Страница - 2

ВВЕДЕНИЕ

Вряд ли есть необходимость доказывать целесообразность более углубленного изучения материалов, вскрывающих суть малоизвестных аспектов истории антиколониальной борьбы народов национальных окраин бывшей Российской империи. Прежде всего, применительно к Центральной Азии речь идет о десятилетней войне казахского народа под предводительством Кенесары Касымова.

Уже 200 лет исполнилось со дня рождения великого сына казахской земли. Мы не ошибемся, если выразим мнение, что история нашего отечества той эпохи и до наших дней почти не знала личности такого масштаба, как хан Кенесары. Его невиданная отвага, беззаветная преданность интересам ханской государственности, удивительная стойкость в длительной и изнурительной борьбе против планов и действий колониальной империи по захвату казахских земель, реформ по обустройству своего государства — все это до сего времени восхищает благодарных потомков, побуждая все более внимательно относиться к его делу с великим почитанием. Эти моменты подвигают нас бережнее относиться к каждому новому факту, документу, воссоздающему его немеркнущее бессмертие. 

В отличие от ряда освободительных войн народов национальных окраин России грандиозное восстание, развернувшееся в казахских степях, стало изучаться и в тот период, когда султан Кенесары волею провидения выдвинулся на историческую арену.

Прежде чем подвергнуть анализу разнородную литературу по теме, нам следует оговориться. Предпринятое нами исследование охватывает лишь ограниченный отрезок времени, связанный с именем хана за 5-6 месяцев: декабрь 1846 г., когда он со своими аулами, войском перешел на левый берег р. Или, и включительно первую половину апреля 1847 г., когда хан, вторгнувшись на кыргызские земли, столкнулся с ополчением местных манапов. 

Таким образом, предлагаемая вниманию читателей книга отнюдь не затрагивает события, происходившие со времени его рождения или же, когда после гибели своего старшего брата султана Саржана он возглавил освободительную войну народа, еще выше подняв знамя борьбы за независимость. Очевидно, нам следует обосновать столь, казалось бы, на первый взгляд, неоправданную усеченность хронологии исследования. В силу каких доводов, исходя из каких соображений? -могут вопрошать пытливые читатели.

Предложенная хронология повествования, в первую очередь, обоснована практически отсутствием специальных монографических разработок по последнему, трагическому этапу борьбы в Семиречье и на кыргызской земле. Тем более, пора дать однозначную оценку действиям хана в период его пребывания в упомянутом регионе.

Эти и некоторые другие нюансы обширной, да и противоречивой проблемы и явились отправной точкой, приведшей нас к убеждению в назревании необходимости более расширенного освещения именно заключительной фазы борьбы Кенесары хана.

Подобный подход к выбору данной хронологии исследования наложил отпечаток на отбор литературы для историографической ее характеристики и анализа. Да, кстати, предыдущая эпоха в жизни и деятельности Кенесары найдет освещение в другом нашем исследовании, в котором мы намерены выделить полководческое искусство, дипломатию хана, вопросы взаимоотношений ханства с тюрко-язычными владениями Средней Азии, Россией, а также внутрифеодальные распри с вероятными их последствиями.

      Итак, наша цель — охарактеризовать те труды, в которых авторы разных времен, общественного положения и социально-профессионального происхождения пытались раскрыть мотивы и причины, стимулировавшие хана откочевать к Старшему жузу с дальнейшим перемещением в Тянь-Шанские горы.

Один из вдумчивых исследователей XIX в., Л.Мейер, увязывал переход его на юг обширного края “с корыстными поступками степного разбойника” [1]. Главным образом, Л.Мейер в своем исследовании осветил лишь ряд сторон участия номадов Младшего жуза в грандиозном восстании под стягом хана. Правда, некоторые факты, которыми он оперирует, по существу, в той или иной степени повторяются в трудах его современников.

В этом плане с высказываниями Л. Мейера о характеристике действий Кенесары в южных районах Казахстана и Северной Киргизии созвучны такие авторы, как А.И. Добросмыслов, Н.И. Красовский, И.Ф. Бабков, Ч.Ч. Валиханов, Я. Полферов и др. [2]. Добросмыслов А.И., Красовский Н. И., Уалиханов Ш. Ш. называли Кенесары “мятежником”, бунтовщиком. Ш.Уалиханов к сказанному прибавлял — “отважнейший из мятежников”(Валиханов Ч.Ч. Собр.соч. Т.2. С. 312). И.Ф. Бабков, позднее губернатор Западной Сибири, собиравший материалы о восстании, изрядно искажал причины перекочевки его аулов в Семиречье в угоду имперским интересам, характеризуя казахов юга и Семиречья уже “принявшими наше Российское подданство”. Более того, допускал мысль, что, якобы, “главная причина” его столкновений с кыргызами -желание “подчинить себе дикокаменных киргиз” [3].

В то же время его труд не содержал новых данных об объективной оценке влияния Кенесары среди соплеменников в тот период, когда казахский правитель взял курс на юг, “пользовался безграничной до самоотвержения преданностью своих сторонников” [4].

Заслуживает внимания публикации Я. Полферова и военного историка В. Потто. Работа последнего важна для нас конкретным рассмотрением взаимоотношений вождя восстания с Хивой в то время, когда его аулы располагались в Семиречье, и он, как никогда, нуждался в дипломатической поддержке. Именно его обширная статья воссоздает состояние хана, а также его окружения в тот момент, когда произошли первые стычки с кыргызами, и его ставку навестили полномочные представители Хивы. Мы в достаточной степени воспроизвели этот момент, когда ханская ставка находилась в районе р. Теректы. “Гордые и надменные прежде Азиатские владельцы теперь непрерывно искали его расположения, дружбы, даже предлагали союзы”.- писал В. Потто [5], повторяя высказывания предыдущего автора. Это весьма важно, ибо свидетельствует о факте широких дипломатических инициатив казахского правителя, искавшего выход из дипломатической изоляции, вследствие превентивных мер со с тороны Азиатского департамента министерства иностранных дел России.

Увы. В. Потто также не избежал одностороннего изложения причин, почему кыргызские манапы отказали ему в поддержке. “Он был убит каракыргызами, не желавшими подчиниться его суровому управлению”. Хотя с некоторой оговоркой можно было бы согласиться с его воззрениями об обстоятельствах, вынудивших кыргызов остановить свой выбор на военном варианте решения противоречий с ханом. Автор, однако, не счел возможным аргументировать эти высказывания.

Общеизвестны неоднократные инициативы Кенесары восстановить дружественные отношения с Пекинским двором, которые существовали еще при Абылай хане. В планы хана входило и желание в случае крупных неудач во взаимосвязях с родоуправителями Старшего жуза обосноваться в Синьцзяне. Увы. китайцы во избежание осложнений контактов с 11етербургом любезно отказали в этом. В. Почто пишет “о подчинении (Кенесары) своей власти некоторых племен киргизов (казахов-Ж.К.). кочевавших в пределах Китайской империи” [6]. что не соответствовало реальному состоянию дел в регионе.

Кочевание казахских родов в приграничных с Китаем землях было естественным историческим процессом. Однако в условиях известной внешней самоизоляции 1 финского двора от внешнего мира Кенесары не мог решиться “силой присоединить к себе казахские роды” в приграничных с Восточным Туркестаном районах, о чем в свое время писал тот же В. Потто. 

В данной работе мы не стали обращаться к публикациям Н. Середы, по многим параметрам более значительным, чем выше рассмотренные труды. Дело в том, что статьи автора, появившиеся на страницах такого солидного журнала, как “Вестник Европы”, преимущественно охватывали более ранние вехи в истории этого движения, за исключением отдельных фрагментов, касающихся его личности [7]. Материалы его исследования, по возможности, мы намерены ввести в другую нашу работу о хане.

О завершающем этапе восстания немало было опубликовано и в советскую эпоху. Увы, чрезмерный идеологический прессинг к проблеме невольно наложил свой отпечаток и на содержание многих работ, и на авторское видение восстание хана применительно к изучаемой эпохе.

Одна из серьезных публикаций — обширная статья М.И. Стеблин-Каменской [8], опубликованная в самый разгар Великой Отечественной войны. Довольно крупная статья в специальном историческом журнале имела некоторый пропагандистский оттенок. Вдохновение воинов героизмом наших великих предков минувшей эпохи отвечало запросам, идеологическому настрою того времени. “Настоящая статья, — писала она, -составлена на основании использования лишь небольшой части источников и пытается осветить некоторые неразрешимые до сих пор вопросы” [9]. Следует согласиться с ее мнением, что хан, высоко чтя своего деда, Абылая, открыто заявлял о своей решимости “ходить по пути деда”, и все меры направлял на укрепление своего государства, “среди своих приверженцев создавая его культ” [10]. Вообще данная публикация до сего времени остается одним из серьезных исследований, тогда еще не прошедших партийной идеологической обработки.

Поворотной вехой как в развитии отечественной исторической науки, так и в изучении проблем освободительной борьбы казахов за независимость и роли в ней Кенесары явилось опубликование монографии выдающегося исследователя Е.Б. Бекмаханова.

Основательное изучение экономического и политического состояния казахского общества в 20-40- х годах XIX в., широкий охват в ней личности хана, да и последующая судьба автора, безвинно пострадавшего за свой труд, до сего времени привлекает пристальное внимание широкой общественности. Е.Б. Бекмаханов следующим образом определил главные направления своей работы: разработка проблем социально-экономического строя казахов, классовая структура политического строя казахского государства, история взаимоотношений Казахстана с царской Россией и среднеазиатскими ханствами и, наконец, проблема национально-освободительного движения в Казахстане, на примере известного движения Кенесары Касымова. [11]. Как мы видим, центральное место в ней занимали социально-экономические и политические аспекты, состояние международного положения номадного общества. Восстание же Кенесары Касымова и по охвату проблем, и объему, и задачам, определенным в ней, занимало соподчиненное положение. Практически Е.Б. Бекмаханову на основе доступных ему источников впервые удалось воссоздать целостную картину общего состояния казахского общества в этот переломный, да и сложный период в истории Казахстана, в частности, и в Центральной Азии в целом.

Ведь до того не только отечественная историография, но и русская историческая мысль эти моменты обходила стороной. Представители русской дворянско-буржуаз-ной историографии в лучшем случае изучали проблемы хозяйственного и политического устройства апологетически, с точки зрения раздвигавшей свои восточные пределы на Востоке российской военно-колониальной империи. В тот период советская историография, переживавшая свое становление в сфере расширенного изучения Казахстана, преимущественно занята была разработкой региональных, скорее всего, локальных тем. Как ни странно, сразу же после выхода книги и доброжелатели, и оппоненты Е.Б. Бекмаханова почему-то из всего спектра множества рассмотренных в его книге сюжетов все более начали сосредотачивать внимание лишь на восстании Кенесары Касымова, оставив в стороне проблемы обобщающего порядка. В этом можно убедиться, ознакомившись со стенограммой дискуссии, которая была развернута через некоторое время после выхода замечательной книги [12].

Невзирая на авторскую оговорку, оппоненты обрушились на него с намеренно политическими обвинениями, пытаясь не столько выявить упущения, некоторые изъяны, которые, как правило, присущи многим серьезным разработкам в сфере общественных наук, сколько учинить дикую расправу над талантливым исследователем, который произвел фурор в общественном сознании.

Конечно, 164 страницы из 385 объема книги, посвященные этому восстанию, не должны были занимать главное место в искусственно раздутых ожесточенных спорах. Однако дискуссия впоследствии вышла далеко за пределы нормального критического сопоставления воззрений историков, и тогда, и ныне исследователи видели и видят в такой однобокой, чрезвычайно поли-тизированной схватке между злопыхателями и приверженцами Е. Бекмаханова проявление идеологизированного прессинга системы КПСС. А ведь инициатива об осуждении книги автора исходила вовсе не от партийных структур или их функционеров, следивших за всякими разработками в области гуманитарных наук. Обычно застрельщиком подобных кампаний выступал всемогущий Комитет государственной безопасности. Однако он начал усердно вмешиваться в это дело лишь после печатного выступления трех известных авторов в газете “Правда” от 26 декабря 1950 г.

Это коллеги Е. Бекмаханова надуманно породили проблему, взбудоражив общественность всей страны. Теперь можно сказать утвердительно, что развернувшаяся кампания являлась не чем иным, как проявлением, в первую очередь, профессиональной зависти тех же историков талантливому труду молодого ученого. К тому же, в примечании Е.Б. Бекмаханов, очевидно, предвидя нешуточные столкновения со своими коллегами в будущем, признавал: “… автор вполне сознает, что некоторые из выдвигаемых им положений остаются еще в стадии постановки вопроса, требуя дальнейшей углубленной разработки. В силу тех же причин не все главы данной работы в одинаковой мере подробно освещают затронутые в них вопросы..[13].

Что же касается последней фазы восстания, то она практически занимает в солидном труде довольно незначительное место — 25 печатных страниц (глава 10 “Борьба в Киргизии и гибель Кенесары. С. 308-333). Тем более часть той главы, о которой идет речь, охватывает вопросы уяснения позиции узбекских ханств к восстанию и его предводителю в канун и в самый начальный период перехода повстанцев в пределы Северной Киргизии.

Еще в то время, когда на страницах печати разворачивалась небывалая в Казахстане общеполитическая дискуссия, ряд исследователей, в т.ч. М.П. Вяткин, обращали внимание историков на очень важный момент, что борьба Кенесары с кыргызами была в значительной степени спровоцирована царизмом ввиду того, что манапы до прихода хана к ним успели установить тайные связи с русскими властями [14]. На это не стали обращать внимания. Ибо всякая критика позиции России, хоть и самодержавной, имперской, воспринималась не иначе, как ущерб делу дружбы народов.

Робкая попытка увязать появление Кенесары в Киргизии с его стремлением объединить казахов Старшего жуза и кыргызов для совместной борьбы против Кокандского ханства и русского царизма была сделана Э.Д. Дильмухамедовым, что также было проигнорировано.

Заключительный, трагический этап войны Кенесары в Тянь-Шанских горах получил разнополюсное освещение в трудах кыргызских историков.

Особо следует выделить труды известного в советскую эпоху историка Б. Джамгерчинова, в довольно резкой форме характеризовавшего казахско-киргизский конфликт. Прежде всего, мы имеем в виду его исследование об Ормон хане, выпущенное еще в 1945 г., на два года раньше монографии Е. Бекмаханова. С самого начала прибытия Кенесары и до его гибели в сражении с кыргызами Б Д. Джамгерчинов видел его попытку силою присоединить казахов Старшего жуза к своему ханству, подчинить себе кыргызских манапов [16].

А в другой монографии, уже изданной в начале 60-х годов XX в., последний этап борьбы Кенесары он назвал не иначе, как “грабительской войной”. “Султан Кенесары, представитель рода Аблая, ставил своей целью восстановление ханской власти в Казахстане” [17]. Долгие годы позиция кыргызских исследователей о завершающем этапе войны Кенесары находилась под влиянием этих воззрений. Только в последние годы в ряде работ кыргызских историков финал трагедии Кенесары получил более или менее объективную характеристику. Можно было бы выделить основательную монографию профессора Т. Кенесариева, рассматривающего одну из главных причин казахско-киргизского противоборства через призму общего обострения ситуации в регионе вследствие колониальных устремлений царизма [18]. Что же касается освещения финальной стадии борьбы хана Кенесары, то, увы, историки Казахстана пока что не опубликовали ни одного серьезного исследования. Это, в основном, личные воззрения авторов, отражающих прежние взгляды на проблему.

Определенный резонанс получил исторический роман писателя Б.А. Абильдаулы «Сыпатай батыр» [19]. Автор выделил в своей книге специальный раздел, содержащий извлечения из архивных фондов, а также материалов кыргызских авторов, представляющих несомненный интерес.

Период пребывания Кенесары на юге Казахстана и в Киргизии получил некоторое отражение и в наших публикациях, прежде всего мы имеем в виду нашу небольшую монографию, а также ряд других, вышедших в научных изданиях трудов [20].

Завершая краткую характеристику работ, мы бы хотели обратить внимание на еще одну работу Н. Кенесариной, кандидата биологических наук [21], представляющую определенный интерес для читателей.

Этим, по существу, исчерпывается историография последнего этапа борьбы Кенесары. Подытоживая наши суждения, можно суммировать, что этот период в истории восстания до сего времени не стал предметом специальных монографических исследований, что выдвигает на повестку дня ряд кардинальных задач по его расширенной разработке.

Настал момент в сопоставлении с другими событиями выяснить объективные причины, которые побудили хана передислоцироваться в южные районы Казахстана. Давно стала очевидной целесообразность анализа раскладки сил после прибытия ханских аулов в Семиречье, обратив внимание на уяснение позиции местных влиятельных родоначальников в отношении главных целей общепризнанного правителя. Нуждается в совершенно новой трактовке позиция Петербургского двора относительно действий хана, и тех, кто решительно поддержал его в период пребывания в Старшем жузе. Представляется необходимым дать новую интерпретацию решений Курылтая казахских султанов на берегу р. Лепсы, практически предопределивших ослабление позиции хана и его вынужденное перемещение в Киргизию.

Также требует к себе пристального внимания освещение событий в Северной Киргизии в плане критического анализа факторов, так или иначе крайне обостривших ситуацию в регионе. Эти целевые установки и задачи предопределили основные проблемы изучения структуры работы и подходы к более углубленному рассмотрению сложных аспектов темы. Представляя свое исследование на суд читателей, мы осознаем, что, вероятно, не все вопросы, обозначенные в оглавлении, изучены в равной мере, получили четкую и полную характеристику. Мы надеемся, что затронутая тема продолжится последующими учеными, ибо выявление новых, ранее не введенных в оборот источников даст возможность существенно расширить разделы нашей книги, которые, очевидно, нуждаются в дополнительном поиске новых данных.

Источниковую базу исследования составили, в первую очередь, материалы, выявленные нами в фондах крупных архивохранилищ СНГ: Архив внешней политики Российской империи — фонд 161. Главный архив: Российский государственный военно-исторический архив — фонд 483: Военные действия в Средней Азии; Центральный государственный архив Республики Казахстан; Фонд 374- Пограничное управление Сибирскими казахами; фонд 4 — Областное правление Оренбургскими казахами; Государственный архив Омской области РФ; Фонд 3 — Главное управление Западной Сибири; Фонд 366 — Г. Катанаев.

Кроме того, для написания настоящей работы были привлечены фольклорные произведения в переводе на русский язык. Вовлекая данные устного народного творчества, мы, тем не менее, не могли не учитывать имеющиеся в них неточности, а также обобщенный характер содержащихся в них материалов.

Говоря о письменных источниках, нам хотелось бы особо выделить работу Ахмета Кенесарина, вышедшую еще в 1889 г. в Ташкенте, в обработке Е.Т. Смирнова, переизданную довольно солидным тиражом в 1992 г. казахстанским издательством “Жалын”.

Используя данные этой книги, мы также не могли упустить из виду, что авторы этих записок, составившие основу этой замечательной книги, родные братья Кенесары, которые в зависимости от обстоятельств могли проявить субъективизм, принизить значение одних или же, наоборот, возвеличить другие личности, ставшие предметом их своеобразной интерпретации.

Мы не можем обойти молчанием прекрасную книгу Адольфа Янушкевича, активного участника освободительной борьбы поляков против царизма. Причем, достоверность его сведений не вызывает сомнений. Читая его наблюдения о важнейших событиях в Семиречье в тот период, когда на берегу р. Лепсы происходил съезд Степной элиты, нетрудно догадаться о его симпатиях к личности хана.

Эти и другие материалы, разнохарактерные сведения и позволили нам написать предлагаемую вниманию читателей монографию. Насколько она выполнила те задачи, которые мы поставили перед собой, судить Вам, уважаемые читатели.