Страница - 6

Теперь перед цинским правительством встал вопрос об отношениях с казахскими ханствами, являвшимися в данный период поддержкой освободительных движений тюркских и монгольских народов в Центральной Азии. Между цинским двором и правителями казахов Среднего жуза установились политические контакты еще в период подготовки Цинами разгрома Джунгарского ханства, так как Пекину надо было определить свое отношение к казахам и по возможности сделать их своими союзниками. «Казахский вопрос», по мнению императора Цяньлуна, в апреле 1755 г. мог быть решен двумя способами: первый — «если казахи перейдут на нашу (Цинской империи — Г. М.) сторону», тогда следовало бы направить «их старшего вождя... в столицу на аудиенцию» и наградить титулом; второй — «если... не перейдут на нашу (Цинской империи — Г. М.) сторону, тогда — напасть и захватить [военной силой] ».

Летом 1755 г. в ставку султана Среднего жуза Аблая было направлено первое цинское посольство с манифестом китайского императора, в котором говорилось: «Прежде вы с джунгарами враждовали друг с другом. В тот момент, когда небесная династия двинула войска [в Джунгарию], вы воевали с Даваци. Даваци пришлось остановить свои войска, выступавшие против вас.

Ныне джунгары уже покорены, [они] все стали нашими слугами. И подобные дела, приносящие вам гибель, само собой разумеется, навсегда прекратятся.

Если вы, казахи, желаете подчиниться, то непременно будете щедро облагодетельствованы. Если же хотите остаться самостоятельным владением, [вам] следует лишь соблюдать границы, не посягать на спокойствие [наших пределов] ». Судя по источникам, приводимым в монографии Р. Б. Сулейменова и В. А. Моисеева «Из истории Казахстана XVIII века», в данный период главной политической целью Аблая было возвращение казахских кочевий, захваченных ойратами.

С 1755 г. Цинская империя начинает предпринимать попытки выяснения границ ойратских кочевий с казахскими и кыргызскими. Китайцы претендовали на все джунгарское наследство, и им невыгодно было прислушиваться к прощениям казахов и кыргызов о возвращении им их исконных земель. Цины проигнорировали тот факт, что во время их собственного похода в районы Семиречья и Прииртышья им было оказано активное сопротивление ополчениями казахских феодалов, а в начале джунгарской кампании отряды казахов действовали против сторонников Даваци в долинах рек Боротал, Эмель, в верховьях Или и Иртыша.

Казахско-китайские территориальные споры в XVIII в. После разгрома Джунгарии и заключения мира с цинским Китаем в 1757 г. казахские феодалы попытались вернуть свои земли путем дипломатических переговоров. Однако эта политика не принесла должных результатов. Цинские правители рассматривали посольства в казахские степи как орудие упрочения «зависимости» казахов от Поднебесной империи и ни о каких территориальных возвратах речи быть не могло. Даже согласие некоторых казахских феодалов на причисление их официально к «внешним вассалам» («вай фань») Цинской империи, чтобы вернуть свои кочевья в районе Тарбагатая, не принесло положительных результатов. Так, в письме к Аблаю в августе 1757 г. император Цяньлун очень точно определил свое отношение к месту и роли казахов в его Центральноазиатской политике на данном этапе: «Так как ты покорился [нам], то тебе следует знать, что все племя джунгаров полностью находится в наших пределах, и [ты] не вздумай посягать на наши границы».

В истории казахско-китайских отношений начался новый этап, характеризующийся стремлением обеих сторон решать свои проблемы на дипломатическом уровне, применяя не военные, а мирные средства в решении внешнеполитических дел. Каждая сторона преследовала свои интересы, но ни всякая добивалась успеха.

В 1758 г. Цины начали военные действия против Восточного Туркестана и для безопасности границ от казахских нападений решили проводить политику так называемого «мягкого отношения к дальним» («жоу юань»). В ноябре 1757 г. казахское посольство, принятое императором Китая в Пекине, просило вернуть свои старые кочевья на Тарбагатае, тем не менее вразумительного ответа не получило, так как: «Эта земля покорена нами [китайцами — Г. М.] недавно, она является обширной, и нам [императору] не жалко. Однако вы подчинились недавно, еще не успели проявить усердие. Если сейчас пожаловать ее вам, это будет нарушением целостности государства». «Проявлением усердия» казахов Цинами считался факт неучастия их в предстоящей войне Китая с Восточным Туркестаном и неподдер-живания антицинских движений в Центральной Азии, как это было, например, с Амурсаной, о чем конкретно говорится в документе: «Если бы вы действительно взяли в плен и передали нам Амурсану, тогда, естественно, можно было бы подарить [вам Тарбагатай]». То есть Цины проводили политику поощрения предательства в обмен на возврат исконных земель. Следует отметить, к чести казахов, они отказались от данного предложения Пекина.

Кроме того, с этим же посольством император Цянь-лун предложил султану Аблаю «кочевать со всеми своими улусами в землице Алтай-Тау», т. е. на исконных казахских землях, утраченных в XVII в. в результате ка-захско-ойратских войн. После продолжительной дискуссии казахи воздержались от этого предложения Цинов, явно не желая быть в полной зависимости от них.

Итак, в период военных действий Китая против Восточного Туркестана правительство Маньчжоу-го отвлекало казахов от вмешательства в антицинское национально-освободительное движение уйгуров путем ведения переговоров о праве казахов кочевать в верховьях р. Иртыш, долине и верховьях реки Или. Как только восточнотуркестанские города были захвачены, и антицинские национально-освободительные движения подавлены, китайское правительство резко изменило свою политику по отношении к казахам и категорически отказалось от своих обещаний, так как с покорением Джунгарского ханства и Восточного Туркестана Китай получил ключ к северо-западной части Центральной Азии и не нуждался в нейтралитете или поддержке казахов.

Разгром Джунгарского ханства и Восточного Туркестана, повлекший за собой присоединение покоренных земель к Китаю, позволили Цинам расширить сферу своего военно-политического влияния в Центральной Азии, укрепить позиции в Монголии и Тибете, захватить важные торговые пути и неограниченно эксплуатировать вновь приобретенных подданных. Манчжоу-го на захваченных землях провели ряд административно-политических преобразований, создав, тем самым, имперское наместничество Синьцзян. На бывших казахских и ойратских землях началось строительство военно-фортификационных сооружений, стали закладываться города-крепости: Суйдун, Или (Кульджа), Чугучак и т. д.

Цинская империя перешла к прямо противоположным по отношению к казахам действиям, но в своем внешнеполитическом курсе, проводимом в Центральной Азии, оставалась последовательной: «разделяй и властвуй!». Цины прекратили политические заигрывания с казахами и в 1762 г. в районах современного Илийского округа разместили филиалы Генерального штаба по управлению своими войсками. С этого времени в Урумчи была основана ставка китайского губернатора, под власть которого попали земли и проживающие на них народы Тарбагатая, Или и Кашгарии.

5 сентября 1763 г. последовал специальный указ императора Цяньлуна властям Синьцзяна о запрещении казахам и кыргызам кочевать в районе рек Чу, Талас и в некоторых других местах западнее р. Или и южнее р. Аягуз. «Ну, а если казахи и буруты вздумают ласти [здесь] скот, то [их] немедленно следует изгнать». Несмотря на запрет казахи продолжали кочевать д Тарбагатае и Семиречье, за что подвергались постоянным репрессиям со стороны китайских гарнизонов.

Маньчжоу-го начали проводить политику выдворения казахов с земель долины рек Или, Хоргоса, Лепса, оз. Алаколь, урочищ Тарбагатая и долины верховьев Иртыща. Особо ожесточенные действия имели место в 1762—1765 гг. По замечанию Б. П. Гуревича, «это была, по существу, новая, необъявленная война цинского Китая против населения Казахстана», во время которой китайцы всяческими методами (физическими и моральными) расправлялись с казахами, угоняли их скот и грабили их Иимущество.

Получая отпор со стороны казахов, Цины вынуждены были приступить к переговорам и в 1767 г. «разрешили» им зимовать в Тарбагатае и других местах Восточного и Юго-Восточного Казахстана при условии выплаты податей — в период с августа по март — 1% от перекочевавших стад. Таким образом, казахам в 1767 г. удалось вернуть кое-какие свои земли в районе Монгольского Алтая и Илийского края. Небольшая часть казахов Старшего жуза, перекочевав в долину реки Или, номинально признала подданство китайского императора, другая же часть оставалась независимой до 1850-х гг., когда в конечном итоге была присоединена к Российской империи.

Русско-китайское территориально-государственное разграничение в Центральной Азии. Казахи продолжали кочевать на данной территории и в первой половине XIX в., когда колонизационные захваты России в Казахстане и Средней Азии имели успешные результаты, приведшие к сближению новых российских владений с владений и Цинского Китая, и вызвавшие необходимость решения ряда межгосударственных проблем, таких как развитие русско-китайских торговых отношений и начало русско-китайского государственно-территориального разграничения в Центральной Азйи.

Первым официальным документом о проведении границ между Китаем и Россией в Центральной Азии стал Пекинский договор от 2 ноября 1860 г., получивший более конкретную доработку в Чугучакском Протоколе 1864 г. По Второй статье Пекинского договора, пограничная линия проходила от истоков Енисея специально к старому межевому знаку Шабин-дабага на границах Томского и Енисейского генерал-губернаторств, на юго-запад от Шабин-дабага к озеру Зайсан, затем к Джунгарскому Алатау, пересекала р. Или, затем от Тянь-Шаня следовала до Кокандских владений.

Также во Второй статье Пекинского договора 1860 г. говорилось о том, что пограничная черта на западе между двумя государствами до сих пор не была определена, несмотря на тот факт, что китайские пикеты (сторожевые заставы) находились там уже долгое время.

Эти пикеты были выставлены вскоре после разгрома Цинами Джунгарского ханства с целью, во-первых, контролировать казахских номадов и других жителей данного региона, пресекая любые антицинские настроения или выступления, и, во-вторых, не пропускать казахов, не являвшихся подданными Поднебесной империи, на данные территории для кочевания. В северо-западной части, на захваченных и присоединенных к Цинской империи землях, китайцы использовали три разновидности сторожевых застав: круглогодичные, сезонные или альтернативные, а также временные или специальные. Факт расположения данных пикетов на какой-нибудь территории впоследствии использовался некоторыми претенциозными китайскими историками, выполнявшими политический заказ правящих кругов, как доказательство принадлежности этих земель к китайскому государству, что не соответствует самому принципу историзма и приводит к искажению истории международных отношений в Центральной Азии.

Очень подробно размежевание территорий между двумя государствами было проведено по Чугучакскому протоколу от 25 сентября 1864 г. (см. Приложение 2). Очевидно, что территориально-государственное разграничение в Центральной Азии между Россией и Китаем произошло по географическому принципу, без учета экономических, этнопсихологических, политических интересов народов, проживавших на данной территории, о чем свидетельствует Пункт 5 Чугучакского протокола от 25 сентября 1864 г. В данном пункте сказано: «Настоящее определение границы делается в том намерении, чтобы навсегда скрепить доброе согласие между двумя государствами, поэтому для избежания споров из-за обитающих вдоль теперь определенной между двумя государствами границы народов сим поставляется принять в основание день размена этим протоколом: т. е. где помянутые народы жили до сего дня, там по-прежнему должны оставаться и спокойно жить на прежних местах, пользуясь предоставленными средствами жизни, и к какому государству отошли места кочевок этих народов, к тому государству, вместе с землею, отходят и самые люди, и тем государством управляются. И если после сего кто-либо из них с прежнего места жительства перейдет в другую сторону, то таковых возвращать назад и тем прекратить замешательство и неопрен деленность на границе». Таким образом была создана казахская ирредента в Китае.

Территориально-государственное разграничение между Россией и Китаем в Центральной Азии корректировалась неоднократно. Спустя несколько лет после подписания Чугучакского протокола, воспользовавшись начавшимся в 1864 г. антицинским национально-освободительным движением в Синьцзяне, Россия потребовала провести проверку и изменить кое-где демаркационную линию путем присоединения к ней земель за счет китайской империи. Так был подписан Хобдинский Протокол 1869 г., а на следующий год — Тарбагатайский Демаркационный протокол 1870 г.

Государство Якуб-бека и «Илийский вопрос» сыграли немаловажную роль в окончательном территориально-государственном разделе земель между Китаем и Россией в Центральной Азии, вследствие которого были нарушены традиционные кочевые маршруты казахов, а пастбищные и водные угодья были отняты у них. Всеобщее антицинское национально-освободительное движение в Синьцзяне неханьских народов: дунган, уйгуров, казахов, кыргызов и др.— получило огромный резонанс в Мировой общественности и повлияло на ход Исторических событий и взаимоотношений в Центральной Азии. Начавшееся 7 июня 1864 г. восстание дунган в г. Кучаре распространилось на весь Синьцзян, в котором участвовали практически все неханьские народы. В ходе восстания была разрушена военно-бюрократическая машина Манчжоу-го в Синьцзяне. Данные событий вызвали опасения и озабоченность царского правительства, не имевшего в тот момент достаточных военных сил для поддержки китайских властей и справедливо полагавшего, что выступление на стороне Цинов вызовет мощный взрыв недовольства народов Казахстана и Средней Азии. Несмотря на настойчивые просьбы цинских властей помочь войсками в установлении порядка и Ликвидации антиманьчжурского восстания, русское правительство так и не оказало помощи им, решив придерживаться политики невмешательства в ход антицинской борьбы, и к 1865 г. в Синьцзяне была ликвидирована власть Маньчжоу-го.

В Синьцзяне были созданы несколько независимых государственных объединений уйгуров и дунган: Йеттышаар с центром в Кашгаре, Таранчинское ханство со столицей в Кульдже и Дунганский султанат с центром в Урумчи. Именно Йеттышаар, занимавший значительную часть Восточного Туркестана, являлся наиболее крупным и сильным в военном отношении государством. Власть в нем захватил подданный Коканда, направленный специально в Кашгарию в помощь антицинскому восстанию во главе малочисленного (всего 68 человек) Андижанского отряда наемников, Мухамед Якуб-бек (1820—1877).

Якуб-бек на политической сцене Синьцзяна появился в феврале 1865 г. Существовал ряд причин, вследствие которых Якуб-бек получил власть в Кашгарии: во-первых, необходимость упрочения позиций исламской религии, c требованием которого выступало мусульманское население Восточного Туркестана; во-вторых, неспособность Чиновнического аппарата Маньжоу-го управлять данными территориями из-за Опиумной войны (1839— 1842), захвата англо-французскими войсками Кантона в 1858 г., окончательной оккупации Пекина французскими и английскими войсками В 1860 г., Тайпинского восстания (1850—1864); в-третьих, рост влияния Российской империи на северо-западе Китая, в регионе Центральной Азии. Вследствие этого на стыке Казахстана, Среднеазиатских стран и Синьцзяна было создано мощное мусульманское государство, в течение 12 лет задававшее тон и заставлявшее считаться с собой не только Китай, но Великобританию и Россию.

Якуб-бек как мудрый политик послал в конце 1872 г. посольство в Константинополь с просьбой о признании нового государства, так как надеялся на использование исламского фактора для поддержки своей власти. Константинополь ответил ему посылкой небольшой военной миссии, чем признал государство Якуб-бека в начале 1873 г. как страну-представителя мусульманского мира. Кроме Оттоманской империи с новым правителем Kaшгарий имели многосторонние (военные и политические) контакты Великобритания и Россия, которые не всегда носили ровный и доброжелательный характер.

Взаимоотношения Якуб-бека и России складывались следующим образом. С приходом к власти в Кашгарии Якуб-бек испытывал неприязненные отношения, искусно подогреваемые британскими агентами, к своему западному соседу и всячески демонстрировал это. Его противодействия России прекрасно просматривались в событиях, связанных с Кокандским и Таранчинским ханствами и т. д. Россия же была больше заинтересована в Илийском крае, нежели в Кашгарии, так как плодородие земель данного района и важность в ведении русской торговли повлияли на то, что Или (Кульджа) была очень интересна и необходима для Российской империи.

После захвата Илийского края дунганами и таранчами в январе 1866 г. ими был установлен -весьма неустойчивый режим, возглавляемый султаном Абиль-оглы. Но когда в 1870 г. начались трения между этими двумя этническими группами, торговля была полностью остановлена в данном регионе, и распространился слух о том, что Якуб-бек собирается овладеть Илийским краем, Россия решила ввести в июле 1870 г. свои войска под командованием генерала Г. А. Колпаковского в район Или, используя несостоятельность маньчжурского правительства в усмирении антицинских восстаний.

Исследователь Тсин Юан считает, что одной из причин интервенции русских войск в Кульджу являлись недоверие и плохие взаимоотношения с Якуб-беком, для которого данный ввод российских войск был полной неожиданностью, шоком. Кроме того, посол России в Пекине заявил, что введение войск в район Или следует расценивать как помощь русского правительства Цинам для установления там закона и порядка. Видимо, Россия была действительно очень озабочева британской помощью, оказываемой Якуб-беку, вследствие чего она пообещала цинскому правительству, что покинет район Или, когда Китай в состоянии будет управлять им. Столь опрометчивое заявление спустя- десятилетие стоило России земель в Илийском крае, из которого она вынуждена была уйти.

22 июня 1871 г. русские войска при поддержке казахов-волонтеров почти без боя заняли Кульджу. Этот факт хорошо был использован Великобританией, которая видела в государстве Якуб-бека необходимый оплот борьбы против продвижения и укрепления позиций России в Центральной Азии.

Интерес Великобритании к государству Якуб-бека был неслучаен, так как оно находилось на стыке среднеазиатских владений Российской империи и Британской Индии, куда англичане не хотели допустить возможного проникновения русских через Кашгарию. Кроме того, Британия рассматривала данный регион как прекрасный рынок сбыта английских товаров и получения дешевого сырья. В-третьих, государство Якуб-бека было бы удобным плацдармом для британского проникновения в Казахстан и среднеазиатские государства. Британские правящие круги пытались использовать мусульманина Якуб-бека против русских соседей, удачно используя религиозный мотив в своей политической игре. Политика британского правительства «divide et impera» (разделяй и властвуй), принесшая свои плоды в Индии, проверенная и испытанная в течение двухвекового колониального угнетения, разобщения, уничтожения государств и населения полуострова Индостан, стала распространяться и в регионе Центральной Азии. Безусловно, что Великобритания использовала власть Якуб-бека для ослабления позиций России в данном регионе путем создания мощного мусульманского государства, а также для влияния на события в Кокандском ханстве.

Однако, принимая британскую военную помощь (в виде посылки оружия и военных консультантов), Якуб-бек оставался независимым правителем, что в конечном итоге привело к потере интереса Великобритании к его персоне. Очевидно, что у британских политиков пропал интерес и к Кашгарии после подписания с Якуб-беком торгового договора 1874 г., но в большей степени после доклада Томаса Дугласа Форсайта (1827—1886), видного деятеля, помощника Комиссара англо-индийской администрации в Симле, руководителя двух Британских миссий к Якуб-беку в 1870 г. и 1873 г., который заявил, что не стоит опасаться русского вмешательства в дела Индии, так как через Каракорум практически невозможно послать любую современно оснащенную армию из-за труднопроходимых горных и пустынных пространств. Этот доклад явился одной из причин, почему Великобритания, начиная с 1875 г., отвернулась от Якуб-бека и стала помогать цинскому правительству.

С помощью огромного иностранного займа Цинам удалось отправить сильную экспедицию в Синьцзян для возврата этой области, подавившую восставших в результате крупной карательной кампании императорского генерала Дзо Цзунтана (или Цзо Цзонтана — в китайских и русских источниках по-разному называется его фамилия.— Г. М.) (1812—1885), прославившегося разгромом Тайпинского и Няньцзюньского (Няньданского) восстаний в Центральном и Северном Китае. Против 17-тысячного войска Якуб-бека и примкнувшего к нему 10-тысячного отряда дунганских ополченцев китайцы выставили армию, состоящую из 89 тысяч человек, объединенных в 178 батальонов. Китайская армия: была хорошо оснащена огнестрельным оружием от фирмы Kpyпп, и бороться с ней было очень трудно. После захвата 18 августа 1876 г. китайскими войсками Урумчи, часть Якуб-бека была предрешена. В апреле 1877 г. состоялась первая битва около Турфана, затем другая — в Токсуне, в ходе которых Якуб-бек потерпел поражение, его войска были окружены или бежали с поля боя, а сам кашгарский правитель, вернувшись в г. Корла, умер в мае 1877 г. при невыясненных обстоятельствах. В 1877 г. Кашгария полностью была занята китайскими войсками.

Окончательное установление границы между Российской империей и Цинским Китаем в Центральной Азии. Казахи же продолжали кочевать из России в Синьцзян в установленное Протоколом время. Например, в 1878 г. не менее 9 тысяч казахов покинули Российскую территорию и перекочевали в Китай, что является еще одним подтверждением постоянных выработанных кочевых маршрутов, проходивших по данной територйи и насильственно нарушенных русско-китайским территориально-государственным разграничением в Центральной Азии. С разгромом государства Якуб-бека между Китаём и Россией возникла необходимость выяснить свои отношения и приоритеты в данном регионе.

Русско-китайские переговоры завершились подписанием Ливадийского договора о возвращении Илийского края Китаю 20 сентября 1879 г. В статье 1 Ливадййско-го договора говорилось, что Россия возвращает территорию Или Китаю. По статье 3 определялось, что люди, проживающие на территории Или, вошедшей в состав Российской империи, автоматически становятся подданными России. Китай выплачивал России компенсацию в размере 5 млн рублей за расходы по содержанию оккупационных войск и управлению Илийским краем (статья 6). По статье 7 цинское правительство уступало небольшой западный участок Долины Или, ограниченный на западе рекой Хоргос и на юге долиной реки Текес, а также важный район Музартского перевала через Тянь-Шань.

Факт возвращения России даже этого небольшого участка территории вызвал резкое осуждение в китайских правительственных кругах, искусно подогреваемое Англией, заинтересованной в установлении своего господства в Центральной Азии путем ликвидации русско-китайской договоренности в государственно-территориальном разграничении, или даже стимулирования военных действий между ними. Подогреваемые подстрекательствами со стороны западноевропейских держав и внутренних демагогов две страны начали спешные приготовления к военным действиям.

Однако вследствие тяжелого внутреннего и внешнего положения Цинской империи и принятых Российской империей политических, дипломатических и военно запугивающих мер Китай вынужден был пойти на компромисс 12 февраля 1881 г. в Петербурге, где был подписан русско-китайский договор. В ходе переговоров было достигнуто соглашение, подтвержденное в Договоре двух сторон, о следующем: Россия соглашалась на восстановление власти Китая в Йлийском крае (статья 1); население получало право выбора места жительства и принятия какого-либо подданства: китайского или российского (статья 3), вот почему с заключением Петербургского договора 1881 г. было связано переселение мусульманского населения Илийского края — уйгуров, казахов, дунган — в Семиречье, не поверившего китайским властям. Несмотря на обещания китайских властей не проводить репрессии против участников антиман-журского восстания в Синьцзяне, что было оговорено в статье 2 Договора, представители неханьских народов (около 100 тысяч человек) старались переселиться в пределы Казахстана и Средней Азии.

Для Российской империи переселение такого количества подданных, имевших навыки антигосударственных восстаний, нуждающихся в земельном обеспечении, уставших от беззакония и произвола манчжурско-китайских местных властей и готовых при неправильной политике по отношению к ним в любой момент «вспыхнуть, как спичка», с одной стороны, доставляло много хлопот в политическом, экономическом и военном плане, с другой же стороны, при вдумчивой и мудрой политике за счет притока уйгуров, дунган, казахов, кыргызов из Синьцзяна прибавлялось податное население, что соответственно увеличивало денежные поступления в царскую казну.

По статье 7 Петербургского договора, граница между владениями России и Китая была установлена следующая: «начиная от гор Беджинтау, по течению реки Хоргос до впадения ее в реку Или и, пересекши последнюю, направится на юг к горам Узунтау, оставив к западу селение Кольджат. Оттуда она направится на юг, следуя по черте, определенной в протоколе, подписанном в Чугучаке в 1864 году».

Тем самым Россия отказалась от своих притязаний на долину р. Текес и Музартский перевал, ограничиваясь небольшим участком на западе Илийского края; Китай согласился передать России западную окраину Или по условиям Ливадийского договора 1879 г. За отказ русской стороны на притязания на р. Текес и Музартского перевала Цины согласились на пересмотр русско-китайской границы в районе озера Зайсан и реки Черный Иртыш, чтобы устранить неудобства, связанные с традиционными перекочевками казахов, что было зафиксировано в статье 8: «...изменят прежнее направление границы таким образом... чтобы между киргизскими (казахскими.— Г. М.) родами, подвластными обеим империям, было произведено надлежащее разграничение». Кроме того, по Протоколу Китай был вынужден уплатить России 9 млн рублей на покрытие расходов, возникших в связи с вводом русских войск в Илийский край, вместо 5 млн, определенных по статье 6 Ливадийского договора.

На взгляд автора, Петербургский договор 1881. г. явно предвещал ослабление позиций России в Центральной Азии, так как земли, отошедшие в пользу Китая, не являлись его историческими владениями, а царизм не смог удержать этот важный в геополитическом, экономическом, стратегическом отношении регион в своих руках, о чем впоследствии не раз жалели правящие круги России и СССР.

Опасаясь дальнейших притязаний России на северо-западе, а может быть, боясь, что Россия потребует вернуть казахские земли, отторгнутые и присоединенные к Китаю по межгосударственным договорам 1860— 1880-х гг., Цины решили объединить под регулярную административную систему и территории на северо-западе, что привело к созданию новой провинции «Синьцзян» в 1884 г., которая до сих пор принадлежит Китаю.

С возвращением Россией Илийского края Китаю казахские роды суан, албан, кызай лишились своих сезонных кочевий по долинам реки Или, ее притока Текес и в других районах, так как нарушились традиционные кочевые маршруты казахов, насильственно причисленных к одному из государств, разделивших между собой казахские земли. Чтобы как-то разрешить возникшие после возвращения Илийского края проблемы, русские и китайские чиновники обсуждали несколько предложений для достижения соглашений между собой, в частности: разрешить китайскоподданным казахам, кыргызаад и калмыкам добывать соль около Нарынкола, с тем, чтобы русскоподданные казахи и кыргызы имели возможность на зимнее время перегонять скот в Текесскую долину.

Вследствие достигнутых соглашений между Российской и Цинской империями казахи пользовались своими бывшими кочевками на территории Китая в Илийском и Тарбагатайском округах, т. е. на Барлыкских и Тар-багатайских горах, на Юлдузах и по рекам Текес, Сюм-бе и Боротал практически до 1892 г., когда озабоченные данными постоянными проникновениями и возникавшими беспорядками китайские власти стали ограничивать кочевки казахов, что негативно сказалось на их жизнедеятельности.

Итак, говори о возникновении казахской ирреденты в Китае, можно сделать следующие выводы. Процесс возникновения казахской ирреденты в Китае состоит из двух этапов: первый — во время ойратско-казахских войн XVII—XVIII вв., в ходе которых казахи потеряли свои земли в районах Семиречья, Тарбагатая, Барлыка и др. Казахско-ойратские войны непосредственно привели к гибели тысяч людей, мощным миграционным процессам у народов Центральной Азии, коренным образом изменивших демографическую ситуацию в этом регионе. В данный период в регионе Центральной Азии впервые появились китайские войска, разгромившие с помощью казахских военных отрядов Джунгарское ханство. С разгромом Джунгарии казахи пытались вернуть себе свои земли, однако китайское государство заявило, что получило их в наследство, являясь главным победителем ойратов. Таким образом, казахские земли, отторгнутые у казахов ойратами в ходе военных действий в XVII—XVIII вв., остались в составе Китая. Кроме того, во второй половине XVIII в. была впервые установлена непосредственная граница между Казахстаном и Китием».

Второй этап в истории возникновения казахской ирреденты в Китае характеризуется процессом русско-китайского территориально-государственного разграничения в Центральной Азии путем подписания ряда важных правительственных документов, таких как Пекинский договор от 2 ноября 1860 г., Чугучакский Протокол 1864 г., Хобдинский Протокол 1869 г., Тарбагатайский Демаркационный протокол 1870 г., Ливадийский договор 1879 г., Петербургский договор 1881 г. Вследствие подписания и ратификации вышеназванных договоров и протоколов казахские территории и население, проживающее на них, были насильственно разделены между этими двумя государствами и без учета их желаний были распределены в подданство к ним. По данным Н. А. Аристова, в конце XIX в. около 100 тысяч казахов проживали за пределами Российской империи.

События XX в. еще более усугубили насущные проблемы казахского населения, находившегося в составе двух государств — Российской империи, а затем СССР, и Китая,— привели к многочисленным людским потерям у казахского народа, проживавшего как в Казахстане, так и в Синьцзяне. Следствием этого явилось возникновение казахской диаспоры и ее развитие в странах Центральной Азии, а затем дальнейшее распространение по всему миру.