его пределах; равенство всех собственников перед лицом такого рода ограничений, возможность судебного оспаривания изъятия имущества. Без таких гарантий невозможно добиться равновесия частных и публичных интересов, поскольку последние не могут быть безграничными.

А. А. Манукян говорит о необходимости различать ограничения права собственности, которые могут быть установлены только федеральным законом (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ и ч. 2 ст. 1 ГК РФ), и ограничения отдельных действий собственника, устанавливаемые как законом, так и иными правовыми актами.

С. А. Сосна применительно к проблеме разграничения государственной собственности на публично-правовую и частноправовую предлагает в законе определить место, роль и пределы участия государства в отношениях собственности. 

Таким образом, все из цитируемых в настоящей работе авторов выступают за необходимость ограничений права собственности, но относительно ответа на поставленные нами ранее вопросы (ниже мы напомним о них) мнения ученых разнообразны и иногда диаметрально противоположны.

Первоначально вопроса об ограничениях права собственности мы касались в теме, посвященной понятию права собственности, и предложили его определение в качестве права полного и исключительного господства лица над вещью, насколько это право не ограничено законами и правами других лиц. Из предложенного нами определения права собственности непосредственно вытекает то, что право собственности может и должно подвергаться ограничениям. В нашем случае таковыми выступают указание закона, а также права других лиц на ту же вещь.

Косвенным образом вопрос об ограничениях права собственности мы затрагивали при характеристике правомочий собственника. Мы говорили о том, что в принципе невозможно определить все многообразие отношений по реализации права собственности и создать подобный перечень в законодательстве. Попытка предугадать все практическое многообразие юридических отношений собственности заранее обречена на неудачу. Более правильно в данном случае законодательно предусмотреть и определить свободу собственника на совершение любых действий со своим имуществом, насколько эта свобода не ограничена законом и правами других лиц.

Подробно об ограничениях права собственности речь шла в главе, посвященной объектам права собственности. Мы указывали, что законодательства содержат ряд норм, которые регламентируют поведение собственника относительно вещи и определяют весьма жесткие последствия неисполнения указанных предписаний. Особенно данное положение характерно для недвижимых вещей. Эта группа ограничений права собственности станет самостоятельным предметом нашего исследования в настоящей главе работы.

Кроме того, по нашему мнению, в связи с проблемой ограничений права собственности заслуживает внимания вопрос о классификации права собственности. Классификация права собственности проводится по различным основаниям. Вначале мы кратко проанализируем основные и наиболее распространенные классификации права собственности в историческом аспекте этой проблемы.

В дореволюционной цивилистической литературе была распространена классификация права собственности по объему и содержанию властных полномочий, принадлежащих собственнику в отношении вещи. По этому основанию право собственности могло быть двух видов: полное право собственности и ограниченное право собственности. Никаких других классификаций права собственности не было, хотя указанные авторы и говорили, например, об общинной собственности, о собственности государства и т. д., различая при этом понятие собственности и права собственности. Некоторые авторы, например Г. Ф. Шершеневич, вообще вопрос о видах права собственности не рассматривали, возможно, считая, что это право не предусматривает более никакого деления.

И. А. Исаев, говоря о том, что виды частной собственности могут быть самыми разнообразными и зависеть от критерия, который положен в основу той или иной классификации, называет, например, такие виды, как коллективная, абсолютная, ограниченная, абстрактная, конкретная и т. д.3 Заметим, автор рассматривает не виды права собственности, а просто собственность, предполагая, очевидно, тождество этих понятий, которые и в современном гражданском законодательстве зачастую используются в том же качестве.

В современной цивилистической науке помимо видов права собственности и собственности существует и такое понятие, как форма собственности, причем всем этим понятиям придается в принципе одинаковое значение, так как с их помощью характеризуются как субъективное право, так и субъекты права, а также и вещи, находящиеся в обладании того или иного лица.

В одном из учебников по гражданскому праву зарубежных (капиталистических) государств говорится о двух критериях и соответственно двух классификациях права собственности: по объектам соответствующего права и по субъектам, носителям соответствующего права. По первому основанию, например, выделяют такие виды права собственности, как собственность на недвижимое и движимое имущество, право собственности на естественные ресурсы, ценные бумаги и т. д. По второму основанию выделяют такие виды права собственности, как право коллективной (акционерной, кооперативной и пр.), семейной, индивидуальной собственности или право собственности отдельных физических лиц и т. д.

Ж. де ла Морандьер не приводит классификацию права собственности и не рассматривает предметно этот вопрос, но на протяжении всей работы говорит о различных видах этого права, рассматривая, например, индивидуальное право собственности, право коллективной собственности (со-собственность), срочное право собственности и отменимое право собственности.

Г. Ласк при анализе видов права собственности по гражданскому законодательству США производит их классификацию в зависимости от объекта обладания и говорит, например, о трех видах права собственности на недвижимое имущество: 1) безусловное право собственности; 2) право собственности, допускающее подчинение его условиям; 3) пожизненное право собственности.

В советской и постсоветской цивилистической науке существует три термина, на основе которых предпринимаются попытки провести классификацию субъективного права собственности: право собственности, собственность и форма собственности. Мы полагаем, что указанные термины имеют различное содержание. Под правом собственности надлежит понимать власть лица над вещью, насколько эта власть не ограничена законом и правами других лиц. В качестве собственности надлежит рассматривать совокупность вещей, принадлежащих на субъективном праве собственности конкретному субъекту права. Термин «форма собственности» представляется наиболее непонятным, так как это и собственность, это и правовой режим для каждой отдельной разновидности права собственности, это вечные проблемы равенства форм, это принадлежность, присвоение вещей определенных субъектам и др. Е. А. Суханов относительно понятия «форма собственности» указывает, что оно является не юридическим, а экономическим понятием, синонимом индивидуального, коллективного и государственного (общественного) присвоения. Вместе с тем автор предлагает понимать в качестве формы (вида) права собственности «совокупность правовых норм (правовой институт), закрепляющих принадлежность материальных благ определенным субъектам и устанавливающих правовой режим соответствующего имущества». Таким образом, перед нами самый непонятный термин, часто употребляемый, но четко никем не раскрываемый.

Из всех приведенных классификаций заслуживает внимания только деление права собственности на полное и неполное, принятое в дореволюционной цивилистике. При этом не следует отождествлять ограничения права собственности как субъективного права с ограниченным субъективным правом собственности. Между этими понятиями есть существенная разница. Она заключается в том, что ограничения присущи любому праву, в том числе и праву собственности, последнему, может быть, даже в большей степени, чем какому иному субъективному гражданскому праву. Особенно это касается права собственности на недвижимое имущество. Любые ограничения представляют собой стеснение права, введение осуществления его в некие рамки, которые, как правило, определяются действующим законодательством. Другими словами, любое право собственности в той или иной степени, большей или меньшей, ограничено законодательством.

Об ограниченном праве собственности следует вести речь тогда, когда на его основе возникает другое вещное право на ту же вещь. В этом случае собственник, используя свое субъективное право на вещь, создает другое право, принадлежащее другому субъекту права, и тем самым он ограничивает свою власть относительно вещи и не может далее самостоятельно и обособленно от владельца другого, не права собственности, вещного права его осуществлять. А. В. Венедиктов, комментируя виды права собственности по десятому тому Свода законов Российской империи, подчеркивает, что «деление права собственности на полное, при котором правомочия собственника по владению, пользованию и распоряжению имуществом соединялись в одних руках (ст. 423), и неполное, при котором одно из этих правомочий ограничивалось правами, также неполными, других лиц на то же имущество (ст. 432), по существу лежало в иной плоскости, чем феодальное деление собственности на полную и неполную в смысле полной и разделенной собственности. «Неполнота» права собственности с точки зрения составителей т. 10 означала либо законное ограничение права собственности (ср. ст. 433), либо предоставление собственником третьему лицу определенных правомочий по отношению к его имуществу (ср. ст. 514 и 541), либо принудительное лишение собственника тех или иных правомочий (ср. ст. 542), но не предоставление им другому лицу права «подчиненной собственности» на то же имущество».

Для нас очевидно, что власть одного собственника, при отсутствии прав на вещь со стороны других лиц всегда является более полной, чем власть того лица, который допустил в хозяйствование со своей вещью другое лицо. В этом плане представляется интересным ответ на вопрос: какие именное права и в какой степени ограничивают право собственности? По нашему мнению, суть подобных ограничений права собственности составляют вещные права на чужие вещи. И именно этого рода ограничениям будет уделено внимание в следующем параграфе настоящей главы. Пока же следует ответить на главный вопрос: что представляют собой ограничения права собственности?

Понятие и виды ограничений права собственности были достаточно подробно разработаны в дореволюционной цивилистической литературе. Так, Д. И. Мейер указывает, что «ограничения не составляют права на чужую вещь, так как право на чужую вещь есть уже выдел из права собственности, а ограничения составляют пределы последнего». В качестве общих признаков ограничений права собственности Д. И. Мейер называет следующие:

1. Ограничения эти законные, а не установлены актом самого собственника, так что право собственности на те предметы, которых касаются ограничения, не существует в полном объеме, между тем как выдел из права собственности актом самого собственника представляется не собственно ограничением права собственности, а только осуществлением его, проявлением права распоряжения — в юридическом смысле вообще нельзя говорить об ограничении самого себя, ибо каждое такое ограничение будет осуществлением права.

2. Если ограничения, существующие для права собственности, так или иначе уничтожаются, то объем права собственности расширится, чего не бывает с другими вещными правами. Если право собственности на поземельный участок ограничено установленным через него проездом, а впоследствии проезд прекратится, то право собственности расширится. Но если существует право пользования относительно чужого поземельного участка, то, однажды установленное в известном объеме, оно остается навсегда одинаковым. Это свойство права собственности расширяться по мере устранения ограничений можно назвать упругостью права собственности.

3. Ограничения не составляют права на чужую вещь, потому что право на чужую вещь есть уже выдел из права собственности, а ограничения составляют его предел: ограничения устанавливают для сторонних лиц только право на совершение известных действий, которые не считаются нарушениями права собственности.

4. Равным образом ограничения права собственности не устанавливают для сторонних лиц права на чужое действие: собственник, вследствие ограничения права собственности, лишается возможности совершить то или другое действие относительно веши, тогда как без ограничения он по праву собственности мог бы совершить это действие; или собственник, вследствие ограничения права собственности, обязывается допустить то или другое действие относительно вещи со стороны другого лица, тогда как без ограничения права он мог бы и не допускать того действия; но никогда собственник, вследствие ограничения права собственности, не обязывается совершить какое-либо положительное действие. Если и налагаются нередко на собственника разные обязательства, то они должны быть рассматриваемы независимо от права собственности, как законные обязательства, лежащие на лице собственника, но не как ограничения права собственности.

5. Все ограничения права собственности правами участия касаются исключительно недвижимых имуществ.

Прежде чем предложить несколько иное определение ограничений права собственности, напомним некоторые общие положения осуществления права собственности. На наш взгляд, непреложным фактом является то, что, действуя в рамках, которые обозначены соответствующими нормами права, исполняя надлежащим образом возложенные на него обязанности, во всем остальном собственник свободен, и свободен как никакой другой обладатель вещного права. Его свобода относительно вещи более абсолютна, если можно употребить этот термин, чем свобода любого другого лица, который еще более ограничен в ней, и в первую очередь волей самого собственника, объемом тех правомочий, которые лицу переданы им. Следовательно, собственник не может быть лишен какого бы то ни было своего правомочия, но может быть ограничен в осуществлении своего права каким-либо образом, например по прямому запрету закона или по собственной воле. Таким образом, если осуществление субъективного права собственности не наносит ущерба охраняемым правам и интересам других лиц, не противоречит закону, то собственник имеет право на эти действия. Факт подобного нарушения должен быть доказан и установлен в особом, как правило процессуальном, порядке. Во всех остальных случаях действия собственника предполагаются правомерными.

Таким образом, ограничения субъективного права собственности следует определить в качестве пределов осуществления субъективного права собственности на индивидуально определенную вещь, основанных на запретах, которые установлены в позитивном праве или правами других лиц на ту же вещь.

Соглашаясь в целом с позицией Д. И. Мейера, отметим следующие наиболее существенные качества ограничений права собственности. Во-первых, ограничения установлены законам. Данное качество ограничения права собственности имеют как в случае установления запрета на определенные способы реализации права собственности, особенности правового режима соответствующих вещей, так и в случае определения законом перечня тех или иных вещных прав, существование которых ограничивает полноту господства собственника на индивидуально определенную вещь. Характерным признаком вещных прав на чужую вещь является то, что их перечень и содержание непосредственно определяются законом. Во-вторых, в ограничениях права собственности проявляется его эластичность. Эластичность права собственности следует понимать как способность освобождаться от ограничений, восстанавливаясь в первоначальном виде. В-третьих, суть ограничений права собственности составляют пределы в его осуществлении. Другими словами, право собственности, будучи самым широким по своему содержанию субъективным вещным правом, не может быть реализовано любым способом, так как неотъемлемое свойство каждого субъективного права составляют его границы. Это положение имеет силу даже тогда, когда такие границы (пределы) права выявить на практике довольно сложно. В-четвертых, ограничения могут зависеть от правового режима вещи, запретов позитивного права на те или иные способыреализации права собственности, а также прав других лиц на ту же вещь. При этом можно согласиться с мнением Д. И. Мейера о том, что большинство ограничений касается недвижимых вещей. Вместе с тем нельзя понятие ограничений права собственности сводить только к вещи, а следует их рассматривать в комплексе, увязывая с вещными правами на чужую вещь, а также способами реализации права собственности.