Белая кость прошлого. Наши современники — Аль — Халел Карпык – Страница 7

ХАН МЛАДШЕГО ЖУЗА КАЗАХОВ АБУЛХАИР (1710—1748)

Собирая данные для очерка о названном хане и обращаясь к людям, я услышал поразительные вещи: «Он был предателем казахов»; «Он за пару шелковых халатов продал Казахстан России». Подобные заявления, шокировавшие и воспринятые как оскорбление, вынудили меня немедленно обратиться к ученым-исгорикам. У автора этих строк было немало личных встреч и бесед. Но в данном случае я счел уместным обращение к письменному источнику и привожу полностью очерк кандидата исторических наук Мурата Абди-рова, опубликованный в номере газеты «Советы Казахстана» за 12 октября 1993 года и озаглавленный «Триумф и трагедия»: «Мухаммед Абулхаир Гази Бахадур-хан, прямой потомок Чингиз-хана в 15-м поколении, живший в тревожном и бурном XVIII веке, принадлежит к плеяде выдающихся исторических личностей Евразии.

Тысячелетиями вбирала в себя Великая степь мощные потоки космической энергии, чтобы воплотить ее затем в великих людях, олицетворявших собой концентрированную психофизиологическую силу народа, сыгравших выдающуюся роль в истории Казахстана. В последние годы в республике широко отмечаются юбилеи известных биев, батыров, акынов, жырау и других, сохранившихся в благодарной памяти народа. Нисколько не преуменьшая их роли в защите родной земли, следует, однако, с позиций исторической правды, подчеркнуть, что только ханы, обладавшие верховной государственной властью, талантом и полководца, и дальновидного политика, и мудрого дипломата, что только они, как стратеги-геополитики, вершили судьбами государств и народов. Еще гениальный Наполеон говорил: «Война слишком серьезное дело, чтобы доверять ее генералам».

Хан Абулхаир счастливо сочетал в себе эти качества, и его имя рано стало известным во всей казахской степи. Еще летом 1710 года на народном собрании в Каракумах юный Абулхаир был избран ханом и командующим армией Младшего жуза, а предводителем войска назачен известный батыр Богембай.

Первая треть XVIII века была временем освободительной борьбы казахов с джунгарскими захватчиками, и Абулхаир принимал активное участие в этой священной войне. Документы тех лет запечатлели участие Абулхаира в обороне Ташкента, Туркестана и Сайрама, которыми владели его предки. Потеряв в этой неравной борьбе мать и жену, которые попали в плен к калмыкам, Абулхаир был вынужден отступить в степи. В 1718 году Абулхаир и старший казахский хан Каип во главе 30-тысячного войска сражались с джунгарами на Аягузе. К этому времени относятся и его первые связи с российскими властями, когда он вел переговоры с сибирским губернатором о заключении военно-политического союза против Джунгарии.

Несмотря на молодость, Абулхаир прославился личной отвагой, воинским мастерством, полководческим талантом, приобрел опыт государственного деятеля, стал подлинным вождем народа. И не случайно именно на него пал выбор, когда на общеказахском съезде в Ордабасы в 1726 году решался вопрос, кому возглавить народное ополчение. Мнение собравшихся ханов, султанов, биев и батыров было единодушным — только Абулхаиру! По древней степной традиции был принесен в жертву белый конь (ак бозат).

Став в 33 года верховным главнокомандующим казахской армией, он провел огромную работу по созданию боеспособных вооруженных сил и мобилизации народа на отпор врагу. И уже в 1728 году была одержана первая победа над джунгарами. В горах Улытау, в местности Карасиыр, у реки Буланты казахи наголову разбили джунгарский экспедиционный корпус во главе с сыном хунтайджи. Был развеян миф о непобедимости джунгар, народ воспрял духом, победа вызвала взрыв воодушевления и энтузиазма, усилила стремление к объединению перед лицом общей опасности. В этом сражении особо отличились батыры Тайлак из Младшего и Саурык из Среднего жузов.

Абулхаир понимал: хотя одержана и очень важная, но только первая победа, враг еще силен. И он спешил закрепить успех. Ранней весной 1730 года в местности Ит-ишпес, к юго-востоку от Балхаша, казахская армия под предводительством Абулхаира снова разбила захватчиков. В столетней казахско-джунгарской войне назревал коренной перелом и, казалось, окончательная победа была уже совсем близка.

Но в это время неожиданно умирает старший хан Болат и между претендентами на опустевший трон началась борьба за право занять его. Согласно вековой традиции, общеказахским ханом мог быть избран только представитель старшей султанской династии, и в соответствии с ней ханом стал молодой Абулмамбет, сын покойного Болата. Абулхаир, представлявший младшую султанскую фамилию, оказавшись обойденным, почувствовал себя оскорбленным, уязвленным и, как человек с непомерным честолюбием, предпринял ответный шаг. Он отказался от поста главнокомандующего в пользу нового хана и со своим ополчением вернулся в Младший жуз. Конечно, его можно осуждать за такой поступок, но он совершил его в духе неписанного кодекса поведения чингизида своего времени. Покинул фронт, кстати, и другой претендент, брат Болата султан Шахмухаммед (Самеке). Так распалось общеказахское ополчение, собранное с большим трудом, и каждый жуз был вынужден в одиночку искать выход из положения.

Старший покорился джунгарам, дал им аманатов — заложников и платил дань. Средний жуз, менее всех затронутый нашествием, был готов продолжать борьбу за освобождение. Совершенно иная ситуация складывалась для Младшего жуза. Со всех четырех сторон он находился в плотном вражеском окружении: джунгар, хивинцев, туркмен, волжских калмыков, яицких казаков и башкир. Население его терпело страшные лишения от беспрерывных нападений и было готово откочевать в Турцию или на Кубань.

Являясь «президентом» самого активного и воинственного казахского жуза, попавшего в безвыходное положение, хан Абулхаир обращает свои взоры в сторону могущественной России, ставшей к в этому времени одной из ведущих держав на Евразийском континенте. Шел XVIII век, когда в результате территориального раздела сложились мировые колониальные империи: Австро-Венгерская, Британская, Испанская, Португальская, Российская, Китайская, Турецкая и Французская. И все иные малые народы с исторической неизбежностью должны были либо покориться великим державам, либо исчезнуть (как и случилось позже с джунгарами, полностью истребленными китайцами).

Казахское ханство времени Тауекел-хана (конец XVI века) уже имело с Россией налаженные политические, дипломатические, экономические и торговые связи, а ханы Тауке и Каип настойчиво добивались заключения с ней военного союза. Но тогда вопрос принятия казахами российского подданства не вставал, поскольку в этом не было еще необходимости. Совершенно другая ситуация сложилась в начале XVIII века, и идея принятия подданства России занимала умы наиболее дальновидных деятелей Степи, но ее не только трудно было исполнить, но даже страшно предложить народу, который превыше всего ценил свободу.

Нужна была такая авторитетная личность, которая решилась бы на этот экстраординарный шаг. И им стал хан Абулхаир, взявший на себя груз исторической и моральной ответственности за вступление в российское подданство ради национального спасения перед лицом джунгарского порабощения, преодоления феодальной раздробленности и междоусобиц; за создание единого государства под российским покровительством. В этом его можно сравнить с вождем итальянского народа Гарибальди, который также всю свою жизнь посвятил преодолению феодальных усобиц, сепаратизма и созданию сильного централизованного государства. Можно также вспомнить слова польского национального героя генерала Тадеуша Костюшко: «Бывает время, в которое нужно пожертвовать многим, чтобы спасти все».

Осенью 1730 года в Санкт-Петербург было направлено посольство Абулхаира с его желанием быть «с подданными своими второй и малой статьи с сорока тысяч человек казаками» в российском подданстве, под «протекцией» России, т. е. ее защитой от внешних врагов. В феврале 1731 года правительство Анны Иоанновны дало на имя Абулхаира историческую грамоту о принятии казахов под российское покровительство. При этом Россия исходила, разумеется, не из альтруистических, а своих экономических и геополитических интересов.

После принесения присяги на верность России Абулхаи-ром и его ближайшим окружением, батырами Богембаем, Есетом, Жаныбеком и другими в течение первых десяти лет российское подданство приняли ханы Среднего жуза Абулмамбет, Кушик и Самеке, влиятельные султаны Абылай и Барак, хан Старшего жуза Жолбарыс. Линию на сближение с Россией активно поддерживал знаменитый Толе-бий, к миру и дружбе с ней призывал казахский Гомер, мудрый Бухар-жырау.

Так начался долгий и противоречивый процесс вхождения казахских земель в состав России, длившийся 130 лет, до взятия русскими войсками Ташкента в 1865 году, после чего Россия устремилась на завоевание всей Средней Азии, которая была покорена в течение неполных 20 лет.

Политический выбор Абулхаира сразу же натолкнулся на яростное сопротивление консервативной степной аристократии, представителей старшей султанской династии, обвинявших его в национальном предательстве, в стремлении с помощью России возвыситься над другими ханами и султанами и готовых скорее принять подданство Джунгарии, нежели отдать верховную власть выходцу из Младшего Жуза.

Абулхаир надеялся, что суд потомков будет более справедливым и взвешенным. Однако и сегодня немало авторов, считающих его виновным в установлении тяжелого колониального гнета над Степью. Разумеется, были и времена колониальной политики царизма, массового изъятия земель, строительства на казахской земле крепостей и военных линий, свирепых казачьих набегов. Но кто взвесил на беспристрастных весах истории груз колониализма и те безмерные муки, страдания и слезы народа, которых удалось избежать, приняв российское подданство? Мне кажется, этот вопрос лежит сегодня за пределами нашего понимания истории, и ни один мудрец не даст на него достойного ответа. Нам сейчас даже невозможно себе представить, какое развитие получило бы Казахское государство, если бы не решительный и дальновидный шаг Абулхаира.

Объективный анализ документов тех лет показывает, что Абулхаир в конечном счете исходил из общенародных интересов, стремился обеспечить ему спокойную жизнь и надежную защиту от внешних врагов. В письме к своему любимому сыну Кожа-Ахмету, находившемуся в заложниках в Казани, он по-отцовски тепло и трогательно писал: «Терпеть за народ должно... Народ наш, слава богу, в благополучии. Столь я всячески старался и рачительно служил, токмо мне ничто служить могло, разве наконец благо будет, то увидим».

Незадолго до смерти Абулхаир говорил родовым старшинам, что, несмотря на их «неразсудное дурачество», он «на оное поступил не для себя, но для пользы и спокойного жития всего киргиз-кайсацкого народа», а они ему вместо благодарности «многие досады и противности делали». К сожалению, прижизненная неблагодарность соотечественников, как тогда, так и сейчас, является уделом всех выдающихся политиков.

Абулхаир погиб 1 августа 1748 года от рук своего заклятого врага султана Барака. Убийство его дало начало новому витку межродовой и жузовой вражды, что еще долго давало о себе знать в казахской степи. В своем предсмертном письме российским властям хан просил его гибель не оставлять без последствий, ибо Барак (и стоящие за ним силы) «за то, что с вами обхождение имел... ненавидя сысканное мною государство, меня убил и тем желает Киргиз-кайсацкой орде начать разорение». Закончил свое завещание хан уловами: «У бога прошу, чтобы мне умереть чистым покаянием, и кого я в чем обидел, у тех прошу прощения». Где его могила, никто и не знает, хотя сегодня и воздвигаются великолепные мавзолеи разным деятелям прошлого с не вполне ясной биографией. Л ведь еще современники хана говорили, что «против Абулхаировой чести ни единый человек не стоит», считали его отцом народа, и Абулхаир ушел в могилу как великий хан.

К таким личностям, как Абулхаир, нельзя подходить по-обывательски, пытаться оценивать с современных позиций, вне конкретных исторических условий. Сейчас немало любителей истории, «политических археологов», готовых как угодно переписать прошлое ради конъюнктурных родовых и жузовых интересов, а фантазия иных писак не знает границ в антиабулхаировской истерии.

К сожалению, не все авторы хорошо знакомы с мировоззренческими и методологическими проблемами исторического познания, философии, истории, ее научными принципами, такими, как объективность, историзм, всесторонность, конкретность и др., позволяющими раскрыть механизм того или иного исторического явления.

Есть «история-наука», основывающаяся на незыблемых законах, глубинных связях событий живой истории, научно-теоретическом подходе, на точных, доказанных, проверенных фактах. И есть «история-идеология», базирующаяся на мифологии, эмоциях, чувствах и других субъективных моментах как идеалистическое, абстрактное отражение реальной действительности и поэтому ведущая в научный тупик, к кризису подлинной науки.

История, как и другие науки (математика, физика, химия, биология и т. д.), имеет свои специфические закономерности развития, а являясь к тому же социальной наукой о прошлом, оперирует такими понятиями, как «историческая необходимость», «исторический выбор», «время и пространство в истории», «историческая целесообразность» и другими философско-методологическими категориями, хорошо известными профессионалу. И далеко не каждый писатель, публицист, журналист, поэт, пенсионер или артист может адекватно разбираться в историческом прошлом, являющемся закодированной математико-культурологической программой для будущих поколений, судьбой и памятью народа, прогнозом на перспективу.

Политический выбор Абулхаира учит, как жизненно важно вовремя ориентироваться в сложной международной обстановке, проводить умную геополитику, находить верных друзей и союзников, могущественных покровителей. Хотя и сегодня есть противники казахско-российского союза, нужно держать курс на создание с Россией единого экономического и оборонного пространства, военно-политического альянса двух суверенных государств.

Россия по-прежнему остается одной из крупнейших ядерных держав мира, имеющей свои интересы в Центрально-Азиатском регионе, с чем нельзя не считаться. История ее показывает, что из всех смутных эпох Россия выходила еще более окрепшей и могущественной. Не зря немецкий «железный канцлер» Бисмарк утверждал, что «русские медленно запрягают, но едут далеко и быстро», а английский фельдмаршал Монтгомери после войны завещал политикам и генералам: «Не ходи на Россию!» Закончится когда-нибудь и нынешняя смутная полоса ее истории, и Россия вновь возродится как великая держава. Поэтому казахстанскому народу, нашим политикам следует придерживаться добрососедских, дружественных и взаимовыгодных отношений с демократической Россией, с которой Казахстан связывают вековые тесные связи. Доктрина Абулхаира в историческом плане оправдала себя и не исчерпала своих потенциальных возможностей.

Хан Абулхаир дорог Казахстану не только как выдающийся государственный и военный деятель, но и как основоположник династии, давшей целую плеяду ярких и талантливых личностей. Среди них первые казахстанские генералы: хан Жангир Букеев, Баймухаммед Айшуаков, Мухамеджан Байму-хаммедов и генерал от кавалерии (генерал армии) Губайдулла Жангиров, знаменитый композитор Даулеткерей Шигаев, известный цоэт Шангерей Букеев, основатель казахских женских школ во Внутренней Букеевской Орде красавица Хосни Нуралиханова, революционеры Бахытжан Каратаев и Габдол-хаким Букейханов, основоположники оркестра имени Курмангазы Науша и Махамбет Букейхановы и многие другие. И сегодня потомки Абулхаира (Букейхановы, Сейдалины, Шигае-вы и др.) с честью и достоинством несут его фамилию. И среди них-человек неувядаемой и неповторимой красоты, член-корреспондент НАН РК, профессор Майя Хажетдиновна Шигаева.

Вообще, касаясь Абулхаира, нельзя обойти молчанием роль и место чистокровных чингизидов, потомственных аристократов, представителей древних ханско-султанских фамилий в истории Казахстана. Они практически исчезли после Октябрьской революции 1917 года и вместе с ними исчезли носители высокой культуры, достойные, благородные и породистые люди, всюду стала господствовать серость. А ведь чингизиды — это тоже национальное достояние, лучшая часть генофонда народа.

Таков хан Абулхаир — государственный и военный деятель, верховный главнокомандующий казахскими войсками в войне с джунгарами, герой Буланты и Анракая, полководец и дипломат, первый маршал казахской степи, инициатор сближения Казахстана и России. Его имя должно быть в одном ряду с такими выдающимися деятелями прошлого, как ханы Касым Воинственный, Жангир Внушительный, Тауке Мудрый, Аблай Великий и Кенесары Грозный. Никто и ничто не должно быть забыто из нашей истории».

Трудно добавить что-либо к этой великолепной и объективной характеристике Абулхаир-хананастолько полна она и исчерпывающа. И все же, зная неукротимость оппонентов, хочу отослать их к еще одному письменному источнику, а именно — свидетельству Национальной Академии наук Республики Казахстан: "Абулхаир, живший в 1693 — 1748 годах — казахский хан, дипломат, полководец и государственный деятель. В период борьбы с джунгарской агрессией он выступил организатором всеказахского ополчения и проявил себя талантливым военачальником. Под его предводительством казахские воины одержали историческую победу над джунгарами, разгромив их в битве на реке Буланты в 1726 году и в Анракайской битве в 1729 году. Джунгарская агрессия на казахские земли была остановлена.

Как дальновидный политик, в условиях постоянной внешней угрозы со стороны Цинской империи, России и Джунгарии Абулхаир выбрал покровительство со стороны Российской Империи с целью сохранения казахского государства. 10 октября 1731 года вместе с представителями казахской знати Абулхаир подписал акт о присоединении казахов младшего жуза к России.

В дальнейшем деятельность Абулхаир-хана была направлена на сохранение казахской государственности и на ограничение колонизаторских притязаний империи. Абулхаир вошел в историю казахского народа как выдающийся государственный деятель».

Думается, самым разумным в оценке роли и места Абулхаир-хана в истории казахского народа будет оставить последнее слово за учеными-историками, глубоко и компетентно раскрывающими эти роль и место как выдающиеся. В прошлом году исполнилось 300 лет со дня рождения хана Абулхаира, вся жизнь и деятельность которого поистине были «триумфом и трагедией». Отдадим еще раз должное этой замечательной личности и знаменательному юбилею!

ХАН МЛАДШЕГО ЖУЗА КАЗАХОВ КАРАТАЙ (1806-1809)

Царские власти осенью 1797 года назначили ханом Младшего жуза престарелого Айшуака. Это вызвало резкий протест со стороны населения Жуза, причем как правящей верхушки, так и средних и низших слоев. Различные группы населения подали прошения с просьбой поддержать не Айшаука, а авторитетного в Жузе лидера, смелого и умного Каратая. Но именно высокие качества Каратая отталкивали его от российского правительства, опасавшегося влиятельности второго претендента.

Практически, несмотря на выбор царских властей, к тому времени Каратай и был фактическим лидером Младшего жуза. Его лидерство признавала султанская партия дома Абулхаир-хана, признавали старшины родов Младшего жуза, признавал народ. Чувствовал себя лидером Жуза и сам Каратай. Он колесил по всем аулам, ратуя перед их жителями за перевыборы хана. Говорил, что его, Каратая, влияние обнимает обширные земли от берегов Урала до самой Эмбы. Каратай не был против российского самодержавия. Он лишь проявлял недовольство устроенным им фарсом с назначением немощного от старости Айшуака на ханскую должность. Больше того, Каратай всячески демонстрировал свою преданность российскому правительству. Но вот в свой час Айшуак умер, и ... царские власти поставили на место Айшуака его сына, бездарного Жанторе. И это переполнило чашу терпения султана Каратая.

Возможно, Каратай вел бы себя сдержаннее, если б не видел: практически весь Малый жуз — за него. Мало того, на своем съезде, состоявшемся в 1806 году, старейшины родов приняли решение сместить Жанторе, считая его никчемным и ненужным для себя, и провозгласили ханом Каратая. Однако официальным правителем Жуза продолжал оставаться Жанторе. И с неизбежностью, борьба за власть продолжалась. Боясь крутого Каратая и народного гнева, Жанторе покинул степь и поселился вместе с подвластными ему аулами на границе Казахстана с Россией, рассчитывая в случае необходимости на ее помощь. Расчеты Жанторе были оправданы. Ситуация была неспокойна. Вызов, брошенный Каратаем персонально Жанторе, колониальная администрация расценила как признаки неповиновения и вызов, брошенный в ее адрес. Против строптивого «самозванца» были брошены карательные экспедиции. Кара-тай-хан, пользуясь повсеместно поддержкой казахов, ответил на них набегами на приграничные районы России. Однако и это не было с его стороны проявлением ненависти к этой огромной стране — всего лишь ответной реакцией. Не далее как через два года после избрания своего антипода, Каратай вновь попытался убедить царские власти в бесполезности для Жуза Жанторе и в необходимости самого себя. Царская администрация и сама прекрасно это видела. Каратай упорно не мог понять одного: русское самодержавие меньше всего волновали интересы казахов. И попытки Каратая убедить его ни к чему не приводили и не могли привести. И хан Каратай решился на крайнюю меру — убил Жанторе. Гнев родственников убитого и репрессии колониальных властей вынудили опального правителя оставить на время Казахстан.

Ханом Младшего жуза был назначен другой сын покойного Айшуака — Шергазы, который, мстя за убитого брата и выполняя волю российских властей, задался целью физически устранить Каратай-хана и заодно избавиться от опасного конкурента. Тот был начеку, призвав всех казахов восстать против Шергазы и найдя поддержку. Тут уж, для предотвращения громадных человеческих жертв и материальных потерь, колониальная администрация вынуждена была развести в стороны готовых к сражению противников.

Непокорный Каратай многие годы вел вооруженную борьбу с марионеточными ставленниками царских властей, а со временем стал — и с ними самими. Это сказывалось на торговых делах России, поддерживало Степь в состоянии постоянного брожения, смуты и недовольства царской администрацией. Для избавления от всех этих неприятностей и видя бесполезность своих стремлений обуздать «строптивого султана», российские власти решили пойти с ним на мировую. Со временем Каратай получил высокую чиновничью должность султана-правителя.

Ну, а в свое время на политической арене Младшего жуза появилась яркая фигура, затмившая не только анемичных царских марионеток, но, пожалуй, и самого Каратай-хана.

ХАН МЛАДШЕГО ЖУЗА КАЗАХОВ АРЫНГАЗ (около 1809 -1821)

Авторитет ханской власти в Степи во второй половине восемнадцатого века стал резко падать. Это было связано с тем, что верховными правителями в казахских землях становились теперь не по воле народа и его феодальной верхушки, а по указке российского правительства. А ставленники царизма были по существу его марионетками. Своей деятельностью, направленной на услужение «белому царю», они разоряли край, поднимали в народе смуту.

Напомним факты, красноречиво говорящие о кровной заинтересованности колониальной администрации в ослаблении и последующем упразднении ханской власти: после гибели Жанторе его преемником высочайшим указом был назначен вялый и покорный Шергазы... Айшуак, Жанторе, Шергазы — все эти послушные орудия в руках другого государства не устраивали Младший жуз. Признанный им в качестве хана, Каратай оставался как бы вне закона и на протяжении длительного времени вынужден был растрачивать себя на ненужную и бесплодную борьбу.

А в конце первого десятилетия девятнадцатого века Народное собрание, которое к тому времени было практически отменено, сумело все же поднять на белой кошме одаренного правителя Арынгазы. Арынгазы — вот кто был как властитель ярче не только блеклых царских марионеток, но, наверное, даже другого народного избранника, Каратая.

Хан Арынгазы круто повел дела. При нем Младший жуз вновь окреп и централизовался, люди стали жить позажиточнее, почувствовали себя свободнее. Арынгазы-хан дал знать царским чиновникам, что не собирается править краем под их диктовку, что его воля и воля вышестоящих властей — не одно и то же. Чиновники сообщали об этих «опасных поползновениях» выше. Как быть? «Выход» был найден. В 1821 году, когда хан Арынгазы находился в Петербурге, его под благовидным предлогом задержали и сослали в российскую глубинку... Так оборвалась энергичная и последовательная деятельность Арынгазы-хана, последнего, пусть не признанного царизмом, весьма влиятельного и авторитетного среди казахов правителя Младшего жуза.

После ссылки Арынгазы Младший жуз был раздроблен (по известному принципу «разделяй и властвуй») на три часта. Возглавили их марионеточные султаны-правители, ставшие, по существу, не более, чем высокопоставленными чиновниками. При каждом таком ставленнике царизма находился казачий отряд, начальник которого зорко следил за действиями своего подопечного. Выборная система отошла в прошлое. Все должностные лица в Младшем жузе — от аульного старшины и до самого правителя — назначались из России. Младшим жузом открыто командовали теперь из Оренбурга и Петербурга. Царская администрация, начиная с 1731 года, сделавшая Младший жуз колонией Российской империи, спустя век, упразднила в нем ханское правление и окончательно и безраздельно подчинила его своей воле.

Арынгазы... Более подробно о деятельности этого видного государственного деятеля начала девятнадцатого века, возможно, будет рассказано в одном из последующих наших изданий.