Страница - 14

II. О КЛАССОВОЙ БОРЬБЕ В КОЛХОЗАХ

2) По п. 3 проекта — начало пункта, где говорится: “ПОСКОЛЬКУ В ОКРУГАХ СПЛОШНОЙ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ ОСНОВНУЮ МАССУ ЧЛЕНОВ колхозов БУДУТ СОСТАВЛЯТЬ СЕРЕДНЯЦКИЕ СЛОИ ДЕРЕВНИ, КОТОРЫЕ БУДУТ ИЗЖИВАТЬ ЧЕРТЫ ИНДИВИДУАЛЬНОГО КРЕСТЬЯНСТВА СО СВОЙСТВЕННЫМИ ЕМУ КОЛЕБАНИЯМИ В ТЕЧЕНИЕ РЯДА ЛЕТ РАБОТЫ В КОЛЛЕКТИВНОМ ХОЗЯЙСТВЕ”... Эту часть нужно исключить совершенно, ибо такая формулировка дает неправильную установку о расстановке классовых группировок в колхозах. Отождествлять классовую группировку в колхозах с тем, что было до колхозов, нельзя.

ДОМИНИРУЮЩУЮ РОЛЬ В КОЛХОЗАХ РАЙОНОВ СПЛОШНОЙ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ БУДЕТ ИГРАТЬ НЕ СЕРЕДНЯК, А БЕДНЯК С МАЛОМОЩНЫМ СЕРЕДНЯКОМ, которые обобществили почти все свои средства и которым незачем возвращаться из колхоза обратно для ведения индивидуального хозяйства. Интересы этой группы не совсем сходятся с интересами слоя крестьянских середняков, которые пошли в колхозы, составляют меньшинство, но сохранили в индивидуальном владении часть средств и большинство скота и цепляются за свое индивидуальное хозяйство. В повседневной работе колхозов идет борьба между этими интересами, и в этой борьбе побеждает бедняцкая и маломощно-середняцкая масса, настроенная более революционно и диктует свою волю этой середняцкой верхушке. Эту картину пишущему эти строки пришлось наблюдать в селах Нижне-Волжского края при обследовании колхозов в течение месяца с лишним (октябрь-ноябрь месяцы с. г.).

III. ОБ ОБОБЩЕСТВЛЕНИИ СКОТА

3) В том же п. 3 в конце, исходя из вышеуказанной установки и преобладающей роли середняка в колхозах, дается директива держать курс в основном на артель с обобществлением средств производства, а также “ТОВАРНОГО ПРОДУКТОВОГО* СКОТА, ПРИ ОДНОВРЕМЕННОМ СОХРАНЕНИИ В ДАННЫХ УСЛОВИЯХ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ КРЕСТЬЯНИНА НА МЕЛКИЙ ИНВЕНТАРЬ, МЕЛКИЙ СКОТ, МОЛОЧНЫЕ КОРОВЫ и т. п., ГДЕ ОНИ ОБСЛУЖИВАЮТ ПОТРЕБИТЕЛЬСКИЕ НУЖДЫ КРЕСТЬЯНСКОЙ СЕМЬИ”.

НЕОБХОДИМО ВМЕСТО ВЫРАЖЕНИЯ “А ТАКЖЕ ТОВАРНОГО ПРОДУКТОВОГО СКОТА” написать “ОСНОВНОГО ПРОДУКТОВОГО СКОТА", И ВЕСЬ ПОСЛЕДНИЙ АБЗАЦ, НАЧИНАЯ СО СЛОВ: “ПРИ ОДНОВРЕМЕННОМ СОХРАНЕНИИ В ДАННЫХ УСЛОВИЯХ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ”... - ИСКЛЮЧИТЬ.

Обобществлять только “товарный скот” (понятие растяжимое), значит вообще затормозить обобществление скота, а давать категорическое указание вне всяких ограничений “сохранить в частной собственности мелкий инвентарь, мелкий скот, молочные коровы и т. д.” — значит тянуть события назад и дать явно неправильный лозунг.

Эта установка объективно направлена на затягивание борьбы с индивидуалистическим стремлением крестьянства и затягивание “выкорчевывания корней капитализма”, дает лишний козырь в руки кулака в его борьбе с колхозами, ограждает интересы (пусть это даже будут потребительские) верхушки середняков против бедняцкого и маломощного-середняцкого большинства.

Как это можно, после прямого указания ноябрьского пленума ЦК об усилении дальнейшего обобществления в колхозах остальных отраслей крестьянского хозяйства и при установке “ликвидации кулачества, как класса”, и при том положении, когда “раскулачивание производится самими середняцкими массами, осуществляющими сплошную коллективизацию” (из речи т. Сталина на собрании аграрников-марксистов) — ставить задачу ограждения интересов индивидуальников. Если это мотивируется тем, что индивидуальные хозяйства лучше сохраняют скот и увеличат товарность его, то было бы неправильно и означало бы доказывать преимущество индивидуального хозяйства, тогда как задача сохранения скота и увеличения его товарности лучше всего обеспечивается во всех отношениях лишь в условиях коллективного хозяйства. Что тут неблагополучно обстоит, видно и из того, что на заседании Комиссии т. Яковлева давалась установка (которая, правда, не попала в проект резолюции) о том, чтобы выдавать крестьянам, обобществляющим скот, “премию”, т. е. революционный характер колхозов подменить сугубой “добровольностью” всего этого дела.

Помимо политической стороны, этот вопрос имеет и большое хозяйственное значение. По РСФСР составляет: крупный рогатый скот 50 514 тыс. голов (в том числе коров — 23 075 тыс. голов), овец и коз — 115 598 тыс. голов, свиней — 13 420 тыс. голов. Причем из общего количества мелкого скота по 6 основным зерновым районам РСФСР, переходящим на сплошную коллективизацию в ближайшие годы, приходится — до 56 млн голов мелкого скота и большинство крупного рогатого скота. Стоит вопрос, как распорядиться с этим хозяйством. Оставлять большинство этого скота (а оно преимущественно у зажиточных слоев) в индивидуальном пользовании, значит наверняка поставить его под угрозу систематического истребления (распродажа скота крестьянами еще не приостановилась и, в частности, имеются такие факты, как данные по ЦЧО, где в сравнении с прошлой весной поголовье свиней уменьшилось примерно на 50%), и затормозит развитие в колхозах животноводства, ибо государство снабдить колхозы достаточно скотом не сможет. Тем более, под сомнением будет вопрос о поднятии товарности всего животноводства, ибо при осуществлении вышеприведенной установки основная масса животноводства будет в индивидуальном секторе, товарность индивидуального хозяйства будет низкая, и продукты животноводства в первую очередь пойдут на удовлетворение потребительских нужд всего индивидуального крестьянства.

Наконец, нужно считаться и с тем, что на деле происходит сейчас в районах сплошной коллективизации. Там началось усиленное обобществление всего продуктивного скота (факты из Нижней Волги, Урала и т. д.) и происходит это путем вынесения решения колхозниками и особых недоразумений на этой почве не наблюдается. Только лишь кулак чувствует, что ускользают из-под ног последние опорные пункты.

Помимо всего вышеизложенного, нужно еще учесть, что постановлением СНК РСФСР от 11/XI—с. г. по плану весенней сельскохозяйственной кампании уже предрешена необходимость “значительного повышения степени обобществления продуктивного скота”, в Колхозцентр давно уже разослал циркуляр местам о проведении трехмесячной кампании по обобществлению скота с тем, чтобы “по окончании весенней сельскохозяйственной кампании добиться обобществления рабочего скота во всех колхозах на 100%, коров в крупных колхозах и районах сплошной коллективизации — на 100%, в прочих колхозах — на 60, остального крупного рогатого скота в крупных колхозах и районах сплошной коллективизации — на 80%, в прочих колхозах — на 50, свиней в крупных колхозах — 80%, в прочих — на 60, овец в крупных колхозах и районах сплошной коллективизации — на 60%, в прочих — на 40%.

После этих постановлений, разосланных на места и уже проводящихся в исполнение, было бы совершенно неправильно отменять все это и дезориентировать колхозы.

В специальной П/комиссии (комиссии т. Яковлева) под председательством т. Гринько и при участии т. т. Каминского, Клименко, Беленького, Вольфа и Рыскулова также было принято решение обобществлять весь основной продуктивный скот, но это решение потом было изменено при окончательном редактировании проекта в основной комиссии.

IV. О НЕДЕЛИМОМ КАПИТАЛЕ

4) В том же п. 3 проекта весь абзац, где говорится об образовании фондов колхозов, в том числе, неделимого фонда, дано повторение соответствующего пункта постановления ноябрьского пленума ЦК, с той лишь разницей, что НЕСКОЛЬКО ОСЛАБЛЯЕТСЯ ЭТО РЕШЕНИЕ.

Вторая половина этого абзаца изложена таким образом: “ЗАЧИСЛЯЯ В НЕДЕЛИМЫЙ ФОНД КОЛХОЗОВ, КРОМЕ ВСТУПИТЕЛЬНЫХ ВЗНОСОВ, ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ ЧАСТИ ПРИБЫЛЕЙ ИЛИ ВАЛОВОГО ДОХОДА И ВСЕХ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ ПРИОБРЕТЕННЫХ КОЛХОЗАМИ ОРУДИЙ ПРОИЗВОДСТВА”.

Вопрос о неделимых фондах — вопрос большой важности, но в проекте этому делу придано недостаточное значение. Ведь актуален вопрос не только об организации правильного производства в колхозах, но актуален вопрос также и о том, как правильно оформить многомиллиардные обобществляемые капиталы колхозов, как создать условия для большего социалистического накопления, так как за исключением незначительной доли все обобществляемые средства и имущество считаются возвратными и колхозники чувствуют себя собственниками этих иму-ществ. Для этого нужно в первую очередь поднять долю неделимых капиталов колхозов до таких размеров, чтобы в форме этих неделимых капиталов, не подлежащих обратной передаче колхозникам, а остающимися в неделимом пользовании колхоза, включая сюда передаваемые со стороны государства колхозам безвозвратные средства, государство имело бы контрольный пакет в своих руках и влияло бы на руководство колхозами. Этой задаче соответствует следующая формулировка о неделимых капиталах, уже принятая СНК РСФСР:

“В новых уставах и положениях об артелях предусмотреть повышение в артелях доли неделимого капитала до размера, приближающегося к 50% суммы всего их обобществленного собственного капитала, установить, что в неделимый капитал зачисляются, помимо того, вступительные взносы, 50% ежегодных накоплений, которые устанавливаются в размере не менее 10% от валового дохода колхоза, все виды безвозвратных средств и имуществ, передаваемых артелям государством, вышестоящими звеньями кооперации и другими учреждениями, а также зачисляя в неделимый капитал вновь приобретаемые колхозами орудия производства и скот”.

Что такое решение будет соответствовать интересам развивающегося колхозного движения видно из того, что в Хоперском округе (последние данные) по 71 крупным колхозам неделимый капитал составляет 25%, по рядам колхозов — поднялся до 50%, а сессия окрколхозсоюза уже приняла решение о доведении доли неделимых капиталов по всем крупным колхозам до 50%. Такой процесс наблюдается и в других районах сплошной коллективизации.

Формулировка же Комиссии т. Яковлева центр тяжести переносит на будущие прибыли и доходы, в настоящем включая в неделимый капитал лишь вступительные взносы (размер которого сравнительно небольшой), а вопрос об отчислении сразу же, при организации колхоза, определенной доли от обобществляемого имущества отсюда исключается.

Так, например, по Сталинградскому округу, население, объединяемое в колхозы, вносит вступительных взносов — 633 тыс. рублей, паевых денежных взносов — 4 017 тыс. рублей, натуральных взносов — 62 537 тыс. рублей и в неделимый капитал обращается — 23 568 тыс. рублей (сообщение Окрколхозсоюза, см. “Известия” от 1 января 1930 г.). А по установке Комиссии т. Яковлева получается, что в неделимый фонд нужно зачислить эти 633 тыс. вступительных взносов, зачислять приобретенные колхозами орудия производства (причем необходимость зачисления приобретаемого колхозами скота здесь упущена), а образование неделимого фонда в размере 23 568 т. р. (как это сделали в Сталинградском округе) уже не получится и будет этот неделимый капитал образовываться в течение длительного срока путем ежегодных отчислений от прибыли и доходов колхоза.

Если мы всерьез хотим укреплять колхозы, увеличивать в них элементы социалистического накопления и руководить этими колхозами, то, конечно, такая постановка вопроса о неделимом капитале, какая дается в формулировке комиссии т. Яковлева — совершенно недостаточна.

В П/комиссии — т. Гринько, так же было единогласно принято решение об отчислении в неделимый капитал не менее 50% от общего обобществленного капитала колхозников, но это решение, как видно, потерпело изменение в основной комиссии при окончательном редактировании проекта постановления.

При этой слабой формулировке о неделимом капитале, подчеркивать тут же, вслед за этим, о том, что “не зачисленная в неделимый фонд часть паевых взносов и вкладов остается возвратной и не должно чиниться никаких административных препятствий отдельному крестьянину, желающему почему-либо выйти из колхоза” — это значит ослабить еще больше момент необходимости достижения наибольшей спаянности колхоза. Особо оговаривать, что члены колхоза имеют право выходить из колхоза незачем, ибо об этом сказано в уставе, в жизни потребности в такой оговорке ре чувствуется, а формулировать, что крестьянин может выходить, если он ‘ почему-либо” пожелает, без оговорки уважительность или неуважительность этих причин в смысле того, что нужно ли ему возвращать все его имущество или часть — было бы совсем неправильно.

V

И последнее замечание по поводу конца проекта постановления Политбюро, где после указания об обязанности каждого члена партии бороться в колхозах “организацию ПРОИЗВОДСТВА ПОДЛИННО НА ОБЩЕСТВЕННЫХ НАЧАЛАХ УЖЕ В НАСТОЯЩУЮ ВЕСНУ”, НУЖНО ДОБАВИТЬ: “БОРЯСЬ В ДАЛЬНЕЙШЕМ ЗА УКРЕПЛЕНИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ НАКОПЛЕНИЯ В ЭТИХ КОЛХОЗАХ”.

Теперь читатель знает полный текст Записки Рыскулова о коллективизации. Записки, содержание которой тревожило и исследователей, и историков, и политологов, и писателей. Сразу же отметим; что при сопоставлении содержания Записки Рыскулова и постановления ЦК ВКПб) “О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству” от 5 января обнаруживается, что по существу ни одна из поправок, ни одно предложение Рыскулова не только не были внесены в текст постановления, но даже и не учтены при его подготовке. А жаль. Прежде всего потому, что Рыскулов владел конкретными материалами по хлопководству, являлся длительное время председателем Хлопкового комитета при Экономическом совещании (ЭКОСО) РСФСР. Он был весьма осведомлю о проведении земельно-водной реформы в среднеазиатских республиках в конце 20-х годов. Если внимательно изучить содержание Записки Рыскулова, то нетрудно убедиться, что он был прав в определении доминирующей роли в колхозах районов сплошной коллективизации бедняка с маломощным середняком. Прав Рыскулов и в том, что интересы бедняков и маломощных середняков "не совсем сходятся с интересами крепких середняков”.

Что же касается главного “криминала”, приписываемого Рыскулову,— требования усиления работы по коллективизации и оказания в этих целях специального содействия и помощи, то здесь необходимо отметить как минимум два положения:

1. Рыскулов исходил из логического завершения содержания постановления (везде — бурный рост темпов, а в районах специальных культур (в частности, хлопководства), где была заранее проведена огромная подготовительная работа и где уже раньше были определены конкретные цифры увеличения посевных площадей,— темпы не соответствовали истинному положению вещей и материальным затратам по развитию посевов (хлопка, льна-долгунца, свеклы, плодоовощей).

2. Рыскулов исходил из того, что по новым хлопковым районам уже был взят курс на охват колхозами в 1930 году.

Но даже при указанных обстоятельствах Рыскулов предлагает не увеличение темпа коллективизации, а всего лишь указания на то, что “по этим районам требуется (подчеркнуто мной. — В. У.) усиление работы по коллективизации. А это — не является указанием на увеличение темпов коллективизации.

И последнее заключение Рыскулова по поводу конца проекта постановления, где после указания об обязанности каждого члена партии бороться в колхозах за “организацию производства подлинно на общественных началах уже в настоящую весну” (подчеркнуто мной. — В. У.), и предлагает дополнить: “...борясь в дальнейшем за укрепление социалистических элементов накопления в этих колхозах”. Данное предложение полностью базируется на ленинских основах преобразования сельского хозяйства. И это — заслуга Рыскулова, а не его недостаток. Прежде всего потому, что сегодня мы видим многочисленные попытки принизить роль Ленина как теоретика социализма. Но при этом упускается из виду то, что, обобщая практический опыт социалистического строительства, Ленин выдвинул ряд идей, и поныне сохраняющих свою значимость (и не только для коммунистов). Среди них идея организации эффективной многоукладной экономики, использования в процессе социалистического строительства частной собственности, товарно-денежных отношений, личного материального интереса как мощного стимула развития производства.

Тридцатипятилетний Рыскулов постоянно искал надежные пути перестройки советской деревни (аула, кишлака, села), изучал ленинские труды, ошибался и снова искал. Через два года после завершения “первой большевистской весны 1930 года”, неурожая 1931 г., плохой уборки хлеба в 1932 г., организационные, материально-технические и административно-хозяйственные трудности резко ухудшили и обострили положение в стране. В Казахстане, к призеру, без учета местных условий и особенностей механически внедрялись формы и методы коллективизации, применявшиеся в зерновых земледельческих районах страны. Особенно много перегибов было допущено при проведении сплошной коллективизации среди кочевого и полукочевого населения, что привело к катастрофическому сокращению поголовья скота, расстройству хозяйства значительной части кочевников и полукочевников. Их большие группы ушли на откочевку в другие края и за границу. В Казахстане разразился страшный голод.

Нужны были гражданское мужество и большевистская принципиальность Рыскулова, чтобы в таких условиях обратиться к Сталину с письмом и изложить всю горькую правду о сложившейся обстановке. Полный текст письма Рыскулова к Сталину объемом в 30 машинописных страниц опубликован в журнале “Партийная жизнь Казахстана” (1990, № 11, стр. 71—78). Здесь же приводим его краткое содержание. В нем Рыскулов рассматривает откочевки многих тысяч казахских семей как бегство голодных людей в поисках пропитания. По отдельным районам Казахстана откочевки доходили до 40—50 процентов всего населения. Среди них, указывал Рыскулов, была высокая смертность от голода и различных эпидемий. К примеру, говорилось в письме, в 1930 г. население Актюбинской области составляло один миллион двенадцать тысяч пятьсот человек; в 1932 г. осталось семьсот двадцать пять тысяч восемьсот человек (т. е. всего остался 71 процент от общего числа населения). И это всего лишь за два года сплошной коллективизации. В Кзыл-Ординском районе по большинству аулсоветов оставалось всего лишь 15—20 процентов населения. В Балхашском районе насчитывалось 60 тысяч человек, умерло 36 тысяч человек, откочевало 12 тысяч человек. Осталось всего лишь 12 тысяч человек. По другим районам, сообщает Рыскулов, во время насильственного переселения на оседание погибло до 50 процентов населения.

Разумеется, помощь голодающему населению Казахстана со стороны государства была оказана. И помощь немалая: Казахстану для помощи голодающим был отпущен один миллион пудов хлеба. Но как он был распределен? Населению досталось лишь 15 процентов (111066 пудов). Большая же часть была расхищена районными центрами и различными учреждениями. Много хлеба было распределено среди баев. Часть хлеба местными органами власти была изъята в счет хлебопоставок. Это было верхом безнравственности — брать с голодающих хлебопоставки!

Между тем, представители Казахстана, приезжая в Москву, ни одного раза не ставили официального вопроса о бедственном положении Казахстана. Более того, старались давать надуманное объяснение откочевкам. Так, партийный секретарь Казахстана Голощекин в своей статье “Еще раз о путях развития животноводства" и об оппортунистах на этом фронте", опубликованной в журнале “Народное хозяйство Казахстана”, 1932, № 8—9, писал о том, что казах, “который раньше никогда не выезжал из своего аула, не знал путей, кроме пути своего кочевания, теперь с легкостью переходил из одного района Казахстана в другой”.

Рыскулов же видел причину откочевок в другом. Прежде всего в резком сокращении поголовья скота. По данным Всесоюзной переписи, к февралю 1932 г. количество скота в Казахстане сократилось с 40 миллионов голов до примерно 6 миллионов голов. Далее, в перегибах в проведении коллективизации, в приписках, “очковтирательстве” (как определил Рыскулов). Наконец, в искривлении национальной политики по отношению откочевников и рабочих-казахов. По мнению Рыскулова, это нашло проявление в шовинизме местных органов власти и различных государственных учреждений, в игнорировании интересов и запросов казахов.

Письмо Рыскулова носило настолько тревожный и в то же время убедительный характер, что на него последовал немедленный ответ — Рыскулов был принят Сталиным. Материалы данной встречи не сохранились, но результаты оказались весьма ощутимыми. При Совнаркоме РСФСР была создана специальная комиссия под председательством Рыскулова — для выработки проекта предложений об устройстве казахов-откочевников. С присущей ему энергией Рыскулов активно взялся за решение данной проблемы. Уже в марте 1933 г. он пишет письмо в Секретариат Казкрайкома ВКП(б) Мирзояну с приложением копии своего письма Сталину о казахах-откочевни-ках. Из письма видно, что Рыскулов хорошо понимал сложность проблемы, невозможность ее решения силами только лишь одного Казахстана. И еще — видна высочайшая деликатность Рыскулова даже в экстремальных обстановках. “Не подумайте, что я хочу вмешаться во внутренние дела Казахстана,— писал в своем письме Мирзояну Рыскулов,— а пищу по этому вопросу в ЦК ВКП(б) ввиду исключительной важности затрагиваемых вопросов, с точки зрения не только Казахстана, но и общегосударственной”.

Как зам. председателя СНК РСФСР Рыскулов внимательно следил за решением проблемы казахов-откочевников. Об этом свидетельствует его правительственная переписка с секретарем Киргизского обкома ВКП (б) Шахраем, председателем СНК Киргизской АССР Абдрахмановым, наркомом юстиции РСФСР Крыленко. При этом его деликатность не мешает ему и власть употребить по отношению к нерадивым исполнителям правительственных распоряжений. Так, Рыскулов пишет председателю Совнаркома Киргизии в правительственной телеграмме: “Имеющимся сведениям из Вашей республики производится административное выселение казахов-откочевников. Предлагаю немедленно прекратить это выселение. Исполнение телеграфируйте. Зам. председателя Совнаркома Рыскулов”.

Не удовлетворившись телеграфным запросом, Рыскулов требует: “Срочно вышлите подробный доклад о результатах устройства казахов. В дальнейшем высылайте ежедекадные отчеты. Пришлите все решения республиканских органов по этому вопросу. Зам. председателя СНК Рыскулов”,

Видя задержку с ответами, Рыскулов вновь телеграфирует, но уже не только в Совнарком, но и в ЦИК Киргизской АССР. “Почему нет ответа на мои две телеграммы о казахах-откочевниках. Зам. председателя СНК Рыскулов”.

Ответы, разумеется, были получены. Дело не в этом, а в той настойчивости, с какой Рыскулов решал проблемы, связанные с судьбой народных масс. Как член ВЦИК РСФСР Т. Р. Рыскулов практически постоянно участвовал в обсуждении правительством Советского Союза главных вопросов, касающихся решения проблем коллективизации и оседания кочевого населения: создания животноводческих совхозов, постепенного внедрения земледельческого хозяйствования среди бывших откочевников и т. д.

В годы коллективизации кочевые и полукочевые районы Казахстана и Киргизии получили десятки тысяч конных плугов, тысячи борон, зерновых и хлопковых сеялок, сенокосилок, жаток и лобогреек. В 1934 г. Президиум ВЦИК РСФСР заслушал и обсудил доклад правительства Казахстана о результатах работы по переводу кочевого и полукочевого населения Казахстана на оседлый образ жизни. Президиум ВЦИК РСФСР отклонил план руководящих органов республики, предусматривавший за один-два года сделать весь Казахстан оседлым. В Казахстан в мае 1934 г. выехала правительственная комиссия во главе с секретарем ВЦИК РСФСР А. С. Киселевым. А в октябре

1935 г. уже Президиум ЦИК СССР заслушал подробный доклад правительства Казахстана о советском, хозяйственном и культурном строительстве. Одним из важнейших аспектов доклада являлись итоги оседания кочевого и полукочевого населения, трудоустройства и благоустройства откочевников. В обсуждении правительственного доклада участвовали М. И. Калинин, Я. Э. Рудзутак, Г. И. Петровский. Среди активных участников обсуждения был и Т. Р. Рыскулов.

К середине 30-х годов оседание кочевых и полукочевых хозяйств в основном завершилось. В Казахстане, например, на оседлость перешло 540 тысяч хозяйств, в том числе около 400 тысяч объединились в колхозы. Оседание осуществлялось в основном вокруг промышленных предприятий и совхозов.

В целом же проблема оседания кочевого населения Казахстана, Киргизии, Туркмении, Сибири и других районов Советского Союза в основном разрешилась позднее, в 1937 г. В этом, как и в другом (как видно из свидетельств документов, а не заключениях “дежурных” исследователей), состояла заслуга Рыскулова в коллективизации.

Посмотрим на статистику: за полвека после коллективизации городское население выросло с 20 до 70 процентов. А за три года бывшего СССР (с 1987 по 1990 гг.) выросло на три миллиона. На миллион ежегодно сокращалось сеятелей и увеличивалось едоков. В бывшем СССР не хватало 200 тысяч доярок (как минимум два миллиона коров некому было доить); не хватало 700 тысяч механизаторов (как минимум миллион тракторов и комбайнов некому было водить). В то же время, когда солдатские вдовы и матери, да фронтовики-инвалиды доили и пахали, в городах были и хлеб, и масло, и молоко.

В современных условиях выкинут новый “пакет идей”: фермеризация, приватизация, свободные цены, рынок... В результате — миллион беглецов из деревни в город; 12 миллионов земледельцев (почти половина трудоспособной деревни Советского Союза) работает вручную. Тем временем вызревавший в застойные годы “интерес наживы” окончательно созрел и демонстрирует себя открыто, все-дозволенно. Он никого не боится и не стыдится потому, что уверовал в свою всесильность и не слышит протеста против экономического и социального неравенства, за что боролся Рыскулов в годы коллективизации.

Творцы перестройки, “академики”, по квоте КПСС, объявили отказ от классовой борьбы и от классового подхода к реалиям жизни. А в действительности: настоящая экономическая война между классами (кто кого удушит недопоставками — промышленность ли сельское хозяйство или наоборот). Но и это не все. Провозглашаем отказ от классовости и формирование, создание нового класса — класса “интересов наживы”. И видит Бог, а вместе с ним и мы, грешники, что, борясь против одной диктатуры — диктатуры пролетариата — стремимся насадить другую диктатуру — диктатуру класса “наживы”.

Рыскулов в годы коллективизации боролся за духовную опору крестьянства, суть которой хорошо выражена в русской пословице: “Помирать собираешься, а поле засей”, и в казахской пословице: “Общий казан и на льду закипает”. И никак не мог предположить (как нам представляется), что через полвека после коллективизации две силы встанут препятствием на пути духовного обновления крестьянства как и в целом постперестроечного общества. Если кратко определять указанные силы, то это — “чиновник” и “газетчик”, по анкетному определению “служащие”, а по научному — “прослойка”, в просторечье — “интеллигенция”. Если первый из них — управляет, то второй — воспитывает. Но сущность их одна — господствовать “над мужиком”, против чего всегда выступал Рыскулов. Такова историческая раскладка и не надо в моих словах искать осуждения. Примите, читатель, их за размышление. Размышление, как некое послесловие к разделу о коллективизации, в которой, как вы теперь хорошо знаете, Рыскулов принимал непосредственное и деятельное участие.

Изучение государственной деятельности Т. Р. Рыскулова на посту зампредседателя СНК РСФСР — дело сложное. Еще сложнее рассказать о ней в небольшом очерке, ограниченном объемом издания. И не просто рассказать, а по возможности вычленить результаты его деятельности из общих итогов социально-эконономического, политического и духовного развития советского общества. Это и очевидно, так как жизнь и работу Турара Рыскуловича можно и нужно рассматривать только во взаимосвязи, в тесном сочетании с развитием Советского государства. А для этого следовало бы увязать историю развития Карагандинского угольного бассейна, строительство Чимкентского свинцового завода, Балхашского медеплавильного комбината, Семипалатинского мясоконсервного комбината Казахстана, Сталинградского тракторного комплекса, Магнитогорского гиганта и многих других российских промышленных новостроек с именем и деятельностью Рыскулова. Так же, как нельзя отделить развитие сельского хозяйства Западной Сибири, хозяйственного и культурного развития Якутской АССР от многогранной государственной деятельности Турара Рыскуловича. Из вышеперечисленного выделим лишь один пример — выступление Рыскулова в феврале 1936 г. на второй сессии ВЦИК XVI созыва по проблемам и перспективам социалистического строительства в Якутии. Содержание данного выступления не было известно широким кругам читателей и даже исследователей.

Прежде всего поражает глубокое знание Рыскуловым фактического материала, а главное — умение владеть данным материалом, делать серьезные выводы и обобщения.

Рыскулов отмечает большую помощь Якутии со стороны России, приводит конкретные цифры за три года второй пятилетки. Говоря о перспективах развития Якутской республики, Рыскулов проводит условные параллели с Аляской. При этом выражает надежды на то, что в будущем Якутия не только догонит, но и превзойдет Аляску по добыче цветных металлов, развитию оленеводства и лесного хозяйства.

Вызывает значительный интересе в аспекте постановки вопроса о бесхозяйственности, о плохом использовании выделяемых для хозяйственного развития финансовых, материальных, промышленных и других средств. В частности, Рыскулов отмечает, что в Якутии нужно развивать добычу золота, других минеральных богатств. “Но когда говорят о полевом шпате, о слюде, о железной руде и других ископаемых, которых имеются небольшие запасы... то я считаю, что упор делается не на то, на что нужно”,— подчеркивал Рыскулов. В своем выступлении он критически ставил вопросы о развитии строительной базы, стройматериалов, о продовольственном обеспечении Якутии. Рыскулов был одним из немногих, кто серьезно поставил вопрос о развитии сельского хозяйства республики, в частности, о продвижении на Север земледельческих культур и овощей. Много внимания в своем выступлению Рыскулов уделил развитию животноводства, в частности оленеводства, о завозе в связи с этим племенного материала. Ну и, разумеется, не забыл Рыскулов и о пушнине, и о ветеринарной помощи, и о помощи охотникам.

Все эти вопросы Турар Рыскулович поднимал неслучайно. Они были взаимосвязаны и, естественно, волновали его прежде всего потому, что многие из них он курировал как зам. председателя СНК РСФСР. Среди них такие, как руководство промысловой копперацией, организация сети общественного питания, работа коммунальных учреждений.

С 1932 г. Рыскулов возглавлял Комитет кустарной промышленности и промысловой кооперации Российской Федерации. В эти годы кустарной промышленности и промысловой кооперации придавалось большое значение. Они восполняли нехватку товаров широкого потребления, расширяли их государственный ассортимент, способствовали повышению оперативности хозяйственных планов. В современных условиях, когда остро стоит вопрос о производстве товаров народного потребления, опыт, скажем, промысловой кооперации, деятельность которой курировал Рыскулов, приобретает конкретно-историческое и определенно практическое значение. В самом деле, своеобразные мини-фабрики, заводы выпускали широкий ассортимент как промышленных, так и продовольственных товаров для человека-труженика, его семьи, квартиры и дома. Из промтоваров, к примеру, изготовлялась валяная обувь, книжные и платяные шкафы, столы, стулья, печки, ширмы, кухонный инвентарь; из пищевых продуктов — пряники, печенье, варенье. Некоторые артели занимались только производством стройматериалов (кирпича, черепицы). Были артели, где работали в основном инвалиды. Они, как правило, выполняли посильную для них работу: плели корзины, изготовляли детские игрушки, веники; шили обувь, одежду; оказывали услуги по ремонту часов, обуви, фото- и другие услуги. Практически все артели были рентабельны, приносили прибыль.

В 50-х годах с легкой руки деятелей административно-командной системы промкооперацию упразднили. А жаль, прежде всего потому, что многие ранее действовавшие артели были куда лучше, а главное, порядочнее нынешних кооперативов (судя по сообщениям периодической печати). Промартели выпускали широкий ассортимент товаров, гордились своей продукцией (ставили на нее клеймо), не в пример современным кооператорам, которые не только “стесняются” качества своей продукции, но и используют “чужие клейма”. Купил вещь, обнаружил дефект и не найдешь, с кого спросить...

При Рыскулове развитие промкооперации проходило успешно. “Мы уверены,— писал Рыскулов,— что на основе выполнения плана 1935 г., надлежащей перестройки и улучшения своей работы промкооперация в целом, и в частности промкооперация в национальных республиках и областях, выполнит возложенную на нее партией и правительством задачу — увеличить в три раза к концу 2-й пятилетки выпуск своей продукции, особенно предметов широкого потребления”.

Эти задачи были успешно выполнены. И еще один аспект в деятельности кооперации заслуживает внимания. Это широкое участие в промысловой кооперации в развитии внешнеэкономическиях связей Советского Союза: поставки для экспорта пушнины, леса и других экспортных товаров, в заготовке которых промысловая кооперация играла активную роль. Мы не случайно, разумеется, отмечаем давший аспект. Дело в том, что Рыскулов как зампредседателя Совнаркома РСФСР в 1930—1934 гг. возглавлял Экспортное Совещание Российской Федерации. И здесь Рыскулов добивается существенных производственных показателей. Его повседневная работа и деятельность руководимых им работников, учреждений, предприятий кооперации привели к улучшению положения дел в промысловой и лесной кооперации по заготовке продукции на экспорт. В 1933 г. по предложению Рыскулова была проведена специализация предприятий, работавших на экспорт. В 1934 г. для повседневной оперативной работы создается аппарат освобожденных ответственных секретарей районных Экспортных совещаний с возложением на них обязанностей районных инспекторов Наркомата внешней торговли. Особое внимание Рыскулов уделял заготовкам пушнины, льна и лесоматериалов в связи с тем, что Экспортлес Советского государства взял на себя международные обязательства по поставкам указанных материалов за рубеж. При этом Рыскулов серьезно боролся за повышение качества поставляемой за рубеж продукции Советского Союза. “Ведя неустанную и самую энергичную борьбу за количественное выполнение экспортных планов, одновременно с этим нельзя упускать из виду такого обстоятельства, что одно количественное выполнение плана еще недостаточно, что иной раз качество решает все, а погоня за одним количественным показателем не дает в результате нужного валютного эффекта”,— писал Рыскулов в одной из своих статей в журнале “Внешняя торговля”.

Служебные обязанности Рыскулова были необычайно-широки, а его занятость — огромна. Продолжительность его рабочего дня, как правило, составляла 12—14 часов. По нашим подсчетам, сделанным на основании изучения и анализа документов и материалов Центрального Государственного Архива Российской Федерации, только список постановлений Совнаркома РСФСР, подписанных Рыскуловым, и перечень протоколов заседаний СНК РСФСР с его участием и под его председательством составляет десятки машинописных страниц. Так, с 1931 г. по 1937 г. он подписал 2070 постановлений Совнаркома РСФСР по различным вопросам организационной, народнохозяйственной и культурно-просветительской работы. С 29 сентября 1926 г. и по 4 мая 1937 г. Рыскулов участвовал в 296 заседаниях СНК РСФСР. За это время ему пришлось 34 раза председательствовать на заседаниях правительства Советской России. Трудно перечислить все вопросы, рассматривавшиеся на заседаниях Совнаркома, но все они были направлены на дальнейшее развитие промышленности и сельского хозяйства, повышение материального и культурного уровня жизни трудящихся.

И это при условии обязательного выполнения партийных поручений в качестве лектора Московского Городского и Областного Комитета ВКП (б). В этой связи небезынтересно отметить заключение комиссии по партийной чистке от 10 декабря 1935 г.: “...Партийных взысканий не имел, по поручениям Московского комитета партии часто выступал с докладами на заводах”. Обратите внимание, читатель,— часто выступал на заводах. Видимо, непросто было пройти партийную чистку в то время, да еще в условиях постоянной травли со стороны “партийных товарищей”. Но Рыскулов ее прошел с такой блестящей аттестацией.

Последний партийный съезд, в работе которого Рыскулов принимал участие как делегат от Совнаркома Российской Федерации, был XVII съезд ВКП (б), состоявшийся 26 января — 10 февраля 1934 г. в Москве, в зале заседаний Большого Кремлевского Дворца. Решения съезда, за которые голосовал Рыскулов, стали программой пятилетнего плана, за завершение социалистической реконструкции и победу социализма.

Наконец, было бы неправильным и несправедливым не сказать хотя бы несколько слов об отношении Рыскулова к молодежи. “Рыскулов и молодежь” — тема специального исследования. Мы же отметим, что Рыскулов “боготворил” молодежь. В ней он видел будущее страны, ее надежду и опору. О молодежи Рыскулов не мог говорить без волнения. Так, выступая в Московском государственном университете перед казахстанским студенческим землячеством на встрече, посвященной 15-й годовщине образования Советского Казахстана, Турар Рыскулович подчеркивал: “Вы, будущие инженеры, техники, агрономы и педагоги, являетесь теми кадрами, на которых базируется дальнейшее развитие Казахстана. Предстоит еще большая работа по исследованию громадных горных богатств, по дальнейшему подъему животноводства Казахстана. Все это потребует в первую очередь кадров. Выращиванию и воспитанию кадров Для Казахстана должно быть уделено особое внимание”.

...В январе 1937 г. Рыскулов принимает активное участие в работе XVII Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов. Он выступает в прениях по проекту новой Конституции Российской Федерации. На основе выступлений делегатов, 18 января 1937 г. съезд принял постановление о составе Редакционной комиссии для выработки окончательного текста Конституции РСФСР. В состав Редакционной комиссии были избраны М. И. Калинин, Г. К. Орджоникидзе, председатель СНК РСФСР Д. Е. Сулимов, Т. Р. Рыскулов, другие государственные и партийные деятели.

Работа в Редакционной комиссии по выработке окончательного текста новой Конституции РСФСР была последним ответственным заданием Рыскулову Т. Р. как заместителю председателя Совнаркома Российской Федерации.