Судебная защита конституции — Жолымбет Баишев – Страница 4

В соответствии со статьей 65 Конституции Монголии судьей Конституционного Суда может быть человек монгольского происхождения, имеющий опыт в политике и праве.

Предложения аналогичного характера вносились и при обсуждении закона „О Конституционном Суде Республики Казахстан" на сессии Верховного Совета. Не случайно известный правовед Алексеев С., анализируя роль и место Конституционного Суда, полагает, что орган конституционного правосудия, если он конституирован в виде особого учреждения, с роковой неизбежностью обречен на то, чтобы „втягиваться" в политические проблемы и страсти".

Если же обратиться к Федеральному конституционному закону „О Конституционном Суде Российской Федерации", то необходимо отметить, Что он характеризует Конституционный Суд как судебный орган, не рассматривающий политические вопросы. К гарантиям независимости отнесен принцип, согласно которому Конституционный Суд и его судьи не являются представителями каких бы то ни было политических Партий И Движений, а решения Конституционного Суда должны выражать правовую позицию судей, соответствующую Конституции Российской Федерации, свободную от соображений практической целесообразности и политических склонностей.

Федеральный конституционный закон „О Конституционном Суде Российской Федерации" запрещает судьям Конституционного Суда принадлежать к политическим партиям и движениям; материально их поддерживать, участвовать в политических акциях, вести политическую пропаганду или агитацию. Совокупность изложенных норм закона позволяет сделать вывод о том, что Конституционный Суд не должен рассматривать политические вопросы, а судьи Конституционного Суда не должны привносить в принимаемые ими решения те или иные политические пристрастия. Это без сомнения так. Однако реальные события в России показали, что, по выражению судьи Конституционного Суда Российской Федерации Б.Эбзеева, Конституционный Суд „не может занимать позицию того монаха-летописца, который одинаково равнодушно взирал на мир".

Да и как можно говорить о политической нейтральности ходатайств, поступивших от группы бывших народных депутатов Российской Федерации — членов парламентской коалиции реформ, накануне октябрьских (1993 года) событий в Москве, о признании неконституционной деятельности Верховного Совета Российской Федерации, противоречащей, по их мнению, итогам все-народного референдума в области экономической политики, а также вмешательства законодательного органа в функции исполнительной власти.

Аналогичный характер носило и ходатайство 7.0 бывших депутатов о проверке конституционности Беловежского соглашения. Думается, что эти вопросы, носящие открыто политический характер, могут быть предметом рассмотрения Конституционного Суда лишь в случае прямого противоречия Конституции и если они облечены в правовую форму.

Вопросы соотношения политики и права в деятельности судов представляют интерес как с точки зрения теоретической, так и практики применения Конституции и законодательства.

Известно, что с первых шагов Советской власти суд характеризовался как орган политической власти государства. А Вышинский прямо писал, говоря о зависимости судей: „...мы отрицаем их (судей) независимость от пролетарского государства, от рабочего класса, от общегосударственной политики".

При тоталитарном режиме, господствовавшем в идеологии, политике и практике деятельности нашего государства, суд относился к правоохранительным органам и выполнял политические установки власть держащих, облеченные в юридическую форму. Новые подходы, определяющие суд в качестве независимой ветви государственной власти, вызвали к жизни требования об определении его роли в качестве правосудного органа, разрешающего и рассматривающего дела, отнесенные к его компетенции, установленными юридическими способами.

Практика деятельности конституционных судов свидетельствует о необходимости введения таких законодательных мер, которые, независимо от наличного состава и их личных убеждений, исключали или, во всяком случае, максимально затруднили бы использование Конституционного Суда как инструмента политики. В этой связи необходимо предусмотреть комплекс норм, последовательное применение которых способно обеспечить стабильную и политически нейтральную деятельность суда. в сфере конституционного судопроизводства и его позитивную роль в сохранении общественного спокойствия.

В этих целях, на наш взгляд, следует полностью исключить право возбуждения Конституционным Судом дел по собственной инициативе и возможность упрощения процессуального порядка подготовки и рассмотрения дел. Проблематично, по нашему мнению, сохранение за Конституционным Судом правомочия рассматривать конституционность действий высших должностных лиц и давать заключения о наличии оснований для их отрешения от должности. Предлагается исключить из компетенции конституционных судов некоторые категории дел, рассмотрение которых неизбежно вызывает их политизацию,— к примеру, о конституционности политических партий и общественных объединений, о соответствии Конституции проведенных выборов и другие.

Требуется довести до разумных пределов круг органов и лиц, имеющих право обращаться в Конституционный Суд с запросами о проверке конституционности законов и других нормативных актов, особенно депутатов, что в значительной степени предотвратит перенесение политических дебатов из Парламента в зал суда. Следовало бы лишить общественные организации права обращаться в Конституционный Суд, особенно по вопросам политического характера.

Утверждению правовой специализации способствовало бы обеспечение соблюдения принципа коллегиальности при принятии решений о действиях Конституционного Суда и ограничение возможности политических маневров вокруг итогов голосования в Конституционном Суде, которые не должны оглашаться, и особых мнений судей, которые должны публиковаться только вместе с решением суда, а не в отрыве от него и тем более не раньше его.

Требуется законодательно закрепить, что суд решает только вопросы права, не рассматривает политические вопросы и воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов.

Позитивную роль в этом играет взвешенная позиция глав государств — членов СНГ, осознающих особое положение органов конституционного контроля в системе государственной власти. Так, в ходе встречи с судьями Конституционного Суда, Президент Республики Казахстан Н. Назарбаев особо подчеркнул, что Конституционный Суд решает вопросы большого общественно-политического значения, государственной важности и, следовательно, не может допускать ошибок в своей деятельности. В связи с этим ему ни в коем случае Нельзя втягиваться в политику, из беспристрастного правосудного органа превращаться в эмоциональный. Это прямо противоречит природе суда и идее независимости судебной власти, и было бы просто опасно в нашем крайне политизированном обществе. Президент выразил надежду, что Конституционный Суд будет находиться выше политических пристрастий, сохранять хладнокровие и только на почве права решать любые споры в обществе, между всеми ветвями государственной власти.

В современных условиях конституционные суды выступают не только в роли органов судебной защиты Конституции, но и выполняют важные политико-правовые функции. Введение специализированных институтов охраны Конституции внесло существенные изменения в отечественную политическую систему, явилось шагом к осуществлению принципа разделения властей, созданию механизмов правового государства.

Глава II

РОЛЬ И МЕСТО КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН В СИСТЕМЕ ОРГАНОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

§ 1. КОМПЕТЕНЦИЯ И СУБЪЕКТЫ ОБРАЩЕНИЯ В КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

Конституция Республики Казахстан, принятая 28 января 1993 года, закрепила институт Конституционного Суда как высшего органа судебной власти по защите Конституции. Появилась реальная возможность граждан и юридических лиц в полном соответствии со статьей 40 Конституции Республики Казахстан обжаловать в суд, в том числе и в Конституционный, „любые решения и действия государственных органов, общественных объединений, должностных и иных лиц, ущемляющие или ограничивающие права граждан". Право на правосудие — изначальный аспект права на неприкосновенность. Провозглашение принципа разделения властей, конституционное закрепление ее судебной ветви, означает, что каждый вправе иметь доступ к правосудию и рассчитывать на справедливое разрешение спорной ситуации под юридическим контролем. Право обращения к правосудию закреплено в международно-правовых актах. Так, в статье 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод подчеркивается, что каждый имеет право при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, на справедливое и публичное разбирательство дела в течение разумного срока независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

Этот общеправовой принцип реализуется применительно к Конституционному Суду Казахстана в Законах „О Конституционном Суде Республики Казахстан" и „О Конституционном судопроизводстве в Республике Казахстан"

Практика деятельности суда показывает, что зачастую граждане и юридические лица не знают требований закона о субъектах обращения и компетенции Конституционного Суда. В этой связи выяснение полномочий Конституционного Суда Республики Казахстан и круга должностных лиц, граждан и государственных органов, которые наделены правом обращения в суд с исковым заявлением, имеют не только теоретическое, но и практическое значение. Точное установление субъектов обращения в Конституционный Суд и его компетенция имеют значение и для совершенствования самого законодательства о Конституционном Суде.

В соответствии с законом Конституционный Суд Республики Казахстан рассматривает иски о соответствии Конституции Республики Казахстан следующих действующих актов:

— законов и постановлений, принятых Верховным Советом Республики Казахстан;

— указов, постановлений и распоряжений Президента Республики Казахстан;

— постановлений Кабинета Министров Республики Казахстан;

— нормативных актов министерств, государственных комитетов и ведомств Республики Казахстан;

— актов нормативного характера, принимаемых Генеральным прокурором Республики Казахстан;

— руководящих разъяснений Верховного суда Республики Казахстан, а также Высшего арбитражного суда Республики Казахстан;

— не вступивших в силу международных договорных и иных обязательств Республики Казахстан;

— дела о конституционности правоприменительной практики, затрагивающей конституционные права граждан.

Право на обращение в Конституционный Суд Республики Казахстан принадлежит:

— Верховному Совету Республики Казахстан, Президиуму Верховного Совета, (Координационному Совету), Председателю Верховного Совета, Комитетам Верховного Совета, депутатам Верховного Совета, Президенту, Премьер-министру Республики Казахстан, судам, Генеральному прокурору, республиканским органам общественных объединений, областным, Алматинскому и Ленинскому городским представительным и исполнительным органам по вопросам о конституционности законов и постановлений, принятых Верховным Советом, актов Президента Республики Казахстан, постановлений Кабинета Министров Республики Казахстан, нормативных актов министерств, государственных комитетов и ведомств Республики Казахстан;

— Национальной академии наук — по вопросам о соответствии законов Конституции Республики Казахстан;

— гражданам — по вопросам, непосредственно затрагивающим их конституционные права, если они не подведомственны другим судам.

Как видим, Конституционный Суд Республики Казахстан вправе возбуждать дела по индивидуальным жалобам, но при этом соблюдается инстанционный порядок их подачи, т.е. возможность обращения возникает только после прохождения по этому же вопросу обычных судебных инстанций. Это соответствует практике деятельности зарубежных конституционных судов. Например, Основной Закон ФРГ определяет, что „закон может установить в качестве предварительного условия для предъявления иска о конституционности использование обычной судебной процедуры и особую процедуру иска. Такой порядок предусмотрен и в Японии, где Закон о Конституционном Суде от 3 октября 1979 года предусматривает предварительное обращение в судебные органы общей юрисдикции, Аналогичные требования содержатся в Конституции Австрии, они распространяются не только на индивидуальные жалобы о нарушении конституционных прав и свобод, но и на некоторые другие категории дел, например, по протестам на решения органов управления о лишении мандата в общем представительном органе, об исполнении функций в правлении общины или в руководящем органе какого-либо законного профессионального представительства. Если же нарушение прав граждан совершено в сфере юрисдикции общих судов, то Конституционный Суд не имеет права принимать такое дело к своему производству,

Однако на практике сложно разграничить компетенцию Конституционного Суда и судов общей юрисдикции. Так, при рассмотрении дела о проверке конституционности Постановления Кабинета Министров Казахской ССР от 17 апреля 1991 года № 239 „О порядке найма и освобождения руководителя государственного республиканского предприятия", а также правоприменительной практики, связанной с использованием контрактной формы трудовых отношений (трудовых договоров) в системе Министерства печати и массовой информации Республики Казахстан, государственной телерадиовещательной кампании „Казахстан", автором настоящего исследования было заявлено особое мнение о том, что Конституция закрепила институт нижестоящих судов общей юрисдикции, и это означает, что Конституционный Суд рассматривает дела только в тех случаях, когда в исковом заявлении выдвигаются требования, не относящиеся к компетенции других судов. В ходе рассмотрения дела было установлено, что граждане Мадигожина А., Мукушев Б. Б., Мурсалова К.С., Нурмаханбетова Р.А., являющиеся истцами, предварительно обращались в суды общей юрисдикции с претензией о незаконности их увольнения по мотивам окончания сроков заключенных контрактов. Народные суды приняли исковые заявления к производству. Следовательно, фактически они признали, что данный вопрос отнесен к их юрисдикции. Окончательные решения суды еще не вынесли. Конституционный Суд может рассматривать дела о конституционности правоприменительной практики, затрагивающей конституционные права граждан. Однако сам термин „правоприменительная практика" предполагает, что должна сложиться определенная система правоотношений, в результате которой разрешение тех или иных конкретных дел является нормой, а не исключением из общего правила правоприменения. В ходе судебного заседания неоднократно подчеркивалось, что прекращение трудовых отношений по окончанию срока контрактов между администрацией и работниками является не массовым явлением, а исключением из общего правила. При таких обстоятельствах, указывалось в особом мнении, и учитывая, что судебная практика по рассмотрению Дел, связанных с использованием контрактной формы трудовых отношений, не установилась в юридическом смысле нельзя рассматривать заключение контрактов и увольнение отдельных лиц как сложившуюся правоприменительную практику, затрагивающую конституционный права граждан. Указанные обстоятельства являются основанием для прекращения судопроизводства, с указанием, в какой судебный орган могут обратиться заявители.

Принцип разграничения компетенции предполагает, что при ущемлении прав граждан внутри системы судов общей юрисдикций, вопрос об их восстановлении должен рассматриваться вышестоящими судами, вплоть до Верховного или Высшего арбитражного судов Республики Казахстан, и только после этого, если сложившаяся практика применения закона антиконституционна, вопрос может быть предметом рассмотрения Конституционного Суда, но при условии, что были непосредственно затронуты конституционные права граждан, обратившихся с исковым заявлением. Обращения гражданина по вопросам восстановления конституционной законности вообще, или с целью защиты интересов других лиц или органов, исключаются. Это требование закона относится только к гражданам и не распространяется на других субъектов обращения в суд.

Сравнительный анализ компетенции и субъектов обращения Конституционного суда Республики Казахстан показывает, что законодатель не предусмотрел конкретных субъектов обращения по вопросам:

1) конституционности актов нормативного характера, принимаемых Генеральным прокурором;

2) руководящих разъяснений Верховного и Высшего арбитражного судов Республики Казахстан;

3) не вступивших в силу международных договорных и иных обязательств Республики Казахстан;

4) правоприменительной практики, затрагивающей конституционные права граждан.

Такая ситуация сложилась в результате внесения на десятой сессии Верховного Совета Республики Казахстан XII созыва изменений и дополнений в законы, регулирующие деятельность Конституционного Суда. До принятия этих изменений, в соответствии с пунктом 4 статьи 10 Закона „О Конституционном Суде Республики Казахстан", Конституционный Суд имел право возбуждать судопроизводство по собственной инициативе, в том числе и по указанным вопросам. Теперь же, в соответствии с изменениями и дополнениями к Законам „О Конституционном Суде Республики Казахстан" и „О Конституционном судопроизводстве в Республике Казахстан", Конституционный Суд рассматривает исковые заявления, поступившие от граждан и юридических лиц, в рамках конкретных требований. Лишив суд возможности возбуждать судопроизводство по собственной инициативе, законодатель не внес соответствующие изменения по определению субъектов обращения в суд, с тем, чтобы конкретизировать органы и должностных лиц, наделенных правом инициировать судопроизводство. Думается, выход может быть найден в расширении полномочий прокуратуры, наделив ее правомочием в порядке общего надзора обращаться в Конституционный Суд по всем вопросам, отнесенным к его компетенции. Конституционность актов нормативного характера, принятых Генеральным прокурором, могли бы обжаловать суды или граждане, если нарушены их конституционные права.

Практика показывает, что перечисленные в Законе „О конституционном судопроизводстве в Республике Казахстан" органы и должностные лица, как правило, обращаются в суд только тогда, когда нарушены их ведомственные интересы, а граждане могут обращаться в суд только по вопросам, „непосредственно затрагивающим их конституционные права", и если эти вопросы не подведомственны другим судам. Учитывая, что субъект обращения неизбежно становится в оппозицию официальным органам, издавшим оспариваемый нормативный акт, органы государственной власти и должностные лица, указанные в законе в качестве субъектов обращения в Конституционный Суд, не проявляют активности в утверждении конституционной законности, а инициатива граждан ограничена самим законом и условиями, при которых они могут обратиться в суд. Кроме того, на практике возникают сложности толкования положения закона о том, что граждане могут обратиться в суд лишь по вопросам, „непосредственно затрагивающим их конституционные права". Исходя из смысла закона, это означает, на наш взгляд, что прежде, чем обратиться в Конституционный Суд, гражданин должен или потенциально может вступить в конкретные правоотношения, возникшие или-могущие возникнуть на основе того или иного нормативного акта, конституционность которого он оспаривает. При этом должны быть нарушены его конституционные, то есть закрепленные в Основном Законе права, а решение вопроса не должно входить в компетенцию общих судов. Если же заявленные требования не нашли разрешения в Конституции Республики Казахстан, суд обязан отказать в возбуждении дела. Такой вывод следует из анализа содержания подпункта 6 статьи 22 Закона „О конституционном судопроизводстве в Республике Казахстан", в котором прямо указывается, что судья отказывает в возбуждении судопроизводства, если „заявленные в обращении требования не получили разрешения в Конституции Республики Казахстан". Из толкования данной нормы можно сделать вывод, что суд должен рассматривать только те вопросы, которые формально-юридически, буквально, в текстовом изложении закреплены в Конституции. Вместе с тем Конституция является Основным Законом и в ней не могут содержаться положения, непосредственно регулирующие конкретные правоотношения. Поэтому требование закона о необходимости того, чтобы оспариваемый вопрос был 'обязательно разрешен в самой Конституции, ограничивает конституционное право граждан обращаться в суд. В этой связи было бы целесообразно дополнить данное положение закона указанием на то, что Конституционный Суд обязан принять к производству и рассмотреть дело, если способ его правильного разрешения может быть выведен из общих начал и смысла Конституций Республики Казахстан, и по своему характеру и значению этот вопрос относится к числу конституционных. В такой ситуации Конституционный Суд будет стоять на страже не только буквы, текстуального выражения Основного Закона, а его содержания, духа, основных конституционных принципов и конституционного строя. Следует сказать, что в своей практической деятельности суд руководствуется этим общеправовым принципом, однако законодательное урегулирование указанной ситуации не было бы излишним. Такой подход Соответствует сложившейся мировой практике. Так, во Франции Конституционный совет проверяет нормативные акты как с точки зрения соответствия Конституции и дополняющим ее органическим законам, так и с точки зрения основополагающих принципов правовой системы, в том числе тех, которые изложены в преамбуле Конституции в отношении прав и свобод. Это говорит о том, что учитываются все нормы Конституции как критерии контроля. На наш взгляд, и Конституционный Суд России руководствуется Основным Законом именно в таком понимании. Притом учитываются как материальные, так и процессуальные нормы. Это обусловлено тем, что в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации входит не только исследование конституционности акта по его содержанию, но и неукоснительное соблюдение Процедуры его принятия. Согласно статьи 86 Федерального конституционного Закона „О Конституционном Суде Российской Федерации", основанием к рассмотрению Конституционным Судом дела о конституционности нормативного акта органов государственной власти и договоров между ними является обнаруживающая неопределенность в вопросе о том, соответствует ли он Конституции Российской Федерации по форме, по порядку подписания, заключения, принятия, опубликования или введения в действие. В связи с этим, думается, можно говорить как о содержательном, так и о формальном контроле, осуществляемом Конституционным Судом Российской Федерации.

Установленная законодательная база Конституционного Суда Казахстана, в отличие от российского, не представляет ему права широко толковать пределы своей компетенций, на что было обращено внимание судьи Конституционного Суда Республики Казахстан Ихсанова

У.К. при рассмотрении дела „О проверке конституционности частей 3,4,5,6 статьи 33, части 1 со слов "оно может быть внесено и вышестоящим прокурором", частей 3,5,6 статьи 3, частей 1,3 статьи 35 Закона Казахской ССР от 13 ноября 1990 года „О статусе народных Депутатов в Казахской ССР". В его особом мнении, выраженном при вынесении решения, подчеркивалось, что проверять соответствие или несоответствие конкретного закона или иного акта Конституции можно при условии, что по вопросу, разрешаемому оспариваемым законом, в самой Конституции содержатся определенные правила или положения. В противном случае проверка закона или другого правового акта Конституционным Судом исключается, поскольку этот закон не с чем сопоставлять или сравнивать. Устанавливать соответствие закона или иного акта „общему духу", „общим принципам" Конституции и неправомерно, и недопустимо. Учитывая, что в Конституции Республики Казахстан нет каких-либо норм, касающихся иммунитета депутатов местных представительных органов, по отношению к Которым можно было бы проверить соответствие или несоответствие оспариваемых в исковом заявлении положений, полагал судья, конституционное судопроизводство не подлежало возбуждению и должно было быть прекращено.

Устранить сложившееся противоречие между основным предназначением органа конституционного контроля и действующей законодательной базой возможно только путем внесения изменений в законодательство, в Том числе представлением суду права толкования норм Конституции.