Страница - 20

И. АЛТЫНСАРИН — Н. И. ИЛЬМИНСКОМУ

7 июня 1873 г. Тургай.

Добрейшие благодетели мои, Николай Иванович и Екатерина Степановна!

Не нахожу слов достойно благодарить Вас за ту память, которую сам не знаю чем заслужил; я думаю, что ничем, а всем обязан беспредельной Вашей доброте. Письмо Ваше я получил за официальным обедом у коменданта укрепления по случаю приезда инспектора графа Борха и гостей из Иргиза: коменданта, уездного судьи и старшего помощника начальника Иргизского уезда. Моя радость была, вероятно, так сильна, что ее прочли на моем лице все присутствовавшие, которые, узнав, в чем дело, поздравили меня от души. Здешнее же общество сразу и пожалело, что я уеду от него, быть может, надолго, и вместе с тем разделило мою радость — и то и другое, смею думать, что искренно. А что до ордынцев, то они сильно сетуют на меня; не одни аксакалы поговаривают, нахмурившись: “Что тебе искать счастья вне пределов твоих родичей”. Не могу скрывать перед Вами, что все это для меня приятно и по многим причинам мне было бы крайне горько и тяжело, если бы окружающие не отнеслись ко мне так сочувственно. Итак, после Вашего письма, будучи в полной надежде увидать тот обетованный мир, где живут друзья человечества, я испросил уже у доброго Якова Петровича разрешения на отпуск в аул до августа для устройства домашних своих дел. По возвращении оттуда с нетерпением буду ожидать Ваших приказаний. Для более точного определения и приготовления к поездке мне бы необходимо знать, сколько, по мнению Вашему, будут продолжаться действия комиссии; и если будет милость и время, не откажитесь уведомить об этом. Письмо можно бы до последних чисел июля адресовать в Троицк на имя хотя [бы] Тлеу Сейдалина, старшего помощника Николаевского уездного начальника, с передачею мне, а позже — в Тургай. Об этом прошу в особенности, потому что если могу рассчитывать жить там долго, то приехал бы с семейством, а если ненадолго, то на первое время нужно будет поехать одному, а там поступлю по обстоятельствам. Если не будет для Вас обременительно, я просил бы даже дать знать об этом на мой счет в Троицк по телеграмме, так как почта ходит у нас как верблюжий караван.

Несмотря на то, что все, кажется, обстоит благополучно, я нахожусь в трепетном положении человека, который, держа в руках дорогую вещь, ежеминутно боязливо озирается кругом, чтобы не отняли ее. Натура и обстоятельства сделали из меня то, что я вообще на все будущее как-то смотрю недоверчиво; а между тем день со дня чувствую, что более здесь нельзя мне оставаться...

Алтынсарин И. Собр. соч. Т. III. С. 35.

ИБРАГИМ АЛТЫНСАРИН

(из некролога)

В городе Кустанае Тургайской области 17 июля после продолжительной и тяжелой болезни (воспаление легких) скончался первый инспектор народных училищ Тургайской области И. Алтынсарин... 48 лет. Это была тяжелая потеря для области и для русского дела в Киргизской степи. Хотя школьное образование Алтынсарина ограничивалось начальным русско-киргизским училищем, существовавшим при Пограничном управлении в Оренбурге, но при своей любознательности, даровитости и под влиянием русских образованных людей (В. В. Григорьев, Н. И. Ильминский и др.) он получил самостоятельно довольно солидное образование и был выдающимся деятелем на пользу Отечества и родных ему киргизов.

Свою службу Алтынсарин скромно начал в самом начале 60-х годов учителем русско-киргизского училища в г. Тургае, а окончил ее инспектором народных училищ; в промежутке был делопроизводителем Тургайского уездного управления и Тургайским уездным судьей.

В 1876 г., как выдающийся киргиз, покойный Ал-тынсарин был лично представлен г. министру народного просвещения графу Г. А. Толстому в бытность его в гор. Оренбурге и между прочим тогда же убедил графа, что нескончаемый спор о транскрипции азбуки для киргизской письменности может быть разрешен введением без всяких изменений русского алфавита. Опыт, сделанный над киргизскими детьми из гимназистов, блистательно подтвердил мысль Алтынсарина, и последний, по поручению графа Толстого, немедленно издал киргизский букварь с грамматикой и хрестоматией, напечатанные русскими буквами. Эта великая мысль, составление в год восточной войны (1877 г.) встретило “временное” препятствие, которое, кажется, и теперь еще не разъяснено. Но мысль эта не умрет и ей суждено быть вечным памятником Алтынсарину, любившему свой народ искренне... В сентябре 1879 г. Алтынсарин был назначен инспектором новых русско-киргизских училищ в Тургайской области и в продолжение всей своей десятилетней инспекторской службы всячески стремился провести человеческое и в то же время русское образование в среду киргизов. Покойный устроил несколько мужских русско-киргизских училищ, одно женское и одно специальное ремесленное в городе Тургае — по имени уважаемого им полковника Яковлева — “Яковлевское”... Алтынсарин задушевно относился к учителям школ и всегда готов был помочь каждому в нужде, за что пользовался искренней любовью и уважением последних. Киргизы также очень любили его и питали к нему полное доверие. Да, это был истинно обруселый киргиз, со всеми добрыми качествами, свойственными этому племени. Вместе с тем он был в высшей степени симпатичный, умный и честный человек, вполне полезный чиновник и усердный деятель на пользу России и киргизов. Говоря короче, Алтынсарин был первым апостолом среди киргизов, вносившим свет цивилизации европейской и любви к России в среду темных номадов своего племени...

Мир памяти твоей, благородный сын обширных киргизских степей, честный труженик...

Алтынсарин И. Собр. соч. Т. 1. С. 309.

СООБЩЕНИЕ УЧЕНИКА ТРОИЦКОЙ ГИМНАЗИИ А. БАЛГУЖИНА Н. И. ИЛЬМИНСКОМУ О СМЕРТИ И. АЛТЫНСАРИНА

Извещаю Вас о смерти инспектора киргизских школ Тургайской области г. Алтынсарина, что он умер 17 июля 1889 г. Он ныне все лето был болен, болезнь его была порок сердца. Перед смертью три дня он лежал без слуха и разговора. Семейство у него осталось: два сына и две дочери. Старшему сыну 9 лет, а младшему 2 года. Старшей дочери 12 лет, а младшей — 1 год. Я, племянник его, учусь в третьем классе Троицкой гимназии. Отдан я в гимназию дядей Алтынсариным...

Старший сын его учится в Кустанайской школе, я хочу его на будущий год отдать в гимназию...

Остаюсь ваш покорный слуга Ахмедбек Балгужин.

[Не ранее сентября 1889 г.]

Алтынсарин И. Собр. соч. Т. 1. С. 311.

ВЕЛИКИЙ ПОЭТ КАЗАХСКОГО НАРОДА АБАЙ КУНАНБАЕВ

...На лето они выезжали в гости в аул Абая, зимой поддерживали с ним постоянную переписку. С исключительным вниманием и отзывчивостью русские друзья помогали самообразованию Абая, подбирая для него книги и отвечая на его вопросы. Считая просвещение одним из важных средств в подготовке народа к борьбе с царизмом, эти представители русской демократической интеллигенции постепенно становились первыми распространителями культуры на отсталой окраине, ревнителями преобразования жизни и быта. Осталось много трудов по различным отраслям знаний, написанных Михаэлисом и Леонтьевым, свидетельствующих об их просветительной деятельности.

Многие из этих представителей русской интеллигенции знакомили казахское общество с произведениями русских классиков и великих революционных демократов-мысли-телей. Деятельность русской революционной интеллигенции оказала большое влияние на поэта, помогла ему увидеть в дружбе с русским народом единственно верный путь спасения казахского народа от вековой темноты.

Великий поэт-просветитель понимал важность братства и дружбы между народами. Но Абай умел отделять русский народ от царских колонизаторов, и в своих стихах он стремился разъяснить это казахскому народу.

Русские друзья Абая, помогая ему в расширении знаний, сами немало почерпнули у поэта, пользуясь его глубокими и обширными сведениями по истории, обычному праву, поэзии и искусству, экономике и быту народов, родственных казахам.

Для русских друзей Абая естественным было стремление донести до широких казахских народных масс правду о русском народе, воплощенную в трудах и думах великих русских классиков и передовых общественно-политических деятелей.

Высокий гуманизм, глубокая революционность русской классической литературы XIX в., проникнутой освободительными идеями, ее последовательная оппозиционность царизму, ее неумолкающий голос в защиту угнетенного русского народа пробуждали к жизни и воспитывали общественную мысль в Сибири и Казахстане.

Абай рано проникся чувством глубокого уважения к великому наследию русской культуры, жил сознанием общности идеалов и раскрепощения народов России от многовекового гнета и темноты. Позже в “Гаклиях” (“Назидания”) он писал: “Изучай культуру и искусство русских. Это ключ к жизни. Если ты получил его, жизнь твоя станет легче... ”

“Узнавай у русских доброе, узнавай, как работать и добывать честным трудом средства к жизни. Если ты этого достигнешь, то научишь свой народ и защитишь его от угнетения... ”

Необыкновенно широко раздвинулся горизонт Абая, когда он познал подлинные ценности духовной культуры русского народа. Абай становится страстным почитателем Пушкина, Лермонтова, Крылова, Салтыкова-Щедрина, Льва Толстого. С памятного лета 1886 г. — начала своей осознанной поэтической деятельности — Абай стал впервые переводить на казахский язык произведения Крылова, Пушкина, Лермонтова, сделав их доступными и понятными для своего народа.

Будучи не только поэтом, но и композитором, глубоким знатоком и тонким ценителем казахской народной музыки, Абай создает ряд мелодий, главным образом для тех своих стихов, которые вводили в казахскую поэзию новые, неизвестные ей до этого формы (восьмистишия, шестистишия и т.д.). Он создал мелодии к своим переводам отрывков из “Евгения Онегина”. В 1887—1889 гг. имя Пушкина и имена его героев — Онегина и Татьяны, пролетев над степями, стали такими же родными для казахского народа, как имена казахских акынов и героев казахских эпических поэм.

К этому времени имя самого Абая — поэта, мыслителя и композитора — становится одним из самых популярных и чтимых народом. К нему едут акыны, композиторы, певцы из дальних районов. Знаменитый Биржан, слепая женщина-акын Ажар, женщины-акыны Куандык, Сара и другие разносят по степным аулам его стихи.

Вокруг Абая группируются молодые талантливые поэты и певцы: Муса, Акылбай, Какитай, младший сын Абая — Магавья. Некоторые из них, по примеру самого Абая, усиленно занимаются самообразованием, изучают русскую литературу, пишут исторические, романтические и бытовые поэмы.

Популярность имени Абая привлекла к нему не только казахов, но и многих свободомыслящих людей Востока, по преимуществу — татарской молодежи, репрессированных царским правительством кавказцев. Так, в ауле Абая месяцами гостили кавказцы, бежавшие из сибирской ссылки и пробивавшиеся по казахским степям к себе на родину. Аул Абая все больше привлекал прогрессивно настроенных, передовых людей.

Длительная и прочная дружба Абая и ссыльных революционеров раздражала администрацию края. Об Абае, как об опасном для царизма человеке, доносили семипалатинскому военному губернатору и генерал-губернатору. За аулом Абая был установлен негласный надзор. Абай, как популярный в народе поэт, как смелый провозвестник правды, изобличитель пороков, стал предметом бдительного внимания приставов, урядников, волостных управителей. Между тем число почитателей таланта Абая увеличивалось с каждым годом. Его влияние широко распространялось и на народ.

Ауэзов М. Великий поэт казахского народа Абай Кунанбаев.

Избранное. Алма-Ата, 1958. С. 10—11.

АБАЙ — КУЛЕМБАЮ

Наконец, волостным я стал,

Все добро на взятки спустив;

Без горбов верблюды мои,

У коней не осталось грив.

Но я волостью управлять

Не могу, а вроде ретив...

Если сильные позовут —

Оборачиваюсь на призыв;

Если слабые говорят —

Еле слушаю их, сонлив...

Близок съезд!

Эта весть, как гром,

Прогремела, сердце пронзив.

Но тревоги не выдаю,

Улыбаюсь, а сам чуть жив.

Вот в один из облачных дней

Вижу нарочного у ворот:

“Уездный уже в пути,

Приготовь побольше подвод”.

Я смутился — срок маловат.

Сердце тяжким молотом бьет,

Но стараюсь я, что есть сил,

Ошалев от своих забот.

Всех старшин, всех биев собрав,

Говорю им: “Время не ждет,

Заготовьте побольше юрт,

Уездный будет вот-вот!”

Кунанбаев (Ибрагим) Абай. Избранное. Алма-Ата, 1958. С. 90.