Страница - 22

6. Элементы и убранство юрты

Деревянная часть юрты составляет как бы ее каркас. К ним относятся: есик – деревянная дверь со створками, босага – боковые стойки двери юрты, табалдырык – порог двери юрты, сыкырлауык – двустворчатая дверь юрты. Мандайша – верхняя планка косяка юрты. Топча – косяк. Кереге – раздвижная решетчатая основа юрты. Уык – купольные жерди, совокупность которых составляет сферу (крышу) юрты. Шанырак – круговое навершие купола, к которому прикрепляются кереге. Кульдиреуш – крепежно-распорная рейка шанырака; ряды таких реек располагаются по диаметрам шанырака перпендикулярно друг к другу.

Термины относящиеся к кереге: Керегенин канаты –раздвижная решетка – секция основания деревянного каркаса (четырех-пяти, шести, восьми-девяти, десяти, двенадцати-створчатые юрты). Керегенин басы – верхняя часть кереге, к которому прикрепляются уыки. Войлочные материалы юрты: тундик – войлочное полотно, закрывающее шанырак юрты; узюк – войлочное полотно юрты, два узюка служат покрытием жердей юрты; туырлык – войлочное полотно, кииз есик – войлочная дверь юрты, додеге – нашивные узорные клапаны по внешнему основанию узюка.

Арканно-веревочные части. Тундик бау – крепежная веревка, с помощью которой открывают и закрывают тундик. Туырлык бау – веревка, пришитая к туырлыкам; узорные ленты узюка; белдеу аркан – веревка, стягивающая основание юрты, по середине туырлыка. Баскур – узорная тканая полоса, скрепляющая каркас юрты, по основанию купольных жердей. Тангыш – тесьма для скрепления секций кереге между собой; уык тангыш – для скрепления купольных жердей к шаныраку; жел бау – узорная лента для крепления юрты в ветреную погоду; уык бау – ленты для крепления уыков; кереге жип – веревки для укрепления юрты.

Опорно-крепежные деревянные изделия. Бакан – шест для поднятия шанырака; адалбакан – шест-вешалка; жел казык – колья, вбитые в землю для крепления юрты в ветреную погоду. Ши юрты – тростники, используемые для юрты; жез ши – медный тростник. Ореши – плетеные тростники.

Убранство юрты. Текемет – войлочный ковер; тус кииз – настенный ковер из войлока; сырмак – инкрустированный войлочный ковер; килем – ковер; алаша – вид ковра, сшитый из узорных полос; корпе – стеганое одеяло; жастык – подушка.

Тайтери – подстилка из кожи жеребенка; тулак – подстилка из кожи скота; шымылдык – покрывало для кровати невесты, жениха; тосек агаш – деревянная кровать, инструктированная костью; жукаяк – деревянная подставка под вещи, украшавшаяся резьбой и раскраской; сырлы кебеже – крашеный сундук.

Бесик – люлька; кус-тугыр – подставка, куда сажают – охотни- чьих птиц; абдыра – сундук для продуктов, посуды; сандык – сундук; шарайна – зеркало.

Детская энциклопедия «Что такое? Кто такой?». Алма-Ата,1990,стр.385.

7. Ибн Рузбихан о казахской юрте

Казахи умели обрабатывать дерево, делать из него арбы, крытые повозки. Дома их, сделанные из деревьев, возвышаются ввысь, подобно дворцам, и по просторности своей, подобны миру стены, сделанные из белого тополя, очень крепкие, и устройство их доведено до совершенства. Кибитку сверху покрывают войлоком разнообразной и редкостной окраски и овечьими шкурами. В них проживают султаны и знатные из казахов. Кибитки эти красивы, каждая из них может вмещать более 20 человек, пребывающих и отдыхающих в них сидя. Эти кибитки установлены на колесах, и множество верблюдов тянут их. Я поразился их устройству, ибо установленные на повозках, они очень громадны и вместительны, а также со всех сторон имеют окошки и форточки и покрыты войлоком. Внутри они прекрасно устроены и красивы точно так же, как дома эмиров и султанов. 

Новые материалы по древней и средневековой истории

Казахстана. Труды ИАЭ АН КАЗССР. Т. 8, с. 234.

8. И. Г. Георги о хозяйстве казахов

В действительности богатство киргизов состоит из скотоводства, поэтому у них много лошадей и овец. А верблюдов и коров меньше, так как для содержания их зимою нужно заготавливать много сена. Во время кочевок для перевозки вещей используют волов и верблюдов…

Киргизцы, препровожая умеренную пастушью жизнь, обыкновенно упражняются в звериной ловле; причем они имеют ту выгоду, что уменьшают число опасных их стадам лисиц и волков… Для ловли зверей употребляют они ученых орлов. В просторной степи ездят на лошадях за охотою, и, конечно, не можно себе представить лучшего случая к звериной ловле. Мне рассказывали, как они убивают сайгаков, по их киик называемых. Сами звери по большой части водятся в оброслых камышом местах, и как они телом нежны и легко бывают ранены, то киргизцы в некоторых местах срезывают вершины у камыша и оставляют только высокие стволы, на которые прыгающие сайгаки попадают брюхом: и так они, загнав сих зверей в такие места, легко ловить могут…

Почти все что им потребно из тканых материй и других мелочных иностранных вещей, должны они покупать у россиян или азиатских караванов или доставать их грабежом. У них не делают потребных к одеянию вещей, а приготавливают калмыцкие меха на тулупы и выделывают кожи, а также ткут толстые камлоты или армяки, валяют войлоки из овечьей шерсти и умеют хорошо расцвечать крашеною шерстью; сверх того, делают всякую посуду из кожи, другие нечистой работы мелочные вещи. 

Киргизцы выделывают их (козьи шкуры) следующим образом: сперва стригут шерсть с козьих кож, спрыскивают водой, и, свернув в трубку, дают лежать в теплом месте до тех пор, пока начнут они вонять и волосевые корни вылезать. Потом скоблят тупыми ножами и оскобленную кожу просушивают; после того кладут в пресное, а ежели кожа толста, то в кислое молоко, и квасят четыре сутки, но по всяки день скоблят, чтобы кожа тем чище была. Напоследок сушат в тенистом месте, мнут руками, топчут ногами до тех пор, пока сделается мягкою. Потом окуривают, опять мнут и напоследок красят тем- но-желтою краскою, которую киргизцы сами приготавливают, а именно коренья или черенкового ревеня, или растущего по всей соленой степи каменного чаю, который у калмыков тушуть, а у казахов желтый корень называется, варят с квасцами в воде. Некоторые варят краску с бараньем салом, дабы она прочнее была. Простуженная краска так густа, как каша-размазня, и ею намазывают кожу несколько раз по обоим сторонам и каждый раз просушивают, а напоследок мнут, и они не теряют своего темно-желтого цвета…

В степях водятся волки, простые и степные лисицы, язвецы (род барсука), красная дичь, сайги, горностаи, сурки и другие звери. В местах их, лежащих больше на восток и юг, водятся не в таком множестве, а отчасти редко, дикие овцы (архары), так называемые калмыцкие коровы (по-кирг. – сугунь, по-калм. – сарлык), серны (каракуйрык), чекалки (земляной зайчик), барсы (жолбарыс), дикие ослы (тарпаны) и другие. Кроме разных ловушек, силков и прочего, гонятся они за зверями и беркутами, коих покупают наибольше в Оренбурге весьма дорогою ценою, и учат их так, что они преследуемому зверю уцепляются когтя- ми своими в глаза и тем еще лучше, нежели собака, побег его останавливают, после чего преследователь убивает его тяжелым своим кнутом…

Киргизские женщины упражняются, как и башкирки в доении скота, выделывании кож, тканье, валяньи войлока и других, сиим подобных делах. Они ткут не холст крапивный или пеньковый, но толстое – токмор сукно и камлот, и употребляют к валянию сукна мыло собственного варенья.

Георги И.Г. Характеристика всех народов Российского государства. т.27,

СПб, 1799, стр.128–130.

9. И. Фальк о хозяйстве казахов

Скотоводство киргизов самый распространенный почти единственный, в сущности, промысел. У них обыкновенно большие стада прекраснейшего скота.

Верблюды имеются почти у каждого киргиза, по большей части двугорбого типа (Aire Tyje). Их отличают от верблюдов одногорбых (Nar Tyjе) и находят, что они и быстрее бегают, и больше поднимают, и могут обходиться без пойла и без фуража более долгое время. В силу этого они лучше для длительных перегонов, и все бухарские и хивинские караваны пользуются верблюдами именно этого типа… Употребляют верблюдов для езды, во-первых, и для ношения тяжестей во-вторых. При перемещении становищ верблюд обыкновенно тащит кибитку с ее основанием и верхом…

Из верблюжьей шерсти выделывают суконную ткань, а из лучших сортов готовят армяки; одежду особого покроя, вроде камзола. Шерсть не стригут, а вычесывают по мере того, как она вылинивает сама…

Что касается молока, то оно сливается вместе с конским для употребления как кумыс, если не оставляют для верблюжонка. Чистое верблюжье молоко дает масло и сыр.

Киргизская лошадь – вроде русской, но побойче и полегче. В Средней Орде очень много тигровой масти (по-узбекски Argali, по-казахски – Tsehari). За такие экземпляры в Бухаре платят большие деньги.

Овцы их тяжелого калмыкского типа с коротким увесистым курдюком (Kujruk), с отвислыми ушами. Рогов у этой породы по большей части не бывает. Они ходят всегда по воле, фуража им не готовят, и держать их поэтому дело совсем легкое.

Овца – столь же необходимое животное в обиходе, как и лошадь. Баранина – ежедневное блюдо киргиза, и подолгу бывает, что больше ему нечего даже и есть, и ему никогда не претит есть ее голую, без хлеба, без соли, без сала. 

Мясо овцы очень деликатно, скорее всего по причине множества в степи трав типа подорожника. Курдючное сало до того нежно, тонко на вкус, что в русских кухнях его употребляют как масло. Бывают овцы, курдюк которых будто бы дает целый пуд сала. Что касается шерсти, то она коротка, груба, чиста. Поэтому ее гоняют больше всего на войлоки, столь необходимые киргизу. По своему существу шерсть киргизской овцы может быть не так уже груба, как она становится от того, что овцы всегда, круглый год, на вольном воздухе. Стригут овец два раза в год. Ножницы – длиною в пол-аршина. За каждую стриж- ку с барана сходит по два фунта шерсти. Шерсть не сортируется. Из бараньих шкур они делают себе зимнюю одежду, а также доставляют их в готовом виде в Оренбург… 

Что касается охоты, то в этой области киргизы усердствуют больше ради утехи, нежели только, чтобы непременно, что-нибудь добыть или заработать. Но часто добывают они мяса и меха для себя и для продажи. За волками, лисицами, корсаками охотятся всегда верхом и забивают зверя кнутами. В помощь себе часто берут на охоту собак. Киргизская собака представляет собой обыкновенную борзую (Canis grajus). Зверя на охоте бьют и из фитильных ружей, но очень редко, – скорее никогда. Пользуются для того стрелами и луками. 

В западни, расставляемые охотниками (самые приборы, капканы, получают из Оренбурга) ловятся все названные звери, а сверх того еще бобры и выдры. Но всего больше утехи доставляет киргизу охота с беркутом. Так называется у киргизов разновидность благородной хищной птицы (Falko fuldus). Их покупают также в Оренбурге по цене 6–7 руб. за штуку. Беркута можно начать прилаживать к охоте, только пока ему еще нет году, а тренировать его охотнику надо самому. Когда птицу кормят, то с головы у нее снимают ту шапочку, которую держат на охотничьим беркуте всегда, кроме охоты. Кормят беркута с рук и при этом его ласкают и приговаривают ласковые словечки. С течением времени беркута начинают пускать в полеты за мясом и с каждым разом все дальше и дальше. Кроме того, как общее правило, только через день. В конце концов тащат на лошади лисье чучело, а киргиз с беркутом на руке, едет сзади, и тут сдергивает шапочку и спускает беркута. В награду за работу при этом беркуту дают немного мяса. Так делают изо дня в день в течении 4–5 недель, пока оба, учитель и ученик, не овладеют мастерством. Натасканный на дело беркут бьет по лисицам, по волкам, по зайцам, стремится вцепиться когтями в глаза и вообще задает зверю дела и задерживает его, покуда не подоспеет сам охотник. Зимою на насест беркута льют воду, потому что лед под птицей мешает ей жиреть и с этой же целью дают ей есть очень скупо. Разозленный беркут может убить своего господина. При- меры тому бывают. Вот почему с беркутами всегда обращаются очень осторожно. Беркут остается годным к охоте лет 9–10. За одну хорошую, задавшуюся птицу без колебаний дают пару верблюдов. Кроме беркута рассказывают также про белого ястреба, как про птицу очень способную усвоить охотничью выдержку. 

Отнюдь нельзя сказать, чтобы у взрослого киргиза-мужчины было очень много дел: присмотр за стадами (табунами), меновая торговля скотом и другими продуктами на русской границе, с бухарскими и другими соседями, да охота и другие ей подобные занятия. Тем сильнее загружена работою женская половина населения. Кроме обычной возни с детьми, с готовкою пищи, стирки и т.д., они же должны собирать дерево и грубый кустарник для топки и сушить для той же цели скотский навоз. Прядут верблюжью и овечью шерсть, шьют, следят за домоткаными материалами; красят, занимаются дублением кожи и овчины; приготавливают войлочные платы из грубой овечьей шерсти, доят большое количество лошадей, верблюдов, коров, дела- ют масло, сыр, кислое молоко, приготавливают бурдюки (бурдюк не- большого размера называется турасук, большой размер употребляется для молока); при передвижении с места на место только одни женщины несут труд разобрать кибитку и собрать ее снова на новом мес- те; женщины варят мыло (по-кирг. – сабын), используя всякие жиры и пепел без примеси извести, и делают множество других дел.

Фальк И. Полное собрание материалов научного путешествия по

Российскому государству. т.7, СПб, 1825, стр. 541–542.

10. П.И. Рычков о расселении казахов Малого и Среднего жузов

Вообще надлежат знать о жительствах обоих Орд (Средней и Малой), что к России за предел. Оных почитается, с одной стороны, начав от Каспийского моря, реки Яик до Верхояицкой крепости, а оттоль перешед на вершины реки Уя вниз до реки Тобола на Звериголовную крепость, отсюда же на реку Ишим и вверх по Иртышу, оставляя по течению сих рек левую сторону в их стороне, а внешние же их пределы, начав от Каспийского же моря, с устья реки Эмбы может почтен быть по генеральной Оренбургской ландкарте… Весь 44 градус широты и с верхней частью Аральского моря к реке Сырдарье, где она означенный градус пресекает, а оттоль на реку Сарасу, которая киргизцев от зюнгарцев ограничивает, отсюда ж опять на вершины Ишима реки, которую окружность обе оные орды кочевьями своими занимают, яко тут не только городов, но и никакого жилья, кроме их киргизских кочевьев, не имеется. Однако ж по пространству степи так они располагаются, что иногда дня два и три, а иногда и больше, кон- ною ездою до улусов их пустоты бывают. Сие, как выше означено в рассуждении обоих орд вообще, а о каждой порознь известно следующее. Меньшая Киргиз-кайсацкая орда кочует обыкновенно летом: 1) по двум рекам Бердам и по впадающим в них речкам, из которых первая Берда впала в Яик, выше Оренбурга в верстах пятнадцати, а другая в верстах семидесяти, немного ниже Красногорской крепости; 2) по реке Илеку (до которой от Оренбурга конной езды один день) и по впадающим в оную с обеих сторон многим речкам. Илек же впал в реку Яик немного пониже Илецкого городка, но и по самому Яику нередко они располагаются, хотя им то, а паче близ крепостей, непозволительно, для бережения лугов и сенных покосов; 3) по реке Кобде, коя течет за рекою Илеком в полуднях и впала в Илек близ устья оного, и по впадающим в Кобду речкам, коих есть там много; 4) по реке Ибент и по текущим в нее речкам. Ибент же впадает в реку Яик против Ильинской крепости, до которой от Оренбурга сто пятьдесят четыре версты; 5 (по реке Орь коя впала в Яик ниже Орской крепости верстах в четырех и по впадающим в оную многим речкам, а особливо с левой стороны, по Минлибаю, коя в Орь реку впала от устья Орской крепости верстах в двадцати да по камышле, коя вошла в Орь с правой стороны, от устья конной еды полдня; 6) по реке Мирзабулаку, коя впала в Яик ниже Орска верстах в пятнадцати и по другим в Мирзабулак впадающим речкам; 7) по рекам Ярлыке и Кумаке, кои сошлись в одно устье и впадали в Яик выше Орска в верстах двадцати пяти, и по впадающим в них многим речкам; 8) по реке Сундуке и по текущим в нее речкам, которые впадают в реку Яик против Кизильской крепости, растоянием от Оренбурга вверх по Яику четыреста пятьдесят четыре версты. Однако же случается иногда и то, что по оным рекам и речкам, особливо ж по Ори, Минлибаю, Камышле и по другим в реку Орь впадающим, тако же по Ярлыке, Сундуке и по Кумаке Средней Орды киргизцы по нескольку кочуют. Ибо у них между собою в том никакого раздела нет и споров не бывает.

Зимовья же сей орды знатнейшие суть следующие, а именно: от Оренбурга к стороне Орской крепости; 1) по двум рекам, называемым Камышла-Иргиз и Таил-Иргиз, которые вышли от севера из-за Ор ких вершин и впали в реку Улу-Иргиз, коя также вышел с северной стороны, впала в озеро Аксакал; 2) по озеру Аксакалу, до которого от Орской крепости в правую сторону конной езды дней семь. Из оного же озера вышли разные протоки и впали в реку Сырдарью; 3) при урочище, называемом Кара-Кум, то есть Черный песок, которое есть по сю сторону Сыр-Дарьи, а от Аксакала расстоянием один день, а от Орской крепости – дней с восемь. Отсюда по самую Сыр-Дарью по- шли пески и киргизцы, кочуя тут довольствуются водою из выкопанных колодцев и из текущих ключей; 4) при урочище Тункрае; Тункра же называется большой камень, который лежит на самом устье Сыр-Дарьи на берегу. Сие урочище от Оренбурга расстоянием кон- ной езды дней с пятнадцать. В другую ж, то есть сторону Каспийского моря, сей же Меньшей Орды киргизцы зимуют по Эмбе и по текущим в нее с обоих сторон речкам, почти до самого же устья, где она в Каспийское море впала. Ближайшее к сей реке расстояние от Орен- бурга дней восемь; 5) по ту сторону реки Эмбы, при урочищах Большом и Малом Бурсуках, то есть песках, от Эмбы реки конной езды дня четыре, от Оренбурга ж прямо в полдень дней двенадцать, где зимуя, довольствуются снежною водою, а пока снегу нет, то из колодцев; 6) при озере Каракуле, между Эмбы и Яика рек, расстоянием от Яицкого Антонова форпоста три дня; 7) по двум рекам Уиле и Кииле, которые текут с западной стороны в озеро Каракуль, расстоянием от Оренбурга до тех мест дней шесть или семь; 8) по рекам Галдыгаиты и Бултырды, которые вышли с полуденной стороны и впали одним устьем в реку Яик. Казаки называют их Утвы. Расстояние они от Илецкого городка дня полтора. Кроме означенных урочищ нередко случается, что оная орда за недостатком кормов по самому Яику зимует, а иногда табуны их лошадиные и на сю сторону Яик-реки перепускаются. Но в таком случае для спокойствия их киргиз-кайсацкого берутся от них аманаты…

Средняя же киргиз-кайсацская орда знатные кочевья имеет в нижеописанных местах, а именно: 1) дальние улусы обыкновенно кочуют по реке Сарысу, которая вышла из Зюнгар и течет близ Туркестана, расстоянием от Орской крепости от пятнадцати до двадцати дней конной езды; 2) по вершинам реки Ишим, расстоянием от реки Жилан в левую сторону дней шесть, а от Орской крепости дней пятнадцать; 3) по реке Жилан, которая вышла от зюнгарской стороны и горы, называемой Улутау, то есть большая гора, и скрылась в землю от Орска в левую сторону расстоянием скорой езды девять дней, а от реки Большой Гурт до оного Жилана один день; 4) с вершин Тобола- реки по оной и по впадающим в нее рекам и речкам до устья Уя, при котором построена Усть-Уйская крепость, от Оренбурга расстоянием девятьсот шестнадцать верст; 5) по рекам Чертанлык и Гилкувару, кои впали в реку Тобол недалеко от вершин оного и по впадающим в те две реки мелким речкам, расстоянием от Верхояцкой крепости конной езды полтреть дня. Верхояцкая ж от Оренбурга пятьсот восемьдесят две версты; 6) по реке Каят, коя впала в Тобол пониже Чертанлыка и Гилкувара, и по текущим в Каят мелким речкам, от Усть- Уйской крепости расстоянием конною ездою дня два; 7) по озеру Челкару, которое находится при горе Карачатау, куда надлежит ехать вверх по… Камыше до вершины оной, а с тех вершин до упомятутого озера три дня, и так будет оно до Орска в левую сторону; 8) по трем рекам, называемым Ул-Куяки, которые вышли от вершин Тобола и впали в реку Тургай. До вершин расстояния от преупомянутого озера два, а влево от Орска – пять дней; 9) по трем рекам, называемым Ул-Куяки, которые вышли от вершин Тобола и впали в реку Тургай. До вершин их расстояния от предупомянутого озера два, а от Орска влево пять дней; 9) по реке Тектурмас, коя вышла из гор от стороны Тобольских вершин, и впала в реку Сара-Тургай, расстоянием от Улкуяков день, а от Орска влево семь дней; 10) по реке Сара-Тургай коя вышла с сибирской стороны от Ишимских вершин по реке Сара-Тургай, расстоянием от Ишимских вершин и впала в Большой Тургай, расстоянием от Тектурмаса полдня, от Орска же влево семь дней с половиною; 11) по реке Большому Тургаю, которая впала из гор неподалеку ж от Ишимских вершин и впала в озеро Аксакал, расстоянием от Сара-Тургая полдня, от Орска влево восемь дней; 12) по озерам, именуемым Карсак-Баши, коих в Тобольских и Сара-Тургайских вершинах есть немало; 13) по Аксакалу-озеру, от Орска с левой стороны, при котором по правую сторону обыкновенно Меньшая, а по левую Средняя орда кочуют, и тем озером обе орды разделяются; 14) по Усть-Узяке, то есть по трем истокам, которые вышли от полудня из бухарской стороны и впала в Аксакал-озеро, по ту сторону оного.

Рычков П. И. Оренбургская топография.

Оренбург, 1887, стр. 96–104.

Двенадцатая глава

КАЗАХСТАН ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVII ВЕКА

1. Взаимоотношения Тауке-хана и России

Октябрь 1694 г. Письмо казахского хана Тауке Петру I с просьбой о возобновлении дружественных отношений с Россией и об отпуске в Казахстан задержанного в Тобольске мурзы Кильдея

Высокопрестольнейшему и превысочайшему и высоконаместнику и обладателю и многоможному великому белому царю. Подай бог тебе наипаче милости. По сем челом бью, а после челобитья о добродетели Вашему пресветлому величеству ведомо буди: о добром деле послал девять человек в посланцах к Тобольским уездом и один умер, а холопа моего мурзу Кильдея там задержали и ведомо от Адама и после время таково дела не слыхали, что за воровских людей держать посланца. И ныне к твоему пресветлому величеству своего надежного холопа Тайкумура-батыря Култабая Аталыкова сына послали, прошение наше от вас чтобы вы пожаловали, чтобы за таких худых воровских людей за дело и речи лиха не сделайте, мурзу Кильдея отпустите… А как государская милость будет, и по Вашей и по нашей милости посланцы и торговые люди будут ездить по прежнему, и впредь бы вам и нам было добрая слава и меж нашими царствами по вашей и по нашей милости всякие люди во всяком добре покоились.

Казахско-русские отношения в XVI–XVIII веках.

Алма-Ата, 1961, стр. 14–15.

2. 13 сентября 1716 г. Отношения между Каип-ханом и Абул- хаир-ханом. Заявление послов Каип-хана о желании казахов жить в мире с Россией

1716 сентября в 13 день, тобольских юртовских служилых татар голове мурзе Сабаноку Кулмаметову Казачьи орды посланцы Бекбулат Екешев, Байдаулет Буриев сказали: прислал-де их Каип-хан в Тобольск и велел донести губернатору Сибири князю Матвею Петровичю Гагарину, что он, Каип-хан, с царским величеством желает быть в вечном миру; а с контайшем-де у него, Каип-хана, ссора из давних лет, ныне-де, по отъезде их посланцев, хотел идти на него войною с одними своими людьми вместе. А буде кто ныне из Казачьи орды воровские люди станут государевым слободам чинить какое разорение, а про то будет Каип-хан ведомо и тем людям учинша будет казнь, или для учинения указу, высылать тех людей будет в Тобольск. А буде из тех воровских людей будут, в слободах пойманы, и тем бы людям учинить указ в Тобольску, ничтоб им позволено было ездить в Тобольск для торгу. А ханы-де станет присылать в Тобольск к торгу Казачьи орды и бухарцам по все годы или через год, по скольку человек указано будет из Тобольска. И в Казань о том и о миру ж посланцы нарочно посланы с миром.

Казахско-русские отношения в XVI–XVIII веках.

Алма-Ата, 1961, стр. 14–15.

3. 29 ноября 1717 г. Письмо Сибирского губернатора князя М. Гагарина хану Каипу о согласии возобновить мирные отношения

Его царского пресветлого величества губернатор Сибирской князь Матвей Петрович Гагарин Каип-хану, владельцу Казачьи орды.

В нынешнем 1717 г. сентября в 26 день, явились мне в Тобольск посланные от нас, тобольский сын боярской Никита Белоусов с товарищами и сказали, что-де – ты, Хаип-хан, и люди твои Казачья орда с людьми нашего великого государя, его царского величества, Сибирской губернии в миру быть хотят. Також калмыцкого владельца, который противитца его царскому величеству, контайшу воевать хотят же.

И по указу нашего великого государя люди его царского величества башкирцы отогнали лошадей у Казачьей орды, и о том я писал к губернатору казанскому, и о том по указу нашего великого государя розыск будет, и что по розыску явитца, писать буду.

А от людей царского величества Сибирской губернии, которые указом его, великого нашего государя, вручены мне, от тех никогда обиды вашим людям не будет. Також и вашим людям был бы заказ, чтоб для воровства в сторону царского величества не подъезжали ж и ссор бы не чинили; и которые ваши люди и бухарцы с вашими людьми к нам с торгами будут, то торг велю дать повольной и безобидной, и пошлины с ваших людей с Казачьи орды и с бухарцев брать не велю.

Сей лист послан из Тобольска, ноября 29 день, 1717.

Казахско-русские отношения в XVI–XVIII веках. Алма-Ата, 1961, стр. 20.

4. 21 января – 6 августа 1718 г. Отписка Бориса Брянцева на имя Сибирского губернатора князя М. Гагарина о результатах поездки к ханам Каипу и Абулхаиру с целью выяснения взаимоотношений казахов с джунгарскими калмыками

По указу светлости вашей велено нам, приехав в первые казачьи орды юрты, осведомитца подлинно, что в войне сечо прошлого лета учинилось у Казачьи орды с калмыками, и кому у них было счастье. Казачьи ли орды или калмыкам, и далеко ль были в походе Казачья орда в Калмыцкой земле. И по оному Вашей светлости указу, до первых Казачьи орды юрт доехали прошедшего января 21 день сего 1718 г. А в первых юртах Мурза Кутлубай о войне Казачьи орды с калмыками сказал, что-то ходило на калмык их казачьего войска 30 000 человек, на которой войне был и он, и были при реке Ангус и сошлись-де с ними калмык человек с тысячю, с которыми у них была баталия до вечера, и ночью-де калмыки, нарубя лесу, сделали деревянный вал и сели в осаду: а казаки-де також сделали деревянный вал выше калмыцкого и с того валу по калмыцком стреляли два дня. И на третий же день явилась из сторон калмыцкого войска еще тысячи полторы и наехали на кошевые их станы, и кашевары-де, испугавшись побежали, а за ними-де и их казачье войско возвратились, а больше-де той с калмыки войны у них не было; а колико число калмык или их людей побито, того-де он не знает, только-де поймали они калмыцких языков, которые и поныне в их земле; а у них-де убито знатных людей только 2 человека, а Хаип-де и Абулхаир ханы и прочие возвратились до своих улусов в добром случае; також и все люди казачьего народа сказывают вышеобъявленные речи, что сказал и Кутлубай-мурза, но точно один сказал, что-де на третий день, по утру рано, приехали множество калмыков и напали на их войско вдруг и они-де, казаки, стреляли по них из фузей и калмыки-де напали на них с копьи жестоко, и они-де, не стерпя того, побежали все и ними-де калмыки гнались полдни и их людей побили, колико, того он не знает.

Казахско-русские отношения в XVI–XVIII веках. Алма-Ата, 1961, стр. 22.