Инвестиционное право Республики Казахстан — С. П. Мороз – Страница 24

Обобщив имеющиеся в юридической литературе мнения, можно сформулировать такое определение «объекта правоотношения» - это то, по поводу чего возникает правоотношение, или то, на что направлено правоотношение (на что воздействует правоотношение), это общее определение, которого придерживаются практически все ученые (в том числе и представители гражданско-правовой науки) [417, с. 68-69; 421, с. 99-100]. Но дальше начинаются разногласия. Можно назвать некоторые, наиболее распространенные из дефиниций объекта правоотношения: 1) М.Н. Марченко полагает, что объект правоотношения - это фактическое поведение его участников [2, с. 228];

2) С.С. Алексеев понимает под объектом правоотношения материальные и духовные блага, предоставлением и использованием которых удовлетворяются интересы управомоченной стороны правоотношения [9, с. 72];

3) B.C. Афанасьев, Н.Л. Гранат рассматривают объект правоотношения как разнообразные фактические общественные отношения, предмет правоотношения - материальное и нематериальное благо либо поведение лица, по поводу которых возникает правоотношение [3, с. 149-150]; 4) с позиции Ю.Г. Басина, объединяющим понятием объекта субъективного гражданского права являются те свойства и качества предмета (благо), которые в рамках правоотношения желает получить лицо, осознающее себя обладателем субъективного гражданского права; конкретные индивидуальные особенности такого блага определяет субъект, мотивируя свой интерес [437, с. 42], соответственно объект - это благо; 5) А.П. Дудин к объектам правоотношений относит - материальные блага; продукты духовного творчества; личные нематериальные блага; действия (бездействие); результаты действий субъектов правоотношений [438, с. 76]; 6) Ш.М. Менглиев предлагает понимать объекты гражданских прав в широком смысле - не только материальные объекты, которые можно физически передать, пользоваться, но и имущественные права, которые можно уступить, заложить или отчуждать иным образом; и в узком смысле - одушевленные и неодушевленные предметы, а также нематериальные блага [439, с. 198]; 7) по мнению В.И. Леушина, объект правоотношения - это то реальное благо, на использование или охрану которого направлены субъективные права и юридические обязанности [19, с. 349-351]; 8) Т.В. Кашанина, А.В. Кашанин объектами правоотношений признают самые разнообразные социальные блага (материальные блага, интеллектуальные блага, социально-политические блага, социально-экономические блага, эстетические блага, личные блага) [10, с. 91].

По нашему мнению, исходя из изложенного, можно предложить следующую формулировку, в соответствии с которой объектом правоотношения выступает реальное благо, на использование или защиту которого направлены права и обязанности участников (субъектов правоотношения). Мы считаем, что в представленном варианте наиболее точно отражаются особенности объекта правоотношения. В первую очередь в силу того, что благо (как материальное, так и нематериальное) является достаточно емкой категорией, охватывающей и результаты действий субъектов правоотношений и продукты духовного творчества. Помимо этого, В.Н. Протасов относит к благам и фактическое поведение, и субъективное юридическое право, и само правоотношение [22, с. 58-59]. Также важно признание того, что благо должно быть реальным, это означает реальное существование блага независимо от сознания и воли субъекта правоотношения. Направленность субъективных прав и юридических обязанностей на использование или защиту реального блага характеризует его (блага) взаимодействие с субъектом правоотношения, и в этом проявление неразрывной связи всех трех элементов правоотношения (субъекта, объекта и содержания). Другие определения объекта правоотношения представляются нам фрагментарными в виду их неспособности в полном объеме определить сущность такого сложного явления как объект правоотношения.

Вопрос об объекте инвестиционного правоотношения напрямую связан с проблемой объекта гражданского правоотношения (здесь нужно особо отметить, что данный вопрос связан и с проблемой объекта административного, финансового и других публично-правовых отношений, но основное внимание будет уделено гражданско-правовым аспектам инвестиционных правоотношений). В свою очередь, сложность однозначного определения объекта гражданского правоотношения обусловлена существующими разногласиями и сложившимися общетеоретическими подходами к разрешению данной проблемы. Наряду с господствующей точкой зрения о том, что к числу объектов прав относятся действия, личные нематериальные блага, вещи и другие ценности, существует и другая не менее распространенная точка зрения о том, что в качестве объекта гражданского правоотношения выступает поведение его субъектов. Одним из наиболее ярких представителей этого подхода является О.С. Иоффе, согласно точке зрения которого, существует единый и единственный объект правомочия и обязанности, а стало быть, и объект правоотношения - человеческое поведение, деятельность или действия людей [440, с. 525].

Правда, среди приверженцев концепции «объект - поведение» (в основе которой лежит признание направленности субъективного права и соответственно правоотношения на обеспечение определенного поведения) нет единства в выработке подходов к разрешению проблемы, в результате чего появилось несколько направлений: 1) Н.Д. Егоров считает, что объектом выступает не любое поведение, а поведение субъектов, направленное на различного рода материальные и нематериальные ценности [425, с. 85]; 2) Ф.С. Карагусов полагает, что наряду с признанием в качестве объекта гражданского правоотношения поведения его субъектов, основанного на законе или договоре (теоретически безупречное, по мнению автора, определение), не отрицается и отнесение к объектам имущественных и личных неимущественных благ и прав, в силу того, что именно эти объекты нашли отражение в гражданском законодательстве (дефиниция для непрофессионалов) [441, с. 26-27];

3)        А.П. Дудиным под объектом субъективного юридического права понимается поведение управомоченного лица, а под объектом субъективной юридической обязанности - поведение лица обязанного [43 8, с. 51 ]. Что касается первой позиции, то самым слабым звеном здесь является «направленность на различного рода материальные и нематериальные ценности», потому что в одном определении сразу появляются два объекта - и поведение и благо. Вторая позиция тоже представляет собой не что иное, как попытку объединить в одно две противоположные точки зрения, скорее всего эти подходы взаимоисключают друг друга и вряд ли целесообразно их одновременное использование. Третья позиция уже подверглась справедливой критике в литературе, так как в этом случае, как отмечает В.Н. Протасов, право и обязанность должны выступить в роли субъектов [22, с. 54-55].

Таким образом, считаем правильным утверждение Б.В. Покровского, что в соответствии с общим понятием объекта, разработанным в философии и часто используемом в науке права, под объектом субъективного права следует понимать все то, на что субъект права оказывает или может оказывать воздействие; при этом воздействие субъекта права на объект права специфично: оно не изменяет естественных и иных неюридических свойств объекта, а воздействует лишь на его юридические свойства и состояния, причем только в рамках, предусмотренных законодательством [72, с. 228]. При таком подходе становится очевидным, что воздействию субъектов могут быть подвержены как вещи (предметы материального мира), так и действия (работы, услуги), но никак не их же поведение, которое выходит за рамки правоотношения и структурным его элементом не является. Также следует согласиться с М.К. Сулейменовым в том, что субъективное право существует только в правоотношении, что понятия «объекты гражданских прав» и «объекты гражданских правоотношений» - это синонимы [442, с. 10].

Существуют различные вариации классификации объектов гражданских прав, но, как отмечает М.К. Сулейменов, в целом она сводится к следующему: 1) вещи (включая деньги и ценные бумаги); 2) услуги (действия, работа); 3) результаты творческой деятельности; 4) личные неимущественные блага [56, с. 9]; T. Л. Левшина включает еще один элемент - 5) информацию [390, с. 269]. Данная классификация является наиболее общей и поэтому достаточно полно охватывает основные виды объектов гражданских прав.

Гражданским законодательством РК объекты гражданских прав подразделены на две группы. Согласно ст. 115 ГК РК объектами гражданских прав могут быть: 1) имущественные блага и права (вещи, деньги, в том числе иностранная валюта, ценные бумаги, работы, услуги, объективированные результаты творческой деятельности, фирменные наименования, товарные знаки и иные средства индивидуализации изделий, имущественные права и другое имущество); 2) личные неимущественные блага и права (жизнь, здоровье, достоинство личности, честь, доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право на имя, право на авторство, право на неприкосновенность произведения и другие нематериальные блага и права) [91]. При этом понятие «имущество» включает в себя имущественные блага и права.

Гражданским законодательством РФ определяется просто перечень объектов гражданских прав без подразделения их на какие-либо группы. Так, к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага (ст. 128 ГК РФ) [443].

Соотношение этих положений позволяет выявить как общие черты, так и отличительные особенности. К общим можно отнести: признание существования единого «объекта гражданских прав» и «объекта гражданских правоотношений»; понимание «имущества» как собирательного понятия, включающего помимо вещей и права; и в том и в другом случае перечень объектов гражданских прав не является исчерпывающим или закрытым. И, наконец, общим является подход к конструкции «объектом права является само право» или «право на право». В этой связи в литературе высказываются различные мнения. Например, Е.А. Суханов, анализируя современные идеи о возможности существования «права собственности на право», говорит о том, что эти идеи направлены на прямое смешение вещных и обязательственных прав [444, с. 87]. В свою очередь, М.И. Брагинский, В.В. Витрянский указывают, что наибольшее распространение получило признание права объектом права собственности - право собственности имеет объектом не только вещи, но и права [107, с. 223]. В римском праве к числу прав на чужую вещь относили права на пользование чужой вещью (сервитут) и права на распоряжение чужой вещью (залог), соответственно этим было положено начало признанию права объектом права. Как в этой связи указывает Д.А. Братусь, в античной цивилистике при определении отчуждаемых объектов, доминирует классический подход Гая, предложенный им критерий деления вещей на телесные и бестелесные является универсальным [445, с. 14]; на основании анализа положений античного римского права, Д.А. Братусь приходит к выводу, что стремительное развитие технического прогресса способствует появлению в современном гражданском обороте уникальных объектов, которые не имеют конкретной материальной формы и потому согласно античной традиции именуются «бестелесными» или «идеальными» вещами [446, с. 65]. Следовательно, в современных условиях происходит расширение понятия права собственности за счет включения в него понятия «право на право». Так, Л.Г. Ефимова отмечает, что законодательство постепенно восприняло идею «объектом права собственности являются не только вещи, но и права» [447, с. 181], да и в теории гражданского права, по мнению Б.В. Покровского, уже признано, что вещи могут быть объектом не только вещных, но и обязательственных прав; в то же время объекты вещных прав далеко не всегда сводятся к вещи [72, с. 286]. В целом, можно сказать, что концептуально или по основным параметрам положения, содержащиеся в казахстанском и российском законодательстве и касающиеся объектов гражданских прав, совпадают.

Но имеются и различия. Во-первых, в отличие от российского законодательства, законодательством РК в понятие «имущество» включены работы и услуги, а также объективированные результаты творческой интеллектуальной деятельности. Во-вторых, в отличие от российского законодательства, законодательством РК не выделяется в качестве объекта гражданских прав информация, хотя, несомненно, что это предполагается. В-третьих, предусмотренное казахстанским законодательством деление объектов гражданских прав на имущественные и личные неимущественные блага и права в определенной степени расходится с аналогичным, содержащемся в российском законодательстве в части отнесения к имуществу результатов творческой деятельности (тогда как российским законодательством интеллектуальная собственность отнесена к категории неимущественных объектов гражданских прав).

В принципе все эти отличия можно свести к одному: различные подходы к определению понятия «имущество». М.К. Сулейменов отмечает, что гражданским законодательством РК определена следующая структура имущества: вещи (включая деньги и ценные бумаги); работы и услуги; интеллектуальная собственность; имущественные права (права требования); обязанности (долги) [56, с. 10-16]. Согласно гражданскому законодательству РФ к имуществу относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права. T.JI. Левшина считает, что под имуществом в широком смысле понимается совокупность вещей, имущественных прав и обязанностей, в том числе исключительных прав; несколько уже трактуется имущество наследственным правом: в наследуемое имущество входят вещи, а также имущественные права и обязанности наследодателя, за исключением тех, которые неразрывно связаны с его личностью (право на возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью наследодателя, на получение алиментов, обязанности по авторскому договору заказа на создание произведения науки, литературы и искусства, а также другие подобные права) [390, с. 270].

Отечественные ученые придерживаются несколько иной точки зрения. В частности, М.К. Сулейменов утверждает, что имущество как многоплановое понятие применяется для обозначения: совокупности вещей и материальных ценностей, находящихся у определенного лица на праве собственности или иного вещного права; совокупности вещей и имущественных прав на получение вещей или иного имущественного удовлетворения от других лиц (актив); совокупности вещей, имущественных прав и обязанностей, которые характеризуют имущественное положение носителя (актив и пассив) - универсальное правопреемство [56, с. 15-16]. Соответственно чему Б.В. Покровским выделены следующие основные виды имущества: 1) вещи; 2) деньги и ценные бумаги; 3) работы и услуги; 4) результаты творческой интеллектуальной деятельности; 5) информация; 6) имущественные права [72, с. 231].

Возникают определенные вопросы при анализе законодательного определения понятия «имущество». С точки зрения теории гражданского права трудно согласиться с тем, что в состав «имущества» включены работы и услуги, а также результаты творческой деятельности. Работы и услуги сами по себе не могут быть признаны имуществом (более того, в отличие от работ, оказание услуг вообще не предполагает овеществленного результата). Иначе говоря, законодатель относит к объектам гражданских прав совершение определенных действий (выполнение работ и оказание услуг), точнее - к имуществу отнесены действия, а не их результат. Хотя здесь может идти речь именно об овеществленных результатах этих действий (если они присутствуют). Результаты творческой деятельность или так называемая интеллектуальная собственность являются неимущественными объектами гражданских прав, и в силу этого можно ли отнести их к имуществу? Юридической наукой выработано такое понятие имущества - совокупность принадлежащих лицу вещей, прав требования и обязанностей (долгов) [448, с. 240-241; 449, с. 299; 450, с. 117]. Насколько целесообразно расширение этого понятия за счет включения элементов, не обладающих необходимыми и достаточными для этого признаками? Одним из вариантов решения данной проблемы могло бы быть использование термина «благо» (в данном случае, материальное или нематериальное благо). Гражданским законодательством РК понятие «благо» применяется, но в ином соотношении категорий «имущество» и «благо». Б.В. Покровский, исходя из текста закона, сделал вывод о том, что имущество включает в себя имущественные блага и имущественные права [451, с. 395-396], то есть понятие «имущество» шире, чем понятие «имущественное благо».

В дореволюционной российской юридической литературе, в частности, Г.Ф. Шершеневичем материальные блага назывались «экономическими», и к ним относили: вещи (предметы материального мира); действия других лиц, состоящие в передаче вещи, в личных услугах, в предложении своей рабочей силы [452, с. 94-95]. В современной отечественной литературе, например, Б.В. Покровским к имущественным благам отнесены материальные предметы и иные ценности, которые могут удовлетворять материальные и иные потребности субъектов права, и вовлечены в сферу отношений, регулируемых гражданским правом [72, с. 231]. На наш взгляд, такое определение больше приемлемо для отражения сущности вещей, а не имущественных благ. Что же касается законодательного определения категории «имущество», то оно, в первую очередь, отвечает интересам практики. Такой подход позволяет избежать противоречивости при толковании понятия «имущество» и способствует более четкому и точному соблюдению норм гражданского законодательства. Наверно можно отойти от каких-либо теоретических штампов, когда это определяется потребностями практики, когда это, в конечном счете, направлено на повышение эффективности гражданского законодательства.

Вместе с тем, в отечественной юридической литературе имеются и другие более узкие трактовки понятия «имущества», так С.В. Скрябин полагает, что термин «имущество» может быть употреблен лишь в одном значении - вещь или совокупность вещей, принадлежащих определенному лицу посредством субъективных вещных прав [453, с. 231; 454, с. 37]. Мы все же считаем, что понятие «имущество» не стоит ограничивать понятием «вещи», другое дело, возможно, следует его рассматривать в узком и широком смысле. В целом благодаря использованию термина «имущество» можно избежать многих терминологических трудностей, возникающих при трактовке такого сложного понятия, как «объекты гражданских прав». Только такое собирательное понятие «имущество» в состоянии охватить различные объекты гражданских прав, сохраняя при этом отличительные особенности каждого из них.

Современная юридическая наука переняла не только накопленный положительный опыт, но и все разногласия в подходах к основным проблемам теории права, поэтому многие вопросы остаются нерешенными до сих пор. Это, конечно, не означает, что не стоит и пытаться их разрешить, - не нужно искать проблему там, где она не существует, или искусственно создавать ее. Отдельные вопросы, которые считаются проблемными и дискуссионными, вообще можно было бы снять с обсуждения (например, существование безобъектных правоотношений или возникновение правоотношений до или вне права и другие), но с завидной регулярностью они вновь и вновь оказываются в центре внимания ученых. Полагаем, что сложившаяся практика полемизировать по любому поводу и без повода, отдаляет нас от истинного понимания того или иного явления и тормозит развитие юридической науки в целом. Сказанное нуждается в одном дополнении, или скорее уточнении: мы не призываем к одинаковому суждению по всем общетеоретическим вопросам, речь идет о выработке единых или единообразных подходов к их пониманию и об отказе от надуманных и юридически бессмысленных дискуссий. Пока еще юридическая наука не в состоянии однозначно ответить на основные накопившиеся вопросы теоретического характера (что лишний раз показывает недостаточный уровень ее развития).

С учетом того, что инвестиционные правоотношения, будучи имущественными отношениями, могут быть вещными или обязательственными правоотношениями, объектами выступают вещи (предметы материального мира), имущественные права и обязанности, действия (бездействие). Объектами инвестиционных неимущественных отношений являются продукты духовного творчества, неимущественные права и обязанности, действия (результаты действий).

Таким образом, объект инвестиционного правоотношения - это такое реальное благо, на использование или защиту которого направлены права и обязанности участников (субъектов). Отличительные особенности реального блага определяют характер прав и обязанностей субъектов инвестиционных отношений: двойственная природа ценных бумаг (позволяющая им выступать как в качестве инвестиций, так и в качестве объекта инвестиций) определяет особый правовой статус участников инвестиционных отношений на рынке ценных бумаг; правовая природа недр как объекта инвестиционных правоотношений оказывает воздействие на права и обязанности недропользователей как субъектов инвестиционных отношений. Вследствие чего приобретает особую актуальность и значимость исследование объектов инвестиционных отношений, их отличительных признаков и характерных черт.

Но в законодательном плане вопрос об объектах инвестиционных правоотношений остался не решенным. В Законе РК об инвестициях (ст. 3) имеется отдельная статья под названием «объекты инвестиционной деятельности», однако эти объекты отождествляются с объектами предпринимательской деятельности [45]. В свою очередь, специальным законодательством о защите и поддержке частного предпринимательства [455] также не определялось, что же понимается под «объектами предпринимательской деятельности». Только анализ законодательного определения предпринимательской деятельности позволял установить, что объект предпринимательской деятельности - это производство товаров и услуг, удовлетворяющих спрос населения или потребности общества. В соответствии с новым Законом РК «О частном предпринимательстве» от 31 января 2006 г. «частное предпринимательство» - это инициативная деятельность субъектов частного предпринимательства, направленная на получение дохода, основанная на собственности самих субъектов частного предпринимательства и осуществляемая от имени субъектов частного предпринимательства, за их риск и под их имущественную ответственность [456]. В этом определении нашли отражение признаки предпринимательской деятельности, но вопрос об объектах предпринимательской деятельности (и соответственно об объектах инвестиционной деятельности) остался открытым.

Законодательством РФ в качестве объектов инвестиционной деятельности выделяются вновь создаваемые и модернизируемые основные фонды и оборотные средства во всех отраслях и сферах народного хозяйства, ценные бумаги, целевые денежные вклады, научно-техническая продукция, другие объекты собственности, а также имущественные права и права на интеллектуальную собственность [98]. Одновременно устанавливаются и некоторые ограничения инвестиционной деятельности: 1) запрещается инвестирование в объекты, создание и использование которых не отвечает требованиям экологических и санитарно-гигиенических норм, установленных законодательством, или нанесет ущерб охраняемым законом правам и интересам граждан, юридических лиц и государства; 2) запрещаются капитальные вложения в объекты, создание и использование которых не соответствует законодательству РФ и утвержденным в установленном порядке стандартам; 3) есть также ограничения, связанные с правовым статусом инвестора и видами инвестиционной деятельности. И, наконец, законодательством РФ и субъектов Федерации могут быть определены объекты, инвестирование в которые не влечет за собой приобретения права собственности на данные объекты, но не исключает возможности последующего владения и оперативного управления ими, а также участия инвестора в доходах от эксплуатации таких объектов [98].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что российским законодательством, в отличие от казахстанского, объектом инвестиционной деятельности признается не производство товаров и услуг (как объект предпринимательской деятельности), а вновь создаваемые и модернизируемые основные фонды и оборотные средства во всех отраслях и сферах народного хозяйства, различные виды имущества и интеллектуальная собственность. Соответственно, в качестве объектов инвестиционной деятельности могут быть различные объекты гражданских прав и, прежде всего, любые виды имущества.

Законом об инвестициях устанавливается, что инвестиционная деятельность - деятельность физических и юридических лиц по участию в уставном капитале коммерческих организаций либо по созданию или увеличению фиксированных активов, используемых для предпринимательской деятельности (п. 2 ст. 1). На первый взгляд, вроде бы ясно, что инвестиционной считается деятельность, выражающаяся в участии в уставном капитале либо в создании или увеличении фиксированных активов. Но попытка определить объект инвестиционной деятельности приводит к выявлению существенного противоречия. Хотя Закон об инвестициях и не содержит определения объекта инвестиций, но, анализируя само понятие «инвестиции», можно определить их объект как уставный капитал юридического лица или увеличение фиксированных активов, используемых для предпринимательской деятельности (п. 1 ст. 1); в ст. 3 этого же закона указывается, что инвесторы имеют право осуществлять инвестиции в любые объекты и виды предпринимательской деятельности. То есть в соответствии с действующим законодательством объектами инвестиционной деятельности могут быть, с одной стороны, только уставный капитал или увеличение фиксированных активов, с другой стороны - любые объекты предпринимательской деятельности.

Учитывая неопределенность законодательной трактовки объекта инвестиционной деятельности, достаточно сложно эти объекты классифицировать. Исходя из законодательно определяемых объектов инвестиционной деятельности, российским ученым В.Г. Ворониным они подразделяются на три основные группы: 1) материальные объекты (земельные участки, средства производства, запасы); 2) финансовые инструменты (ценные бумаги, доли (паи), вклады, выдача за счет собственных средств кредита); 3) нематериальные объекты (общие условия воспроизводства, формирование рынка с помощью рекламы, научно-технические проекты, квалификация сотрудников, организация предприятия, социальные мероприятия) [384, с. 11-12].

Однако, на наш взгляд, данное деление инвестиционных объектов является достаточно условным и пространным. Инвестиционная деятельность настолько многообразна, что более правильным представляется подход Н.Г. Ольдерогге, согласно которому инвестиционная деятельность - это деятельность, осуществляемая на рынке инвестиций, которая, в свою очередь, распадается на ряд относительно самостоятельных сегментов, включая рынок капитальных вложений в воспроизводство основных фондов; рынок недвижимости; рынок ценных бумаг; рынок интеллектуальных прав и собственности; рынок инвестиционных проектов [393, с. 53-54]. При всей относительной самостоятельности каждого из названных рынков по степени гарантированности и рискованности инвестиций, все они построены на общих принципах инвестиционной деятельности.