Страница - 9

Рассказ о жизни Айгыз, породившей ее среды автор начинает с событий, характерных для эпических произведений. Люди из рода Толен в поисках средств для существования начинают заниматься хлебопашеством на берегах реки Калгуты. Они давно забыли о летних джайляу, осенних перекочевках и зимовках. Постепенно эта беднота втягивается в социальную борьбу.

Первая опасность, нависшая над головой юной Айгыз — преждевременное сватовство. Тобыктинцы, приехавшие свататься, показаны в комическо-сатирическом плане.

В первой главе выделяется своими характерными особенностями Садырбай. Нарушив дедовские кочевые традиции, он занялся земледелием и ради нового занятия готов на все. А душевной твердости и непреклонности ему не занимать.

Первая молния большой схватки блеснула, когда старший брат Айгыз Тумарбай без разрешения воспользовался жеребцом бай Асыкпая. Этот персонаж показан всего лишь один раз, но характер Асыкпая запоминается читателям. Ласково улыбаясь, он может погубить тебя, поглаживая, всадить нож под ребро. Его сын Рахим унаследовал от отца все эти качества.

Недолго прожила Айгыз со своим добрым, спокойным, мастером на все руки мужем. Бакий умер совсем молодым.

Впереди у нее одиночество, вдовья доля, сиротская жизнь. Все дальнейшие события происходят в городе. Привлекательная молодая вдова стала приманкой для богатых сладострастников. Рахиму доступно все, стоит лишь намекнуть, как любая женщина готова прибежать к нему. Но Айгыз отвергает домогательства женского любимца. И Рахим начинает мстить... родственникам Айгыз.

Влиятельный торговец решил отвести воду реки Калгуты и погубить таким образом посевы джатаков. Если Айгыз согласится, он отпустит воду, иначе никакой жалости, пусть люди гибнут. Эту острую ситуацию автор, к сожалению, не развил до конца. Хорошо заявленные в начале романа Тумарбай и Жамантай остались в стороне от этой схватки. Конфликт не стал сквозным, схватки между противоположными героями эпизодичны. Не верится, будто Айгыз, однажды покинув аул, никогда не приезжала на родину.

Безусловно, вступить в борьбу за социальную справедливость историческую Айгыз побудили унизительная жизнь и пережитое горе, но нельзя недооценивать и то влияние, которое оказал на нее революционер Сабиржан Габбасов.

Превращение в революционера совершенно неграмотной женщины — результат очень сложной духовной эволюции. Одна из главных трудностей для романиста состояла именно в том, чтобы реалистически и психологически убедительно показать этот рост. Но писатель не добился этой цели.

Во второй части произведения, и особенно в третьей, явственно видна поспешность, произвольный перебросе одной темы на другую. Вместо столкновения характеров и нравов, скрещения взглядов и намерений, автор предлагает внешнюю событийность и интригу.

Последние мгновения жизни Айгыз, подвиг которой стал легендой, следовало написать глубже, взволнованнее и задушевнее. К сожалению, смерть героини не вызывает слез, не трогает сердце. Невольно вспоминаешь последние страницы «Поднятой целины». Вот пример трагического противостояния двух враждебных миров. И совсем не лишним было бы для современного писателя хотя бы изредка вспоминать об опыте классиков.

Немало огорчительного и в стилистике произведения. Уже к середине книги возобладали штампы, бесцветные, много раз использованные словесные наборы, попытки сочетать несочетаемые слова, которые, оказавшись рядом, смотрят друг на друга как овца на волка — столь противоположны они по значению.

В последние годы в прозе наметился плодотворный сдвиг в сторону компактности и уменьшения объема. Если раньше романы были толщиной в три-четыре пальца, теперь они едва достигают мизинца. Но объем при установлении жанра не является определяющим критерием. В малообъемных романах Тургенева или Мопассана поднимаются серьезные социальные проблемы, их образы отличаются цельностью, художественная идея выражена с ювелирным мастерством.

Без этих качеств книга, гордо названная романом, останется бесформенным скоплением случайных слов.

Жекен Жумаханов приобрел известность как новеллист. Способность маленькой деталью представить кусок жизни, оригинальность историй, неожиданность случая, внутреннее родство с разговорной речью — черты, присущие коротким прозаическим произведениям Жумаханов. Вот и в роман его «Сокпак соны» перешли приемы рассказчика. Здесь отсутствует обязательная для романа многоплановость, события происходят не в широком масштабе, а в тесном кругу. И число людей, вовлеченных в романную ситуацию, невелико. Часто случается, когда писатель, не успев развить до конца одну сюжетную линию, начинает другую. Ж. Жумаканов отказался от сложной композиции с множеством бродов и перевалов и сосредоточился на изображении одной судьбы. «Сокпак соны»— произведение, в котором показан приход в революцию рядового человека массы. Молодой казах Саржан в 1916 году был отправлен на фронт. Этому немало способствовали козни бая У алия. Во время Февральской революции присоединился к восставшим, затем вернулся в Семипалатинск — все это материал невероятно растянутого повествования. Писатель сообщает родословную героев и отрывки из. их биографии, «описывает» по каждому поводу, что серьезно вредит художественности, выразительности.

Наиболее удачны в романе страницы жизни Саржа-на в Семипалатинске. Линия Саржан — Халуа достоверна. Дочь богача влюблена в батрака, работающего на них. Разбогатевший на доносах, занятии, ранее не известном казахам, отец девушки Баймагамбет, несмотря на свою пронырливость, не знает об этой тайне. Опытный осведомитель не знает и того, что его дочь спасла учителя Кенжебая Кобекова, связанного с большевиками.

Приключения Саржана в Джаркенте не вызывают доверия читателя, психологически необоснованны. Это всего лишь несколько разрозненных конфликтов.

Каждое новое время, новый период в жизни народа ставит искусство перед трудными проблемами. И каждый художник в решении их обрекается на не менее трудные поиски. Так было во время войны. Когда льется человеческая кровь, дружба и вражда, честность и подлость, любовь и коварство, героизм и трусость, мечты и страдания, радость и горе так переплетаются между собой, что трудно бывает отделить одно от другого. Кровавый вихрь войны разносит судьбы миллионов, как песчинки.

В Великой Отечественной войне, самой ужасной из войн всех времен, далекий тыл, в том числе степь, испытывали не меньше трудности, чем фронт. Тыл не знал покоя ни днем, ни ночью. Но одних таких слов тут мало. Книги о войне должны отразить всю историю громадного мужества и благородства, страдания и подвига. Известно, что многие произведения о войне писались на языке агитации и пропаганды. Надо признать, однако, что эти книги в свое время сослужили незабываемую добрую службу.

А нынешним вещам на военную тему уже предъявляются иные требования. В ее решении нельзя идти старыми путями. Иначе писатель окажется в положении путника, который подбирает остатки разбитой посуды на брошенном джайляу.

«Кровь на снегу»— вторая книга Саурбека Бакбер-генова о Великой Отечественной войне. Автор определил ее как роман-новеллу. В мировой литературе немало создано романов, написанных исключительно на основе рассказа. В казахской литературе это «Тяжелый путь, трудный переход» С. Сейфуллина, «Школа жизни» С. Муканова, где каждая глава — отдельная история. А разве «Очевидец» Г. Мустафина не состоит из блестяще написанных и законченных рассказов?

Если бы все отдельные истории в тех романах не объединялись общностью замысла и героев, то и назвались бы они не романами, а сборниками рассказов.

В романе «Кровь на снегу» повествование ведется от лица молодого лейтенанта Досова. Такой прием дает возможность глубоко раскрыть внутренний мир героя, запечатлеть его исповедь. В этом его преимущество. Но с другой стороны, рассказ от первого лица сужает поле зрения автора, сводит его к восприятию и оценке одного человека, исключает полифоничность, разнообразие мнений. Эта противоречивость приема полностью отразилась в романе С. Бакбергенова.

В основе каждой части отдельная история, свой сюжет. Заранее определенная форма книги оказала влияние на содержание произведения: события не расползаются вширь, а сбиты прочно и компактно. Малое количество участников создает возможность вникнуть в душевное состояние и ход мыслей каждого.

В тяжкие годы испытаний человек обязательно предстаем таким, какой есть — со всеми достоинствами и недостатками. Искусство лишь тогда обретает доверие читателя, когда оно изображает человека в его величии и благородстве, муках совести, слабости воли и сознании долга. Что лучше и точнее кинообъектива сможет запечатлеть взрыв бомбы, полет пули, льющуюся кровь? Но это еще не искусство. Подробности событий и ситуаций, будни человеческой деятельности точно может передать хроника. Но летопись не сможет воссоздать биение сердца, холод подступающей смерти, чувства и мысли, весь душевный мир человека. Война — страшная болезнь, которая никак не хочет расстаться с человечеством. И в произведениях о ней мы первым долгом ищем правду, горькую, как пороховой дым.

К сожалению, все части романа одинаково начинаются и кончаются морализированием. Это утомляет читателя. Во многих главах речь идет не о кровавых ранах, нанесенных войной человеческой душе, а лишь о легких царапинах, будто случайно полученных из-за неосторожного пользования кухонным ножом. Перечисление встреч с Бауржаном Момыш-улы, ввод цитат, мол, такой философ сказал так-то, а этот — по-другому, тоже не идут на пользу роману.

Жизнеспособная вещь родится от настойчивого труда энергичного таланта. Торопливость — плохой союзник творчеству. Иные авторы, едва выпустив книгу, назавтра чуть ли не отрекаются от нее: «Ойбай, не надо ее критиковать, я и сам знаю ее недостатки. Вот переработаю, перепишу заново, сделаю ее эпохальной, тогда, пожалуйста».

Переписать-то перепишет, только что получится. Скорее всего из рассказа повесть, из повести пухлый роман. Стиль не станет лучше, а идея — глубже. Увеличится число одномерных героев, а их псевдофилософские разглагольствования станут более пенистыми.

Роман Бердибека Сокпакбаева «Мертвые Не возвращаются» появился в журнале «Жулдуз». Никто из, прочитавших его не остался равнодушным; одни довольно кивали головой, другие пренебрежительно морщились. Прошло несколько лет. И вот это произведение выходит отдельным изданием.

В романе Бердибека Сокпакбаева «Мертвые не возвращаются» довольно полно отображен кусок жизни периода войны. Здесь предстает ряд четко выписанных образов, напоминающих рисунки на белом ватмане, сделанные черной тушью. Книга радует глубиной и оригинальностью содержания, меткими, острыми наблюдениями, подлинностью. Автор не обманывает читателя жалким жизнеподобием, разбавляя беллетристическую жидкость бледной краской действительной жизни. Каждый из основных героев книги — Еркин, Нуралы, Кайша, Галия, Дюйсен — обладает живой индивидуальностью: один отличается активной энергией, другой - черствостью и равнодушием, третья — неизбывной скорбью о погибшем на фронте муже, четвертый — легкомыслием, пятый — искренностью.

Нельзя смешивать реализм, раскрывающий диалектическую сложность жизни с натурализмом, который бесстрастно фиксирует факты и внешние черты явлений. Реализм требует показа противоречий беспредельно разнообразной жизни, умения определить направление развития. Б. Сокпакбаеву оказалась под силу эта диалектика. Правдиво и печально изобразивший скорбную казахскую степь военного времени, роман «Мертвые не возвращаются» стал приобретением нашей литературы последних десятилетий.

Ни один писатель не имеет права забывать, что главный предмет литературы — сердце, внутренние чувства, духовный мир человека. К сожалению, иные авторы перегружают произведения публицистическими мотивами в ущерб художественности, усердствуют по части скоропреходящей злободневности.

Можно спорить насчет художественного мастерства незаконченного романа Мухтара Ауэзова «Племя младое», о его недостатках, которые особенно заметны при сравнении со знаменитой эпопеей. Но даже в незаконченном произведении выдающийся писатель смог поднять актуальные проблемы нашей жизни. В романе Ауэзова нет сомнительных идей насчет того, чтобы выпускники школ, юноши и девушки становились скотниками, а институты можно и заочно кончить. Нет, не случайно секретарь обкома Карпов мучается вопросом: почему на предприятиях областного центра мало казахских рабочих?

В последние годы в казахской литературе успешно развивается документальная проза, издаются книги из жизни видных людей.

Основой документального произведения являются исторические материалы и фактические сведения. Но не только. Как показал «Мой Дагестан» Расула Гамзатова, писателю-документалисту также необходима общая идея; концепция, опирающаяся на философию, нравственные позиции автора.

Кто главный герой этой книги Гамзатова? Народ, пламенно любимый автором, аварцы, советский народ. Прошлое, настоящее, будущее этого народа. Разнообразна стилистическая палитра повести. Здесь всему есть место: лирическому раздумью, воспоминанию, странице из дневника, притче, короткой новелле, отрывку из легенды. И все это переплавлено в целостное живописное повествование. Ничто не выглядит лишним и чуждым. Казахской документальной прозе предстоит преодолеть ограниченный биографизм, чтобы подняться на вершину художественности, чтобы, опираясь на факты, прорываться к выражению гражданской активности.

Сегодня писать прозу, не понимая значения стиля, формы, функций интонации, равносильно тому, чтобы пуститься по океану на лодке без весел. Не обдумав глубоко и не взвесив такие обязательные компоненты, как философская концепция произведения, социальная значимость предлагаемой идеи, ничего серьезного создать не удастся.

Есть счастливые писатели, которые одной вещью, одной книгой оставили глубокий след в истории литературы, но больше таких, что бесследно исчезли, несмотря на их плодовитость и способность писать днями и ночами. В сущности все художники — люди, жадно стремящиеся создавать новые вещи, выпускать новые произведения для современников и для потомков, чтобы облегчить справедливое устройство жизни, помочь духовному совершенствованию.

Сборник Габита Мусрепова «Однажды и на всю жизнь»— во-первых, самоиспытание писателя, плод поисков на многотрудном просторе истории. Вещи, написанные с учетом очень жестких требований современной прозы, впечатляют и глубоко волнуют. Стилевое новаторство, дерзость формы, острота идеи, основательность суждений — основные качества этой книги.

Жизнь поэта всегда романтична. Образ поэта может быть только поэтичным. Гордый талант Сакена Сейфуллина пришелся впору великой революции, бурным и противоречивым временам. В его судьбе поэзия сочетается с трагедией: Жизнь Сакена — заманчивая тема для любого искусства. Очень трудная тема.

118-119 пропуск страниц( в скором времени будет исправлено)

тер. Рассказ о детях из летнего лагеря, пострадавших во время гибели озера Иссык,— это произведение о подвиге женщины-матери, человечности, гуманизме.

Внимательно изучая лучшие образцы всемирной но-веллистки — самой развитой ветви прозы с богатой традицией — можно подумать, что уже нет таких фабулы, сюжета, идей, которые бы не использовали новеллисты. Разумеется, так думать ошибочно. Потому что, если даже два писателя сядут рядом и напишут об одном событии, то все равно получатся разные вещи. Поиски беспредельны, беспредельны и возможности творчества.

Рассказ Г. Мусрепова «Поход жизни» стоит в одном ряду с лучшими, популярнейшими порождениями новеллистики, яркий плод современной казахской художественной мысли. Повесть Хэмингуэя «Старик и море»—образец литературного мастерства, Бунин получил Нобелевскую премию за сборник рассказов, рассказ Шолохова «Судьба человека» поднял литературу на новую высоту. Повторим известную истину: и в маленьком по объему произведении можно создать крупные характеры, высказать Серьезные идеи. Все дело в мощи таланта, силе мастерства, а не в теме, объеме, жанре.

При чтении рассказа «Поход-жизни», появляется такое чувство, словно слышишь течение великой реки, шум морского прибоя. Серый Ярый, стремительно несущийся в глубокой синеве моря, словно олицетворяет мужское начало. Инстинкт продолжения рода, вечного движения поколений. Вы как бы слышите чудесную музыку, симфонию жизненной борьбы, симфонию схваток за существование. Это —схватки мужества и безволия, смелости потребительства, справедливости и злых козней.

Жизнь человека двадцатого столетия едина с судьбой всей планеты. Ветер времени тревожит даже тех, кто привык заботиться лишь о спокойствии в семье и благополучии желудка. Освобождение ядерной энергии, с одной стороны, стало счастьем цивилизации, а с другой — ее бедой.

Шестого августа 1945 года, в 8 часов 15 минут над Японским городом Хиросима взорвалась бомба весом в 4 тонны, диаметром 70 см, длиной 3 метра. Атомная бомба.

В одно мгновение более семидесяти тысяч человек превратились в пепел, и ветер развеял его. Город был разрушен до основания. Тысячи японцев до сегодняшних дней страдают белокровием, мучительно гниют и умирают. Невиданная в истории человечества кровавая трагедия породила массу произведений, родилась делая литература на эту тему. Японцы называют ее «Гэмбаку бунгаку»—«Литература атомной бомбы».

О жертвах атомной бомбы сегодня пишутся произведения на всех языках мира. Сначала вы с недоверием смотрите на «Японские баллады» Г. Мусрепова. Что нового может сказать этот автор? Но казахский писатель нашел верный ключ к изображению трагической истории. Здесь говорит не писатель. Здесь говорят Спина, Глаз, Камень, пережившие катастрофу атомной бомбы. Никаких красок, только ужас. Он кричит на весь мир.

В двух воспоминаниях писателя видна высокая душевная культура, слова, идущие от сердца, мудрые мысли, которые как бы противостоят мелким страстям иных деятелей, составляющих мемуары для самовосхваления.

Чистота языка, красота стиля, новизна формы, взвешенность мыслей в маленьких прозаических произведениях Габита Мусрепова показывают сегодняшнее направление развития казахской литературы и намечают вершины, которые следует покорить.

Обращаясь к истории искусства, хочу воспользоваться такой вот аналогией: уже в первом броске скакуна, который в будущем станет стремительным и безупречным тулпаром, проявляется его энергия и стать. В этом отношении такие понятия, как молодой писатель, зрелый писатель, старый писатель не стоит связывать с паспортными данными, они должны применяться только в связи с юностью в творчестве, возмужанием в творчестве, умудренностью в творчестве.

Такие качества, как аналитический дух, спокойный реализм, глубина мыслей, острота идеи, не всегда встретишь в нынешней прозе. Хотелось бы обратиться к мастерам нашей словесности, чтобы они поглубже вглядывались в душу героя, поподробнее изображали такие состояния, как радость, горе, удовольствие, сожаление, победа, поражение, чтобы психология человека передавала в диалектическом состоянии. Нет необходимости в никчемных, мелочных суетных обстоятельствах, не нужна дешевая мораль и дешевая мудрость. Нужны разные проявления характеров и нравов. Мало пользы от экспериментов, уподобляющих прозу дурному стихотворению. Мы не против поисков в творчестве, ведь все торчество — эксперимент и поиски. Но проза есть проза. Легкомысленность и ветренность не в ее традициях, «проза требует мысли и мысли» (А. С. Пушкин).

Почему казахские писатели часто обращаются к прошлому? Безусловно, не из-за того, что не смогли найти в сегодняшнем дне сюжет, характер, идею, они немало трудятся для создания образа современного героя. Разумеется, литература наша древняя, ее уплотненные временем корни лежат в глубине веков. Но, честно говоря, трудные времена, пережитые народом, может показать лишь нынешняя профессиональная литература. Мало склонять голову перед священным духом наших предков, надо, чтобы они заговорили на языке искусства.

Литература всегда была занятием настоящих мужей, сказать нечто новое после классиков, безбоязненно взяться за перо может только человек, мысль которого не страшится пестрого хаоса жизни. Если создание произведения о среде, в которой живешь, которую видишь каждый день, требует адского труда, то воссоздание давней и забытой жизни равносильно писательскому подвигу. Флобер, домосед по природе своей, необщительный Флобер едет в знойную Африку, чтобы написать «Саламбо», осваивает горы книг. Ауэзов, родившийся в Чингистау, названном затем аулом Абая, собирает целых двадцать лет материалы о жизни великого поэта, разговаривает с людьми, которые охотно делятся своими воспоминаниями. Лишь после этого садится к столу и пятнадцать лет пишет свое знаменитое произведение. Задумывая книгу о священных именах и священных для народа страницах его истории, писатель обязан помнить о своей ответственности перед тем народом.

Бедность жизненного материала в современных прозаических вещах вызывает горечь и недоумение. Мы ищем образы людей с большим сердцем, высокой целью и глубоким умом. Проза, избегающая животрепещущих проблем времени, теряет свою общественную значимость и превращается в развлекательное чтиво. Стержень иных произведений — мелкий бытовой конфликт, давно решенный самой жизнью. Хвататься за готовую схему, отработанный сюжет, кроить сочинение по готовым образцам— это и есть халтура.

В понятие «языковое богатство писателя» в первую очередь входит обширность лексики, но решающим фактором является все же не количество отдельных слов, а выявление их образных возможностей. Использование расхожих, стертых слов, искалеченных словосочетаний свидетельствует об убожестве мыслей. Не пустая риторика и косноязычие, а сочный, узорчатый, изящно простой язык приносит художнику желанный успех.

Название книги — ключ к содержанию произведения. Пусть в нем будет идея. Бесцветные, невыразительные названия отталкивают читателя. Во многих произведениях имена героев тоже носят случайный характер. У нас в большинстве случаев имя положительного героя — привлекательно, отрицательного — отталкивающе. А на самом деле имя сообщает сведения о среде, из которой вышел человек, об особенностях социального окружения.

В годичном кольце литература, как й живое дерево, может показать множество своих признаков, но не может выложить всю истину, весь запас своих возможностей. Поэтому для понимания литературного процесса надо рассмотреть и другие вопросы.

Глава четвертая

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖАНР

I

Жанры и их разновидности относятся к числу явлений, которые имеют место в литературе и культуре почти всех народов. Они типологичны по своей природе и возникают самостоятельно, в силу внутренних потребностей литературного процесса. Однако история их не однозначна и не свободна от сложных переплетений. Если в одних литературах жанры возникли, так сказать, автохтонно, то в ряде других — явились следствием историко-культурных взаимоотношений.

В настоящее время существует ряд школ и течений, по-разному трактующих процесс возникновения и развития жанра. Даже краткий исторический экскурс может убедить в том, что проблема его в эстетике издревле привлекала ученых и была объектом подробных исследований.

Первоначальное определение было предложено Аристотелем в его «Поэтике», затем в трактатах классицистов оно приобрело схоластический характер. Лишь Гегель в своей «Эстетике» сумел диалектически осмыслить вопросы зарождения, формирования и развития жанров, взаимодействия их друг с другом. Правда, в своих выводах Гегель недостаточно историчен, поскольку ориентиром, опорой ему служили не живая действительность, а отвлеченные категории тезиса, антитезиса и синтеза. По Гегелю, эпос — это тезис, лирика — антитезис, а драма — синтез этих двух родов.

Для различения жанров немецкий философ основывается на единстве объективного и субъективного. Объективная действительность, взятая в своем реальном состоянии, есть область эпического, субъективное же проявление объективной действительности — есть область лирического. В переплетении их рождается драма. Гегель не придавал особого значения художнику, его роли и возможности воздействовать через свое творение на действительность. Однако многочисленные мысли его, высказанные в результате анализа истории и практики художественного творчества, явились ценными и нашли свое продолжение в трудах поздних исследователей.

Вопросы литературных жанров были рассмотрены В. Г. Белинским, чьи определения поэтических родов и видов до сих пор не потеряли своего значения. Они и сегодня остаются главными при изучении литературных жанров и жанровых разйовидностей.

Итак, как уже говорилось, о происхождении жанров, об их природе существуют различные мнения среди исследователей. Буржуазные ученые в толковании этой проблемы находятся на противоположных позициях. Игнорируя эстетическую природу литературы, они пытаются дать определение жанров посредством психологических категорий: рассматривают лирику как чувство, эпос как волю, а драму как мысль. Другая группа зарубежных исследователей идет в русле лингвистической школы, соотнося литературные жанры с грамматическими категориями. По их мысли, объект лирики, предмет ее изображения должен быть раскрыт в форме настоящего времени, эпоса — прошедшего времени, драмы — будущего времени. Лирика —это подлежащее, или звук; эпос— дополнение, или слово; драма — сказуемое, или предложение.

В противовес этим направлениям советская наука выдвигает в качестве основного — исторический аспект, то есть изучение жанров в тесной связи с развитием общественной и литературной мысли и культуры в целом.

В то же время советские ученые, всесторонне исследовав литературы различных народов, убедительно доказали, что зарождение эпоса нельзя связывать только с фактами, историческими событиями, мифологическими материалами. Здесь необходимо учесть такие его особенности, как устное происхождение, коллективность, народность и патриотическое начало. Поэтому советским исследователям удалось раскрыть и другие не менее важные стороны эпоса, давшие возможность уточнить исторический принцип. Если В. Жирмунский считает, что в основе эпоса лежат исторические факты, то В. Пропп и В. Гусев на первое место выдвигают значение героического времени.

Общеизвестно, что эпос и в период угасания не теряет своей историчности. Угасание же его в первую очередь связано с возникновением литературы.

Причину того, что эпические произведения у всех народов постепенно теряли свое главенствующее значение, следует искать в сложных взаимодействиях жизни и искусства. По мере того, как отдельная личность становится суверенной по отношению к общине, сознает свою человеческую ценность, меняется и структура художественных произведений.

В результате изменившихся взаимоотношений личности и общества возникает эпос нового времени — роман.

Одним из основных критериев при определении жанров должна быть жизненность характера.

Тот факт, что искусство при посредстве современного эпоса — реалистического романа решило такие трудные, имеющие глубокое философское и психологическое значение проблемы, как гибель старых и возникновение новых социальных систем, взаимоотношения личности и революции, народа и революции, убедительно доказывается творчеством великих художников.

Главной особенностью самого древнего и в то же время активно развивающегося жанра — лирики является изображение действительности в отдельном переживании, в субъективном проявлении. Если не считать незначительных отклонений, в этом сходились и Аристотель, и Гегель, и Белинский. Таково мнение и современных ученых.

Углубленное исследование жанра лирики показывает, что в ее основе находится эмоция, чувство. Но не каждое переживание приводит к созданию лирического произведения. Лирика возникает из глубоких душевных потрясений, движений чувства, обладающих социальным, моральным и философским смыслом.

В личности поэта всегда должны быть ощутимы общественная мысль, коллективные настроения (мотивы). Социальные идеи, чувства, волнения, изменяясь в субъективном проявлении поэта, заново пересоздаются его воображением, воплощаясь в подлинную картину, правдивый образ. Когда мы говорим об особенностях лирики, то имеем в виду прежде всего интенсивность чувства поэта, глубину его мысли, способность уловить общественные стремления, указать социальные цели.

Исторический принцип позволяет хорошо проследить закономерности развития лирики. Она возникает в ту пору, когда начинает ослабевать, казалось бы, нерушимая связь между отдельным человеком, природой и обществом, когда происходит медленное становление личности поэта. В жырах казахского жырау Шалкииза есть и тяжелые, полные глубокой скорби мысли, и резкие обличительные мотивы. Махамбет унаследовал от него не только образную, зажигательную, пламенную речь, но и холодную сталь размышлений. В лирике гениального Абая, народного борца, пережившего страшную трагедию, но не сломленного ею, изобразившего печаль и горе народа, различные типы, рожденные в условиях колониализма, многочисленные нюансы человеческих чувств, присутствуют особые достоинства, которые и ввели ее в круг шедевров мировой поэзии, тесно связаны с социальной борьбой; народа, изменениями, имеющими общественное значение. Сегодняшняя поэзия — это художественный памятник времени.

Теоретик литературы Л. И. Тимофеев считал, что для того, чтобы прочно усвоить, глубоко исследовать жанр драмы, недостаточно знать выводы и закономерности природы словесного искусства. Действительно, синтетичность драмы, ее взаимосвязи с другими родами литературы заставляют рассматривать этот вопрос во взаимообусловленности.