Страница - 9

“Совещания” и “встречи” Рыскулова с Султан-Галиевым, Валидовым, Энвер-пашой приписывались Турару Рыскулову накануне IV совещания, о них “нашептывались” и докладывали Сталину с целью дискредитации, подрыва авторитета и возможного уничтожения (пока морально и нравственно) партийного и политического деятеля. Разумеется, к этому приложили и продолжали прикладывать свои руки и “шовинисты-колонизаторы”, и “националисты” из числа “верных друзей”.

Между тем, ошибки были, но они носили временный характер и обусловливались сложившейся в рассматриваемое время (начало 20-х годов) в партии и Советском государстве обстановке. Сам Рыскулов о них пишет, что в начале 20-х годов он “поддался влиянию возраставшего недовольства мелкобуржуазных слоев населения против режима военного коммунизма (произошло тогда восстание в Кронштадте, целый ряд кулацких восстаний в различных местах Центральной России) и не мог перебороть вселившуюся во мне в это время неуверенность в устойчивость Советской власти. Мне казалось, что произошел разрыв между рабочим классом и крестьянством и трудно будет удержать Советскую власть (НЭП еще не был тогда объявлен)”.

В 1921 г. Рыскулов проезжал из Москвы через Ташкент в Баку на Пленум “Совета действия и пропаганды на Востоке”, членом которого был избран еще в сентябре 1920 г. на съезде народов Востока. Через Ташкент поехал специально с тем, чтобы повидать семью, побыть с ней хотя бы немного вместе (семья временно находилась в Ташкенте). В Ташкенте, раза два, как водится на Востоке, пригласили на той, где были Турсунходжаев, Алиев, Му-новар-Кары — видные политические и общественные деятели тогдашнего Туркестана, другие представители интеллигенции.

Разговор, естественно, зашел об общем положении Советской России. Присутствующие уверенно говорили, что по всей вероятности Советская власть не удержится и высказывали свои мнения и суждения о том, как быть в случае падения Советской власти. Все это было естественно и ничего особенного не представляло. Турар Рыс-кулович согласился с их мнением о необходимости расширения национального фронта в случае прихода к власти контрреволюции. Он считал, как всегда, что нужно опираться на все слои населения, в том числе и на национальную интеллигенцию, для сохранения национальной консолидации. При этом Рыскулов не согласился с мнением Муновар-Кары о том, что политика Советской власти не отличается от политики царизма. Возразил, приведя примеры образования не только Туркестанской автономной республики, но и других национальных автономий в составе Российской Федерации. Привел в качестве примера и разностороннюю деятельность Наркомнаца, где работал на ответственном посту. Ну и, конечно, резко осудил выступления против Советской власти.

Разговор протекал спокойно, как у давно знакомых друг с другом людей. Все открыто высказывали свои взгляды, обосновывали их конкретными примерами сложившейся к тому времени внутренней обстановки в Туркестане и в соседних с ним Бухарской и Хорезмской народных республиках. Словом, дастархан шел своим чередом. Ничего не вызывало тревоги, каких-либо опасений.

“Вот тут они рассказали, что есть у них организация, через которую можно более шире привлечь интеллигенцию на свою сторону, влиять на население и даже на басмаческое движение. Я не очень поверил на степень такой влиятельности этой организации, зная малую авторитетность людей, с которыми я говорил. Но решил, что это одна из тех многих националистических организаций, которые еще к тому времени даже открыто существовали (пантюркистская организация ’’Туран”, организация пантюркистской молодежи “Чолпан”, “Макама-и-Шария”, “Маарит” и десятки других). Мне не сказали, и я даже не заинтересовался спросить, как называется эта организация, не видел ее программы и устава и не спросил даже, кто входит в состав центра этой организации и какова ее суть на местах. Не удивился сообщению, что есть такая организация потому, что таких националистических и иных антисоветски настроенных организаций было тогда много",— вспоминал Рыскулов.

Вот и все, на основании чего Сталин сделал свое заключение на IV Совещании о действиях Рыскулова и его идейных, идеологических воззрениях. Не мог же Рыскулов опуститься в своем выступлении до уровня “Опровержения слухов”. Да и как докажешь то, что происходило. Сталин бы все равно не поверил. И это Рыскулов хорошо понимал, вспоминая свою работу в Наркомнаце.

С приездом в Туркестан на работу руководителем правительства республики Рыскулову стали досаждать его бывшие соратники, превратившиеся в истинных националистов, недовольных Советской властью. Были среди них и те, с которыми Рыскулов встречался и вел разговоры во время указанных выше дастарханов. Столкнулся Рыскулов и с провокациями, и с шантажем. Но оставался твердым и непреклонным прежде всего потому, что был чист перед своей совестью и перед своей партией. Именно поэтому решительно заявил своим “верным друзьям” о том, что ошибался, допуская сомнения в отношении крепости Советской власти; что работа той организации, о которой они говорили, является вредной и недопустимой, что нужно им начать честную работу в пользу Советской власти. Если же данная организация имеет связи с басмачеством, то их обязанностью является принятие мер для его ликвидации.

Неисповедимы судьбы людей и их поступков. От случайного, мимолетного разговора за пиалой чая затянулась ниточка, которая тяжелыми кандалами пыталась заковать Рыскулова в цепи национализма и антисоветизма. И этот тяжелый груз несуществующей вины висел на Рыскулове вплоть до его ареста в мае 1937 г. Те же люди, которые шантажировали Рыскулова в начале 20-х годов, делали то же самое и в середине 30-х годов. В газете “Правда Востока” 16 декабря 1934 г., в разгар уголовного следствия по делу об убийстве С. М. Кирова, публикуется статья, посвященная вопросам прохождения партийной чистки Турсунходжаева — одного из тех, кто принимал участие в злополучном разговоре узкого круга интеллигентных людей. И что же? Опять, набившие оскомину “аргументы и факты” о связях Рыскулова с националистическими организациями Туркестана в начале 20-х годов. Ничто не берется во внимание: долголетняя безупречная работа, огромный партийный (еще дооктябрьский) стаж, достижения и заслуги в области социалистического строительства — все перечеркивается несуществующей виной. Рыскулов вновь берется за перо и в своем письме от 21 мая 1935 г. секретарю ЦК КП(б) Узбекистана А. И. Икрамову обстоятельно описывает события почти пятнадцатилетней давности.

“Что же касается моих шатаний в 1920—1921 гг., то Это известно было в центральных органах, и этим же органам известно было, что я вскоре, находясь в Москве, стал решительно исправлять свою линию. Вот вся история вопроса”,— писал Рыскулов Т. Р. в своем письме.

Рыскулов ошибся. До конца истории вопроса, о котором он писал Икрамову, оставалось еще неполных два года... Сталин никогда не забывал и не прощал критики в свой адрес или даже критически относившихся к его указаниям. Не забыл он и Рыскулова...

...Но вернемся к IV совещанию. Помимо доклада ЦКК о деле Султан-Галиева на Совещании были обсуждены практические мероприятия по проведению резолюции XII съезда РКП (б) на национальному вопросу. Среди них особую важность приобретали вовлечение трудовых слоев местного, коренного населения в советское и партийное строительство, подбор и подготовка национальных кадров, развертывание хозяйственного и культурного строительства, повышение уровня воспитательной работы среди населения. Совещание обсудило также сообщения двадцати одного представителя республик и автономных областей о работе на местах, что способствовало выработке основных принципов Конституции Советского государства. В частности, исходя из рекомендаций XII съезда РКП (б) о создании специального органа, обеспечивающего права всех республик, в системе высших органов власти (по данной рекомендации среди других делегатов выступил и Рыскулов), Совещание высказывалось за создание второй палаты ЦИК СССР из представителей национальных республик при равенстве прав обеих палат.

В целом, решения XII съезда РКП (б) по национальному вопросу, конкретизированные на Совещании, сыграли свою положительную роль в разрешении сложных проблем национальной политики: усилилась борьба против уклонов в национальном вопросе, местные органы власти стали проводить более глубокую тактику с учетом особенностей национальных республик и автономных областей.

Итоги совещания в Туркестане были обсуждены в конце июля и начале августа 1923 г. на III Пленуме ЦК Компартии Туркестана и на II племуне Туркестанского ЦИКа. На них Рыскулов выступил с большим докладом “О мероприятиях по проведению в жизнь решений XII съезда РКП(б) и совещания по национальному вопросу при ЦК”. Прежде чем перейти к рекомендациям о практических мероприятиях по проведению в жизнь решений партийного съезда и партийного совещания по национальному вопросу, Турар Рыскулович обратил внимание участников пленумов на основные моменты и предпосылки к постановке национального вопроса. Он говорил об установлении Советской властью тесной связи пролетариата, крестьянства и революционного движения на Востоке в решении национальных проблем, о значении Советского Туркестана в этом важном деле. Рыскулов считал, что при разработке практических рекомендаций по осуществлению национальной политики Советского государства в Туркестанской республике следует исходить из того, что национальный вопрос — это и крестьянский, и земельный вопрос, и экономические проблемы. В их решении важная роль принадлежит пролетариату, крестьянству и местной интеллигенции. Среди конкретных мер осуществления национальной политики Рыскулов выделил прежде всего борьбу с различными уклонами, чистку государственного и партийного аппарата от националистических элементов, систематическую работу национализации (коренизации) государственных учреждений. Огромное значение Рыскулов придавал проведению воспитательной работы среди населения. С этой целью он выдвинул предложения по созданию широкой сети школ политической грамоты на родном языке, расширению изданий различной литературы на родном языке, организации института практикантов из представителей коренного населения в различных наркоматах и крупных государственных учреждениях. Среди предложений необходимо отметить и меры по переводу советского делопроизводства на местные языки, понятные коренному населению.

В Туркестане развернулась широкая практическая работа всех звеньев государственного и партийного аппарата по выполнению решений пленумов ЦК КП Туркестана и Туркестанского ЦИКа, принятых по докладу Рыскулова. Сам же Рыскулов стоял на твердых позициях большевика-ленинца в борьбе за претворение в жизнь данных решений. И эта позиция была непоколебима, несмотря на вылазки и национал-уклонистов и различных оппозиционеров, которых было в то время весьма и весьма много. Но следует подчеркнуть, что ни в одной из оппозиционных платформ, существовавших в это время в РКП (б), а это были троцкисты, децисты, рабочая оппозиция и другие, Рыскулов не только не принимал участия, но и не поддерживал их в своих действиях. Он был дисциплинированным партийным борцом ленинского типа. Не случайно в декабре 1923 г. Рыскулов в одном из своих писем пишет секретарю ЦК РКП (б) Я. Э. Рудзутаку: “Стоя на точке зрения Средазбюро — уничтожения всяких группировок внутри партии,— я в то же время встал на решительную точку зрения, что для меня (в частности) все работники одинаковы, и этот принцип кладется в основу личной моей работы”.

Принципиальность и честность перед своей партийной честью и совестью выработали у Рыскулова естественное стремление смотреть на решающие вопросы с общепартийных позиций служения народу и партии, а не интересам отдельных оппозиционеров и фракционеров. В этой связи отметим, что Рыскулов как глава правительства Туркестанской республики, член ЦК Компартии Туркестана своей объективной и принципиальной позицией внес существенный вклад в борьбу с троцкистской оппозицией в конце 1923 г. — в начале 1924 г., переродившейся в мелкобуржуазный уклон в рядах большевистской партии. Это перерождение троцкизма было резко осуждено состоявшейся в январе 1924 г. XIII конференцией РКП (б). Но успехи ленинской политики партии и Советского государства были омрачены кончиной Владимира Ильича Ленина.

Смерть вождя потрясла Рыскулова. В составе делегации Туркестана он принимает участие в похоронах Ленина. А через несколько дней после похорон, 1 февраля 1924 г., выступает в “Правде” со статьей — “Ленин — знамя, объединяющее два мира”. В те трудные дни многие выдающиеся партийные лидеры и государственные деятели, представители общественно-политических, научных, творческих, профессиональных и иных движений, партий, организаций откликнулись на смерть В. И. Ленина. Среди них был и Рыскулов, нашедший свои слова любви и скорби, общечеловеческой оценки его многогранной деятельности во имя служения интересам народных масс.

“Величайшая заслуга Владимира Ильича Ленина перед мировым рабочим движением заключается не только в том, что он привел пролетариат к победе в России, осуществив в жизни учение марксизма и научив пролетариат, как на деле завоевывать власть, но и в том, что именно он признал и твердо определил решающее значение для революции объединения пролетариата с его главными резервами — крестьянством и революционным Востоком”,— писал в "Правде" Турар Рыскулович.

“...Колониальный Восток (под которым разумеются в политическом отношении не только материки Азии и Африки, но и другие колонии) изнывал под тяжестью гнета империализма и искал выходы к освобождению,— продолжал излагать свои мысли Рыскулов.— В этой тяжелой обстановке возникли на Востоке разные религиозные и т. п. течения (панисламизм, панмонголизм и др.); в большинстве также реакционного характера, которые не охватывали широкие народные массы и не давали реальных путей к освобождению.

Угнетенным народам колоний нужен был этот реальный и осуществимый путь освобождения и нужен был всеобъемлющий руководитель, который мог бы объединение повести угнетенные массы Востока к этой борьбе; но этого руководителя пока в истории Востока не было.

И этим великим реалистом и вождем (пророком угнетенного Востока) оказался Владимир Ильич вместе с созданной им Коммунистической партией",— так оценивал и характеризовал Ленина в своей статье Турар Рыс-кулович. Поясним, что слово “пророк” Рыскулов употребляет как наиболее доступное понятие для трудящихся мусульман.

Через три с половиной месяца Рыскулов вновь возвращается к памяти Ленина. Он пишет в одной из своих статей, что “Угнетенные народы знают и усвоили Ленина, как своего вождя, опыт и тактика Ленина и ленинской революции в России будут служить путеводной дорогой, по которой угнетенные страны-колонии совершат свой освободительный процесс”.

Наконец, искреннее уважение к Ленину Рыскулов отразил в своей книге “Ленин и народы Востока”, опубликованной в Ташкенте в 1924 г. Это была одна из первых книг, посвященных жизни и деятельности Ленина. В доступной для широких народных масс коренного населения Туркестана книге Рыскулов рассказал о Ленине как о вожде угнетенных, всю свою жизнь посвятившего делу революционной борьбы против угнетателей. Вместе с тем Рыскулов показывает постоянную заботу Ленина о народах и интересах трудящихся масс.

Примерно полтора года работал руководителем правительства Туркестанской республики Турар Рыскулович Рыскулов. Для Туркестана эти полтора года были временем перелома в деле восстановления народного хозяйства. По сравнению с 1922 г. стоимость продукции сельского хозяйства увеличилась со 130 до 161 миллионов товарных рублей. Был перевыполнен план посева хлопчатника. В 1923 г. посевная площадь хлопчатника составляла 147 022 десятины, т. е. почти в три раза больше, чем в 1922 г. Возросла орошаемая площадь за счет восстановления разрушенных ирригационных систем. Получила значительное развитие кредитная кооперация. К началу 1924 г. работало 1168 кредитных товариществ, объединявших примерно 250 тысяч дехкан. Были ссозданы кооперативные товарищества по мелиорации. В 1923 г. заметные результаты восстановления были и в промышленности. Так, годовой оборот промышленности и торговли вырос в несколько раз по сравнению с предыдущим годом и составил 133 миллиона рублей против 59 миллионов рублей в 1922 г. В 1923 г. продукция нефтяной промышленности увеличилась на 60 процентов, мукомольной — на 60 процентов, винодельческой — на 70 процентов, производство сахара — на 60 процентов. Большая часть предприятий, находившихся в ведении Центрального Совета Народного Хозяйства (ЦСНХ) Туркестанской республики, стала давать прибыль. План заготовок сырьевых продуктов в 1923 г. был выполнен на 127 процентов.

Все вышеприведенные проценты — это не процентомания, не какие-либо скачки и “терапии НЭПа”. Это были результаты кропотливой повседневной работы тружеников Туркестана, в том числе и Рыскулова, как их государственного руководителя. Вместе с тем не все было так хорошо, как бы хотелось Рыскулову и возглавляемому им правительству Туркестана. Влияние частного капитала в торговле сказывалось отрицательно на рыночных ценах, особенно на ценах промышленных товаров. В общем же восстановление могло бы идти и более высокими темпами. Но значительные расхождения в ценах на сельскохозяйственные товары и промышленную продукцию вызывали разные затруднения в хозяйственном строительстве не только в Туркестане, но и в целом в Советском государстве.

Тем не менее, достижения Туркестанской республики в деле восстановления народного хозяйства, равно как и успехи в народно-советском строительстве в Бухарской и Хорезмской народно-советских республиках, дали возможность уже в конце 1923 г. приступить к подготовительной работе по проведению национально-территориального размежевания среднеазиатских многонациональных республик. В этой работе Рыскулов также принимал активное участие. Именно при нем как руководителе правительства Туркестанской АССР в основном сложились благоприятные условия для дальнейшего развития национально-государственного строительства. Но Рыскулов практически уже не мог принимать участие в сложном процессе подготовки и проведении национально-территориального размежевания. История никогда не рассматривала какие-либо исторические процессы и проблемы в сослагательном отношении. Тем не менее следует хотя бы отметить, что, зная политические и теоретические позиции Рыскулова, его принципиальность, прямоту и решительность постановки трудно решаемых практических вопросов, носящих серьезный политический характер, можно предположить, что процесс подготовки и проведение национально-территориального размежевания, его конечные результаты и итоги формирования новых национальных государственных образований на базе Туркестанской, Бухарской и Хорезмской республик могли быть иными.

Но это не случилось, а гадать и предсказывать мы не можем и не хотим. Отметим лишь, что в феврале 1924 г. Политбюро ЦК РКП (б), по просьбе исполкома Коминтерна, принимает решение о направлении Рыскулова на работу в высшие исполнительные органы международной организации международного коммунистического движения.

Но до перехода на работу в исполком Коминтерна Рыскулов принимает еще активное участие в заседаниях XIII съезда РКП (б), который проходил 23—31 мая 1924 г. Это был первый съезд РКП (б) после смерти В. И. Ленина. Вместе с делегатами съезда Рыскулов принимал участие в подведении итогов первых трех лет новой экономической политики, обсуждении вопросов дальнейшего развития народного хозяйства. Среди них: вопросы укрепления смычки между социалистической промышленностью и сельским хозяйством, упрочения союза рабочего класса и крестьянства, расширения индустрии, в первую очередь легкой промышленности, с одновременным развитием металлургии.

На съезде Рыскулов поддержал линию ЦК партии осудившую троцкизм как мелкобуржуазный уклон; был на стороне тех делегатов, которые выступали за сохранение единства партии, за ее организационное укрепление на основе ленинского “Письма к съезду”. Его отношение и политическая позиция, проявленные в дни работы партийного съезда, дают возможность утверждать, что он твердо отстаивал ленинские принципы единства партии, ленинские основы социалистического строительства в Советском государстве.

После XIII съезда РКП (б) у Рыскулова начался новый период его жизни и деятельности. Он вышел на международную арену коммунистического, рабочего, национально-освободительного движения, начав работать в исполнительном комитете Коммунистического Интернационала.

Чтобы легче представить себе расширившиеся масштабы политической, теоретической и практической деятельности Рыскулова, остановимся на некоторых аспектах истории образования и деятельности этой международной коммунистической организации, руководимой выдающимися политическими деятелями рассматриваемого исторического времени.