Страница - 3

ГЛАВА II. ИЗУЧЕНИЕ ИСТОРИИ КАЗАХСТАНА XIX—НАЧАЛА XX вв. В АНГЛИИ И США

СОСТОЯНИЕ АНГЛО-АМЕРИКАНСКОЙ КАЗАХСТАНИКИ ДО XIX в.

Казахские земли и населявшие их племена, их быт и образ жизни были известны в Западной Европе еще в древности. Однако потребовались столетия, пока представления европейцев, в частности англичан, о сказочных восточных странах, описанных в трудах греческих, римских и араб­ских историков и путешественников, пополнились первыми письменными сведениями о Казахском крае и его народе. В XIII в. гениальный английский ученый Роджер Бэкон (ок. 1214—1295 гг.) в своих сочинениях «Opus majus», «Opus minus» и «Tertius» («Большое», «Малое», и «Тре­тье»), в которых использовались труды «второго Аристоте­ля»—Абунасыра Аль-Фараби, дал историко-географический очерк Азии. В «Большом сочинении», характеризуя «Кома- нию»— половецкую степь, исторические судьбы которой так тесно связаны с казахской землей. Бэкон повествует о та­тарах, каракитаях и других народах. «Земля между Танаи- сом и Этилем,— писал Бэкон,—принадлежала команам, ко­торых называли канглы, ио татары их покорили. По ту сторону Этиля находится третье княжество татарское, в котором татары истребили природных жителей, команы же сохранили прежнее имя канглов. Простирается это княжест­во на восток от реки Этиля на расстояние четырех месяцев пути, если отправиться туда южной дорогой, если же через северные области — то двух месяцев и десяти дней». Ука­занные здесь земли между Танаисом (Доном) и Этилем (Волгой) назывались Дешт- и -Кыпчак, их обитателями были тюркские племенные группы, в том числе и команы (византийское название; русское — половцы, тюркское— кыпчак). Канглы и кыпчаки—одни из древнейших и важнейших компонентов в этногенезе казахского народа.

Основываясь на данных западноевропейских путешест­венников» Бэкон далее попытался внести поправку в оши­бочные представления Плиния в Исидора Севильского о Каспийском море. Он стал первым, кто поведал своим со­отечественникам о казахских землях.

Дальнейшему расширению представлений англичан о Средней Азии и Казахстане способствовала европейская торговля, получившая широкий размах к XIV—XV вв. Экс­пансия европейского торгового капитала, а также прогресс водного транспорта привели в XV в. к возникновению но­вых путей из Европы в Азию, в том числе пути через рус­ские земли от Белого моря по Северной Двине, Волге и Каспийскому морю. Этот путь осваивался англичанами уже во второй половине XVI в. Возникает специальное «Обще­ство купцов, искателей стран, земель, островов, государств и владений неведомых и доселе морским путем не посещае­мых»². Наряду с планами проникновения по волжско-кас­пийскому пути в Иран, Индию и Китай, английские купцы в неменьшей степени возлагали надежды на выгодную тор­говлю и со Средней Азией. А это в свою очередь требова­ло изучения казахских земель, лежащих между Россией и Средней Азией, Индией, Ираном, Китаем.

Дневники и донесения агентов английской компании, со­вершивших далекие путешествия, содержат ряд ценных описаний и фактов. Так, «новый тин путешественников в XVI в. — по словам В. В. Бартольда, — получает выдаю­щееся значение в истории ознакомления Европы с Восто­ком».

Первым англичанином, посетившим казахские земли и зафиксировавшим это в письменных источниках, явился Антони Дженкинсом, оставивший описание своего путешест­вия в Бухару и Хиву.

А. Дженкинсои выехал из Москвы в сопровождении слу­жащих английской компании Ричарда Джонсона» Роберта Джонсона и «татарина-толмача с тюками различных това­ров» в апреле 1558 г. Достигнув Астрахани по волжско- каспийскому пути, в дальнейшем «ехали на 1000 верблю­дов, купленных у местных жителей», и через Мангышлак и Устюрт с торговым караваном проникли в Хиву и Бухару.

В труде А. Дженкннсона имеется повествование о вой­не, которая велась, по-видимому, Хакк-Назаром, сыном Ка­сыма, в 50-х годах XVI века: «Уже 3 года до моего приезда сюда (т. е. в Бухару.— Е. К.) длилась большая война, про­должавшаяся и при мне, между большими татарскими стра­нами и городами, расположенными как раз по пути между Бухарой и Китаем, и некоторыми варварскими степными народами, как язычниками, так и магометанами, гранича­щими с этими городами. Города эти называются Ташкент (Тashкеnt) и Кашгар (Сascаг); народ, воюющий с Ташкентом, называется казахами (С a s s а с к), Магомето­вой веры, а те, которые ведут войну с Кашгаром, зовутся кингамн (Qings), они язычники и идолопоклонники. Оба эти варварских народа могущественны; они живут в сте­пях, не имея ни городов, ни домов, и почти покорили вы­шеназванные города, так крепко заперев дорогу, что ника­кому каравану нельзя пройти не ограбленным». Характер­но также замечание Дженкинсона о том, что «киргизский народ живет толпами, т. е. ордами». Оставив на совести автора утверждения о «варварстве», отметим значимость подтверждаемых многими источниками фактов соотношения ислама и язычества у казахов, их образе жизни.

Ричард Джонсон, спутник Дженкннсона, собрал данные о путях из Москвы в Китай и о разных народах, живущих между этими государствами. В основном это сведения о трех маршрутах «татарских» торговцев от Астрахани через Бухару. В 1565—1567 гг. он организовал торговую экспеди­цию в Иран, в которой участвовал агент английской Мос­ковской компании Артур Эдвардс, посещавший Иран и в последующие годы (1568, 1579, 1580). Исходным пунктом всех экспедиций служила Астрахань.

А. Эдвардс оставил описание поездки 1565—1567 гг., опубликованное под названием «Некоторые письма Ар­тура Эдвардса». Участник торговой экспедиции английских купцов в Иран 1568 г. Лоренц Чэпман также оставил путе­вые записки, содержащие сведения о жителях прикаспий­ских районов и Мангышлака.

Из англичан, посетивших Россию в XVI в. и описавших соседние с русским государством территории, наиболее образованным человеком был Джильс Флетчер. Воспитан­ник школы в Итоне, выпускник Кембриджского университе­та, доктор права, Флетчер в 1588 г. был отправлен в Рос­сию, где пробыл до июля 1589 г.

Учитывая экономическую выгодность торговли со Сред­ней Азией и Ираном, английская королева просила Москву через Флетчера о дозволении английским торговцам проез­жать через его земли в Бухару, Шемаху и Персию. Эти переговоры явились свидетельством интереса Англии к сред­неазиатским землям и казахской степи. Об этом ясно гово­рят сочинения Д. Флетчера «О государстве Русском» и исторический трактат о происхождении «татар», в которых приведены разнообразные сведения о пограничных с Рос­сией народах.

В XVIII в. в Англии стали переводить на английский язык труды русских и западноевропейских авторов по исто­рии, этнографии, экономике узбеков, казахов и других на­родов. Этот возраставший интерес к казахским землям, в частности, был обусловлен их экономической и стратегиче­ской значимостью, ибо, как точно определил Петр I, «кир- гиз-кайсацкая орда» была «ко всем азиатским странам... ключ и врата».

Англию не устраивало утверждение России на Балтике и Каспийском море, расширение сферы ее влияния в Сред­ней Азии и Казахстане. После восстановления в 1728 г. англо-русских отношений, прерванных во время Северной войны, английские купцы и дипломаты упорно хлопотали о заключении торгового соглашения с Россией и установле­нии транзитного торга с Ираном. В Россию устремились английские купцы, военнослужащие, инженеры и картографы.

Торговая экспансия частных предпринимателей, шедшая в XVI в. «рука об руку с агрессивными намерениями анг­лийского правительства», еще явственнее проявилась в 30—40 годах XVII 1 в. Уже в мае 1734 г. в составе Оренбург­ской экспедиции (1734—1736), вскоре переименованной в Оренбургскую комиссию (1737—1742). оказались два англичанина—Джон Эльтон и Джон Кэстль. Первый из них — морской офицер, принял участие в картографических работах экспедиции. Значительный интерес представляет мало известный в литературе дневник Джона Кэстля, впер­вые подвергнутый обстоятельному анализу П. Е. Матвиев- ским.

Л. Кэстль был принят в 1734 г. на службу в экспедицию в качестве художника. Он объездил Башкирию» значитель­ную часть Казахской степи и Оренбургского края; участво­вал в приеме в Оренбурге послов Абулханра, сносился С султаном Ералы и совершил путешествие к хану Абулхакру» Его «Дневник» дополняет и расширяет представления об эпохе крутого перелома в исторической судьбе казахского народа, приведшего к его добровольному переходу в рос­сийское подданство, содержит некоторые материалы о внут­ренней жизни Младшего жуза, обычаях казахов.

В 30—40-х годах XVIII в. в казахской степи не раз бы­вал английский купен Роман (Реональд) Гокк, скупавший ,верблюжью шерсть. По возвращении в Самару он сообщил, что караванная торговля купцов с Хивой может быть бе­зопасна и выгодна при условии «охранения» ее казахскими владельцами; собрал данные о состоянии торговли казахов С хивинцами, каракалпаками, о жизни казахов. В нюне 1741 г. Р. Гокк вторично отправился через казахские земли к каракалпакам. Оренбургская комиссия вменила ему в обязанность «подробно описывать горы, реки и речки, озе­ра и озерки... внимательно осмотреть землю у Аральского моря (годна ли она к хлебопашеству) и все .места, где предполагается основать пристань». В своем донесении Р. Гокк отмечал, что султан Батыр «больше чести имеет» в Малой орде, нежели хан Абулхаир, и настроен благоже­лательно к России. В целом, несмотря на пристрастность в оценке «степных народов» и многие ошибки в описании бы­та, сведения, собранные Р. Гокком и записанные с его слов в канцелярии Оренбургской комиссии, содержат информа­цию об отношениях казахов с Россией, Хивой, Джунгарией и каракалпаками.

В 40-х годах XVIII в. среди казахов торговали и другие английские купцы — Георгий Томпсон, Ионас Ганвей, соби­равшие — лично или через посредство русских — различ­ные сведения о Казахстане, в особенности о Младшем жу­зе.

В это время Абулхаир возбудил ходатайство о построй­ке ему города в низовьях Сырдарьи. В этой связи были составлены карты от Орской крепости до Ханки. В 1741 г. Оренбургской экспедицией была составлена также карта земель, входивших в состав Оренбургской губернии. Мате­риалы, послужившие для составления этой карты, были пе­реданы в 1743 г. астраханским губернатором Татищевым английскому купцу И. Ганвею, совершившему в том же го­ду путешествие из Петербурга в Иран. Как и другие анг­лийские купцы, И. Гаrвей, доехав до Астрахани, дальней­ший путь продолжал по восточному берегу Каспийского моря.

В 1750 г. он написал книгу «Исторический отчет об английской торговле на Каспийском море»^[20]. Сюда вошли описание его путешествия в Иран, карты Оренбургского края и побережья Каспийского моря, составленные Д. Эль­тоном и Т. Вурдрофом. В книге Ганвея частично использо­ваны дневники Т. Вурдрофа, исследовавшего в 1740—1744 гг. вместе с Эльтоном берега Каспийского моря. Здесь при­ведены интересные сведения о внешнеполитических связях .и внутренней жизни казахских жузов.

Английские купцы тщательно разведывали пути разви­тия торговли на территории Казахстана. В этом им всяче­скую поддержку оказывали не только английская торговая «Российская компания», но и правительство. В 1736 г. премьер-министр Великобритании Р. Уолполь в письме к английскому консулу в России Клавдию Рондо высказал пожелание «получать от него полные и частые донесения обо всем, что происходит при русском дворе, о его между­народных намерениях и интересах»^[21]. В поле зрения англий­ских дипломатов, агентов и купцов находилась и политика России в Казахстане. При этом они стремились завоевать доверие ханов, батыров и племенных старшин, чтобы, опи­раясь на них, оттеснить русскую торговлю. Однако экспан­сионистские цели английского купечества не остались неза­меченными. Со второй половины XVIII в. Россия повела борьбу против действий английской торговой компании на казахстанско-среднеазиатском рынке.

В последней четверти XVIII в. предприняли попытку проникнуть в Сибирь и Казахстан американцы. Первым американцем, посетившим районы, заселенные казахами, был Джон Ледуард. В 1787—1788 гг. он совершил путе­шествие по России и Сибири и части территории казахско­го края, однако был заподозрен в шпионаже и выслан из страны. Его записки о путешествии известны лишь немно­гим исследователям. Ледуард путешествовал по Южному Уралу, через Тобольск и Омск достиг Барнаула, проезжал районы, где находились кочевья казахов (он называл их тергнсами: Теrgiss — искаженное киргиз). Д. Леду­ард описал расселение ряда народов, выдвинул предполо­жения о их происхождении. В «Записках» Ледуарда име­ются также сведения о «магометанских татарах», их рели­гии. о распространении среди них арабской письменности.

Таковы основные публикации в англо-американской казахстанике по XVIII в. Как явствует из их краткой харак­теристики, они были весьма отрывочными и поверхност­ными.

В России же к тому времени были накоплены самые разнообразные сведения о ближайшем восточном соседе — территории Казахстана и о казахах, с которыми поддержи­вались политические и торговые связи еще с XVI в. Доне­сения и отчеты купцов и дипломатов Даниила Губина (1535), Бориса Доможирова (1577), Вельямина Степанова (1595) и многих других дали ценнейшие сведения о терри­тории и населении края, внутренней и внешней политике казахских правителей. Практический интерес России к Ка­захстану подкреплялся научным осмыслением и обобщени­ем имевшихся материалов, что видно из «Книги большому чертежу», «Сибирских летописей», «Статейных списков», «Описания о сибирских народах я гранях их земель», «Чер­тежной книги о Сибири». Экспедиции же И. Бухгольца в Зайсан (1715—1716). А. Бековича-Черкасского в Каспии и Хиву (1714—1717), И. Унковского в Джунгарию (1722— 1723) положили начало систематическому изучению терри­тории Казахстана.

По мере развития экономических и политических связей между Россией и Казахстаном и, особенно, в ходе присое­динения Казахстана к России становилась все более настоя­тельной необходимость изучения физической географии края, путей сообщения кочевий, выпасов и водопоев, жизни и быта казахов» взаимоотношений между родами и жуза­ми, их правителями и т. д, Таковы труды И. К. Кириллова, В. Н. Татищева, П. И. Рычкова, Н. И. Неплюева, публика­ции Российской Академии наук. Заслуги русских ученых- исследователей— их несомненный приоритет в изучении Средней Азии и Казахстана, их весомый вклад в мировое востоковедение достаточно четко показаны в обобщающих .трудах О. В. Масловой, Э. А. Масанова, М. А. Асаинова и многих других.