Страница - 5

Анализируя педагогические идеи прошлого, можно заметить, что многие мыслители намеренно излагали свои мысли назидательно, в форме народных афоризмов. Это особенно характерно для творчества Джами, Ширази, Фирдоуси, Бинони, Туси, Аттара, Бедиля и других.

Духовная и культурная жизнь народов Средней Азии формировалась в органической связи с жизнью народов Востока. Поэтому важно хотя бы кратко сказать о характере взаимовлияния и взамообусловлен-ности педагогических идей мыслителей Востока и педагогических воззрений народов Средней Азин и Казахстана.

Древних мыслителей Востока занимали многие проблемы бытия, явления природы, но в центре их внимания всегда был человек и его воспитание. Бедиль Мирза Абдыкадыр (1644—1721), персоязычный поэт Индии, создатель сознательно усложненного так называемого «индийского стиля», в своем произведении «Талисман изумления», философско-дидактическом сочинении «Познание», включающем романтическую поэму «Комде и Модан», философски рассуждает о человеке, его назначении. Самое ценное создание в этом мире — человек, душа которого не знает покоя. Природа «одарила человека беспокойным сердцем, вселила в него и беспокойство, и покой, и величие духа».

Великие мыслители хотели видеть человека всесторонне развитым, умелым, образованным. «Цена человека в его знании и мастерстве», — говорит Джамн (39). «Человеку только мастерство открывает двери счастливой судьбы» (40), — вторит ему Бедиль. «Счастье человека — в широте знаний, кто мудрец — я его раб» (53), — заключает Дехлеви.

Человек не должен замыкаться в себе, он должен передавать свои знания другим. Здесь Асади Туси высказывает оригинальную мысль, что все на свете при раздаче уменьшается, но только знания, сколько бы их ни передавали, никогда не уменьшаются (45).

Все мыслители были едины в том, что необходимо систематическое воспитание детей с раннего детства. Дехлеви педагогически обоснованно предлагает учить ребенка преодолевать трудности: если ребенок привыкнет ходить, беззаботно топча лепестки роз, то, став взрослым, он не сумеет «ходить по колючим тропам» (25). Хафиз Ширази (1325—1389), поэт-лирик, воспевал лучшие человеческие черты: доброту, любовь к человеку, справедливость. Он также рекомендует воспитывать человека с раннего детства, ибо тот, «кто с детства не испытывал воздействия воспитания, будучи взрослым, будет несчастным человеком» (24). Насир Хосров Абу Муин (1004—1088), таджикский и персидский поэт, философ, религиозный деятель, тремя веками раньше определил возрастной предел воспитания. По его мнению, если к 40 годам человек не наберется ума, можно сказать, что это уже не человек (15).

Мысли о человеке, о его назначении, воспитании и обучении, конечно, занимали и умы простых людей. Народ свои мысли выражал четко и афористично: «Ребенка надо воспитывать, пока он в колыбели, а теленка — на привязи», «Овощи видно на рассаде, человека — в детстве», «Привычка трехлетнего сохраняется до восьмидесяти лет». При этом народ понимает, что воспитание — трудный и длительный процесс:«Воспитание не имеет предела», «Воспитание — бесценное богатство», «Ум не имеет цены, воспитание — предела» и т. д.

В назиданиях просветителей красной нитью проходит идея трудового воспитания молодого поколения. Хафиз Ширази считал, что прожить бесполезную жизнь значит самое малое — потерять золотой кладезь. Он строго требует от молодых: «Ешь хлеб, трудясь в поте лица» (31). Дехлеви поясняет: «Если крестьянин много спит, то его урожай — корм для птиц» (32), «Кто сегодняшнее дело не оставляет на завтра, тот достойный человек» (33). Мирза Бедиль образно характеризует суть труда. Он напоминает молодежи, что даже струна не станет звучать без умелых рук человека, советует надеяться «не на случайную удачу, а на свой упорный труд» (35).

Эти мысли были близки и Фирдоуси Абулькасиму (ок. 940—1020), персидскому и таджикскому поэту. Его поэма «Шахнаме» вобрала в себя национальный эпос персов и таджиков, оказала влияние на литературу Востока отточенностью формы, идеями тираноборчества, справедливости и гуманизма. Он обращает внимание читателей на то, чтобы слово не расходилось с делом: «Одни слова не возвышают человека, маленькое дело лучше, чем сто слов». Фирдоуси считал: спешка в работе обречена на провал дела, она может вызвать «горечь, хуже укуса змеи». Он советует: «Не спеши браться за дело, которое неведомо тебе, прежде подумай, что к чему, по плечу ли тебе» (200). И конечно же прав Джами, который считал: «Дело, которому нет необходимости, лучше бы осталось невыполненным» (207).

В подобном духе высказывались и другие просветители, обращая внимание на качество труда, рекомендуя делать то, на что способен человек, но делать старательно. Обдуманное действие — важное требование ко всякому труду. Заслуживает внимания высказывание на этот счет Хосрова: «Если задумал затевать дело, сначала подумай, чем кончается оно» (201).

Мысли поэтов-просветителей о труде и воспитании в труде полностью совпадают с народным представлением об отношении человека к труду, о качестве труда, об облагораживающей роли труда и необходимости воспитывать любовь к труду. Вот как народ выражает свое отношение к труду: «Завершенный труд благоухает, как роза»,  «Пыль труда лучше шафрана бездействия», «Угольщик не стыдится черного лица», «Не учись нежностям, учись трудностям», «Трудись, трудом украшай свою жизнь», «Бесполезное дело все равно, что писать цифры на текучей воде» и т. д.

Будучи гуманистами и демократами, многие просветители обращали внимание на формирование нравственного облика молодого поколения. Особенно настойчиво они; проповедовали идеи доброты и благородства.

Асади Туси сравнивает человеческую доброту с лицом красавицы. «Добрый нрав, — пишет он, — приятен, словно лик красавицы, злой нрав приносит беды, как; нечистая сила» (165). Поэт-лирик Фарид-ад-дин Аттар (1119—1230) считает добрый нрав высшей ценностью: «Если желаешь признания людей, — говорит он, — неси им добро и будь благородным» (166). Фирдоуси писал, что добрый нрав лучше трона огромной страны, чистая добродетель лучше большого золотого прииска, и призывал: «Принеси пользу людям, не будь к ним жесток, эти два качества присущи благородным» (244). Джамий обращался к молодежи со словами: «Воздержись от поступков, приносящих вред окружающим, лучше следуй тем, кто творит добро другим» (199).

Доброта человека связана с его благородством. Поэт Джалаледдин Руми (1207—1273) считал, что благородный человек всегда добр и он не позволяет себе дурных поступков (167). Доброта не возможна без справедливости и правдивости. Дехлеви заключает: «Если хочешь быть добрым, пусть правдивое слово и справедливость сопутствуют тебе» (155).

Однако в условиях средневековья, где господствовал деспотизм и религиозный фанатизм, человеческая доброта с трудом пробивала себе дорогу. Не случайно свободолюбивый Хайям писал:

Когда б я был творцом — владыкой мирозданья,

Я небо древнее низверг бы с основанья

И создал новое —такое, под которым

Вмиг исполнялись бы все добрые желанья (267).

В народном идеале добро всегда представляется разумным, зло — глупым. Воспитание доброты народ считал естественным явлением бытия: «Коли природа человека породила, породит и доброту», но заботится, чтобы доброе проявлялось как бы невзначай, без расчета на вознаграждение: «Если ты сделал добро — молчи, если тебе сделали добро — расскажи», «Добро, сделанное втайне, вознаграждается явно», «Соверши доброе дело и брось в воду — если народ не увидит, так рыба увидит» и др.

Правдивость и честность — неотъемлемые черты нравственной личности. Мыслители прошлого стремились привить людям эти благородные качества. Ширази, обращаясь к молодежи, призывал:«Эй, браток!

Не говори никогда неправду, лжец кончает бесславно» (159). Тонкий педагог Абу Шакур Балхи (X п.) предупреждал: «Обман принижает авторитет человека: обманщику не верят, даже когда он правду говорит» (159). Замечательные слова Джами о воспитании правдивости не потеряли своей прелести и в маши дни: «Говори правду, смотри в глаза правде, слушай правду, борись за правду» (157).

Все эти назидательные изречения удивительно точно совпадают с народными афоризмами, выработанными на основе житейского опыта и практики: «Сидеть можно криво, но говорить прямо», «Лучше смерть от правды, чем жизнь во лжи», «Если ты раньше говорил правду, тебе и потом поверят», «Удержись от первой лжи, и тебе не придется бояться, «то поймают на последующих» и т. д.

Важным нравственным качеством человека является умение дружить, быть верным в дружбе. Необходимо и важно подчеркнуть, что высказывания ученых, поэтов и философов совпадают с народными изречениями. Абу Абдулах Рудаки считает, что самое сильное огорчение на свете — это разлука с хорошим другом: «Если друзей у тебя тысячи, считай, что этого мало» (95) (народный афоризм: «Для джигита и тысячи друзей мало»). Туси советует: «Не дружи сразу, сперва испытай друга» (96) (в народе говорят: «Друг проверяется бедой, герой — сражением, долг — честностью»). Балхи утверждает: «Друг во имя друга

должен жертвовать жизнью» (95) (сравни с народными изречениями: «Друг тот, кто вовремя приходит на помощь», «Ради друга терпи и пургу и снег»). Хосров считает: «Уметь дружить — доброе дело, а преданность в дружбе — великое дело» (98) (в народе — «Лучше дружбу беречь, чем сокровище копить»). Ширази напоминает: «Хороший друг о твоих недостатках говорит тебе в глаза, плохой друг говорит об этом другим» (102) (в народе: «Порицание — подарок друзей», «Все, что исходит от друга, — благо»). Хосров продолжает эту мысль: «Слушайся верного друга, хотя он кажется неприятным, обернутся его советы впоследствии приятным» (196) (народ считает: «Лучше выслушать упреки друзей, чем потерять их»). Бывает, однако, неискренность в дружбе. В таких случаях Хосров советует: «Предпочитай лучше верного тебе пса, чем неискреннего, довольного собой друга» (162) (сравни: «Неискренность друга — неизлечимая болезнь», «Пусть умрет тот друг, который забыл, как ты с ним последний кусок делил») и т. д.

Просветители Востока призывали любить свой народ, служить ему верой и правдой. День, когда человек не сумел принести пользу своему народу, мудрецы советовали не включать в летопись своей жизни. Аттар с огорчением писал: «Не знал, чем могу быть полезным людям, когда были силы, когда же понял — не было силы» (49). Отсюда назидание Бедиля — спеши быть полезным своему народу: «Взгляни в лицо народа, о нем думай всегда» (76).

Призывая молодежь к правдивости, честности, трудолюбию, доброте, любви к народу, просветители остерегали ее от опрометчивых поступков, резко осуждали различные безнравственные людские пороки. Джами выделил шесть типов людей, у которых по разным причинам проявляются разнообразные пороки. Он пишет:

«В этом мире шесть типов людей не знают радости:

завистливый, так как удача других омрачает его настроение;

второй тот, у кого интрига — его ремесло;

третий — случайно разбогатевший нищий человек;

четвертый — скряга, у которого смерти равны случайные расходы;

пятый — карьерист, которому карьера дороже добродетели;

шестой — безнравственный; порядочность других коробит его» (268).

Но из всех людских пороков наиболее резко осуждается зависть. Ученый и поэт Камолиддин Бинони (1453—1512) заявил: «Зависть всем порокам порок, завистливый из всех порочных наиболее порочен» (217).

Бедиль с возмущением отмечал: «Черна душа завистливого, черна, ненавидит он добрых, чернит их, чернит» (220). Исходя из всенародного презрения к завистникам, автор советует: «Не угощайся никогда у завистника, будь подальше от его стола» (201).

Особенно непримиримо против подлецов, обманщиков народа выступал Абдурахман Джами. Он готов был испытать все превратности судьбы, перенести все муки ада, но не склонять голову перед подлыми людьми:

Сталь закаленнную разгрызть зубами,

Путь проложить, скребя гранит ногтями,

Нырнуть вниз головой в очаг горящий,

Жар собирать, сделав ресницы свои совками,

Взвалить на спину ста верблюдов ношу,

Восток на Запад вымерить шагами —

Все это для Джами гораздо легче,

Чем голову склонять перед подлецами (258).

Такие назидания не могли не воздействовать на умы людей, не волновать их сердца, не влиять на формирование взгляда народа на воспитание молодого поколения.

Идею Джами горячо поддерживал Балхи, который утверждал, что «непорядочный человек и среди сотни людей одинок» (164). Бедиль, ссылаясь на собственный жизненный опыт, советовал молодежи:

Не подай руки помощи низменному человеку,

Не достоин он малого вниманья,

Если нож предназначен для зла, 

Пусть останется тупым до конца (207).

Прогрессивные мыслители прошлого высмеивали и такие пороки человека, как высокомерие, самомнение, зазнайство, подхалимство, пьянство. «Попытка совы лететь наравне с соколом кончается тем, что сломает себе крылья и отстанет от своей стаи», — писал Рудаки (273). Ширази говорил, что комплименты подхалима нравятся только дураку, и от души советовал:

Тому, кто говорит тебе комплименты, ожидая прок от тебя

Не верь: ни ему, -ни комплиментам его;

Только раз не получит желаемого от тебя,

Найдет тьгсячи твоих пороков (162).

Резко осуждалось пьянство. Поэт Комол Хужанди (1390—?) говорил, что «пьянство не к лицу мудрецу» (263), а Аттар дружески советовал людям:

Не ищи дружбу с пьяным людом,

Будь лучше подальше, спасайся чудом (261).

Назвав людские пороки, Хосров по-отечески предупреждал: «Не осуждай других, не спеши, подумай: не довлеют ли и над тобой эти грехи».

Народ осуждал зависть, высокомерие, зазнайство, подхалимство, безделье, лень и другие человеческие пороки, выражая свое отношение такими, например, выражениями: «Завистник печален или потому, что его самого постигло несчастье, или потому, что кому-то другому повезло», «Тщеславного ждет страдание», «Себялюбие — худший порок», «Трус вечно говорит о мужестве», «Лентяй одно дело дважды делает, он стоя спит, стоя работает» и т. д.

В центре внимания просветителей — ученых, поэтов, писателей, философов — были проблемы умственного воспитания. Великие мыслители понимали, что знание — это орудие мышления, результат целенаправленного усвоения фактов, законов и понятий науки, в которых отражены закономерности развития природы и общества. Рудаки считал, что светоч ума человека — это знание. Идеалом всех просветителей был прежде всего умный человек. Только он может быть счастлив. История сохранила нам весьма разнообразные высказывания об уме:«Ум — это заботливый

властелин. Он, как пастух, бережет наш покой. Пусть ум будет твоим вечным спутником, руководит твоими поступками...» (11), «Ум освещает путь человеку и на этом и на том свете», «Человек без ума — это мертвое тело» (Фирдоуси (12), «Ни слова не скажи не обдумав, не взвесив в уме» (Гургони (15), «У кого есть хоть строчка ума, тот напрасно не потратит ни минуты зря» (15), «Умный человек всегда тянется к знаниям», «Чем иметь неумного друга, лучше иметь умного врага» (Хосров). Дехлеви заметил, что птица-красавица павлин никогда не осматривает себя в зеркало, поэтому умный, если он действительно умен, не станет, восхищаться своим умом (18). Ширази писал, что неумный человек стремится зажечь огонь раздора между людьми, но на этом костре первым сгорает он сам. Когда неумный наносит вред умному, рассуждал он, пусть последний не обижается, пусть он знает, что если простой камень разобьет золотую чашу, то от этого камень не станет драгоценностью, а золотая чаша и разбитая не теряет своей ценности (18).

Педагогическая сокровищница Востока полна оригинальных мыслей о значении знаний в жизни человека, о постоянном расширении знаний и применения их на практике. Прекрасно сказал о величии знаний поэт-лирик Рукниддин Авхиди (1337—?): «Знание не тонет в воде, не горит в огне, его не может развеять даже ураганный ветер» (54). И далее: наука и знание направят тебя на верный путь, как светильник озаряет дорогу, а, вооруженный наукой, знаниями, ты «без судна сумеешь преодолеть водное пространство» (55).

Знания необходимо систематически пополнять, совершенствовать. Эта мысль находит свое подтверждение в многочисленных высказываниях. Если однажды знания принесли тебе пользу, постарайся приумножить их, говорил Дехлеви. Мир познаваем, но много еще непознанных вещей. «День и ночь — 72 года думал и понял, ничего до конца не познано», — утверждал Хайям. Балхи дополняет: «Мои знания поднялись до такого уровня, что теперь понял — я совсем без знаний» (42). Если у тебя мало знаний, не горюй: «малое знание тоже имеет большое значение». Если не знаешь, спроси знающих, «спрашивать не стыдно» (51). Но главное — разумное применение знаний. Джами советует посвятить дни и ночи трем вещам: изучать неустанно науки, применять знания в работе, передавать свои знания другим (56).

Просветители считали, что ум человека проявляется, прежде всего, в его речи. Хосров так и писал:

Твоя речь — признак твоего ума, 

Как только заговоришь — явствует она (176)

Дехлеви также ратовал за ясную и точную речь: «Если речь твоя четка и точна, каждое слово в ней смыслом полно» (177),

Искусству слова придавалось большое значение, риторику особо изучали в учебных заведениях. Фирдоуси напоминает:

Кто говорит в кратком много,

Тот прославит себя в искусстве слова (174).

Речь должна быть обдуманной. Джами сравнивал слово с птицей, которая, если вылетит из клетки, туда больше не возвращается. Он советует:

Прежде подумай: надо ли говорить?

Умно ли, глупо ли, следует различать (190),

Эту же мысль Балхи выражает более образно:

Просквозив через тридцать два зуба,

Слово находит место в тридцати двух ушах.

Так знай: вернуть его никому не дано,

Словно выстреленную пулю не вернет никто (192).

Темп и интонация речи в ораторском искусстве имеют большое значение, поэтому Хосров наставляет:

Обдумай, взвесь, прежде чем говорить,

Излагай спокойно и ласково свою мысль (183).

Идеи умственного воспитания широко отразились и в народной педагогике. Они во многом совпадают со взглядами великих мыслителей. Народ считает: «Знание — светоч ума», «Без знаний работы не добыть, без работы сытым не быть».

Народ связывал знание с воспитанностью, благородством и счастьем человека: «Вселенная освещается солнцем, человек — знаниями», «Учение — семена знаний, а знания — семена счастья». Народ заботился и о применении знаний в жизни, так как был уверен:абстрактные знания, оторванные от жизни, не

имеют практического значения: «Знания без применения — это туча без дождя».

Народная мудрость не принимала зубрежку, увлечение лишь книжными знаниями: «У того, кто приобрел знания только по книгам, ошибок больше, чем правильных шагов». Осуждался человек, который не хочет делиться своими знаниями: «Кто не делится своими знаниями, подобен свету в кувшине».

Народ стоял за систематическое пополнение знаний и на основе народной философии образно рассуждал: «Учиться — все равно, что плыть против течения: остановился на минуту — и тебя отнесло назад».

Много прекрасных афоризмов народ создал о книге — источнике знаний: «Восход солнца природу пробуждает, чтение книг — голову просветляет», «Нет больше наслаждения, чем читать книги», «Три дня не будешь читать книг — твоя речь потеряет свою прелесть» и т. д.

Наконец, следует отметить, что в идейном наследии великих мыслителей большое внимание уделяется проблемам отцов и детей, привитию молодежи чувства уважения к старшим, важности личного примера родителей. Ширази в упор ставит вопрос:«Прошли

года, а ты проведал могилу отца? Знай, что ты сделаешь для отца, то же жди от своих детей». «От отца в наследство не жди драгоценностей, — советует он, — лучше унаследуй его мудрость». «Что толку от драгоценности, она быстро истратится, а мудрость — вечное богатство», — заключает он.

В народной педагогике отец и мать рассматриваются как первые воспитатели. Народ создал своеобразный культ матери: «Всю жизнь, день и ночь трудись — труд матери не возместишь», «Ласка матери и до камня доходит», «Грудь матери — колыбель сына». Много добрых слов народ приберег для отцов: «Хоть шесть дней голодай, но отца почитай», «Отец жив — смотри на его поступки, отец умер — помни о его воле» и др.

Искренне желая молодежи счастливой судьбы, мыслители Востока напоминали ей, что жизнь коротка, пора молодости приходит и уходит, поэтому важно разумно использовать каждый день, подаренный судьбой. Дехлеви выражал свое назидание юным: «В цветущую пору молодости наполняй делом каждый миг жизни» (83). Великий жизнелюбец Омар Хайям вселял молодым уверенность, чувство оптимизма, призывал жить и трудиться, веря в будущее: «Будь весел — не навек твоя пора, пройдет сегодня, как прошло вчера», «Миг, данный нам, в веселье проведи, не плачь о прошлом, не страшись грядущего» (166). По мысли поэта, пропустить день без дела так же невозможно, как выбросить из жизни день ожидаемой радости.

Таким образом, мыслители раннего средневековья оставили богатейшее идейно-педагогическое наследие, оказавшее большое влияние на формирование народного воззрения на воспитание и обучение молодого поколения. Поэты, писатели, философы и другие ученые более позднего времени продолжали гуманистические идеи своих великих предшественников. Они жили интересами своего времени, выражая демократические идеи в области обучения и воспитания. Но они не были свободны от религиозных воззрений, ибо жили и творили в условиях «средних веков, знавших только одну форму идеологии: религию и богословие». Свои демократические идеи просветители вынуждены были выражать в форме призывов, советов, назиданий, что было характерно для мусульманского вероучения.

Выражение политического протеста под религиозной оболочкой характерно для всех народов на известной стадии их развития. Находясь под сильным влиянием учения Аристотеля, придерживаясь рационалистических воззрений, многие мыслители Востока колебались между материализмом и идеализмом. Усвоив синкретическую культуру своего времени, они допускали определенную эклектику — сочетание противоречивых воззрений в оценке целей и задач воспитания.

В народном воззрении на воспитание и обучение нашли свое отражение прогрессивные, демократические идеи этих мыслителей. Вместе с тем наблюдалось и обратное явление, когда мыслители выражали собственные взгляды, опираясь на народную мудрость. Джами говорил, что из уст мудрецов слова сыплются «как жемчуг», что «клад мудрости — их внутренний мир». А отсюда назидание — держи себя ближе к народным мудрецам (55). Саади иронически замечал:

Взялся глупец научить речи осла,

Много сил и времени растерял дотла,

Говорит мудрец ему:

«Не смеши людей, не позорь себя.

Учись у осла молчанию, когда это нужно» (185).

В силу исторических и культурных связей народов Средней Азии и Казахстана с Индией, Персией таджикско-персидские писатели и просветители оказали существенное влияние на становление педагогической культуры народов Средней Азии и Казахстана. Эти идеи обогащались в XVIII—XIX столетиях замечательными творениями великих мыслителей-демокра-тов народов Средней Азии и Казахстана: Хорезми, Фурката, Хамзы, Авлони, Бердаха, Завки, Махтумкули, Ахмеда Дониша, Токтогула, Абая и других мыслителей. Следует сказать, что именно в этот период появляются первые педагогические произведения, обогатившие общую педагогическую культуру народов Средней Азии и Казахстана.

Шермухаммед Мунис Хорезми (1778—1829), объединив свои наблюдения, в стихотворной форме создает педагогическое произведение «Обучение грамоте», в котором излагает свои взгляды на учителя, выражает идеи демократического просветительства.

Каракалпакский поэт-просветитель Берднмурат Бердах (1827—1900), преодолев свои религиозные воззрения, провозглашает идеи народности воспитания. «Будь чист и перед людьми, и перед собой, насколько хватит сил, служи народу!» — советует он молодым людям, Стихотворение «Послушай, сын мой!» в полном смысле педагогическое произведение. Здесь автор, прежде всего, ратует за трудовое воспитание:

Напрасно своих сил не расточай!

Трудись. И утром, сон стряхнув едва,

Остерегай сына от зазнайства, беспечности, хвастовства.

И хоть услышишь льстивые слова,

В беспечности не пребывай, о сын мой.

Бердах настаивает: «Сказал — от слова не отступай!», «За то, что не по силам, не берись!», «Неправду говорить остерегись!», «Цени своих друзей по уму» — и в заключение патетически заключает:

Обширен мир, но родина одна,

И ты не забывай об этом, сын мой!» 

В первой половине XIX в. произошло присоединение Туркестана к России, имевшее огромное прогрессивное значение. Сближение с русским народом, приобщение к передовой русской культуре способствовали усилению демократических тенденций в просветительной идеологии, а также углубленному вниманию к теоретическим аспектам педагогики.

Убайдулла Завки (1853—1921), узбекский поэт-просветитель, радостно встретил присоединение Туркестана к России, с классовых позиций выступал против джаддизма — просветительной идеологии местной национальной буржуазии, выражал подлинные народные интересы. Поэт призывал, «чтоб весна в забитых душах вновь дала ростки, разбуди народ, на подвиг словом увлеки». В афористической форме он советует молодежи: «С друзьями новыми дружи, вражды былой рассеяв тени», «Птицу счастья нам пошли», выражает полную уверенность в светлом будущем: «Не долго ждать, друзья мои, и будет мир благоустроен, народы мира сбросят гнет». Поэт открыто берет на себя задачу воспитателя, народного заступника:

Я потому советы вам даю,

Что вашей судьбой я озабочен.

После присоединения Туркестана к России просветители-демократы особое внимание проявили к проблеме приобщения к передовой русской культуре, к изучению языка, культуры, традиций и обычаев русского народа. Узбекский поэт-просветитель Закирджан Фуркат писал, что надо хорошо знать обычаи русских, «для нашей же пользы мы должны глубоко изучать деятельность русских». Казахский ученый Чокай Валиханов говорил: «Мы связаны с русскими, и даже кровным родством» — и призывал изучать русский язык. Киргизский акыи-демократ Токтогул Са-тылганов в стихотворении «Знай желание друга» утверждал, что «клад науки — у русских», и призывал смело овладеть этими научными знаниями.

Такое отношение к русской культуре безусловно оказывало влияние на народное сознание, способствовало проникновению в Среднюю Азию демократических идей русского народа.

Мусульманское духовенство веками стремилось ограничить общественные и семейные права женщин, вследствие чего в народном воззрении вопросы воспитания и обучения девочек получили весьма ограниченное- развитие. В этих условиях смелые выступления узбекских поэтесс Надиры и Анбар атын имели важное значение.

Махлар-айим Надира (1792—1842) была покровительницей культуры и искусства, воспевала любовь к человеку, раскрывала его духовную красоту, осуждала невежество и суеверие, неизменно выступала защитницей прав женщин Востока. Ее творчество, способствовало формированию гуманистических идей в узбекской литературе первой половины XIX в. Она мечтала и верила в светлое будущее своего народа: «Я мечтаю о том, как взойдет солнце нашего счастья а наступит конец мраку темниц».

В условиях господства религиозной идеологии ислама Надира мужественно осуждала служителей религиозного культа:

Притворство, алчность, корысть — вот

Суть песнопений шейха!

Не слушай их: нет лжеца наглей и

презренней шейха.

Анбар атын (1870—1915) еще активнее боролась за раскрепощение женщины. Широко используя народные поговорки, пословицы, изречения, на близком, понятном народу языке, но с философской позиции она возвышает женщину-мать, отстаивает ее право в обществе. В трактате «Философия черных» Анбар атын напоминает, что матери родили Ибн Саду, Улугбека, Джами, Саади, Навои, Фирдоуси, Бедиля и Хайяма, и делает заключение; «… Мать человека, вскормившая многих мудрецов, — тем самым она и сама искусна и мудра». Обращаясь к женщине, она провозглашает;

Ты совершенством красоты превзошла

все чудеса света,

Но ты и смелостью, умом, рассудком

многих превзошла!

Это был смелый вызов мусульманскому духовенству, твердившему, что «у женщин длинные волосы и короткий ум».

Выдающийся узбекский педагог Абдукадыр Шакури (1875—1943) не только поддержал эти призывы, но и стал первым, кто осуществил совместное обучение мальчиков и девочек. Он создал хрестоматию для учащихся младших классов, в которую включил отрывки из стихотворений и басен Фирдоуси, Низами, Саади, Джами, впервые познакомил детей с баснями И. А. Крылова «Мартышка и очки», «Ворона и Лисица», с рассказами Л. Н. Толстого «Два товарища», «Отец и сыновья». В 1923 г. в конкурсе на лучшего учителя страны, объявленном газетой «Правда», Ша-кури выходит победителем среди учителей национальных школ. Впоследствии ему присуждается высокое звание Героя Социалистического Труда.

Вершиной педагогической мысли можно назвать труды выдающихся представителей узбекской культуры Абдуллы Авлони и Хамзы Хаким-заде Ниязи. Они оказали огромное влияние на повышение педагогической культуры народа. Абдулла Авлони (1878—1934) создал ряд учебников и учебных пособий, среди них — «Литература», «Книга о нравственном воспитании», «Цветник школы», «Цветущий край и мораль» и др. Автор, широко используя рассказы нравственного содержания и мудрые народные изречения, излагает свой взгляд на этику, обращая особое внимание на нравственные качества человека (храбрость, дисциплинированность, совестливость, любовь к Родине). Он поясняет сущность воспитания и образования, характеризует связь умственного и нравственного воспитания. Включенные в книги его собственные стихотворения («Школа», «Приглашение в школу», «Детский сад») звали к учению, пропагандировали значение науки и просвещения. Его произведения были широко распространены среди народных масс.

Имя Хамзы Хаким-заде Ниязи (1889—1929), поэта, педагога и общественного деятеля, широко известно в Средней Азии и Казахстане. В таких его произведениях, как «Национальные песни», «Новое счастье», «Доступная литература», «Книга для чтения», в сборниках песен «Красный цветок» и «Белый цветок» он проповедовал идеи патриотизма и формирования нового человека высокой нравственной культуры. Поэт радостно встретил Великую Октябрьскую социалистическую революцию, приветствовал создание новой системы просвещения в Туркестанском крае.

Он прославляет новую школу, которая должна стать родником «бездонной славы, радости и счастья». Названия многих его стихотворений определяли его отношение к науке, к знаниям. В стихотворении «Учись!» он от души советует: «… упорно учись — навеки будь дружен с ученьем!»; в произведении «Науку постигай» он провозглашает: «Стремись к познанию с юных лет, науку постигай!»; в стихотворении «Книга» говорит о ее великом назначении, называя книгу «целебной пылью и светочем взгляда»; в рассказе «Об учителе» пишет: «… Если мы подумаем, кто для нас самый близкий человек, такой же, как отец, — это учитель. Он дает нам то, чего мы не знаем». Поэт не только провозглашал высокое предназначение учителя, но и сам был подлинным народным учителем, работая в школах Хорезма и Каракалпакии. Педагогические идеи Хамзы оставили в народной памяти глубокий след, их значение сохранилось до наших дней. Труды Хамзы изучаются в школах и педагогических учебных заведениях, его афоризмы прочно вошли в сокровищницу народной педагогики.

Такое же влияние на формирование прогрессивных педагогических идей оказали замечательные ученые, акыны, писатели и просветители, о которых речь пойдет ниже, — Абай Кунанбаев и Джамбул Джабаев, Ахмед Дониш и Садриддин Айни, Токтогул Са-тылгавов и Тоголок Молдо, Махтумкули и Овез Му-хамедяр оглы.

Итак, педагогические воззрения народов Средней Азии и Казахстана, как и других народов, сложились в глубокой древности. Народная мудрость о воспитании также является выражением многовековой педагогической культуры и опыта семейного воспитания народа. Когда мы говорим о педагогическом воззрении народа, имеется в виду не нация в целом, не совокупность классов, а трудовая часть нации, ибо речь идет о педагогических воззрениях трудящихся масс. «Когда-то в древности, — писал М. Горький, — устное художественное творчество трудящихся служило единственным организатором опыта...» Народное воззрение вобрало в себя все лучшее, что было в педагогических творениях прошлого.

Вместе с тем народные идеалы воспитания оказывали прямое воздействие на исходные позиции великих просветителей прошлого в понимании сущности, целей и задач воспитания. Замечания М. Горького о том, что «подлинную историю трудового народа нельзя знать, не зная устного народного творчества, которое непрерывно и определенно влияло на создание… крупнейших произведений книжной литературы...», можно целиком и полностью отнести к становлению и формированию педагогических воззрений народов Средней Азии и Казахстана.

В сложных взаимоотношениях с официальной педагогической доктриной народное воззрение пробивало себе дорогу, выражая мысли и чаяния народа об обучении и воспитании детей — самого дорогого своего достояния.

На путях исторического развития народ преодолел костность ложных представлений и понятий о воспитании в самые отдаленные времена народной истории. Основы народных воззрений на воспитание и обучение обязаны своим происхождением не религии, не магии, не обряду, а трудовой производственной деятельности и житейской практике самого народа. К. Маркс и Ф. Энгельс в «Немецкой идеологии», касаясь проявлений первобытного сознания и материалистического понимания истории, писали: «Производство идей, представления, сознание первоначально непосредственно вплетено в материальную деятельность и в материальное общение людей, в язык реальной жизни. Образование представлений, мышление, духовное общение людей является здесь еще непосредственным порождением материального отношения людей. То же самое относится к духовному производству, как оно проявляется в языке политики, законах, морали, религии, метафизике и т. д. того или другого народа».

Сопоставительный анализ творчества великих мыслителей и народного взгляда на воспитание показывает полное их единство, преимущественно в виде легко запоминающихся афоризмов. Образное слово, выполняя, с одной стороны, изобразительно-выразительную, с другой — информационно-коммуникативную функцию, служило в известной мере связующим звеном между назиданиями мыслителей и богатейшими афоризмами народа.