Страница - 18

4.4. Экономика, социальная организация и государственно-административное устройство позднесредневековых государств на территории Казахстана (XIV-XV вв.)

Экономика. Основным занятием населения Казахстана в XIV-XV вв. оставалось, как и в предшествующие века, кочевое скотоводство. Обитатели степей разводили овец, лошадей и верблюдов, в отдельных районах был крупный рогатый скот, например, у ногаеи и каракалпаков в западных и южных землях, в поймах рек и предгорьях. В этих же местах население занималось и земледелием, богарным и поливным, также рыболовством и повсюду - охотой. Лошадь являлась основным средством передвижения во время перекочевок и в военных походах. Овцеводство было распространено повсеместно. Кроме основного продукта питания - мяса, оно давало кожи, шкуры, шерсть, применявшиеся для изготовления одежды, постельных принадлежностей, ковров, войлочных изделий для утепления юрты и т.д. Домашние ремесла по обработке животноводческого сырья удовлетворяли потребности кочевников в предметах одежды и быта. Отдельные мастера изготавливали более сложные предметы - конскую сбрую, металл и веские украшения, военное снаряжение (мечи, копья, луки, стрелы), арбы, детали юрты и т.д.

Соотношение выделившихся в ходе эволюции скотоводческого хозяйства трех его типов - кочевого, полукочевого и оседлого, издавна существовавших на территории Казахстана, на протяжении веков не оставалось неизменным. Оно менялось в зависимости не только от экологических условий, но и от политический событий, миграций племен и народов, в свою очередь, связанных с этими условиями и событиями, которые могли повлиять даже на изменение маршрутов кочеваний, издавна сложившихся в соответствии с естественно- географическими данными и историческими традициями. В силу традиций кочевые роды и племена Ак-Орды. Ханства Абулхаира и Казахского ханства переходили на зиму из кочевий в отдаленных районах Восточного Дсшг-н- Кьппчака в долины Сырдарьи и ее притоков, в предгорья Каратау и Приаралья. Эти территории нередко приходилось удерживать силой в борьбе с правителями соседних государств.

Яркое описание перекочевок с севера на юг для XV в. оставил Фазлаллах ибн Рузбихан Исфахани: «Эта обширная степь является летним пастбищем, становищем узбеков... Казахский народ занимает места по окраинам, по сторонам и рубежам степи. Вследствие множества скота и нужды в пастбищах они занимают всю эту обширную степь, и каждый из их султанов имеет в своем владении и подчинении определенную местность этой области... Численность стад их овец и коров, счет табунов их лошадей никто, кроме всевышнего... не знает... Когда наступает осенняя пора, погода в этой стране становится холодной и выпадают обильные снега, казахи для зимовки направляются из степи па зимние стойбища... Таким образом, как упомянуто о способе их передвижения, они из пределов (Кыпчакской) степи и области реки Адил (Волги), которую называют Итиль, ежедневно кочуя... через два месяца прибывают на зимние стойбища. Местом их зимовья является побережье реки Сейхун, которую называют рекой Сыр».

Традиционные маршруты кочевий ногайских скотоводов от зимних стоянок в устье Едиля (Волги) и на северо-восточном побережье Каспийского моря до летних вверх по Едилю, Жанку (Уралу), Эмбе в соответствии с политической обстановкой сдвигались как в сторону Приаралья и низовий Сырдарьи на востоке, так и вдоль побережья Каспия на юг, к Кумской низменности - на запад. В Жетысу маршруты кочевий были более короткими. Авторы средневековых исторических трудов Мирза Мухаммад Хайдар, Абд ар-Раззак Самарканде, Низам ад-Дин Шами, Мирхонд и другие называют наиболее известные из пастбищных угодий: джайляу Улуг-Жулдуз и Кишик-Жулдуз в бассейне реки Или, пастбища равнины Абиш между Шарыном и Шиликом и др.

В XIV-XV вв. в общем балансе хозяйственных занятий населения Юго-Восточного Казахстана произошли коронные изменения. Длительное господство монгольских ханов и феодалов, приток еще в ХШ в. новых многочисленных кочевых племен с востока, постоянные междоусобные войны в Чагатайском улусе, в государстве Хайду за перераспределение владений (а с этими войнами были связаны длительные и частые перемещения монгольских войск), к концу XIV в., менее чем за два столетия, уничтожили оседло- земледельческую и юродскую культуру в Жетысу. Исчезла аграрная округа вокруг городов, а затем исчезли и сами древние города Баласагун, Алматы, Тараз, Каялык, Ики-Огуз и др.

Повсеместно возобладало кочевое скотоводство, оно превратилось в главную отрасль хозяйства местного населения. Следы земледельческой жизни в XIV-XV вв. еще сохранялись в Западном Жетысу в долинах рек Чу и Талас, в округах исчезнувших городов. Письменные источники сообщают о строительстве в XV в. новых поселений, караван-сараев, крепостей. Например, по сведениям Мухаммад Хайдара, в районе Иссык-Куля. Но в целом, в период вхождения региона Юго- Восточного Казахстана и Кыргызстана в государство Могулистан, городская жизнь здесь так и не возродилась. Потому в экономической и политической жизни этого государства важное значение имели оседло-земледельческие районы и города Кашгарии. Борьба за них часто вызывала в Могулистане междоусобные войны. В конце XV в. могул неким ханам, вмешавшимся в борьбу казахских ханов, шайбанидских правителей и последних Тимуридов за власть над городами в бассейне Средней Сырдарьи, удалось подчинить на время Ташкент и Сайрам. Жизненные интересы населения кочевых районов Жетысу, необходимость сбыта продуктов скотоводства и получения предметов городского ремесленного производства и земледельческой продукции ориентировали их на экономические связи с населением земледельческих областей также и Южного Казахстана, и Средней Азми.

Определенный подъем юродской и земледельческой жизни в XIV-XV вв. происходил па землях Южного Казахстана. Источники упоминают о строительстве в Отраре, Сауране, Сыпгаке, Дженде, осуществленном ханами Ак-Орды Ерзено.м, Мубарак-Ходжой, Урусом. Возводились жилые постройки, культовые и общественные здания. Восстанавливались крепостные стены и укрепления, строительство которых ранее монгольскими властями было запрещено. Наиболее значительным сооружением на рубеже XIV-XV вв. является возведенный эмиром Тимуром мавзолей Ходжи Ахмеда Ясави в городе Ясы (Туркестан). Складывался новый архитектурный стиль, совершенствовались строительные методы. развивались ремесла, связанные со строительным делом (изготовление кирпича, облицовочных материалов, в частности, поливных изразцов). В городах развивалось ремесленное производство. В Отраре, например, археологическими раскопками выявлены усадьбы и мастерские гончаров, кузнецов, ткачей, хлебопеков и др. Большим разнообразием цвет и орнаментовки отличалась местная керамика. Работали монетные дворы Сыгнака (столица ханов Ак-Орды), Отрара, Сарайчика (столица Ногайской Орды).

Восстанавливалась и продолжала развиваться жизнь в земледельческих округах Сыгнака, Ясы, Саурана, Сайрама и других городов. На поливных землях выращивались зерновые культуры (пшеница, ячмень), а также огородные и бахчевые; распространено было виноградарство и садоводство. Продукция земледельцев и городских ремесленников служила предметом обмена в хозяйственных связях населения Южного Казахстана и Восточного Дешт-и Кыпчака и Жетысу. Торговля была одной из наиболее существенных сторон жизнедеятельности городов Южного Казахстана. Оживилась и транзитная торговля на пути из Европы через Крым, низовья Допа, далее в Сарайчик, Отрар, Сайрам с выходом на древние торговые пути из Средней Азии через Жетысу на Алтай и в Восточный Туркестан.

Торговый взаимообмен скотоводов степных районов Восточного Дешт- и-Кыпчака и Жетысу с земледельческим и городским населением Южного Казахстана и Средний Азии положительно воздействовал на poor как городского и земледельческого хозяйства на юге, так и скотоводческого в степи. Выгодное положение региона Южною Казахстана на стыке оседло­земледельческого мира с кочевой степью, на перекрестке магистральных торговых путей сделали его центром хозяйственно-культурных, экономических контактов соседствующих народов, которые способствовали заимствованию кочевниками и земледельцами другу друга элементов материальной культуры, быта, хозяйственных навыков, социальных норм, форм государственной организации, военного искусства, вели к культурному обмену. Через эти города шло распространение среди стенной аристократии мусульманской культуры, письменности, книжного образования.

Регион Южною Казахстана (по терминологии источников тою времени - Туркестана), особенно северная часть его, был традиционным политическим и экономическим центром всех государственных образований па территории Казахстана. Присырдарьинские города - Сьтгнак. Отрар, Ясы (Туркестан), Сайрам. Сауран, Сузак и др. постоянно были в центре военных столкновений правителей соседних государств. За них на рубеже XIV-XV вв. сражались с Тимуридами, правившими в Средней Азии (Мавераннахр), ханы Лк-Орды, Абулханр-хан - в 40-60 гг. XV в.; за них сражались с узбеками-шайбанидами первые казахские ханы. Здесь правители Восточного Дешт-и-Кыпчака раздавали владения своим вассалам, собирали налоги, опирались на местные города в борьбе за власть в степи, осуществляли строительство. Здесь находились их родовые усыпальницы (знак владения территорией). Свой вклад в развитие городской и земледельческой культуры на юге Казахстана, как и на юго-востоке, внесли далекие и близкие предки казахской народности, как и сами казахи в XIV-XVII вв.

Социальная структура. Процесс: феодализации общественных отношений в кочевых скотоводческих районах Лк-Орды, Ногайской Орды, ханства Абулхаира и Могулистана происходил медленно, при сохранении родопле- менной организации кочевников. Но эта структура общества сохранялась не в форме архаического пережитка, а в качестве активно действующих социальных, социально-психологических факторов.

В основе социальной организации государств, функционировавших на территории Казахстана в XIV-XV вв., лежали феодальные отношения.

Под феодализмом в современной историографии понимается, в отличие от идущей от К. Маркса формационной теории, не столько социально- экономические отношения, сколько социально-политическая организация общества. Она характеризуется наличием системы феодов (или уделов) как наследственных владений аристократии - вассалов правителя государства, так и полученных ее представителями на условиях выполнения государственной службы - военной, административной и т.д. С вассально-ленной системой отношении связаны другие «феодальные» институты: иерархия власти, вассалитет, раздробленность государства на уделы, постоянные военные столкновения и междоусобицы, превалирование власти силы над законом. Многие из этих атрибутов «феодализма» имеются и в истории средневековою Казахстана, хотя и с массой особенностей, прежде всего в кочевой среде. Понимание феодализма в широкой смысле как совокупности взаимосвязанных социальных, политических, экономических и духовных институтов, а не одних лишь производственных отношений, дает возможность применять этот термин для характеристики общественных отношений в позднесредневековом Казахстане.

Социальная структура населения Казахстана в XIV-XV вв. была сословно- классовой но своему характеру. Господствующую верхушку составляла знать различных категорий, прежде всего - представители династии Чингизидов и вожди племен и крупных родов. Ханы - верховные правители Ак- Орды, Могулистана и других государств, существовавших на территории Казахстана, а также многочисленные султаны и огланы (неправившие члены династии Чингизидов) вели свое происхождение от Джучи-хана и Чагатай- хана. Они опирались на поддержку аристократии племен и родов, состоявшей из эмиров, беков, биев, баев.

Пред водители тюркских племен Ак-Орды, ханства Абулхаира и Могу­листана чаще всего именуются в источниках эмирами, в Ногайской Орде - мурзами. Но втюркоязычной среде этих государст в более широко употреблялся древний тюркский термин «бек». Это можно видеть по многочисленным случаям употребления данного титула в названиях должностей военного и государственного аппарата и при именах собственных знат ных лиц. Например, в Восточном Дешт-и Кыпчаке и Жетысу в XIV-XV вв. представители (|>еодальной аристократии занимали должность улусного бека - улус, беги и другие должности в государственном аппарате Ак-Орды, Могулистана, ханства Абулхаира (тумепбеги, минбеги, тугбеги, ордабеги, учбеги и т.д.). Эти титулы и звания давались представителям тюркской знати, занимавшим верхние ступени социальной и служебной иерархии. В Могулистане это были Мухаммад-бек, Кепек-бек, Хаджи-бек и многие другие эмиры. В Ак-Орде - Али-бек, эмир Урус-хана, Исабек, брат Ндыге. и др. В ханстве Абулхаира - Мухаммад-бек конграт, Суфи-бек чат, Суфи-бек наймам и т.д. Термин «бий», как и «бек», был широко распространен в XV в. в Ногайском улусе (например, этот титул иосил известный предводитель мапгытов Ваккас-бий), в ханстве Абулхаира (Бузуиджар-бий кытай, Суйунч-бий и др.), позднее - в Казахском ханстве среди представителей знати.

Термин «бай», как отмечал Фазлаллах ибн Рузбихап Исфахани, обозначал у дешт-икыпчакских и могульских племен «влиятельного богача», владельца большого количества скота⁷. Он имел и социальный смысл, служил для обозначения представителей класса степных феодалов (Кылыч-бай бахадур, Кунчур-бай куптчи сподвижники Абулхаир-хана и др.). Со времени установления монгольского господства термин «бахадур» (в первоначальном значении - «богатырь», «герой») также являлся одним из титулов феодальной иерархии в кочевой сгспи. Многочисленных бахадуров упоминает в своем сочинении Мас’уд беи Усман Кухистани и другие авторы. Что же касается распространившегося после нашествия Чипгиз-хана монгольского термина «нойон» (равнозначного тюркскому «бек» и арабо-персидскому «эмир»), то в источниках XIV-XV вв. отмечены лишь единичные случаи применения его среди знатных людей Могулистана и Ак-Орды.

Масса оседлого и кочевого населения Лк-Орды, ханства Абулхаира и Могулистана обозначалась термином «карачу» («простолюдины», «чернь»). Презрительно называет улусбек эмир Худайдад могульг.кий народ: заразил» т.е. «подонки». Авторы придворных хроник также унизительно говорят о тех, кто противостоит аристократии: «низкие, недостойные люди».

Обычно же в источниках зависимое от знати население, как оседлое, так и кочевое, носит название «утба» в значении «подданные», «податная масса». Так обозначалось в средневековье зависимое, податное население в Средней Азии, на Ближнем и Среднем Востоке, наряду с гермином «ра’ийат».

Представляют большой интерес сведения Мухаммад Хайдара Дуглата о социальной структуре населения Могулистана (его южной части): «Все жители Кашгара и Хотана делятся на четыре' группы. Первую называют «туман», что означает «подданные - ра'ийаты», они принадлежат хану и ежегодно платят ему налог. Другая называется «каучин», что означает «войско»... Следующая - «аймаки», каждый из которых получал доход в виде зерна, материи и других | вещей). Четвертая группа - обладатели шариатских должностей и распорядители благотворительными местами, накфами... и [обладатели] многих земельных владений»’. В сущности, здесь раскрыта роль каждой общественной группы (сословия, «класса» - по В. В. Бартольду): одни платят налоги, другие составляют военную силу государства; вожди кочевых племен (аймаков) за военную или государственную службу получают в условное владение определенные территории, города и их округи; чиновники и духовенство выполняют свои общественные функции, имея доходы от земельных владений разных видов (вакфы, мильки и др.). Источники показывают, что подобная социальная структура населения имела место и в других государствах на территории Казахстана п XIV- XV вв.

Земельные отношения. Политическая власть знати Ак-Орды, ханства Абулхаира, Могулистана, начиная с хана и кончая вождем рода, базировалась на экономической мощи, основой которой являлось традиционное право распоряжения, фактическое владение как пастбищными территориями (йурт), на которых кочевали подвластные феодалам племена и роды, так и обрабатываемыми участками в местах зимовок и в оседло-земледельческих оазисах - в Туркестане, в Западном Жетысу и других мостах, а также владение громадными стадами скота.

Недостаток фактического материала в источниках не дает возможности четко выделить категории землевладения и определить его особенности в условиях кочевого и полукочевого скотоводческого хозяйства. Имеющиеся данные по истории общественной жизни Ак-Орды, ханства Абулхаира и Могулистана XIV-XV вв. позволяют лишь наметить эти категории.

В целом формы землевладения в этих государствах были аналогичны формам, существовавшим в улусах и государствах Джучидов и Чагатаидов XIII-XIV вв. Население этих ханств во многом сохраняло социальные институты, существовавшие при монголах па территории Казахстана и Средней Азии, как в свое время кочевники-монголы при завоевании оседло- земледельческого населения воспринимали его более развитое социальное устройство.

Некоторые установившиеся при монголах и сравнительно долго сохра­нявшиеся формы реализации феодального права на землю находя г прямые аналогии с существовавшими здесь ранее категориями землевладения. Так, например, земли верховною правителя и его семьи, тина монгольского ипджу, существовали и раньше, в частности, в Иране и Средней Азии. Наряду с этим, на базе существовавших ранее феодальных владений, например, икта эпохи Караханидов, развивается система условных земельных пожалований - Сойургал (Soergol). Сохранились и существовавшие с домонгольских времен вакфные и мильковые земли.

Инджу. В Монгольской империи, в состав которой входил и Казахстан, великий хан как глава правящей династии считался верховным собствен­ником всей земли. Но при этом все государство являлось коллективным владением правящего рода Чингизидов, и каждый его член имел право на получение инджу - части этого владения, т.е. земли (юрт) и обитавших на ней людей (улус). Такое положение сохранялось и в монгольских улусах, а в послемонгольское время - в восстановленных государствах, во главе которых стояли Чингизиды. Верховная собственность государства на землю была общей чертой социального строя средневекового общества на Востоке. Однако это не меняло феодальной сущности земельной собственности, поскольку земли раздавались Чингизидам и аристократии в виде инджу и других форм земельных пожалований, а та часть доходов, которая поступала в виде налогов (если пожалование не было «обелено» или не имело тарханных прав), шла на содержание нс только ханского двора, но и господствующих слоев общества в целом.

В государствах XIV-XV вв. на территории Казахстана, как прежде в монгольских улусах, термином «инджу» (первоначальное его значение в монгольском языке - «приданое») обозначались личные, «удельные владения» царевичей, членов рода Чингизидов.

Под инджу подразумевали не только людей, то есть улус, отданный в удел члену ханского рода, но также и юрт этого улуса, т.е. его территорию. Получаемый с этого владения доход также назывался инджу. В инджу входили территории как кочевого, так и оседло-земледельческого населения. Часть земель своего инджу вместе с населением, кочевавшим или жившим оседло, улусный хая передавал своим вассалам в качестве пожалования за службу.

Выделенные Чингиз-ханом трем старшим сыновьям войска (по 4 тыс., воинов каждому) являлись их личным наследственным владением - инджу. Вместе с семьями каждое из этих инджу составило улус примерно в 20 тыс., человек. Землями, соответствовавшими инджу - улусам, были юрты этих сыновей Чингиз-хана в захваченном ими Северо-Восточном Жетысу, т.е. личные инджу Джучи, Чагатая и Угедея занимали лишь часть их огромных улусов, ставших самостоятельными государствами. В первое же время уделы (улусы) не были независимыми владениями (в отличие от личных инджу), так как верховным собственником всех завоеванных территорий считался глава монгольской империи - великий каган. Но уже с середины XIII в. уделы (улусы) Чингизидов тоже превратились в независимые владения.

Ханские земли (инджу) находились, как правило, там. где был центр улусов. Центр государства Чагатаидов до 20-х годов XIV в. находился в Жетысу. Здесь в долинах Чу, Или, Таласа находились и ханские земли (инджу). Инджу ханов Золотой Орды (Бату и др.) находились в Поволжье. Правители монгольских улусов (Орда-Еджсн, Шайбан и другие Джучиды) па территории Казахстана в свою очередь выделяли инджу членам своих семей. Причем их уделы, как и наследственные инджу. также пос тепенно становились независимыми. И они, в свою очередь, раздавали уделы своим родственникам и вассалам. Феодальный институт инджу, как и удельная система в целом, вел к дроблению сначала Монгольской империи, а затем и улусов Чингизидов на более мелкие владения.

Система инджу сохранилась и в последующее время в XIV-XV вв. в Ак- Орде и ханстве Абулхаира. Собственно ханские земли (инджу) Орда-Еджена и его потомков были сначала на Иртыше (на северо-восточной окраине Жетысу), а затем в Южном Казахстане (с центром в Сыгнаке). Относительно инджу в Могулистане имеются известия в уйгурских документах. Сидевшие на землях инджу земледельцы или скотоводы поставляли средства на содержание двора, войска, челяди, многочисленных вассалов владельца инджу.

Система вассалитета, основанная на институте инджу, как и улусная (удельная) система, была широко распространена и в самой Монголии, где «утвердился феодализм в классическом, политическом смысле этого слова... с характерным для него вассал итогом и другими институтами». И эта система вассалитета инджу была, очевидно, тесно связана с военно-административным устройством монгольских государств.

Условное землевладение. Как и в монгольских улусах, в частности, в Золотой Орде и Чагатаидском государстве, в Ак-Орде, ханстве Абулхаира и Могулистане тюрко-монгольская аристократия разделялась на две категории: военную аристократию и служилую гражданскую. К первой категории относились военачальники, начиная с правителей - держателей улусов, улус- беки, темники (туменбеги), эмиры тысяч (минбеги) и кончая предводителями сотен (юзбеги) и десятков (онбеги). Ко второй категории относились начальники дафтаров - финансовых, налоговых и прочих государственных ведомств, атабеки, аталыки, правители городов - даруги. разные чиновные лица. Вместе с должностью представители этой аристократии получали в уделы улусы, или аймаки, и их земли (юрты), города и селения.

В Ак-Орде, Ханстве Абулхаира, Ногайской Орде и в Могулистане действо­вала древняя тюрко-монгольская военная десятичная система организации населения с иерархией должностей кочевой знати, эмиров (беков) туменов, тысяч и др. Каждый военачальник владел земельным пожалованием, доходы с которого шли на содержание соответствующей войсковой единицы. Рубрук писал, что у монголов всякий начальник знает границы пастбищ, которыми пользовались подчиненные ему скотоводы, и места кочевий в разные времена года. «Эта иерархическая система сохранялась и позже. Основанная на условном пожаловании улусов и юртов, она служила обогащению господствующих слоев государств в лице ханов, султанов, предводителей племен и родов. Она гарантировала обеспечение государства вооруженной силой, содержавшейся за счет доходов, полученных от эксплуатации трудовых масс.

Зависимость кочевого улуса, как и оседло-земледельческого населения, от хана, султана, эмира, бека и других представителей знати определяла власть феодала на землю, на пастбища этого улуса - юрт (йурт). В источниках имеются свидетельства о принадлежности того или иного юрта определенному владетелю: так Каракол был юртом Енге-торе; земли около Иссык-Куля в районе Кочкара-Джумгала-юртом эмира Джаханшаха дуглата. Юрт составлял собственность правителя улуса или предводителя племени. Власть над илем, т.е. народом, данным в удел, фактически определяла и владение юртом. Подчиненные этим представителям кочевой аристократии рядовые кочевники, объединенные в общину, как и земледельцы в оседло-земледельческих оазисах, считались лишь временными держателями того или иного пастбища или участка земли. Вожди племен фактически распоряжались всеми делами племен: вопросами псрекочевок, борьбы с другими племенами, поддержки или оппозиции центральной ханской власти. Опи располагали административно-политической властью в районе обитания племени. Рядовой кочевник, хотя и владевший скотом на нравах собственности, в использовании пастбищ, в выборе маршрутов кочевок зависел полностью от воли фактического владельца пастбищных угодий - хана или феодала.

Рядовые члены племени, у которых было .мало скота, пользовались общинными пастбищами в меньшей степени; не имевшие скота вообще исключались из числа пользователей «общинных пастбищ». Зажиточные же скотовладельцы фактически пользовались как своей собственностью лучшими землями, пастбищами и посевными угодьями. Господствующая верхушка племен Золотой Орды, Лк-Орды, обладавшая огромным количеством скота, исчислявшимся иногда, по словам путешественников XIV в., несколькими десятками тысяч единиц, фактически распоряжалась всеми пастбищами, обрабатываемыми землями, водными источниками. Большим количеством скота обладал, например, дуглатский эмир Сайид-Али, распоряжавшийся и пастбищами, как своей собственностью. Только в личной дружине Сайида-Али состояло до трех тысяч человек, на содержание которых (куналга) шли доходы с его владений, поставлявшиеся в виде налогов подвластным ему населением. Эти пастбища и пахотные земли названы в источниках термином «икга» - земельным пожалованием, полученным его дедом Худайдадом за военную службу. По существу, он и уже стал и наследственной земельной собственностью потомков Худайдада.

Условные пожалования за военную службу назывались в Золотой Орде илями и улусами. В XIV в. к этим формам владения все более стал применяться уже в Золотой Орде, затем в Ак-Орде. ханстве Абулхаира. как и в тимуридских государствах Средней Азия и Ирана, термин сойургал. В Могулистане условные земельные пожалования также имели характер сойургала.

Сойургал (Soergol) представлял собой развитие давнего вида условного пожалования, появившегося в Средней Азии и Юго-Восточном Казахстане еще при Караханидах и сохранившегося при монголах, икта. Владелец икты (иктадар) имел право на землю, воду, людей пожалованной территории. Нередко иктадар обладал налоговым иммунитетом. Владение иктой не передавалось по наследству. Сойургал стал формой господства кочевой аристократии над скотоводами и оседло-земледельческим населением. Владелец сойургала обладал не только налоговым, но и судебно-административным иммунитетом В условное владение в качестве сойургала за военную службу отдавалась земля как с кочевым, так и с оседлым населением, в сойургал жаловались и должности правителей улусов, вилайетов. О сойургалах в Золотой Орде в значении условного пожалования известно по ярлыкам Тохтамыша и Тимур-Кутлуга.

В 20 х гг. XIV в. правитель Ак Орды Ерзен-хан принимал меры по упорядочению раздачи удельных владений в виде пожалований сойургального типа своим родственникам - джучидски.м султанам и знати кочевых племен. Myни ад дин Натаяли сообщал об этом: «Около 700 человек своего уруга он сделал участниками общих милостей и приготовил для каждого из них удел (куби, монг. хуби - доля, удел) и область (субе)... и никто из великих не притеснял меньшего...»

Сойургалы существовали в Ак-Орлс и во второй половине XIV в. Низам ад-дим Шами сообщает, что когда один из военачальников хана Ак- Орды Уруса, эмир Урук-Тимур бежал в 1377/78 гг. вместо с Тохтамышсм к Тимуру в Самарканд, Урус-хан отдал принадлежавший ему удел в сойургал другому лицу, Тойче. Раздавались в уделы типа сойургал членам ханскою рода и представителям кочевой знати и города Южного Казахстана в период правления Абулхаир-хана. В 1446 г., отобрав некоторые из этих городов у Джучидов и Тимуридов, Абулхаир-хан отдал Сузак в удел Бахтийар-султану, Сыгнак Манедан-оглаиу. Узгенд - Ваккас-бию мангыту. Все они имели под своей властью и кочевое население. Предоставление ханами Ак-Орды, позднее казахскими ханами, Тимуридами, Шайбанидами городов Туркестана в уделы феодальной знати практиковалось весьма широко. Характер сойургального пожалования имели феодальные условные держания и в Могулистане. В «Та’рих-и Рашиди», «Бахр аль-асрар» и других источниках часто говорится о пожаловании городов и их земледельческой округи ханами Могулистана в удельные владения членам ханского рода и представителям военной аристократии на завоеванных территориях п Южном Казахстане, в районе Ташкента, в Восточном Туркестане (города Аксу, Бай, Кучаи др.). Пожалования давались в виде вознаграждения за оказанную военную и материальную помощь или на условиях несения военной или административной службы. Объектом пожалования служили не только населенные оседлыми земледельцами (например, в Чу-Таласской долине) районы, а также города, крупные поселения на зависимых от Могулистана территориях, по и кочевые районы Казахстана, т.е. Северо-Восточного Жетысу я Притяньшанья. Наиболее подробные сведения имеются в источниках о феодальном владении и правах представителей аристократии племени дуглат в лице улусбеков.

Улусбски дуглата стояли почти на вершине должностной лестницы в Могулистане. Они были фактическими правителями при имевших иногда лишь номинальную власть ханах. Им принадлежало крупнейшее наследственное владение - удел Манглай Субе. Улусбек являлся непосредственным руководителем армии и распорядителем многих внутренних дел государства. Он осуществлял руководство чиновничьим аппаратом, контроль за сбором налогов, податей, расходованием финансовых средств. Длительное время должность улусбека принадлежала дуглатам - эмиру Худайдаду и его потомкам, в числе которых Мухаммад Хайдар называет эмира Сайид-Али, своего деда Мухаммад Хайдара и отца Мухаммад Хусаин-мирзу. По рассказам Мухаммад Хайдара, вероятно преувеличенным, якобы еще при Чингиз-хане эмирам дуглатов была предоставлена часть Кашгарии (Манглай Субе), а вместе с земельными владениями еще и семь «пожалований» (или «привилегий» - мансаб). При Тоглук Тимур-хане и Хизр-хане число пожалований улусбеку было увеличено до двенадцати, а вместе с ним выросли и права улусбека. Наиболее значительными из них были следующие. Глава дуглатов являлся главным «эмиром всего могульского улуса», и в фирманах (ханских указах) его имя писали как «сардар могульского улуса», т.е. главнокомандующим всеми войсками, который имел право «без того, чтобы докладывать об этом хану, отстранять от должности или определять на должность (любого) из эмиров кошунов», т.е. войсковых подразделений. Все указы скреплялись печатями хана и улусбека, при этом печать последнего ставилась ниже печати хана.

Должность улусбека была наследственной привилегией рода дуглат; все двенадцать «пожалований» передавались вместе с нею и с уделом Манглай Субе - крупным земельным владением дуглатов - из поколения в поколение главе этого племени по прямой линии наследования.

В отношении владений дуглатов Манглай Субе Махмуд Хайдар изредка употребляет термин «икта». Но это скорее дань историко-литературной традиции, так как права феодальной знати дуглатов были гораздо шире, чем-то могла обеспечить икта в ее классической форме. Улусбски владели Манглай Субе па правах сойургала, который имел явную тенденцию к превращению в независимое владение.

Феодальными уделами в составе могульского государства, нередко весьма крупными, владельцы которых добивались почти полной независимости от центрального правительства, были и другие условные пожалования. Таков, например, удел Ахмад-султана в Восточном Жетысу в конке XV в., которым он правил сначала при своем отце Йунус-хане, затем брате Махмуд-хане, удел Абд ар-Рашид-султана в Могулистане, предоставленный ему в управление Сайид- ханом в начале XVI в. и др. Пожалованные территории (город, земледельческий округ или юрт кочевого племени) обычно считались переданными в управление, т.е. земельное пожалование сочеталось с административными пранами наместничества (хакимства). Владелец области, города или территории обитания кочевого племени должен был отдавать хану часть налоговых поступлений с трудового населения, а часть оставлять на свои личные расходы, па нужды управления, содержание войска, с которым он участвовал в военных действиях или походе.

Пожалования кочевых улусов вместе с земельными территориями предоставлялись ханами отдельным феодалам, вождям родов и племен не только за постоянную служоу, но и за отдельные военные подвиги, за личные заслуги перед ханом. В источниках упоминаются многие факты таких пожалований. В «Та’рих-и Рашиди», например, рассказывается, что во время битвы с калмаками (ойратами) на р. Или в Жетысу могульскому хану Вайсу оказал помощь служивший у него дуглат змир Сайид-Али, который дал ему своего коня и переправил через Или. В благодарность за это хан пожаловал ему пять аймаков (кочевых родов, племен), три из которых находились в области Хотана (местонахождение двух других не указано). Хотя этот факт относится к Восточному Туркестану, но он важен и для истории Казахстана. Восточный Туркестан и Могулистан (Жетысу и Притяньшанье) входили, как известно, в государство могульских ханов, на территории которого действовали единые правовые нормы и структуры. Сам же факт интересен тем, что кочевые роды и племена были привязаны к вполне определенной территории и что в названное условное пожалование входила земля вместе с кочевым населением, на пей обитавшим, пользовавшимся пастбищными и пахотными угодьями этой территории.

В вассальных отношениях ханов с феодалами в Могулистане, Ак-Орде, ханстве Абулхаира и Ногайской Орде довольно широко практиковалась система тарханных пожалований. Получивший такое пожалование феодал освобождался or налогов в пользу государства, имел право на свободный доступ к хану, не делился ни с кем военной добычей, освобождался от наказаний до девяти раз.

Одна из упомянутых выше привилегий улусбека Могулистана давала ему тарханные права. О «праве на девять преступлений» имеются подробные сведения в труде Мухаммада Хайдара: «Из поколения в поколение любого из потомков эмира Пуладчи пусть не наказывают до тех пор, пока не совершит девять преступлений. Когда же он совершит десятое преступление, пусть его привозят в место суда верхом на белом коне-двухлетке, под ноги копя пусть бросят девять белых кошм для возвеличения | всадника|. Его слова пусть передает хану [эмир] барлас, а слова хана доводят до него с возвышения, |где сидит хан] другой эмир барлас. Когда таким образом будет произведен допрос и его преступление окажется заслуживающим смертной казни, то после подтверждения девяти преступлений пусть сделают кровопускание из вен...» Земельные владения эмиров-дуглатов освобождались от уплаты налогов.

Тарханство получило широкое распространение в монгольских улусах в Дсшт-и Кыпчаке и в Жетысу. Сохранились два тарханных ярлыка, выданных в Золотой Орде и Ак-Орде в конце XIV в. Тохтамышем (794 г.х.) и Тимур- Кутлугом (800 г.х.), внуком Урус-хана. Ярлык Тохтамыша освобождал от повинностей и налогов в государственную казну владения кочевого феодала Бек-Ходжи; грамотой Тимур-Кутлуга подтверждаются иммунитетные права некоего Мухаммада. Тарханство переходило по наследству, для подтверждения его новыми ханами давались подтвердительные грамоты. Тарханные (иммунитетные) грамоты выдавались ханом или улусным правителем-султаном представителям феодальной знати (улусбекам, бекам, эмирам, мусульманскому духовенству), предоставлялись они иногда и городам. Тарханными правами обладал владелец «иля» и «вилайята» в Ак-Орде Кунчек- оглан, потомок Урус-хана.. Среди сподвижников Абулхаир-хана многие эмиры и беки получали права тарханов. Тарханами были Йахши-бек, Кепек-ходжа и др. беки, владевшие в ханстве Абулхаира уделами. Таким образом, тарханные права феодалов кочевых и оседло-земледельческих районов Казахстана конца XIV-XV вв. были довольно широко распространены. Они давались как владельцам условных пожалований различных категорий, так и другим лицам, которые до получения тарханных (иммунитетных) прав несли повинность в пользу государства.

Условные земельные пожалования, дававшиеся за военную или административную службу, имели тенденцию к превращению сначала в условные наследственные земельные владения, а затем и в безусловные. Примеров передачи земельных владений по наследству в источниках много. Власть над частью дуглатов, имевших кочевья на территории Жетысу (в долинах Чу и Таласа), наследовал после эмира Камар ад-Дина его сын Джахан шах. Собственность эмира Хак-Берды Бекчика, владевшего землями на берегах Иссык-Куля и построившего там укрепления, наследовал его племянник Мир Ибрахим Бскчик и т.д. Помимо государственных земель, постепенно превращавшихся в условные и безусловные владения членов правящей династии и крупной родоплемснной аристократии, имелись земли, находившиеся в безусловной наследственной собственности (мильк). В мильковые земли нередко превращались условные земельные владения феодальной аристократии, добивавшейся права передачи земель но наследству, в мильки также обращались земли, захваченные силой во время феодальных усобиц, в том числе и кочевья с обитавшими на них скотоводами других, более мелких и слабых родоплеменных подразделений. Собственность на землю закреплялась строительством укреплений, небольших населенных пунктов, в том числе и в кочевых скотоводческих районах. Частновладельческие земли получали иногда тарханные права, т.е. полностью освобождались от налогов. Таковы владения феодальной верхушки дуглатов, превратившиеся фактически в наследственную собственность с тарханным иммунитетом. В связи с вопросом о существовании в Казахстане в XIV-XV вв. владельческих прав на кочевья, водные источники и земледельческие поселения представляет большой интерес часто цитируемое сообщение Абдар-Раззака Самарканди о мот ивах борьбы хана Ак-Орды Барака за сырдарьинские города и окрестные пастбища.

В оседло-земледельческих оазисах и городах Юго-Западного Жетысу (например, в районе Тараза при мечетях и мавзолеях), а также на всей территории городов Южной) Казахстана - в Сыгнаке, Ясы (Туркестане), Отраре и других, т.е, в тех районах Казахстана, где было сильно влияние мусульманского духовенства, в большом числе имелись вакфы - земли му­сульманских религиозных учреждений. Имелись собственные земли (милые) служителей мусульманского культа, отдельных гражданских лиц - торговцев, ремесленников и др.

Феодальные отношения в Казахстане не существовали в чистом виде. Традиционный характер экономики скотоводческого хозяйства приводил к сохранению родоплеменной структуры кочевников. Старинная родоплсмснная и военная организация скотоводов использовалась знатью в своих интересах. Племенное устройство фактически маскировало феодальные отношения. Роды и племена внешне выступали владельцами пастбищной земли, пахотных участков, по фактически право собственности на все земли было в руках правящей элиты в лице хана (верховной) владельца всей земли), султанов (правителей уделов), баев, эмиров, беков (глав родов и племен).

Родоплеменная знать распоряжалась не только землями своих сопле­менников, но нередко владела и землями других групп населения. Удельная система управления, земельные пожалования знати со стороны верховных правителей, практиковавшиеся в Ак-Орде, Узбекском ханстве и в Могулистане, как и в других государствах, возглавлявшихся кочевой знатью, были удобны для реализации ее власти не только над подчиненными ей родами и племенами, но и над входившим в удел населением оссдло-зсмлсдсльческих районов. В то же время эта система ослабляла центральную власть, приводила к частым войнам и усобицам, что наносило большой ущерб экономическому и культурному развитию страны, этническому сплочению населения, отрицательно сказывалось на положении трудовых масс.

Налоги и повинности. Трудовое население Лк-Орды, Могулистана. ханства Абулхаира, Ногайской Орды несло многочисленные повинности и уплачивало налоги в пользу знати и государства. Большинство из них сохранилось со времени монгольских государств. Население платило тагар, калан, купчур, зякет и другие налоги. Татар - натуральный сбор для снабжения войск продовольствием. В источнике сообщается о его взимании при Улугбеке с Саурина, Сайрама. Отрара и Йанги-Тараза, т.е. с тех областей Жетысу и Южного Казахстана, где находились его войска. Татар взимали со своих оседлых подданных и могулистанские ханы на юго-западе Жетысу и в Кашгарии. Размер тагара не был фиксированным: он зависел от усмотрения хана и других феодалов.

Наряду с тагаром взимались налоги купчур и калан. Этот последний означал поземельную подать в отличие от подушной подати купчур. Купчур был основным налогом, взимавшимся с кочевого населения, он также был установлен в Казахстане после монгольского завоевания. В XIII—XIV вв. купчур был распространен во всех монгольских улусах, в том числе в Золотой Орде и в Чагатайском улусе; термином «купчур» в сущности обозначались два прямых налога, взимавшихся и с кочевников-скотоводов (в размере 1% от поголовья скота), и с оседло-земледельческого населения городов и селений в виде подушной или поголовной подати. Налог предназначался для содержания войск, почты, чиновничьего аппарата. В Казахстане купчур взимался с кочевого населения и позже.

О налоге калан говорится в жалобе хану Могулистана Тоглук-Тимуру, поданной ему жителями оседлой части его государства - Кашгарии. «При всех прежних ханах, начиная с домонгольской эпохи, при распределении калана с жалобщиков - владельцев садов. | на землях] инджу калана не взимали, а теперь, в тяжелые для них времена, требуют от них уплаты двойной дани». Это конкретное известие источника относится к входившим в Могулистан оседлым областям. Оно говорит об усилении налогового гнета в связи с осуществлением Тоглук-Тимуром завоевательных планов, требовавших больших расходов на содержание войска. И это касается населения нс только земледельческих, но и скотоводческих районов Жетысу.

Кочевники были обязаны платить анкет - основанный на шариате налог со скота в пользу хана и султанов. Зякет взимался также с ремесленников и торговцев в городах Южного Казахстана. Оседло-земледельческое и юродское население Туркестана обязано было платить и другие подати (харадж, бадж, малваджихат и др.), исполнять трудовые повинности: гужевые, почтовые, по содержанию проезжающих чиновников, ханских гонцов (джалга, куналга и др.).

Рядовые кочевники в степных районах выплачивали также натуральные налоги и подати; несли повинности и отработки (согум, сыбага, савари, пишкеш, саун и др.). Трудовая масса кочевников и полукочевников Ак-Орды, ханства Абулхаира и Могулистана обязана была также нести воинскую повинность, проходить службу в войсках предводителя племени, который должен был являться к хану с военным отрядом, по численности соответствовавшим числу подданных; эмир «тысячи» - амир- и хазара должен был являться с воинским отрядом в тысячу человек и т.д. Эта повинность ложилась тяжелым бременем на рядовых членов племени, так как была связана с большими расходами и отрывала рядовых кочевников от производительного труда в скотоводческом хозяйстве.

С развитием феодальных отношений росло социальное, имущественное неравенство, усиливалась эксплуатация земледельцев и скотоводов. В условиях постоянных войн и усобиц в Ак-Ордс, Могулистане, в ханстве Абулхаирхама и Ногайской Орде резче проявлялось сопротивление народных масс, выражавшееся в различных формах. В источниках упоминаются откочевки того или иного рола пли племени, или части его, из-под власти главы государства либо удельного правителя. Такие откочевки происходили из-за незаконного захвата пастбищ, налоговых поборов, прямых конфискаций имущества в период войн, смут и т.д. Недовольство народных масс использовалось оппозиционной частью знати в борьбе против того или иного хана или султана.

На развитие социальных отношений и Ак-Орде и Могулистане оказывал влияние фактор вхождения в состав этих государств районов с развитой городской и оседло-земледельческой культурой на юге Казахстана и в Восточном Туркестане. Источники дают материалы о постоянном стремлении правителей упомянутых государств найти выход (военный или мирный) к земледельческим и городским центрам Южного Казахстана и Восточного Туркестана. А.М. Хазанов отметил факт ослабления власти казахских ханов «по мере того, как из их рук ускользало владение земледельческими территориями и городами». Происходило оседание части кочевников. Исследователь истории кочевников Восточного Дешт-и Кыпчака XIV-XV вв. П. П. Иванов писал: «Внутри кочевых обществ во псе времена их существования наблюдались более или менее значительные группы науперизовавшихся сородичей, для которых одним из возможных выходов из обострившегося в силу различных социальных условий хозяйственного кризиса был переход к оседлости и земледельческому труду в оседлых районах. Значительная часть неимущего и малоимущего степного населения находилась в экономической зависимости от состоятельных членов своего племени и была вынуждена поэтому связывать свою судьбу с этими богатыми сородичами». Рост богатства (главным образом численности стад) кочевой знати приводил к прочному закреплению пастбищ в руках верхушки родов и племен; собственность на скот влекла за собой фактическое правовладение землей, в первую очередь, пастбищами. С другой стороны, рядовые члены кочевого племени с потерей скота теряли и права пользования общинными пастбищами. Однако переход к оседлости и полуоседлости нс освобождал их от зависимости, так как власть кочевого феодала, обладателя икты или сойургала распространялась и на обрабатываемые земли, на обитавшее в оазисах население.

Политическая история Казахстана XIII—XV вв. заполнена постоянными усобицами, борьбой ханов и претендентов на ханскую власть из числа многочисленных Чингизидов и знати за расширение подвластной им территории. Войны эти были главным средством увеличения земельного богатства и податного населения. Правители монгольских улусов, Ак-Орды, Ногайской Орды, ханства Абулхаира и Могулистана вели завоевательную политику. Их интересовали не только набеги с целью захвата добычи. Они стремились захватить новые земли и увеличить число своих подданных, с которых можно было бы взимать соответствующую дань, налоги. Правители Ак-Орды и Абулхаир-хан и постоянной борьбе с Тимуридами Мавераннахра пытались удержать за собой сырдарьинские города, окрестные земледельческие оазисы и территории зимних кочевий вдоль Сырдарьи. Ногайские мурзы доходили в своих набегах до этих территорий. Некоторые из них получали здесь уделы (за поддержку, например, хана Абулхаира). Могульские правители старались расширить границы Могулистана на запад, где пытались завоевать Туркестан и Фергану, и это частично удалось осуществить в 70-х годах XV в. Юнус-хану (он взял Ташкент, Сайрам и надолго укрепился здесь), и на восток, где могулы сражались с ойратами за Хами и Турфан.

Не только ханы, но и удельные владетели, правители племен, улусов тоже стремились увеличить число своих подданных и земель. Кочевые феодалы, как и оседлые, вели перманентные войны между собой за земли и пастбища, пахотные участки, водные источники. Ожесточенной борьбой за землю между предводителями племен насыщена история Лк-Орды. ханства Абулхаира и Могулистана. Право собственности на захваченные феодальной знатью племен отдельные районы, большие участки земли закреплялось строительством крепостей.

Сосредоточение в руках знати значительных богатств вело к усилении» ее политического могущества, подогревало ее стремление к независимости. В условиях постоянной борьбы Чингизидов различных линий за власть, хронической децентрализации политической власти в государствах на территории Казахстана XIV-XV вв. самостоятельность отдельных владе­телей еще более усиливается. Аристократия племен была носительницей центробежных стремлений, противилась объединению, постоянно развязывала междоусобные войны, чувствуя себя совершенно независимой в своих удел иных владениях.

Ханы Ак-Орды. Могулистана, ханства Абулхаира с тремились создать себе опору среди кочевой знати, удачными войнами удовлетворяя ее жажду наживы. Помимо захвата военной добычи, увеличения территории за счет завоевания новых земель, они привлекали ее к себе и различными пожалованиями, в том числе земельными. Сильная родоплсменная знать в своем стремлении к независимости не всегда являлась надежной опорой ханской власти. Поэтому ханы старались окружить себя людьми, обязанными своим положением именно данному правителю. Таким путем формировались новые слои знати, служившей верой и правдой хану; им предоставлялось владение земельной собственностью, переходившей по наследству вместе с пожалованными титулами. С такой целью было сформировано, например, окружение хана Могулистана Хизр- Ходжи. За оказанную ему помощь в период захвата власти эмиром Камар ад­Дином Хизр-Ходжа-хан возвысил двенадцать человек из «простолюдинов», предоставив им высокие должности, уделы, каждый из них стал эмиром. Политики противопоставления старой кочевой верхушке новой служилои знати придерживались многие ханы, что вызывало недовольство крупных родовичей.

Все большая социальная дифференциация населения Казахстана в XIV XV вв., обострение противоречий между имущими и неимущими слоями общества, господствующими и бесправными его членами, заинтересованность части аристократии в создании и укреплении государственной власти, которая охраняла бы ее интересы, и в то же время - стремление другой ее части к постоянному противодействию верховной власти, к разжиганию междоусобиц - все это характеризует социально политическую жизнь феодальных государств, существовавших на территории Казахстана в период, непосредственно предшествовавший образованию объединенного казахского государства - Казахского ханства.

Государствснно-административное устройство. В источниках X1V-XVI вв. государства Ак-Орда, Могулистан, ханство Абулхаира, Ногайская Орда называются по традиции улусами, как ранее назывались владения Чингизидов в составе Монгольской империи. Улусы считались удельными владениями членов правящей династии в рамках империи, по наряду с таким значением понятие «улус» приобрело значение государства. Так, самостоятельными государствами стали улусы Джучи, Чагатая.

Владения Джучндов в X1I1-X1V вв. в Дешт-и Кыпчаке именовались «Улусом Бату», «Улусом Берке», «Улусом Узбека». Ак-Орда называлась во второй половине XIV в. тоже по имени хана «Улусом Урус-хана». Улусом называлось государство Могулистан. также в сочетании с именем правящего хана: «Улус Тоглук-Тимур-хана». «Улус Хизр-Ходжа-хапа». Применялось в источниках и этнополитическое название «Улус-и могул». «Улус-и Казак» называет Казахское ханство Фазлаллах ибн Рузбихан Исфахани. Встречаются в источниках другие определения для наименования Казахского государства: «.мамлакат-и казак», «доулат-и казак».

Большое распространение имело старое тюркское понятие «иль» (эль), самостоятельно или со словом «улус» («иль-и узбек», «иль-и могул», «иль ва улус-и могул»). Понято «иль» так же. как и «улус», нередко использовалось для обозначения государства, страны, населения, но чаще для обозначения племени как «главного подразделения кочевых пародов», в частности, Юго- Восточного Казахстана. Синонимами определении «иль», «улус» в значении «кочевое население» выступают и другие термины, обозначающие понятие «народ»: мардом, коум (ми. ч. аквам) (коум-и джете, коум-и могул, аквам-и могул, мардом-и джете), а также специальный термин для обозначения кочевых племен ахшам (ахшам-и могул). При всем многообразии встречающихся в источниках названий государств на территории Казахстана XIV-XV вв. наиболее адекватными являются названия Лк-Орда, ханство Абулхаира и Могулистан, в основном под этими наименованиями они вошли в историческую литературу.

Население государств на территории Казахстана в XIV-XV вв. подразделялось на несколько болыпих этнотерриториальных групп и племенных объединений. Этнический состав таких объединений Дешт-и Кыпчака в Ак-Орде, в улусах Шайбанидов, в ханстве Абулхаира был более или менее однороден; вместе с тем части одних и тех же племен и племенных объединений входили и в разные государственные образования, а иногда перемещались из одного в другое. Для обозначения этнотерриториальных групп и племен в источниках употреблялось несколько различных терминов. Причем часто авторы исторических сочинений (нередко и один автор на страницах одного сочинения) одну и ту же группу называют то упомянутыми выше терминами «иль» или «улус», т.е. крупным объединением, то терминами «кабиле», «урук», «оба», т.е. мелкими объединениями. Многообразие терминологии для обозначения этнических единиц, родоплеменных подразделений - улус, иль (ель), аймак (омак), тайфа, коум, табака, уруг (урук) и Другие характерно для территории Казахстана, входившей в улусы Джучидоп и Чагатаидов. Некоторые из них - иль (ель), тайфа (тайпа), ру (уру, урук) - сохранились у казахов и в более позднее время. При этом термин «тайфа» (тайпа) употреблялся для обозначения самой малой ступени этнического подразделения (подрод). Однако в средневековых восточных источниках, в том числе и по Казахстану, арабский термин «тайфа» обозначает крупное этническое объединение - племя. Неопределенность и неустойчивость в употреблении этнических терминов объясняется неустойчивостью и самого этнического состава весьма подвижного и еще находившегося на стадии этногенеза населения. Объясняется и недостаточной осведомленностью авторов источников в многогранности самой родоплеменной структуры общества кочевников

Лк-Орда, Могулистан, ханство Абулхаира, Ногайская Орда имели во многом одинаковое государственное и административно-политическое устройство'¹⁰. Главой государства являлся хан (в Ногайской Орде - бий), власть которого считалась наследственной по прямой линии или передавалась старшему представителю правящей династии. Но по традиции соблюдался акт провозглашения избрания хана родоплеменной знатью - беками, эмирами - и от их воли зависело, будет ли «поднят ханом» прямой наследии к, старший вроде или какой-либо иной претендент. В «Та'рих-и Рашиди», например, сообщается, что улусбек Худайдад дуглат организовал избрание, «поднятие на ханство шести ханов». Правление и реальная власть хана также почти всегда зависели от воли аристократии многочисленных Чингизидов и родоплеменной верхушки. Источники постоянно упоминают о совещаниях ханов «со своей знатью и приближенными» по поводу различных государственных дел. Так, в «Та'рих-и Рашиди» подробно рассказано о совете Хнзр-Холжа хана со знатью по поводу политических и экономических притязаний Тимура. Упоминаются «совещания и советы» со знатью Абулхаир-хана.

Правители улусов, племенных объединений находились в вассальном подчинении по отношению к хану как главе государства. Управляя от имени хана племенем или несколькими племенами, они должны были выставлять в случае войны определенное число воинов в виде ополчения, отдавать хану часть взимавшихся ими с подвластного населения налогов. Хан имел личную дружину из нукеров. Но главной военной силой были упомянутые ополчения.

Представители знати в своем лице совмещали политические, судебно­административные функции и экономическую власть над зависимым населением. Имея значительные военные силы в виде ополчения, знать нередко не подчинялась хану, а крупнейшие ее представители из Чингизидов сами стремились к захвату государственной власти, выдвигали из своей среды претендентов на ханский трон и поддерживали их. Обычно после смерти хана начиналась борьба между его наследниками, и эти усобицы также поддерживались различными группировками знати.

Ханский совет состоял из приближенных и знати. В Могулистане он назывался маджлисом. Есть также упоминание о существовании в Могулистане и ханстве Абулхаира дивана как главной государственной канцелярии и дафтаров (финансовых ведомств, налоговых управлений, канцелярий). Важнейшую роль в делах государства играл улусбек, который активно влиял на решение вопросов о престолонаследии, командования армией, дипломатических отношений с соседними государствами. В Ногайской Орде вторым лицом после бия был нур ад-дин, его административные функции были аналогичны функциям улусбека в Могулистане. Имелись другие высшие должностные лица, и частности, атабек (воспитатель, дядька наследника), обладавший большими полномочиями при хане, кукельдаш («молочный брат» ханских сыновей).

Лицо, имевшее титул кукельдаша, по своему положению было равно атабску или аталыку. В ханстве Абулхаира и в Могулистане кукельдаш выполнял обязанности атабека (аталыка), т.е. воспитателя наследника ханского трона. Когда же ханский отпрыск становился самостоятельным правителем, кукельдаш продолжал оказывать большое влияние на своего воспитанника.

В высшей служебной иерархии Могулистана можно отметить еще должность наиба. Так, по «Та'рих-и Рашиди». наиб выполнял роль регента при малолетнем Исан-Буга-хане. Значительную роль играли также ясавулы должностные лица, обеспечивавшие соблюдение порядка и церемоний на собраниях, празднествах. Церемониал при ханском дворе соблюдался строго («люди сидели каждый в отведенном ему месте»).

Источники называют еще целый ряд должностей в государствах на территории Казахстана: ички, или ишик-ага-баши (руководители дворцовой службы), инаки (ханские советники), миршикара (начальник охоты) и т.д. Важным административным лицом был даруга или хаким (аким) - правитель, ханский наместник в городе, области, управляющий делами города. В его обязанности входили сбор дани и прочих налогов и присмотр за порядком.

Государственная документация скреплялась печатями (например, известны указы Абулхаир-хана, Урус-хана, фирманы, выданные дуглатам). Периодически проводилась перепись войск.

Государственный аппарат, как и административная власть в улусах (совмещенная, как правило, в лице предводителя племени, улуса, владетеля удела, сойургала), состоял из той же самой аристократии, которая являлась и экономически господствующей верхушкой. Именно она была фактическим владельцем пастбищ и пахотных угодий и собственником основного поголовья скота, получила в управление юрода и селения.

Совмещение в руках правящего сословия административных функций и военно-политической власти является характерным для кочевых и ряда оседлых стран средневекового Востока.

Основная часть войск комплектовалась на базе ополчения вассалов хана. Но эти войска были ненадежны, так как их военачальники могли в любое время увести подчиненные им отряды.

Представляют интерес данные источников о боевом строе войск Ак-Орды и Могулистана. Уфус-хан и ханы Могулистана использовали двухфланговое боевое построение. Как показывает источник, «вражеское войско [могулов], которое находилось в Таш-Ариги, было таким же образом разделено на два фланга (кул), «монголы их раньше называли баруншр и джунгар». Левым флангом (майсара) командовал Ильяс Ходжа-хан и эмир Хамид, правым флангом (маймана) - эмир Туктимур и эмир Бикчик. Мирхонд отмечает, что тимуридское войско делилось на три части, а могульское - на две части. В битве 13G5 г. упоминаются также два фланга могульского войска (барунгар и джунгар). Войско Могулистана в начале XV в. имело в своем составе и другие подразделения, в частности, каравулы - передовые отряды, которые во время передвижения войска шли впереди центра (манглай).

В сражениях Тимуридов с мосульскими ополчениями упомянут помимо двух флангов и центр. Трехчленная система боевого порядка могульского войска отмечена также при описании сражении могульского правителя Шир- Мухаммад-хана с Улугбеком в 1425 г.

Ак-Орда, Могулистан. ханство Абулхаира, Ногайская Орда представляли собой достаточно устойчивые политические структуры, их государственно-административная система пыла направлена на защиту интересов своего государства.

Сложившаяся военно-ленная система с ее иерархией обеспечивали ей возможность эксплуатации рядовых скотоводов и зависимых оседлых крестьян и горожан. Но вместе с тем она обеспечивала возможность сохранения целостности государства, зашиты его территории во взаимоотношениях с соседними государствами, как это было в период реализации агрессивных устремлений их соседей и лице эмира Тимура и Тимуридов, калмакских (ойратских) тайшей.