Страница - 14

БАТЫР ЖАНКОЖА И ПРОСТОНАРОДЬЕ

Славной была жизнь, отважной борьба и трогательной смерть Жанкожа-батыра. Нас в данном случае больше интересует его борьба, ибо в ней и проходила его жизнь и в ней же она завершилась.

Поначалу острие народно-освободительного движения Жан-кожи было направлено против среднеазиатских ханств. И это понятно. Братья по вере жестоко угнетали казахов, душили их высочайшими налогами. А за неуплату — громили аулы, забирали нехитрый скарб, уводили девушек. А сколько юношей и девушек, разлученных с родными и близкими, было продано на невольничьих рынках Средней Азии! Чаша терпения от природы спокойных казахов переполнялась, и они организовывали ополчения. Сражения с захватчиками проходили с переменным успехом.

Что касается батыра Жанкожи, то, одаренный воитель, он сумел в тридцатых годах девятнадцатого столетия нанести серьезные поражения Хиве: сжег крепость Бабаджана и буквально смел в сражении сильный хивинский отряд.

Батыр Жанкожа воевал и с Кокандом, причем — успешно, оказав при этом значительную помощь знаменитому Кенеса-ры-хану. Помощь эта была невольной — перед лицом общего врага. Самоотверженно сражаясь со среднеазиатскими ханствами в стремлении принести свободу родному народу, Жанкожа не жаловал особо и «родных» ханов и султанов. Сословие казахских торе было — наряду со среднеазиатскими угнетателями — одним из двух главных врагов этого видного предводителя «черной» кости. По мнению Жанкожи, собственная знать не меньше угнетала народ, чем чужеземцы.

Жанкожа радел за него не только на поле боя. Усердно занимался он и хозяйственной деятельностью. Строительство оросительных систем, тоганов и арыков постоянно было предметом заботы народного вожака.

 Ближе к середине девятнадцатого столетия в поле зрения Жанкожи-батыра появился третий грозный враг, который доселе воспринимался им как друг. И это были русские колонисты. А колонизация Россией родины Жанкожи — Сырдарьи началась в 1845 году. До этого Жанкожа видел в русских союзников в своей борьбе против среднеазиатских ханств, и оттого не чинил препонов воздвигавшемуся на его глазах в Араль-ске Раимскому военному укреплению. Как видим отсюда, Жанкожа лишен был религиозных или национальных предрассудков. Он не сразу разглядел в строящемся укреплении форпост экспансии российского царизма на благодатный юг Казахстана. Жанкожа даже деятельно помогал русским войскам при взятии крепости Жан-кала.

Однако экспансия продолжалась, ширилась, крепла, принимая все более откровенные и жестокие формы. И постепенно Жанкожа начал прозревать. Он понял: перед ним — не друг, а враг, во всяком случае — на сегодня. Конфликт с царской администрацией начал назревать раньше, нежели Жанкожа его осознал. После того, как Раимское укрепление было построено, генерал Обручев потребовал, чтобы Жанкожа-ба-тыр подчинился назначенному колониальной администрацией султану-правителю Арслану Джанторину. Но на это Жанкожа никак не мог пойти: Арслан был для него вдвойне врагом — как приспешник его старых врагов хивинцев и новых — русских. А в том, что и последние — враги, Жанкожа начал все более убеждаться, наблюдая за их алчностью и жестокостью при захвате казахских земель. Так дело дошло до вооруженного конфликта.

Оснований для него было много. Кроме упомянутого уже сурового колониального режима, установленного российскими администраторами вдоль новой крупной военной линии, здесь сыграли свою роль и принудительное вовлечение казахов в сооружение этой самой линии (против них же направленной), и насильственный увод верблюдов для перевозки провианта вместе с погонщиками. А основной причиной восстания было переселение оренбургских и уральских казаков на самые освоенные и плодородные земли по цветущим берегам Сырдарьи. При этом местные жители — казахи безжалостно вытеснялись, изгонялись из насиженных мест. Это не могло не вызвать недовольства, негодования аборигенов. Они отправлялись на новые места и вновь принимались возводить сложные магистральные каналы, ирригационные системы, опасаясь в то же время, что их и отсюда, после того, как они сделают свое дело, прогонят. Поскольку казаки работали на земле без воодушевления, предпочитая более легкое «ремесло» — жесткий контроль над поливом и вымогательство у егинчей-земледельцев.

Недовольство, негодование изгоняемых из родных земель вылились в восстание, которое достигло своего апогея в 1856 году. Тогда ряды восставших достигли трех тысяч бойцов из числа егинчей-земледельцев и безлошадных бедняков. Подстать имущественному положению было и их вооружение. Огнестрельное оружие было большой редкостью в стане восставших. Что до российского карательного отряда Фитингофа, то он был вооружен, как говорится, до зубов. И вот решающие сражения! Недостаток оружия жигиты Жанкожа-батыра восполняли отчаянной храбростью, решительно идя в атаки на значительно превосходящего во всех отношениях противника. Но что можно сделать с саблей или дубиной в руках против ракетных станов и пушек! Повстанцы были обречены на жестокое поражение. Оно последовало в битве у урочища Арык-балык. Фитингоф одержал тут окончательную победу над Жан-кожой. Точнее, хорошо вооруженные солдаты-профессионалы побили почти безоружных земледельцев без земли и скотоводов без скота. И богатырский дух Жанкожи-батыра не в силах был что-либо изменить в картине неравного боя.

Окончательно подавить последние очаги сопротивления и убить Жанкожу было поручено царской администрацией султану Елекею. Аул Жанкожи был окружен: уже ни птице невозможно было из него вылететь, ни зверю убежать. К слову, карательные отряды, преследуя людей батыра Жанкожи, верные своей тактике, грабили аулы, угоняли огромное число скота.

Как вел себя в свой последний час Жанкожа-батыр? Достойно! Как и во всей предшествующей жизни. Он находился в окруженном ауле, в своей юрте, спокойно ожидая гибели. Но что примечательно, жигиты из карательного отряда султана Елекея не посмели ворваться в юрту Жанкожи — он был почитаем как святой. Жанкожа знал, что сопротивление бесполезно… Решил встретить смерть в боевом облачении. Он неторопливо вышел из юрты, поднялся на видный отовсюду большой камень и сел, хладнокровно ожидая приближающихся врагов. С их стороны прозвучал выстрел...

БАТЫР ЕСЕТ

Звездный час Есета как батыра продлился пять лет — с 1854 по 1858 год, когда происходило значительное выступление казахов, которые кочевали к западу от Аральского моря. Причина выступления — всевозможные поборы, тяжелые повинности, налагавшиеся на эти хозяйства царской администрацией. Тяжелой ношей ложилась на казахов, в частности, необходимость поставки верблюдов для многочисленных экспедиций на юг. Так, в 1847 году российские администраторы забрали у степных хозяйств три с половиной тысячи верблюдов, рекордное их количество через 6 лет — почти восемь с половиной тысяч. Когда Перовский организовал свой известный поход в Акмечеть, казахские роды вышли из повиновения, отказавшись поставить ему требуемые четыре тысячи верблюдов. А поскольку «бунтарей» ждало суровое наказание, они решили заблаговременно откочевать к верховьям реки Эмбы. Ожидания строгих мер были оправданны. Едва, взяв Акмечеть, Перовский направил против «ослушников» карательный отряд. Но, как говорится, нашла коса на камень. Снаряженная Перовским экспедиция вернулась ни с чем, ибо ей успешно противостояли отряды Есет-батыра. Авторитетный крупный родоначальник казахского племени шекты Есет Котибаров умело организовывал народные выступления против царских карательных экспедиций, кои становились от раза к разу все многочисленнее ожесточеннее. Одну их этих экспедиций, предпринятую в 1855 году, возглавлял самолично султан-правитель Арслан Джанторин. Ее постигла трагическая участь. В рассветный час восьмого июля батыр Есет со своими людьми внезапно обрушился на лагерь султана-правителя. Арслан Джанторин и его приближенные были убиты.

Очередная победа Есет-батыра вызвала ярость у Перовского. Он выслал против мятежников хорошо вооруженные и закаленные в боях карательные отряды под началом полковников Михайлова, Кузьминского и Дерышева. Последние бесчинствовали, не имея узды, на территории, по которой продвигались: разгромили многие десятки мирных аулов, убивали жителей — стариков, женщин, детей и угоняя весь скот, разграбляя дома. Не знал пощады и военно-полевой суд. Только весной 1857 года трое «наиболее злостных» участников выступления были расстреляны, около двух десятков человек сослано в Сибирь, что в принципе также было равносильно смертной казни. Среди тех, кто ушел, звеня цепями по каторжному этапу, были батыр Бекет Серкебаев, некоторые другие.

Пять лет ожесточенно боролся генерал-губернатор Перовский против батыра Есета, встречая с его стороны упорное сопротивление. И так и не смог сломить его. Наконец, Перовского сменил на его посту Катенин. Он оказался предусмотрительнее своего предшественника, объявив Есету амнистию. Лишь после этого батыр прекратил борьбу, которая с самого начала была неравной и явно не в пользу, но которую Есет, благодаря своему таланту военачальника, сумел оборачивать в свою пользу.

ИБРАЙ АЛТЫНСАРИН

Выдающийся педагог и просветитель, И. Алтынсарин, пожалуй, как никто, многое сделал для развития народного образования в Казахстане. После окончания семилетней школы в Оренбурге, он начинал как переводчик. Но, получив разрешение на открытие начальных школ, стал учителем, позднее — инспектором. Алтынсарин вкладывал огромную энергию в организацию учебно-воспитательной работы. Радовался первым успехам своих питомцев в обучении русскому языку, поскольку видел в языке и грамоте русских «единственный язык культуры и знания».

И не случайно. Ведь педагогическо-просветительская деятельность Алтынсарина была тесно связана с русской культурой. Большое влияние оказали на его формирование знакомство и контакты с видными учеными и педагогами В. В. Радло-вым, В. В. Григорьевым, А. Е. Алекторовым, углубленное изучение трудов К. Д. Ушинского. Лучшее будущее казахов виделось Алтынсарину в тесной связи с Россией. Он ратовал за развитие и углубление в своем народе влияния русского языка и образования. Считал, что казахский народ скоро сольется с государством русским, «сам увидит счастье свое в этом сближении и будет не только скотоводом, но и земледельцем и даже воином...»

Алтынсарин открыл первое в Казахстане женское училище, где девочки наряду с изучением общеобразовательных предметов занимались руководелием. Подобные училища открылись позже в целом ряде городов. Для своего времени создание подобного училища было революционным.

Добивался Алтынсарин и открытия сельских и ремесленных училищ. По его мнению, молодые казахи должны были бы здесь упорно осваивать земледелие, садоводство, огородничество, как и столярное, токарное, кузнечное и другие ремесла, осваивать новые машины, агрегаты, оборудование. Настойчивые подвижнические труды Алтынсарина увенчались успехом. Ему удалось открыть и первую ремесленную школу.

Алтынсарин составил первую хрестоматию, которая называлась «Киргизской». Она способствовала популяризации в Степи научных знаний. Посредством «Киргизской хрестоматии» казахский педагог и просветитель призывал соплеменников упорно осваивать научно-технические знания, переходить к оседлому образу жизни, а вместе с ним — и к земледелию. Ряд произведении Алтынсарин преследовал чисто просветительские и научно-популяризаторские цели, повествуя о новинках научно-технического прогресса и в целом о его значении для народа.

Другие творения Алтынсарина носили социально-обличительный характер. В них он клеймил русских колониальных администраторов, казахских султанов и баев за алчность и невежество, равнодушие к судьбам простого люда; биев и судей за то, что разоряют дотла аулы, не думая о том, что придет час возмездия. И эти упреки бросал сын зажиточного человека и внук бия! Доставалось и ханам, которые «не знают правды, чинят всюду насилие». Вновь следовало предупреждение: обираемые и обманываемые доберутся и до верховных правителей.

Виднейший представитель казахской «черной» кости, Ибрай Алтынсарин неустанно обращал свой голос к массам простолюдинов — главному предмету своих симпатий, горячо и страстно призывал их идти к свету науки, просвещения, сбрасывать с себя вековую дремоту, темноту, невежество и косность. «Долг каждого из нас — принести посильную лепту на пользу своей Родине», — не уставал повторять выдающийся педагог и просветитель.

И. Алтынсарин не пришел к мысли о необходимости насильственного ниспровержения основ, уничтожения социального-политического строя, основанного на неравенстве, хотя и постоянно осуждал их. Он не стал убежденным революцио-нером-демократом. Но объективное содержание и высочайший пафос его произведений и всей деятельности таковы, что он готов был бороться со всеми и всем, мешающим народу зажить свободно и счастливо. «Посильная лепта на пользу своей родине», принесенная самим Алтынсариным, поистине огромна.

Два старца-великана шагают величаво по планете. Народы и континенты с глубоким почтением встречают их. У одного из старцев в руке книга со стихами и философскими раздумьями, у второго — двухтомник «Путь Абая». Первому путнику — полтораста лет, второму — без малого сто. Наши читатели, конечно же, догадались, о ком идет речь. Да, это вечные странники и попутчики — Абай и «второй Абай» — Мухтар Ауэзов.

150-летия великого Абая… Для кого-то это повод устроить пышное застолье, произнести за ним звонкие здравицы. Видимо, без этого тоже не обойтись. Ну, а мы попытаемся просто поразмышлять о жизни и творчестве любимого народом поэта и мыслителя; о том, что его волновало и мучило; о его друзьях и врагах, его близких. К этому разговору необходимо подключить Мухтара Ауэзова с его эпопеей «Путь Абая», представителей народа, ученых, творческих людей. С чего начать и как вести беседу-соразмышление? Древние учили: зри в корень! Последуем их совету. Каковы корни Абая Кунанбаева?

Вопрос вызывает первым делом в нашем сознании величественное, с мрачноватым оттенком, имя — Кунанбай. Упоминание об этом большом степном властителе должно сопроводить оговоркой: Кунанбай представляет интерес по меньшей мере в двух важных пунктах.