Страница - 16

ЗЕРЕ И УЛЖАН, БАБУШКА И МАТЬ АБАЯ

Что это были за женщины, сумевшие оказать столь большое влияние на Абая? Чтобы ответить на этот вопрос, вновь обратимся к роману М. Ауэзова «Путь Абая».

«Улжан истомилась, ожидая сына. С той самой минуты, когда Байтас выехал за ним в город, она считала дни и часы...

… Старая Зере всю зиму ждала любимого внука, ни на миг не забывала его и поминала в молитвах».

И вот долгожданная встреча.

«Улжан не стала долго задерживать его.

— Подойди к бабушке, — сказала она и повернула мальчика к двери Большой юрты.

Старая Зере, опираясь на палку, уже ворчала на Абая.

— Негодный, не прибежал ко мне сразу! К отцу пошел, негодный! — бормотала она. Но едва внук оказался в ее объятиях, упреки сменились самыми нежными, самыми ласковыми словами. — Светик мой, ягненочек маленький, Абай, сердечко мое! — говорила бабушка, и прозрачные крупные слезы навернулись на ее глаза».

Абай стихами «лечит» уши бабушки.

«— Ну, как, лучше слышишь?

— Да, сразу стало гораздо лучше. Да будет безгранично счастье твое, — поблагодарила старушка».

Кунанбай казнит невинного Кодара. Жестокость отца приводит юного Абая в отчаяние. Бабушка и мать, как могут, утешают его. Жестокость отца и доброта бабушки и матери — вся юность и молодость Абая пройдут между этими полюсами.

«Две матери… Между ними дитя, раненное в самое сердце. И в таинственных сумерках, когда темные силы носятся по земле, выискивая свои жертвы, все трое молча молились о мире, благости и любви».

Любовь, доброта и поэтический дар бабушки и матери — вот то, без чего Абай, возможно, не стал бы Абаем.

«Только в этом году Абай сумел оценить, какой чудесной рассказчицей была Зере. Она говорила увлекательно, захватывающе, целиком овладевая вниманием слушателя.

… Абай не уставал слушать бабушку, весь поглощенный ее речью, сосредоточенный и внимательный. А когда она утомлялась и замолкала, Абай шел к матери. Улжан знала тоже много рассказов, но больше всего он любил, когда мать читала ему стихи. Неграмотная, годами не повторявшая их никому, она бережно хранила стихи в памяти, и это удивляло и восхищало Абая. Она целыми днями могла передавать жыры, айты-сы, назидания в стихах.

Чтобы подбить женщин на новые рассказы, Абай и сам иногда читал им стихи из книг, которые привез из города. Так он прочел «Жусупа и Зюлейку», тут же переводя и объясняя непонятные матерям персидские слова. Он вызывал их самих на рассказы и снова принимался слушать».

Когда в аул Улжан приезжают акыны Барлас и Байкокше, Улжан долго не отпускает их.

«С их приходом юрта Улжан превратилась в место постоянных сборищ».

К полудню, когда в ауле кончали привязывать жеребят, все жители собирались пить кумыс. Захмелев от крепкого напитка, они жадно слушали пение».

Акыны собрались уезжать.

«Мать продолжала:

— Заезжайте к нам почаще. И бабушка и все мы будем рады вам. Да будет счастлив ваш путь! Примите скромный подарок в благодарность за ваш приезд… Вы найдете его во дворе… Не обижайтесь на нас, расстанемся добрыми друзьями!»

Абай живет в доме Улжан, самом большом в зимовье Жи-дебай, со своей бабушкой и матерью.

«Холодный ветер дует с гор — холодное дыхание бушующей там жизни, полной жестокости. Звуки бабушкиной песни, такие теплые и трогательные, встречаются с его порывами и растворяют в себе их леденящий холод. В песне — сокровенная великая сила...»

Зере и Улжан оберегают детей от свар младшей жены Кунанбая, красавицы Айгыз.

«Зере не расслышала всей перебранки, но вызывающее поведение Айгыз ее рассердило.

… Заговорила Улжан.

— Перестань ради бога. Довольно. Здесь дети...

Зере и Улжан — добрые советчицы Абая. Послушаем его мать.

«— Сын мой, — сказала она, — старшие привыкли менять мир на ссору. Говорят, у «соперников даже пылинки золы — враги». Но ты будь в стороне от этого».

А вот что советует Абаю бабушка.

«— Это хорошее дело, сын мой. Мало ли на свете людей, у которых в голове нет ничего, кроме еды и сна. Всю жизнь они суетятся без толку — и так и остаются пустоголовыми бездельниками! Не будь похож на них, не расставайся с этими мудрыми листами.

Такое уважение бабушки к его книгам обрадовало Абая: он еще больше углубился в чтение».

Абай видит, как смелы бабушка и мать. Даже непреклонный Кунанбай иной раз пасует перед ними.

«Зере продолжала пристально смотреть на Кунанбая. Под этим решительным взглядом он сразу сдал и отвел глаза в сторону».

Разве не уместны и сегодня советы бабушки и матери Абая. Послушаем бабушку.

«Зере обратилась к собравшимся родичам:

—… Если каждый из вас хочет быть настоящим человеком, забудьте о прежних ссорах! Раз мы не сумели сохранить дружбу Божея при его жизни — не наживите теперь проклятия его праха!.. Сыновья мои, невестки мои, будьте предупредительны и внимательны к гостям! Истинный муж проявляет свое достоинство не только в походе и набеге, но и в обращении с людьми. Умирайте от усталости, но не хмурьтесь! Ухаживайте за гостьями бодро, радостно, но не шумите и не теряйте меры. Будьте спокойны, немногословны и скромны!»

Народ знал о достоинствах бабушки и матери Абая.

«Многие старики толковали о заслугах Зере и Улжан: «Старая Зере — мудрая мать. Она отдает народу свои последние годы: всем желает добра, мира, спокойствия. Она сама воспитала своего внука, с надеждой взлелеяла его на груди — и ее ожидания оправдались!..» — с гордостью говорили о ней. Не скупились, и на похвалу Улжан...»

Даже умирая, старая Зере не забывает о своем долге.

— «Сумела ли я… в жизни… быть добрым примером для вас?.. Сумела ли… наставлять вас...

… Абай приложил обе руки к груди и склонился перед нею: «Все лучшее, все чистейшее в сердце моем — тебе, святая мать», — говорило это безмолвное движение. Он сжал руки старушки и приложил к своим щекам ее маленькие сморщенные пальцы, покрывая их поцелуями. Несколько горячих капель упало на них.

Бабушка снова прошептала:

— Свет мой… зеница очей моих...

Она взглянула в сторону Улжан и добавила:

— Береги свою мать… слушайся ее...»

У Абая осталась одна мать.

«С легким вздохом она притянула к себе Абая и поцеловала его. На ее побледневшем лице отражалось все волнение материнского сердца.

— Свет мой, покойная бабушка называла тебя «мой единственный». Для нее все остальные были одно, а ты — другое. Помнишь, как во время твоей болезни она молили бога: «Огради, боже, душу света моего от жестокости и беспощадности...» Она и ушла от нас с этими словами...

—… Пришло твое время, — снова заговорила Улжан задумчиво, — легло перед тобой поле твоей битвы. Будь на [нем батыром. Каким путем добьешься победы — теперь ты сам видишь лучше нас. Нам не быть тебе путами на твоих ногах. Дай бог тебе счастья!..

Абай, как и в детстве, обнял мать и без слов простился с нею».

Сколько достоинства в этой женщине! Даже в тяжелый час прощания с Кунанбаем не изменило оно ей.

«Ни одного звука не проронила она об обидах, которые перенесла за долгую супружескую жизнь».

Как и для бабушки, Абай был для матери главным человеком в жизни.

«— Абай с самого рождения, еще крошкой, всегда был для меня одним миром, а вся остальная родня — другим. Золотой мой слиток, утешение моей материнской души… С ним родилась моя материнская надежда… Вижу теперь: моя надежда выросла в прекрасный тополь! Я могу умереть спокойно: у такой матери, как я, больше не может быть желаний. Великий господь, молюсь тебе, молюсь благодарной молитвой!..»

Если Абай был для Зере и Улжан надеждой, то они были для него — отрадой. Две представительницы «черной» кости, излучавшие столько света и давшие миру Свет Абая.